Фируз МУСТАФА
БЕЛЫЙ ТАНЕЦ
(рассказ)
Явер муаллим прислонившись к дереву, наблюдал за танцующими. Танцплощадка была полна молодежи. Естественно, там были и люди в возрасте, они только что станцевали наравне с молодыми. Но сейчас музыканты сменили атмосферу – звучала ритмичная мелодия. Она требовала от танцующих соответствующего темпа, и старшие не отваживались на такой подвиг. А те, кто танцует, в такт музыки издавали странные звуки, тряслись, топали ногами. И девушки и парни были в брюках. Волосы спадали на лица, путались, глаза были закрыты, как у спящего человека. С первого взгляда было трудно отличить девушек от парней. Однако для Явер муаллима это не составляло особого труда, так как находился он в этом доме отдыха вот уже десятый день. Да и не стоило ломать голову, чтобы разобраться: парни были выше и худее девушек. Правда, среди танцующих можно было увидеть не вписывающихся в общую кучу. Как, например, вчера пригласившая его на танец девушка, она была просто исключением: долговязая, длинноногая. Эта плоская, как доска девица вытянулась во весь рост, словно аршин проглотила, так и держалась. Она с такой осанкой сразу бросалась в глаза. Но и Явер муаллим был под стать этой рыжей бестии, его тоже бог ростом не обидел, хотя он чуточку сутулился. Равно как и она, со своим высоким ростом Явер муаллим также не оставался незамеченным среди публики.
Его аккуратно выглаженная белая рубашка, безупречно чистые брюки серого цвета, седые волосы, и придающие вид ученого человека очки с черной оправой привлекали внимание окружающих. Скорее всего, из-за этих качеств та высоченная девушка пригласила его на танец. Явер муаллим сначала извинился перед ней, и сказал, что не умеет танцевать, затем едва заметно поклонился. Девушка была слегка сконфужена, но не растерялась, с улыбкой шутливым тоном проговорила, полгала, что нашла себе подходящего человека, и он оказался вот таким. Сегодня тоже она была здесь. Теперь рядом с ней можно было заметить молодых людей соответствующего роста, кажется, вновь прибывших, и похожих на прибалтийцев. В этот вечер девушка, обвивая руками шею одного из этих высоких блондинов, кокетливо извивалась.
Явер муаллим вчера солгал девушке. Он не просто умел, а любил танцевать. Правдой было и то, что он ни разу не поднялся на эту танцевальную площадку в течение всех этих дней. Иногда, в такие вечера Явер муаллим подумывал, вот сейчас соберется духом, пригласит кого-нибудь на танец. Однако что-то его смущало, сдерживало, и он никак не мог побороть это чувство в себе. С одной стороны опасался, что не примут его приглашение, и он оконфузится как та девушка, а с другой стороны стеснялся. Кого? Он сам не знал, кого. Жены, детей, маленьких внуков, которые остались дома? Нет. Тогда кого же? Может быть, своих лет, седых волос? Нет. Явер муаллим не был из числа тех, кто боится сплетни, слухов. Среди друзей и близких слыл образцовым семьянином, достойным уважения. Правда, раньше жена его ревновала. Но это уже в прошлом. Очевидно, трогательные воспоминания, связанные с душой, памятью человека останутся молодыми – даже когда человек доходит до преклонного возраста, они не теряют свою первоначальную свежесть. И как долго? Теперь ревность, семейные неурядицы остались позади. Когда супруга собирала его в дорогу, пошутила, мол, состарилась я, не могу за тобой ухаживать, возвращайся оттуда с молодой женой. Явер муаллим, с его веселым нравом, тоже не прочь был подтрунивать, да и за словами в карман не лез. Он тут же ей ответил: ты моя заботливая, будь уверена, обязательно найду пару…. Хотя Явер муаллим был человеком жизнерадостным, что-то у него не получалось расслабиться, прийти в хорошее расположение духа. Сначала он скучал по детям. Позвонил домой пару раз, и успокоился. Затем ему показалось, что давление скачет. Сходил на прием к врачу. Со здоровьем тоже был порядок.
