Пашке не с кем было играть.
Небогатые, но добрые родители никогда не скупились на игрушки – у него появлялись шахматы, настольный хоккей, бадминтон и многое, чего не было у других. В первый момент его глаза радостно вспыхивали, но почти тут же огорченно гасли: он понимал, что через пару дней все это богатство переедет на пыльный шкаф. Родители, конечно же, сыграют с ним разок-другой, но им это, в общем-то, неинтересно. А какая игра без взаимного интереса?
Сверстников вокруг было много, и поначалу Пашка честно пытался сойтись с кем-то из них поближе. К нему с удовольствием приходили в гости, но каждый раз после этого красивый шахматный король оказывался с откусанной короной, сине-красный хоккеист лишался клюшки, а изящная ракетка трескалась от неосторожного удара по земле. Пашка всякий раз вздрагивал, будто что-то ломалось в нем самом, и уже не мог спокойно играть дальше, думая лишь о том, как бы склеить или перевязать раненую игрушку.
– Ты чего? – непонимающе хмыкали сверстники. – Это же спорт: тут хлюпикам не место!
– Им больно! – возражал Пашка.
Кончилось тем, что Пашка прослыл жадиной и слюнтяем. Но он уже и не искал новую компанию, поскольку давно пришел к мысли, что лучше быть одному, чем в неприятном ему обществе.
Родители почувствовали перемену в Пашкином мировоззрении и тщательнее стали относиться к выбору подарков. Постепенно на смену настольным играм пришли наборы серии «Сделай сам», а все свободные ящички и полочки потихоньку стало заполняться радиодетальками, винтиками с гаечками и тому подобной мелочовкой. Но главное место в Пашкином мире заняла игрушечная железная дорога…
Впрочем, считать ее игрушечной Пашка решительно отказывался, поскольку сразу же понял: это – нечто большее. Конечно, если тупо разложить на полу кружок из рельсов и гонять паровозик с вагончиком туда-сюда, то это – игрушка, причем довольно нудная. Поэтому его сверстники, пригласи он их снова в гости, первым делом устроили бы крушение паровоза с его падением в пропасть – например, со стола. Но Пашке виделось совсем другое.
Несовершенство окружающего его мира полностью исчезало, когда он смотрел на безукоризненно выполненные заклепочки, буферы и тяги маленького черного паровоза. Вот так же безукоризненно должно выглядеть все, что заполнит его маленький мир. Каждый домик получит внутреннее освещение, садик, гаражик, фонарики… Рельсы лягут не по топорщащемуся ковру, а по ровненькой поверхности – хотя там, конечно же, будут подъемы и спуски, тоннели и мосты, стрелки и перекрестки… Светофоры и шлагбаумы предотвратят аварии: он придумает, как это сделать. И повсюду будут маленькие фигурки человечков, которых он пустит в свой мир. А другим там делать нечего.
– А что твоя страна будет делать, если электричество вдруг кончится? – неожиданно спросил Пашку отец.
– Как это – кончится? – удивленно хмыкнул Пашка, аккуратно протаскивающий тоненький проводок внутрь очередного домика.
Вместо ответа отец открыл дверцу коридорного электрощитка и что-то сделал. Раздался легкий щелчок, и Пашкина комната погрузилась во тьму. Через пару секунд все стало, как прежде, но Пашка задумался. Действительно, что это за страна, которая целиком зависит от легкого щелчка снаружи? Это еще обиднее, чем паровоз, летящий со стола на пол…
Подсказка к решению ожидала Пашку на Новый год под елкой. Огромная коробка была совсем не похожа на игрушечную. Но Пашка быстро догадался, что в ней находится, хотя настоящую солнечную батарею он прежде видел только по телевизору. Если покрыть такими штуковинами крышу, и если погода будет в основном солнечная, то энергия в жилище будет всегда. А для его маленькой страны должно хватить и одной батареи. Ночью же помогут аккумуляторы, которые она зарядит днем…
– А Солнце может кончиться? – на всякий случай спросил Пашка отца.
– Может, но очень и очень нескоро, – успокоил его отец. – То ли через миллион лет, то ли через миллиард – точно не помню.
Пашка сначала немножко расстроился, но затем прикинул, что за миллиард лет он уж точно придумает что-то новенькое. Тем более, что кроме Солнца в небе полно и других звезд – нужно только правильно распорядиться всем этим добром…
*
Слухи о том, что Пашка сотворил крутую игрушку, работающую от Солнца, распространились довольно быстро. Под разными поводами к нему стали вновь заходить те, кто приклеил к нему ярлык жадины и слюнтяя. А однажды пришел чуть ли не весь класс.
Зрелище, действительно, завораживало. Крошечная Пашкина страна дарила ощущение уюта и радости. Паровозики с вагончиками неторопливо взбирались на склоны и выползали из тоннелей, шлагбаумы и светофоры исправно управляли движением, в домиках зажигался и гас свет, а миниатюрные фигурки людей словно на мгновение застыли, чтобы уже в следующую секунду двинуться куда-то по своим делам. Все было сделано настолько добротно и аккуратно, что невольно хотелось что-то потрогать, приоткрыть или перекатить с места на место. Однако ближе метра Пашка к своему творению никого не подпускал. Хочешь смотреть – смотри, но только издали.
Равнодушным его страна не оставила никого – Пашка с гордостью это осознавал. Однако особых восторгов он тоже не дождался…
– Как там у тебя хорошо! – сладостно вздохнула симпатичная одноклассница. – Мне бы такую же, но настоящую – чтобы как в Райском саду. Это когда всего полно – и никаких проблем.
