13.05.89.
Привет, Женя!
Докладываю, что у тебя вроде бы все в порядке, вчера застала как раз время обеда. У всех троих детей были просто чудовищные по размерам порции макарон, но, по-моему, без всяких добавок. Еще бабушка покупает им пельмени. Так что, во всяком случае, они не голодают. В магазинах у нас, сама знаешь ведь, давно все пропало.
Поражаюсь твоей смелости – от троих детей уехать в Москву, в Домодедово! Но, наверное, ты абсолютно права. Здесь ведь работы никакой не было, твой детский санаторий рухнул. Работая в детдоме, ты всю зарплату высылаешь детям, а уж Зинаида Дмитриевна кое-как с обязанностями бабушки справляется… Да и дети далеко не малые, здоровенные, красивые! Гриша – студент, Артем – в девятом классе, Яна – в седьмом. Доверяешь, значит, им, иначе бы не уехала…
А у меня все по-прежнему, много курю, мечтаю похудеть и стать молодой, бабий век мой вот-вот закончится…
И еще эта поганая, мерзкая депрессуха. Ни с того и ни с сего, ты скажешь. Женя, с того и с сего. Вчера и позавчера гордо валялась в постели, читая вперемешку Александра Яшина, Яна Парандовского и старинные русские романсы. Это последствия встречи праздника 1-е мая с В. Судьба была милостива к нему, потому что я его не задушила. А надо бы!
Когда мы любим, существует только одно: люблю! И никаких гвоздей! А когда – разлюбили? Разнообразная гамма чувств – и ненависть, и равнодушие, и насмешка, и чувство удобной привычки, и где-то там, глубоко-глубоко на самом дне еле заметный сквозной отблеск странного чувства – уж не любви ли? Любви к прекрасному, всегда чисто вымытому и благоухающему импортным парфюмом нарциссу.
Женя, в отличие от тебя, я живу в мире, заполненном ничем. Вакуум, ничто – обладает на самом деле бесконечной плотностью, как черная дыра, все здесь теряется, исчезает, пропадает. Есть унылая череда дней, поступков, привычных мыслей… И с ужасом чувствуешь, как уходит жизнь – как песок сквозь пальцы. Всегда, кстати, любила его на пляже пересыпать в руках, а сейчас чувствую, что мою жизнь кто-то пересыпает с усмешкой.
На работе все вроде нормально, но я то знаю, что я НЕ РАБОТАЮ. По сравнению с тем, как я делала диплом в Политехе или диссертацию – это просто умственное тление, не занимающее всего моего существа, а ведь ты помнишь, как я умела работать! Дня не хватало, мозги просто кипели, на своем, правда, уровне – выше головы я, конечно, не прыгала… Работа всегда спасала меня, а сейчас даже пошли какие-то деньги, на которые ничего не купишь. Ты знаешь, что я стою в трех очередях – на цветной телевизор, на стенку и на стиральную машину, только эти очереди слишком медленно двигаются. Из Уфы пришли деньги, 1500 рублей. Помню, когда ездили туда на внедрение, в городе не было воды – в трубы попала какая-то органическая гадость, и мы долго стояли за откуда-то привозимой водой у гостиницы. Хорошие деньги, да? Цветной телевизор, кстати. Но, чувствую, все поздно, как была всегда нищей, так и останусь. Ни котенка, ни лягушки, ни неведомой зверушки…
Уже устала читать и удивляться. В общем, «все дозволено»! Был царь Мидас,и все, к чему он ни прикасался, обращалось в золото. Все, к чему ни прикасался наш строй, обращалось в дерьмо. Я купила тут четырехтомник Ленина, почитала кое-что (и этого хватило) и… Вот есть у нас на Кольском полуострове самая глубокая скважина в мире – и спустить его туда из Мавзолея, и чтобы ни одна душа не знала, где он. Четкая логическая схема выстроилась:
Дьявол – Антихрист – Лжепророк
Дьявол – Ленин – Сталин
Потому что весь Сталин логически вытекает из Ленина. Скрыт, как в матрешке. Сильнейшее впечатление, потрясение просто произвела статья Василия Селюнина в Новом мире в 1988 году – «Истоки». Так вот как было дело, оказывается! Не военный коммунизм – следствие полнейшей разрухи, а разруха – следствие военного коммунизма! Прошли годы, и каким это нелепым, страшным, а то и смешным оказалось – вводить коммунизм на кончиках штыков, да еще верить в свое высшее предназначение…
Катаклизмы, в которые главный теоретик Ленин, ничтоже сумняшеся, ввел свою страну, это уже библейские катаклизмы. Это вечный сапог на лице, как у Оруэлла в «1984». Властолюбивый параноик, когда-нибудь мы о нем услышим кое-что почище, чем о Сталине. Для интереса привожу тебе эпитеты великого Ленина в адрес «ренегата» Каутского (личный секретарь Энгельса, автор многих философских трудов). В.И. Ленин в 4-х томах, т. 3 М. :Политиздат, стр 299 и далее.
- Слепой щенок, который случайно тычет носом то в одну, то в другую сторону.
- Его рассуждения – либо крайняя глупость, или весьма неискусное мошенничество.
- Нечаянно показал свои ослиные уши…
- В стране Каутского полиция запрещает людям смеяться «скопом», иначе он был бы убит смехом.
- Господин «путаницы советник».
- О, утонченное лакейство перед буржуазией, о, цивилизованная манера ползать на брюхе перед капитализмом и лизать их сапоги!
- Сикофант буржуазии, негодяй, продавшийся буржуазии…
-Критика Каутского, направленная против отнятия избирательных прав у буржуазии была бы умилительна, если бы исходила от ребенка, и вызывает отвращение, когда исходит от лица, официально еще не признанного слабоумным (Правильно,лишить их бывших, всех прав, и в лагеря! В лагеря! Г.С.)
- Иудушка Каутский.
- Угнетенные массы будут за нас и с нами, а презренные Шейдеманы и Каутские будут в помойной яме ренегатства (Будут за нас, штыки порукой! Г.С.)
- Хладнокровие (или тупоумие) филистера.
-прислужник буржуазии, вопящий против диктатуры пролетариата (Вот в чем дело! Буржуазный Каутский был против проливания безвинной крови, поэтому так не угодил доброму дедушке Ленину! Г. С.)
И так далее, и так далее. Жесткий, совершенно циничный интеллект, только такой и мог воплотить в жизнь этот фантом, этот морок, который уже, по-моему, агонизирует… В его сочинениях нет МЕНЯ. Я тоже часть мира. Каждому зверьку, от огромного слона до крошечной землеройки, которая должна все время есть, чтобы не умереть от голода, каждой зеленой травинке, каждому, даже самому скромному цветку Природа дала местечко, по-научному – экологическую нишу. А где МОЯ экологическая ниша? Где то место, Женя, где я хоть и не буду счастлива (есть у меня подозрение, что в задачу Творца не входило сделать нас счастливыми), но буду верить, что я здесь у себя дома…
Ну все, Женя, заканчиваю письмо, удачи тебе, и ничего не бойся. Как-нибудь выдержим. Галина