Замок

Историческая поэма о России, о её истории со времён свободы и перестройки 90-ых до нового путинского застоя нулевых.

Часть 1
Эта карта – путь тревожный,
Предков сладкая мечта,
Что их сыну не придётся,
 В крепостных шагать цепях.
Что ему сподручно станет,
Зарабатывать на жизнь,
Не сохой и не лопатой,
Не мотыжить, не служить.
Чтобы он, противясь веку,
Мог бы голову поднять,
И назваться человеком,
Снять с себя клеймо раба.
И вдали от государя,
Там где церкви власть слаба,
Они Замок воссоздали,
Воли, братства и добра.
Они жизни положили,
И чужие и свои,
Много ждали и тужили,
Звали, верили и шли.
Вдруг построив этот Замок,
От восторга плакал дед,
Но невольно сомневался,
«Будет он добром, аль нет?
Может снова не поделят,
Разнесут по кирпичу,
Продадут князьям, да панам,
Попадут опять к бичу.
Может этот дух свободы,
Дух хозяина в груди,
То безумная привычка,
Может ей почти сродни,
Та уродливость, неволя,
Как от курева, от водки,
Как от карт, от конопли»
Дед сидел на камне старом,
Бросив вдаль колхозный плуг,
И курил, молился, плакал,
Но не брал его испуг.
Карту к Замку, карту к вере,
Он сынам своим вручил,
У него их было трое
 – Пётр, Боря и Ефим.
Услыхав о чудной жизни,
 Той, к которой путь ведёт,
Пётр вдруг сказал Борису –
«Младший с нами не пойдёт»
«Я согласен», - молвил Боря,
«Но и ты Петруха мне,
Далеко не сын не кровный,
Я один дойду вполне»
Пётр злобою наполнен,
Отвечал «Смотри какой,
И не думай волк позорный,
Что ты в праве так со мной.
Эту карту, между прочим,
В руки мне отец давал,
Ну, а я, послал вас к чёрту,
Никуда с собой не взял»
Слов суровых не звучало,
После слыхан был ответ,
Но Петра когда не стало,
Боря радовался, пел,
Забежал к соседке Жанне,
 Чтоб о счастье рассказать,
Но Ефим сказал:
«Пожалуй, я бы тоже хотел знать,
Эликсир от рабской жизни,
Рай земной, где отыскать..»
«Ты куда отродье лезешь?»,-
Отвечал свирепо брат.
«Или хочешь как Петруша,
Пикой в спину получить,
Если нет, тебе же лучше,
Вон отсюда, удались!»
Сын Ефим – характер мамы,
Кротость, смирность, тишина,
Он и в мыслях не подумал,
Стать с Борисом на ножах.
Голову, упрятав в шляпу,
Что, сносив, отдал еврей,
Он пошёл на юго-запад,
В даль казахскую степей.
Это верно от обиды,
Он оставил предков Русь,
А Борис, кто в том повинен,
Прогонял мечтою грусть.
Он в дорогу собирался,
Представлял грядущий путь,
Лепестками роз устланным,
Сластным, богом пожеланным,
Чем-то звёздами возданным,
Чем-то дьяволу отданным.
Он в сердцах его звал всяко,
Даже думал бросить всё,
Одиночество смущало,
В конце было решено –
Просто взять с собою Жанну,
Коль не выйдет ничего –
Она выйдет виноватой,
Так расплатится за всё.
Когда сам ты не уверен –
Дурить женщин не легко,
И ответ соседки Бори,
Был далёким от того,
Что в надеждах возлагалось,
Ему слышать от неё.
Эх, увечье, эх уловка,
Парень думал как же так:
«Поглядим ещё бабёнка,
Кто из нас на что гараст!
Я и песни петь умею,
Я и лирикой возьму,
Если надо – нарисую,
Если надо – сотворю,
Я тебе в любви признанье,
Стихотворно напишу.
Уж созван к Борису повар,
Что женат девятый раз,
Кучер-бабник и Проскофья –
Мужу верная вдова.
Как судачат всё о жизни,
Как толкуют про любовь,
Да по ходу пишут Боре,
 Песню Жанне про любовь.
И час от часу баллада,
Всё звучнее, всё длинней,
«Вроде как на правду тянет», -
Думал Боря, да скорей,
Да чего тянуть малину,
Жанка – цвет, но полевой,
Шибко умничать не надо,
Коли пишешь ей, порой,
Кучер тут такие фразы,
В стих включил, что, Боже мой,
Если только из досады,
Жанка спросит «Как понять?»,
То я сам едва ли знаю,
Как на это отвечать.
Заучив за ночь полтекста,
А ещё пол по утру,
Уж мой Боря у соседки,
Да читает, да голосит,
Да клянется ей вовсю.

