Глава 11. Сумасбродный судовладелец

   
  . ПЕЧАЛЬНЫЙ ОПЫТ.
 "Чем-то лучшим" мне показалось положение представителя судовладельца небольшого судна типа СЧС (средний рыболовный траулер), занятого грузоперевозками между портами России, Турции и Греции. Судно было приписано к грузинскому порту Поти. Оно называлось «Лучистый», было предельно изношено, имело пёстрый русско-грузино-абхазский экипаж и судовладельца корейца Вячеслава Муна, проживавшего в городе Армавире.
 
 Изношенность судна и сумасбродство судовладельца, не имевшего ни малейшего представления об организации содержания судна, были видны невооружённым глазом. Поэтому никто из русских членов экипажа не держался на судне больше двух рейсов подряд. Мой знакомый, безработный радист, отвечая на просьбу сходить – ради заработка – во второй рейс на этом судне, сказал: «Жизнь дороже заработка!»

 А грузино – абхазская часть экипажа была в безвыходном положении, так как это были люди, лишённые дома, выброшенные войной (грузинско – абхазской) из родных мест. Им ничего не оставалось, как рисковать своими жизнями.
 
 Судовладелец Мун обещал платить мне 150 долларов в месяц, что было для того времени вполне приличным приработком. И два месяца платил. Все заботы о судне он полностью передал мне. Я организовывал бункеровку судна топливом и водой, разруливал с Геленджикскими портовыми властями проблемы, неизбежно возникавшие из-за изношенности судна, добывал канат для замены истрепавшихся швартовых концов, искал замену ушедшим с  судна радисту и коку и т. д.
 
 Очень скоро Мун перестал платить зарплату мне, а затем перестал присылать продукты (или деньги) экипажу на питание. Мне пришлось некоторые совершенно необходимые для экипажа продукты купить на собственные деньги. На мои напоминания по телефону о необходимости присылки денег экипажу и мне, я слышал ответы совершенно анекдотического характера. 

 Так в ответ на моё очередное требование (по телефону) денег он однажды сказал: «Петрович, потерпи ещё немного. Уже окот начался!» Я обозлился: «Какой окот, Слава?  Причём здесь окот?» Из его объяснения я мог только понять, что он, в связи с окотом овец, задумал аферу, которая должна дать ему хорошую прибыль. Окот, я думаю, успешно состоялся, но денег в моём кармане от этого не добавилось.

 Когда весной 1995 года судно ушло из Геленджика в Поти, порт приписки, Мун остался должен мне 1200 долларов. Часть из них  были моими собственными деньгами, которые я затратил на приобретенье продуктов питания для экипажа и на некоторые другие «производственные» нужды. Этот долг с Муна я так и не получил. Тем более, что очень скоро он, видимо, в связи с очередной аферой, попал в тюрьму. А через некоторое время стало известно, что «Лучистый» затонул у берегов Грузии вместе со своим молодым капитаном абхазом.