В доме отдыха в дневное время царила тишина. Большинство отдыхающих отправлялись к озеру, гулять по лесу. Оставались пожилые, нездоровые, а также любящие уединение романтики. Одним из таких был Явер муаллим. Он оставался потому, что ему было скучно. Обычно человек, в такие моменты рвется туда, где шум-гам. Но Явер муаллим в отличие от других, предпочитал держаться особняком. Беседовать с самим собой, бормотать о чем-то себе под нос были для него обычным приятным времяпровождением. Так же и дома, когда бывал чем-то недоволен, он уходил в угол комнаты, и часами мог молчать. В этом профессиональная привычка играла, как говорили ученые, важную и значительную роль. Потому что Явер муаллим был ученым, работал в одном из научно-исследовательских институтов заведующим отделом. Как среди соседей и знакомых, так же и на работе отзывались о нем с уважением. Из-за его остроумия, задорности друзья часто собирались вокруг него. Хотя такое не являлось присущим для того места, где он работает, однако всё выглядело именно так. Потому что это учреждение, загоняя людей в невидимые, однообразные формы, заставляло существовать по его устоям: у сотрудников выработались странное высокомерие, чуть ли не одинаковые манеры, взгляды на мир, даже, как говорил Явер муаллим, стала одинаковой внешность. Оставим исследователям выявить плюсы и минусы такого разграничения. Как бы то ни было, Явер муаллим не вписывался в состояние духа этого «инкубатора», и возможно благодаря этой непохожести у него в друзьях водились люди разных профессий. Он умел находить со всеми общий язык.
На следующий день своего прибытия в дом отдыха Явер муаллим долго гулял по территории. Воздух благоухал ароматом роз. Небо напоминало огромный купол розового цвета. Величественные горы невдалеке были подобны густым облакам за нежной розовой гардиной, и казалось, что вот-вот они исчезнут бесследно…. Лежа на живописной лужайке, будто на зеленом ковре кто-то нежился под лучами солнца, кто-то читал. Явер муаллим тоже направился к той лужайке со свежими газетами, и присев, начал рассматривать их. А напротив него сидела женщина средних лет, в спортивном костюме и листала красочные зарубежные журналы. Она подняла голову и мимолетно поинтересовалась сегодняшние ли эти газеты? Явер муаллим спокойно подал женщине газеты и попросил разрешения посмотреть ее журналы. Улыбаясь, она сказала: «пожалуйста». Явер муаллим не смог определить, на каком языке журналы, на английском, французском (или может, испанском?). Если бы они были на немецком, Явер муаллим узнал бы сразу, потому что он мог немного читать на немецком. К тому же его старшая дочь преподавала немецкий язык…. Вскользь бросив взгляд на журналы, Явер муаллим поднялся. Отчего-то ему было грустно. Он хотел уйти к себе и немного передохнуть. Женщина заметила его напряженность и протянула газеты. Явер муаллим сказал ей, читайте, позже вернете. Женщина поблагодарила. Вечером, как только пришел в столовую, у самого входа она подошла к нему и вручила обратно газеты. Явер муаллим был несколько смущен. И что-то даже пробубнил. Если сама женщина не подошла бы к нему, чтобы вернуть газеты, он ее не узнал бы. Женщина не была в спортивном костюме как днем. Она была одета в платье зеленого цвета, на котором красовалась изящная бабочка-брошь. Густые каштановые волосы были зачесаны назад, а на ногах тонкие белые туфли. Она выглядела очаровательно. Явер муаллим не находил себе места из-за случившегося конфуза, своего непонятного бурчания. Ему хотелось подойти к женщине, когда выходили из столовой и сказать ей пару приятных слов, но не стал этого делать – посчитал легкомыслием. Вроде она проживала в соседней комнате. Вечером того дня, когда отдыхающие вернулись с танцплощадки, Явер муаллим поднялся к себе по ступенькам и прямо у дверей кто-то сзади окликнул его. Он чувствовал, что позвали именно его, пусть даже не по имени и обернулся. Стояла та женщина. Она подошла к нему и сказала, что ничего с собой не взяла почитать. Явер муаллим любил читать, отдавал предпочтение историческим произведениям. В свой чемодан положил несколько исторических