море. холодное. Северное. так странно сидеть здесь.
нет ни мыслей, ни эмоций, ничего. глубокий покой. и немного скорби.
- опять ты здесь сидишь. я тебя ищу.
- прости. старая привычка.
рука в руку, теплее. направлен взор на водную гладь. на море штиль. ни корабля.
и оба молчим.
она все понимает.
она всегда и все понимала. отрешенность, бормотание по ночам, приступы апатии. она любит всем сердцем с первой секунды.
"простите, я вас не заметил!"
"нет-нет, вы меня простите, дурёху."
из корзинки рассыпалась картошка. подумать только, картошка!
в тот миг я понял, для чего должен был жить. для неё. ради неё.
- пойдем, остынет ужин.
- прости, я не голоден.
и понимающие глаза.
- я жду тебя в доме, не мерзни.
и теплые губы прижались ко лбу. она все понимает без слов.
а на море штиль. впервые за всю жизнь.
- и кого мне благодарить за тебя, мой ангел? моя Вирджиния...
- а никого не благодарите.
я вздрогнул. до ужаса знакомый голос.
- не бойтесь, я мимоходом. вы же выиграли, Чарли.
я промолчал. спустя четыре года жизни, я все еще помню тот кошмар.
- ну, бросьте. в самом деле, если бы я хотел забрать вашу душу, то я бы не дал вам то решающее очко.
- простите...?
- вы так наивны, Чарли. все решалось мной, никакая удача бы не помогла.
- тогда почему вы забрали их? Генри? у него ведь осталась дочь. а у меня единственного никого не было.
Хозяин раскурил сигару, задумчиво посмотрел на горизонт. потом смачно затянулся и выпустил дым.
- они уже были стариками совсем, не глядя на возраст. тот же Генри, он износился. он уже бы не смог обеспечивать семью.
- а одним им разве легче?
- почему же одним? они не одни. его вдова встретила мужчину, который любит её и дочь, который подарил ей сына. все семьи получили больше, чем потеряли, поверьте мне.
- а зачем я выиграл?
- затем, чтобы Вирджиния вас полюбила. а вы - её. она тоже натерпелась в жизни.
шокирующие слова.
- это как же... вы выполняете функцию и Бога, и Дьявола?
он опять затянулся. потом улыбнулся.
- интересные вы создания, люди. вам нужно видеть и белое, и черное. хотя, по сути, - это два оттенка одного цвета. но если вам так угодно, Чарли, то да.
- хотите сказать, что вы являетесь и злом и добром?
- что-то вроде этого.
- то есть, их души ушли... куда? в Ад? или как это называется?
- это... я бы сказал, покой. в котором кто-то сам себе выбирает муки, а кто-то - блаженство. в мире покоя человек сам себе создает Рай и/или Ад.
- а что с Перри?
- этот шут? он истерично верит, что горит в огне Геенны, что черти бьют его бичами и заставляют танцевать на раскаленных углях. восхитительное зрелище.
Хозяин умолк.
он не смотрел на меня ни секунды за время всего нашего разговора.
- с другой стороны, если бы не его глупое предложение заложить души, то я бы не трогал вас всех. но именно вы, Чарли, вы бы потеряли значительно больше, живя своей прежней жизнью. так я хоть нашел великолепную пару этой бедной женщине.
сигара уже догорала, доходила до его пальцев. её дым размеренно тянулся вверх. он пеленой окутывал лицо Хозяина.
это было не то лицо, что на игре. другое. что-то мне подсказывало, что это лицо, которое он скрывает, настоящее.
- спасибо вам.
- пустяки. встретимся через очень много-много лет.
- когда я умру?
он задумчиво улыбнулся, хмыкнул. а потом сказал:
- все там будем. даже я.
я замолчал. опустил взгляд. он сидел рядом.
а когда я решился заговорить, его уже не было.
и штиль переменился легким бризом.
- Чарли, ну наконец-то. я уж начала переживать.
- всё хорошо, родная. все хорошо.
я поцеловал её со всей нежностью, на которую был способен.
а утром, когда её волосы щекотали мою грудь, когда кожа казалась шелком в моих руках, она была грустна.
- что случилось, Джинни?
она молчала, задумчиво теребя пальцы рук. молчала. а потом взглянула на меня таким долгим взглядом своих пронзительно-карих глаз.
- я уже стара.
- ну, что за глупости? сколько тебе, тридцать два? - шутя спросил я.
- тридцать семь. а у меня до сих пор нет детей.
- а мне сорок четыре. и дети будут. двое, трое, пятеро, сколько ты захочешь.
- у нас не так много времени.
- милая, - я поцеловал её руки, - у нас впереди еще много-много лет. мы успеем вырастить наших детей, успеем сделать их взрослыми людьми. верь мне.
она верила. верила так сильно, что через полтора месяца осчастливила меня новостью о ребенке. а через два года - еще одним.
и больше ничего не нужно.
как говорит одна глупая мудрость: "мужчина должен построить дом, посадить дерево и вырастить сына."
дом построен голыми руками, моими и её. у побережья Северного моря. того, которое дарило мне приют целых девять лет. те жуткие девять лет.
дерево? мы посадили сад.
теперь осталось вырастить сыновей.
ничто не кажется запоздало сделанным, когда это делается с тем, кого тебе подарила судьба. и когда вы делаете это вместе.
никакие трудности не страшны даже в сорок лет.
а потом жизнь подходит к своему логическому завершению.