Денису всегда казалось, что его имя не совсем выигрышное для актерской карьеры. В театральных программках напротив ролей рисовались два коротких слова: Денис Бойко. Пять+пять=десять букв. Явно маловато. Его лучших друзей звали Константин Ризенберг и Виталий Шаудовский… Денис был уверен, что 17-19 букв в имени явно производят более внушительное впечатление. Эта вечная «успокоительная» цитата про розу совершенно не работает. «Что значит имя? Роза пахнет розой. Хоть розой назови ее, хоть нет… Ерунда! Посмотрел бы я, как бы она запахла, если бы ее назвали лютиком!» Недаром многие актеры берут псевдонимы. Денис всерьез думал над построением имиджа и удлинение имени являлось одним из его важнейших составляющих.
В целом, он был собой доволен: в его двадцать восемь лет он был профессионально востребован, неплохо зарабатывал, коллеги по цеху были отличные «творилы» как они сами себя называли и еще… он почему-то пользовался повышенным вниманием у актрис старшего возраста. Его ровесники жили себе припеваючи, флиртуя с вчерашними выпускницами театрального института, а Дениса норовили «прижать» бальзаковские красавицы. Поначалу он списывал это на «бывает», но явление приобретало характер регулярных повторений и начинало его слегка озадачивать.
Переодеваясь после спектакля, он чуть задержал свое внимание на своем торсе. Согнул руку – бицепс не очень рельефный, но ровный. И объем ничего. Провел пятерней по волосам - они вернулись в первоначальное положение – густые, жесткие. Но главное, наверное, глаза все –таки – не то что бы очень уж красивые. Но «с чертиками». За его горящие глаза он и получал роли героев. Тех парней, в которых, в итоге, влюбляется героиня. Его друг Костя имел амплуа «печального рыцаря». Вместе они олицетворяли две театральные маски: смеющийся Денис и плачущий Костя.
Зазвонил телефон. «Денис, я жду тебя внизу!» - голос Кристины звучал кукольно сладко. Но за длину ног ей это прощалось. Тем более, она не была актрисой и играла постоянно одну роль «подходящей ему подружки по всем параметрам». Кристину обожал театр, потому что она была просто «хорошей девчонкой». Она не участвовала в слегка истеричном соревновании за лучшие роли, ее ухоженный внешний вид никому не грозил потерей работы. Вообще, она не создавала никому проблем и слегка выпячивала нижнюю губку, покрытую розовым блеском. Ее минимальные юбки и лицо девственницы были не оружием флирта, а актом преданности самому лучшему, самому грандиозному мужчине с короткой фамилией.
Денис запер дверь и пружинисто зашагал новыми ботинками по узкому коридору. Дверь гримерки заслуженной артистки Светланы Марчевской (вот некоторым реально везет на фамилии!) была чуть приоткрыта. Он замедлил шаги. «Просто попрощаюсь!» - решил он. Без стука, по-ковбойски он открыл дверь: «Сударыня…»- цитата - заготовка стекла с губ Дениса куда-то ниже. Сколько художников посвятили свои полотна причесывающейся женщине. Они изображались то обнаженными, то в легких одеждах, то в профиль, то вполоборота, или даже спиной к художнику. Главное – это вскинутые вверх руки. Всегда это оголенное, чуть беззащитное предплечье, нежно призывающее и полностью отказывающееся от борьбы. Длинные волосы - это возможность закинуть к затылку руки, как белый флаг капитуляции, чтобы потом мягко опустить их на плечи мужчины, который… хотел что-то сказать, но уже целовал ее и уже бесконечно запутался в ее волосах, ее страсти, ее жизни.
«Скажи мне, что это? Я вообще теряю ощущение реальности, когда вижу тебя! Что с этим будет дальше?? Я не хочу уходить!» - Денис пытался заправить рубашку в джинсы. Глаза его полыхали нестерпимой жаждой бОльшего, нового, запредельного. Светлана полулежала на маленьком диванчике. Всего за несколько минут они опять вырвались из своих «надо» и «правильно» в необъяснимое «хочу прямо сейчас». «Не пытайся контролировать это. Просто будь. Будь собой для меня… Будь собой…» Она была мудрее на несколько жизней. Ее слова всегда звучали как сакральные знания для него. Он чувствовал себя адептом, посвященным, избранным! Он познавал свою уникальность и отдельность, соединяясь с этой женщиной, сливаясь с таинственными флюидами какой-то новой энергии, которая становилась его собственной. «Я не могу…» - у него зазвонил телефон. «Да! Я иду! Вот стой и жди!» - выхаркнул он в сторону, как будто это помогало сохранить хоть немного общего дыхания в тесной комнате с огромным зеркалом. «Иди…» Она мягко повернула его к двери.. «да иди уже!» Он притянул ее к себе и украдкой оценил их парное отражение: « А что, всего каких-то 11 лет разницы… Может, и …?»
Налегая на массивные двери театра, Денис уже предчувствовал игрушечную бурю. «Подходящие» девушки серьезных конфликтов не устраивают, но используют миниссоры для демонстрации милых обиженных мордашек. «Ну что ты , Крис…» - он посмотрел на ее ровную загорелую кожу. Дотронулся слегка до щеки и почему-то обрадовался тому, что ему не надо идти в лабиринт неведомого и бояться, что перетрется спасительная нитка, соединяющая его с прошлым, своей незатейливой молодостью и неоригинальными успехами. «Знаешь, что? Ты не пытайся контролировать меня. Просто будь со мной. И все…»