Музыкальный пролог, просто нажав на кнопку "play":
http://prostopleer.com/tracks/860448TRXd
Этот рассказ о том, как я, однажды утром, как обычно, отправился в ближайший сквер выгуливать собаку, вернее, своего, похожего на Маркса Карла пса-бульдога и там стал свидетелем неприятной сцены - какие-то неопрятные злые тетки-собачницы гнали прочь ушастого суку-стафа вместе с ее юной зареванной блондинистой хозяйкой.
-Чего, скажите, собака вам сделала?- на всхлипах причитала она.
-Вали отсюда!- шумело брутальное бабье кодло в ответ. - Нам твоя заразная сука вон уже где сидит!
И они злобно показывали - где. Где сидит заразная сука смотреть не хотелось и я, шепча нечто успокоительно-невразумительное, вздохнул, осторожно взяв девушку под локоть и повел ее, в эскорте двух наших четвероногих, мгновенно снюхавшихся тварей, на выход к улочке, ведущей через Львиный мостик к загаженной, но более гостеприимной набережной Грибоедова канала.
Там, остывая от гнева и возмущения, раскрасневшаяся жертва общественного темперамента доказала мне, как дважды два, что псина, зараженная подкожным чесоточным клещем, вовсе не так опасна, как может сдуру кое-кому показаться. Оказалось, Маша - так звали владелицу злосчастного стафа - вырвала псину из лап палача-ветеринара, всерьез приготовившегося ее на хрен усыпить.
Понятное дело, что с запущенной хворью она обязательно справится - рано или поздно - как только отыщутся самые лучшие лекарства и не надо, пожалуйста, глазеть такими глазами на то, что ее воспитанница беспрерывно трется хребтом о камни - ей же нестерпимо больно, вам бы так, жлоб картофельный, я бы на вас посмотрела!
Я, как мог, уверил эту городскую крэзи в своей полной к ней и ее собаке лояльности и, как мог, посочувствовал псине, пообещав себе, что и впредь буду сопровождать обеих сук в их прогулках по Юсуповскому садику, ибо мы теперь все - зверье и пусть только кто-нибудь попробует справиться с четырьмя нами!
И мы фатально начали встречаться, уже имея ввиду проклятую судьбу, как безнадежно известные нам и время, и место. Бедовые тетки, обнаружив кривые, как сабли, клыки махрового классика марксизма, быстро поостыли, надежно схоронясь вдали за раскидистыми липами. Мы тут же освоились, чувствуя себя победителями, особенно я, с высоты - или с пропасти? - своих черт знает каких лет, нежданно прикоснувшись к чувственной молодости этой полоумной бестии, наделенной недюжинной эрудицией и звонким интеллектом. Вдобавок ко всему, она, похоже, вообще не имела привычных моему ветхому поколению комплексов и когда мой буль, изловчившись, привычно засандалил ее суке в полный рост, Маша просто любовалась на эти мощные сексуальные судороги, как на вечерний закат, что, конечно, не могло нас на мгновение не сблизить. Более того, когда мой собак Карл, сделав свое дело, по-мужски отвалился к стенке, она, прищурясь на меня, заявила, что, по-настоящему, сейчас это были она и я. Я молча пожал плечами, подумав - какая ****ь! И смачно сплюнул, но, конечно, не в реале.
С тех пор все так пошло и поехало: мы встречались на наших собачьих бегах утром и вечером и понемногу эта юная уютная женщина уловила и почувствовала искрение проводов в насыщенной электричеством атмосфере наших беспорядочных, полных тараканов диалогов. Надо сказать, что для своих двадцати с небольшим лет она успела многое - год за три ! - занималась боксом, борьбой, побывала в актрисах..
Умудрилась, необъяснимо как попав в аул к чеченцу, вырваться на свободу из его горячей - на троих - постели, коротко прокомментировав эту невозможную в цивилизованном обществе
ситуацию хлесткой фразой "джигит с востока **** жестоко". Обнаружив свой интерес ко мне, она с нетерпением и стремной надеждой ждала естественного проявления моих здоровых мужских инициатив, безмерно осложнивших бы мою достаточно аскетическую жизнь, в которой светлыми окнами были две моих дорогих иконы - жена и шестнадцатилетний сын. А у Маши, по отрывочным сведениям из ее же уст, была своя квартирка-студия неподалеку и, конечно же, молодой бойфренд: ботаник, рохля, рас****яй, в общем - мешок соплей.
"Ты мой герой... - уже намекал мне нездоровый блеск ее глаз и вся до последней нотки интонация хрипловатого голоса. - Что ж ты медлишь, сука такой?"
Мы бродили, замыкая круги по нашей маленькой планете - старому скверику, полному хмельных с утра обшарпанных мужчин и непричесанных визгливых женщин. Расширив один из кругов, мы, приковав животных к трубе, зашли в первое попавшееся кафе.
-Я понимаю, - в конце концов, тихо, но внятно произнесла она, глядя себе под ноги, - одно из трех - или я тупая уродина, или вы законченный импотент, или ваше сердце безнадежно занято...
Однако, я хочу вас, прямо сейчас.
-Я ценю тебя, Маша, но, прости, ты меня не интересуешь ниже резинки от трусов... - огрызнулся я. -Впрочем, я подошлю тебе своего ребенка. Ему шестнадцать и он пока девственник - оторвешься по полной.
Она задумчиво приподняла бокал с рислингом и резким движением выплеснула его мне в лицо.
-Я согласна!
-Встретимся завтра! - бросил я ей, уходящей, вслед, вытирая лицо рукавом.
-Я буду считать часы!
Похоже, я ее недооценил. Эта девушка - просто лидер в городском кружке любителей твердой игрушки и наутро, позвонив ей, как всегда, я ждал ее уже не в скверике, а в ее подъезде, на площадке, перед дерматиновой дверью.
Я вдавил ее обратно в приоткрывшуюся дверь и, наконец, дал волю чувствам и инстинктам, сделав это не хуже своего молодого пса и она - я видел это - жадно любовалась процессом во все свои бесстыжие глаза, тестируя меня как свежий сексуальный материал.
А потом мы выпали на сто безумных лет в темное беспамятство, затмение разума, хищное сексуальное зверство...
-Я целую кончики твоих крылышек, - уходя, шепнул я красиво напоследок.
-Позвони мне, гад, скотина, ублюдок!- донеслось до моих ушей уже через дверь.
Я никогда ей больше не позвоню.