романов, времени достаточно для чтения. Сейчас он ей сообщил их название. Женщина, приподняв брови от удивления, сказала, что давно ищет их, может ли он завтра дать ей хотя бы одну из них. Обещала вернуть, как только прочтет. Ради приличия Явер муаллим пригласил ее в свою комнату, женщина любезно приняла приглашение. Двери комнаты Явер муаллима была открыты, его сосед по комнате вернулся с танцев. Это был низкого роста, синеглазый, круглолицый парень. Создавал впечатление спокойного, рассудительного человека. Во всяком случае, так показалось Явер муаллиму. Молодой человек был аспирантом. Узнав, что его сосед заведует отделом в НИИ, старался быть с ним крайне учтивым. Пока женщина не перешагнула порог комнаты, мнение Явер муаллима о парне оставалось положительным. Но, к сожалению, отношение к нему изменилось на все сто, как только женщина с книгами в руках и со словами благодарности покинула комнату…. Потому что на лице молодого человека появилась хитрая улыбка, его синие глаза лукаво заблестели, и он взглядом сделал эдакий знак Явер муаллиму, что тот переменился в лице, от гнева стал частым пульс. Затем парень, намекая на отношения Явер муаллимa с женщиной, стал говорить недомолвками, давая понять, что он может их оставить наедине, если это будет угодно. Среди друзей Явер муаллима было немало молодых людей, большинство сотрудников его отдела тоже составляла молодежь. Однако он считал соблюдение между старшими и молодыми работниками необходимую грань основным условием, и не позволял никому говорить невпопад.
Поступок этого синеглазого молокососа подействовал на него как пощечина. Он был вне себя от ярости, и в тот же вечер, попросив администратора, сменил комнату, мотивируя это тем, что его сосед по ночам сильно храпит и не дает заснуть. И с тех пор он проживал в одноместной комнате.
Через два дня женщина вернула книгу и тогда Явер муаллим смог с ней поближе познакомиться. Беседа проходила благодушно. Женщина преподавала музыку, и рассказывала о своей профессии восхищенно, радуясь по-детски. Порой Явер муаллим говорил о своей работе, сотрудниках, семье, запинаясь, искал ответы на неожиданные шутливые вопросы женщины, а бывало, что и сам смеялся вместе с ней. Женщина затронула тему о его способностях заваривать чай. В ходе чаепития из белоснежных чашечек она интересовалась о правилах заваривания и в то же время не уставала забрасывать его репликами.
Несмотря, что Явер муаллим был старше женщины на пять, а может и на десять лет, вел себя перед ней как наивный ребенок, то и дело краснел, смущался…. В последующие дни они вместе ходили в клуб дома отдыха смотреть фильм, гуляли по близлежащему лесу. Изредка, особенно, когда шли по холмистой лесной дорожке, женщина держалась за руку Явер муаллима. Такие минуты преисполняли его дивными ощущениями, будто угасающее слабое мерцание вспыхивало, превращаясь в яркое сияние. Оно озаряло светом душу Явер муаллима с такой силой, что на волнах этого пылающего моря он чувствовал себя в другом мире. Он шагал легко, словно ноги оторвались от земли, и ощущал прилив сил, чтобы дойти до самого конца леса в мгновение ока. В сущности, не одна только женщина была причиной такой легкости, увлеченности. Самым главным было то, что оказанное ею внимание вновь вернуло к нему уверенность в себе, застывшую в его душе, и которую он терял в течение последних лет. Только теперь он начал осознавать, что возраст это чьи-то выдумки; возраст это те же оковы, и каждый должен воспринимать его будто никчемный подарок, вручаемый ему по истечении определенного срока принудительным образом независимо от его желания. Как только рука женщины оказывалась в его руке, Явер муаллим с трудом себя сдерживал от порыва подобно мальчишке вскарабкаться на верхушку одного из высоких деревьев в лесу или же гоняться за пестрокрылой бабочкой. Если бы не было злых насмешек, если бы мог терпеть едкие улыбки молодых, то Явер муаллим взял бы женщину на руки и побежал бы к озеру. Но существовала преграда, называемая преклонным возрастом, и с которой Явер муаллим давно успел смириться. Она подавляла его побуждения.