Песня Бориса Жанне

Где любовь – там май и верность,
Там где страсть – сады цветут,
Там где ты – там моё сердце,
Где нет тебя – пустыня, сушь.
 
Ты – любовь, мотив свободы,
Колыбельных песен стон,
Пусть меня он не тревожит,
Пусть другим он даст покой.

Ты – блаженство, ты - надежда,
Ты – земля забытых грёз,
Ты достойна – выше неба,
Ты – прекраснее всех слов.

И не сложно догадаться,
Что слегка остолбенев,
Жанна прямо на край света,
Будто прям оторопев,
Будто время в недостатке,
Но она уже с Борисом,
Он в руке с отцовской картой,
Да на Жанку «Помолись!»,
«Коль умела бы, очнись!
Раньше Богом Ленин был,
А теперь не знаю я,
Всё по-новому, хотя
Я в Иисуса тоже верить,
 Могу, в общем-то, с плеча,
Но евангельские бредни,
Да молитвы пред обедни,
Извиняй, не для меня!»
«Да я это просто к слову,
Авось как-то подсобит,
Раз не сдолишь,
Так и ладно,
Без креста, не как без хлеба,
Без креста то можно жить»
И прощай Москва-столица,
Борька с Жанною ушли,
Куда знает только карта,
Шанс вернуться – не велик.
Если вдруг найдут тот Замок,
Там останутся, поди,
Ну а коль с пути собьются,
Чёрти что уж впереди,
В рабство их не приведи,
На смерть лучше угоди.