Пашка покраснел и предложил ей выбрать себе любой подходящий домик: мол, все остальное он возьмет на себя. Одноклассница презрительно зевнула, давая Пашке понять, что его кандидатура в списках не значится, и вскоре удалилась, уведя за собой остальных зрителей. Последней уходила некрасивая очкастая отличница.
– Истинное одиночество, Пашенька – это присутствие человека, который тебя не понимает! – как бы невзначай обронила она в дверях. – Между прочим, Чехов говорил: мол, боишься одиночества – не женись!
Когда родители вернулись с работы, Пашка был в самом кислом настроении. Папа с мамой долго пытались вытянуть из него причину хандры, но тот только мотал головой. Но затем, неожиданно для самого себя, заговорил.
– Жизнь – это, наверное, тоже игра! – пробурчал он. – Макет сделан классно, а вот сценарий – дрянь. Почему так?
Мама собралась с мыслями первой.
– Потому что даже в твоем в идеальном мире тебе же первому станет скучно! – предположила она. – Представь, что твои паровозики изо дня в день ездят по одним и тем же рельсам, а фигурки жителей так и стоят на одном месте. Несколько раз ты их переставишь, но и это вскоре надоест. Захочется непредсказуемости, неожиданности! Ну, скажем, чтобы один из паровозиков вдруг самостоятельно поехал задним ходом на красный сигнал… Понимаешь, о чем я?
– Возможно, – подхватил мысль отец, – что где-то там, высоко-высоко, кто-то большой и сильный когда-то решил создать сотню-другую галактик и закрутить планеты вокруг звезд. Как и ты со своими паровозиками, он тщательно запускал каждую из них по своей орбите, а затем радостно смотрел, как они кружатся без сбоев и аварий. Но затем…
– Но затем Райский сад ему надоел… – вдруг выпалил Пашка.
Родители изумленно переглянулись. Затем мама поспешила вспомнить про ужин и тема закрылась сама собой.
*
Ночью Пашке снилось, что планета с новогодними игрушками летит вокруг звезды, а в определенном месте орбиты ее ждет елка. Затем елка остается позади, а игрушки остаются с человеком и летят дальше – до следующей елки. И вся человеческая жизнь идет кусочками от елки до елки: наверное, это тоже кто-то придумал.
Затем Пашка унесся куда-то очень далеко. Откуда-то сверху он смотрел на голубой шар и отчетливо видел домики, шлагбаумы и поезда. А вокруг были толпы суетящихся фигурок, беспрестанно снующих туда-сюда. Пашка вдруг почувствовал, что знает про этот мир абсолютно все: куда бежит вот этот человечек, где находится его дом и какого цвета машина ждет его в закрытом гараже. Более того, он прекрасно знал, что случится с каждым из этих человечков и через час, и через год. И именно это ощущение абсолютной предсказуемости вдруг навеяло на него такую тоску, что захотелось немножко пошалить…
Пашка отключил от голубой планеты внешнее управление и стал с интересом наблюдать, что же будет дальше. Человечек, который еще мгновение назад спешил домой, уже сжимал в руках букет цветов и несся в противоположную сторону. Одновременно в другом конце города миловидная дамочка объясняла по телефону, что приедет на дачу не сегодня, а только завтра утром. На противоположном полушарии разогнавшийся поезд на всех парах протаранил здание вокзала, а огромная волна, порожденная землетрясением в глубинах океана, уверенно неслась к берегу, чтобы через семь с половиной минут уничтожить пару небольших городов. В тысяче километров от побережья футбольные фанаты громили витрины магазинов и переворачивали на крышу автомобили, а в одной из недорогих кафешек на другом континенте чьи-то пальцы, бегающие по клавиатуре компьютера, уже заканчивали ввод информации, которая через год с небольшим станет сюжетом новейшего скандального блокбастера с многомиллионным бюджетом…
– Ну и гадость! – усмехнулся Пашка, мигом оценивший содержание сценария. – Совсем мои людишки распустились…
Человечек с цветами в руках уже нетерпеливо давил на кнопку звонка. Пашка опять ухмыльнулся: он видел, как другой человечек, чья жена обещала приехать на дачу только утром, вдруг решил вернуться в город, чтобы утром отвезти ее на машине. Но затем видение исчезло, и он опять понесся далеко-далеко, чтобы через мгновение проснуться у себя дома.
*
Ближе к вечеру Пашка услышал в новостях и про цунами, и про железнодорожную катастрофу, и про бесчинства придурков-фанатов… Он вновь включил свою страну и долго смотрел, как мигают светофоры, опускаются шлагбаумы и переключаются стрелки. Что ж, катастрофы ему не нужны, но игра действительно станет интереснее, если два поезда вдруг устремятся на один и тот же путь. Тем более, что человечки, живущие в его стране, пока что не осознают собственного спокойного и размеренного счастья. Поэтому завтра он попробует перевести алгоритм управления страной в режим случайных чисел: пусть время от времени зажигаются два зеленых сигнала одновременно… Как это делает сейчас тот, кто создавал галактики и устанавливал на орбиты планеты. Не случайно же он приглашал его этой ночью туда, откуда виден красивый голубой шар и все его обитатели…
Теперь Пашка знал: тот, кто создавал галактики – он тоже один… И ему тоже не с кем играть. Но, возможно, они теперь подружатся…
Быть взрослым – значит, быть одиноким: к этому Пашка давно был готов. Поэтому любимой игры должно быть много. И гораздо интереснее играть, когда результат непредсказуем. А одиночество не так страшно, если кого-то ждешь…
Кстати – интересно: откуда появлялись игрушки под елкой у создателя галактик?