Хотя женщина любила говорить о своей работе, она не проронила ни слова о своей семье. Интересно, кто ее муж, есть ли у нее дети? Эти вопросы несколько раз вертелись на языке Явер муаллима, но задать их он так и не решился…. Женщина была очень хороша собой. Но сердцевиной этой красоты были ее глаза. Большие выразительные зеницы, длинные ресницы придавали ее лицу сказочность. Когда взгляд ее серых глаз устремлялся вдаль подобно невинному взору любознательного ребенка, Явер муаллима приводили в сильное волнение и смущение эти вопросы, и всякий раз он находил оправдание себе за то, что их не стал задавать. Потому что в такие мгновения – когда он видел в ее глазах детскую доверчивость, Явер муаллим предполагал, может она никогда не была замужем? Но даже эта мысль была не в силах отогнать его раздумья о семейности женщины….
Теперь Явер муаллим ожидал женщину, прислонясь к липе у танцплощадки. На самом деле он с ней не договаривался о конкретном времени. На протяжении всех этих дней без каких-либо уговоров они хорошо знали, где и когда могут встретиться. Последние минуты ежедневных встреч заканчивались прогулкой. Затем каждый уходил в свою комнату. Явер муаллим у себя принимал теплый душ, немного читал, а потом засыпал. У женщины свет горел допоздна. Кажется, она читала, ложилась очень поздно. Но по утрам она выглядела отдохнувшей, без следов усталости; как и всегда ее глаза искрились, и глядели невинностью ребенка….
… Этой ночью женщина должна была уехать. Об этом она сообщила Явер муаллиму еще вчера. Она собиралась до города добраться электричкой, потом на такси доехать до аэропорта. И об этом тоже сказала она сама. Явер муаллиму было грустно слышать ее слова, но был уверен, спустя немного оправится от грусти. На самом деле грустью это даже не назовешь. Потому что каждый может испытать подобное, когда теряет знакомого, который стал собеседником в пути пусть даже за очень короткий срок общения. Естественно, такие чувства не были чуждыми и для Явер муаллима. Ну а сейчас женщина придет, они отправятся на вечернюю прогулку, пройдутся рядышком, и вернутся обратно – в свои комнаты. Потом она приляжет немного отдохнуть, и уедет электричкой в два часа ночи в город, затем на такси в аэропорт. Самолет улетал под утро – в пять часов. Это что за рейс такой, чтобы лететь в такую рань? Явер муаллим поворчал что-то в адрес составивших расписание полетов. Она улетит. И все…. У Явер муаллима оставались здесь еще десять-двенадцать дней отдыха. Он их с божьей помощью как-нибудь проведет. Еще с кем-нибудь знакомиться у него не было и в мыслях. Потому что ему всегда тяжело расставаться с теми, кому он относился с теплом. Нет, конечно, речь не о том, что человек, с которым предстоит ему разлучиться это женщина. Явер не намеревался строить с ней какие-либо отношения. Но Явер муаллим хорошо себя знал; он всегда болезненно переживал расставание с людьми, с которыми успел подружиться. Поэтому избегал прощаний после мимолетных встреч: ты чувствуешь, что он приятный во всех отношениях человек, но тебе известно и то, что ты через несколько часов потеряешь его навсегда и больше с ним никогда не увидишься. Ты теряешь его, а он тебя. Женщина уедет, Явер муаллим несколько дней погрустит, а потом жизнь пойдет своим чередом.