Часть 2
«Путь к вершине,-
Жизнь насмарку,
Если мыслей идеал,
Недостигнут, неподвластен,
Не по силам тебе стал.
Тяжело искать виновных,
Если ты всему виной,
Если ты то всё придумал,
Остальные верно тоже – поддержали,
Но постой, ведь они все за твоею,
За твоею, за спиной»
Что-то вроде этих мыслей,
У Бориса на уме,
Он мятежно помощь ищет,
Но найти не знает где,
Вера в Замок – нету мочи,
Любовь к Жанне – просто тьфу!
И сомненья, и упрёки
 Мутят голову ему.
Что же это – солнце село,
На исходе первый день,
Как тяжелое похмелье,
Путь мерещится теперь.
Уж как сладко по началу,
Боря руки потирал,
Так сейчас об этом Замке,
Правду-матку он узнал.
Ну а как же наша Жанна?
Ей признаюсь до балды,
Она больше всё смеётся,
Всё плетёт с цветов венки,
Всё мамашу вспоминает,
Да её троих мужей,
Да Борису докучает
Бабьей глупостью своей.
А куда ж деваться парню,
Чтоб не слушать её вздор,
Впрочем, главная загадка –
То не Жанна, есть вопрос –
Где же этой первой ночью,
От мороза спрятать нос?
Яма вырыта большая,
Ветви елей – их покров,
Эка жизнь теперь настала,
Но зато живут мечтой.
Ночь осенняя, прохлада,
Да зябь утра позади,
Второй день мои герои,
Как находятся в пути.
Чуть продвинулися дальше,
Там Монголия пойдёт,
И как прежде не понятно,
Борис нервничает, смотрит,
Жанка песенки поёт.
Посмотрела – справа двое,
Вроде как на них идут,
И откуда в этом поле,
Появился этот люд?
Подошли, акцент нерусский,
Взгляд так твёрд, невозмутим,
Протянул Борису руку,
И представился «Алим,
Ну а это крошка Лейла,
Друг, любовь, жена, судьба,
Ну а ты, старик, кем будешь,
И зачем пришёл сюда?»
«Кто ты, чтоб я объяснялся?
Я Борис, сын москвича,
Погляди на мою карту,
В этом поле я не зря,
Мне нужна дорога к Замку,
Доберусь к нему когда,
У моих колен хозяйских,
Будут все эти поля,
Хотя, что уж там поля…
Да вся русская земля.
«Не буди-ка лучше зверя,
Добрый я, но до поры,
А могу погнать в зашеек,
Если будете хамить.
Я и сам неместный буду,
Край родной мой – Дагестан,
Я от туда как неделю,
Всё шагаю по лесам.
Цель конечная – тот Замок,
Про который ты сказал,
Но какой с тебя попутчик?!
Потому я б пожелал,
Чтоб пока я в настроенье,
Ты нам с Лейлой не мешал.
Если нет, смотри, приятель,
Могу голову сорвать,
Иль с твоей подругой стройной,
В гнусны игры поиграть»
Делать нечего Борису –
Боем недруга не взять,
И решил он убегать.
«Не единственным, но первым,
Буду в Замке я большом,
Они думают, я струсил,
По прямой пойдут пешком,
Ну а я чуть-чуть «крюком»,
Зато чаще всё бегом»
Убежал Борис как прытень,
Что сказать, - спас шкуру он,
Ну а что случилось с Жанной?
В горле как удавка, ком,
Боль, предательство, обида,
Гневом сковано лицо,
Плакать хочется ей, но,
Разве лютый взгляд Алима,
Эти слёзы содрогнут,
Верно, нет, но руки нежно,
Её за груди возьмут,
И по воле, иль неволе,
Будет предана она,
Дагестанскому султану,
На всю ночь второго дня.
Тьма, неволя, заточенье,
Быть с врагом в одной узде,
Но жива еще ведь Жанна,
Значит хоть душа в огне,
В ярой злобе, проклинает
Мусульманского врага,
Но боится – понимает,
Что скажи – так в раз и два,
Жизнь сведется со счета.
Осень – в золоте березы,
Небо тучками цветет,
Но ноябрь, и морозы,
На канаве тонкий лед.
Вдаль Восточную податься –
Значит им еще быстрей,
С холодами повстречаться,
Жанна все не веселей,
Вот бы с Борей повидаться!
Он, конечно, прохиндей,
Но ведь свой хотя бы, русский,
И от мыслей этих ей,
Воздух кажется свежей.»
Должен я признаться,
Боря – по повадку негодяй,
А душа – другое дело,
На уме то, невзначай,
Пусть так робко и не зрело,
Жив благой надежды край,
Где пред Жанной на колени,
Станет он, прося просить,
И она обыкновенно,
Будет грех в душе таить –
Злиться, плакать, убиваться,
Бабью долю проклинать,
Но в конце должна ж поддаться,
Его все-таки понять,
Волю Божию принять.
Но то думы и мечтанья,
У Бориса в голове,
А то сильное желанье,
Первым замком завладеть.
Тело мокрое, и тощим,
Очень выглядит лицо,
Но идти – ведь все равно,
Уж назад дороги нету,
Верно не переживет,
Мой Борис такое горе,
Как ходить назад – вперед,
Да по верст так по пять сот.
Ох, досада, Лейла плачет,
Жанке легче, но грустит,
На куски Алим порванный,
У медведя в пасти лишь,
Жилок жалкие остатки,
Но кого ты обвинишь?
Так судьбой предназначалось-
Жанне с Лейлой быть вдвоем,
В этом поле одиноком,
И о горе, о своем,
Ведать некому большом.
Как назад идти – обидно,
Обе хором «Погоди!»
А вперед, - так карты нету,-
Не отдал ее Алим.
До последнего момента –
Когда шел на смертный бой,
Под рубаху, как икону,
Прятал он маршрут, и вот-
В хищном брюхе у медведя,
Этот путь теперь гниет.
А Борису слепит очи,
На колени чуть припав,
Он в сознании своем-
Видит Замок, как живьем.
Распрекрасные веранды,
Двор, служанки,
Все есть в нем,
Только главные ворота,
Там замкнуты на замок.
Где ключи?
А кроме карты,
Ничего отец не дал,
Вот где чертова шарманка,
Бьет Борис по воротам,
Шум и грохот поднимает,
Криком взгляды собирает,
К справедливости взывает.
Жизнь всегда игра в рулетку,
Знать бы, где осядет шар.
Может, будет восемнадцать,
Может пять, а может два.
Мимо – нелегко смиряться,
Но потом забыв про то,
Воле случая отдаться,
Да поставить на зеро.
Видит Боря – вышел сударь,
Сам высокий, с метр шаг,
Тут полемики не будет,
Сейчас расскажет что и как.
Вскинув взгляд куда-то к небу,
Молвил Замка богатырь:
«Ну, иди сюда, поведай,
Для чего пришёл сюды.
Только песен мне не надо,
Что отец так говорил,
Это я прекрасно знаю,
Ты другое позабыл.
Где твоя подруга Жанна,
Да два брата кровь и плоть,
Вместе Вам держаться надо,
Вместе этот тяжкий ход,
От Москвы к России краю,
Прошагать до сих ворот»
Мой Борис в отчаянье зверском,
Отвернулся, зубы сжал,
Вдруг с земли схватил дубину,
Ею принялся махать.
Огорошил, прям по темю,
Сам себе и оттого,
Впал в глубокий сон младенца,
Встав не помнил ничего.
Вкруг трава по пояс, ветер,
Коршун злобно и легко,
С мышкой маленькой играет,
Не отпустит он её.
Там где Замок был прекрасный,
Там теперь колхозный плуг,
Где ворота – там свинарник,
Для коров – большой лопух.
Там пастух калмыцкой песней,
Повстречал грядущий день,
Смотрит Боря в небо –
В небе его тень.
Побыла недолго – да за горизонт,
Старое, былое,
На земле отцов.