Она пришла. С собой принесла аромат гвоздики. А на площадке снова перевернулось верх дном. Там молодежь, как и всегда, дергалась, скакала. Громкое дребезжание музыки придавало этому вавилонскому столпотворению особую исступленность. Музыканты установили громкость микрофона на самый высокий уровень. Это сделали потому, что большая группа отдыхающих сегодня должна была уехать. И в музыке, и на лицах людей, даже в их танце вместе с буйностью можно было заметить нечто вроде печали. Интересно, с чем это связано? А женщина сегодня, вернее через несколько часов, ранним утром улетала. Хотя Явер муаллим отлично помнил об этом, но все же к танцплощадке не стал приближаться. Женщина медленными шагами подошла к нему и тихо взяла его под руку. На ней было платье лазурного цвета с красивым вырезом и короткими рукавами. На личико женщины опустилась, словно бабочка нежная улыбка, но ее глаза выражали леденящую глубокую печаль, что ее можно было ощущать только сердцем, и сейчас Явер муаллим видел эту печаль глазами своего сердца. Оба немного постояли молча.
Явер муаллиму хотелось скорее уйти подальше от танцплощадки; как только он сделал шаг, женщина тихонечко сжала его локоть, будто говорила, остановись, постой. Явер муаллим остановился, и с недоумением посмотрел на нее, совершенно не понял, что она хочет. Так ведь с того дня как они познакомились женщина ни разу не танцевала; сегодня похоже она решила нарушить установленный «график». Объявили следующую мелодию: «Белый танец». Дамы начали приглашать кавалеров…. Женщина встала перед Явер муаллимом, сделала реверанс и взглядом позвала его на танец. Вначале Явер муаллим растерялся, хотел как-нибудь уклониться, но когда его глаза встретились с ее обезоруживающим взглядом, у него не оставалось иного выхода, кроме повиновения ….
Молодые замерли на своих местах. Их околдовала своим чудным кружением одна солидная пара. Музыканты играли со всей страстью. Явер муаллим словно парил в воздухе. Ноги его не касались земли. Аромат гвоздики пьянел, ему казалось, что он теряет сознание….
Танец закончился. Все стали аплодировать. Откуда-то взялся тот синеглазый, наглый аспирант, поцеловал Явер муаллиму щеки, руки. Женщина, как и сегодняшний прохладный вечер, была расстроена, грустна ….
В два часа ночи женщина собралась в дорогу. Явер муаллим помог ей нести чемодан, проводил до станции. Затем они простились, пожимая друг другу руки. Теперь все было позади: «белый танец», аплодисменты, трогательные слова прощания, расставание. Явер муаллим вернулся в свою комнату и лег в кровать. Сон как рукой сняло. Сердце колотило, будто у поднимавшегося на взгорье человека. Что-то его тревожило. Спать не хотелось. До глубины его сердца опустилась бездонная пустота. Долго переворачивался в постели. А потом даже не помнит, как встал, оделся, и вышел на улицу.
Моросил мелкий дождь….
Явер муаллим шел быстро, поднимал руку проезжающим машинам. Машины не тормозили, все торопились куда-то. Наконец, ему удалось остановить такси. Явер муаллим попросил человека за рулем срочно отвезти его в город – аэропорт. Водитель ответил, что дорога долгая, можно доехать за час от силы. Явер муаллим уговорил его, пообещав заплатить ему с лихвой….
Водитель согласился.
Машина прибавила скорость.
Когда доехали до аэропорта, посадка уже началась. И воздух успел немного прогреться. Женщина поднималась по трапу, оглядываясь вокруг, словно искала кого-то. Неподалеку провожающие махали руками своим друзьям, близким. Когда она на миг остановилась и посмотрела назад, Явер муаллим тоже начал махать ей… Женщина улыбнулась и тоже помахала.
После того, как вернулся, долго задумывался, интересно, видела ли она его?.. Ведь она же улыбалась, когда поднималась на самолет. Даже рукой помахала. Возможно, женщина не заметила его, а просто прощалась с теми местами, с днями, которые провела здесь. И хотела сказать, еще раз побывать в этих местах ей не суждено…. Нет, нет, Явер муаллим был уверен, что она его видела….
Явер муаллим следующим летом вновь приехал в тот дом отдыха. Побывал там всего неделю, больше не выдержал. Взял билет на самолет, и вылетел с того же аэропорта, с которого в прошедшем году улетала женщина.
Всю дорогу ему казалось, что он снова возвращается с прошлогоднего отдыха. А в сердце звучала мелодия «белого танца». Даже рев моторов самолета был бессилен заглушить эту мелодию…
Перевод Шахло Касумовой