Он стоял на крыше, на самом краю. Он не кричал и не размахивал руками. Он просто стоял. И молчал. И смотрел вдаль. Внизу не суетились, не сбегались люди, как это бывает в кино или в клипах. Да и какое может быть им дело до одинокого эморя, который о чём-то задумался стоя на краю крыши. А потом всё поплыло, краски размылись и потускнели, они начали стекаться, смешиваться превращаясь одна в другую, подул тёмно-синий ветер срывая разноцветные листья с деревьев, домов и прочей мебели. Всё закружилось в весёлом танце осени и он прыгнул. Вниз. Как это и бывает с безкрылыми ангелами.
Он не умер. Просто немного впечатался в землю и все забыли. Все ходили не глядя под ноги и втаптывали его всё глубже и глубже, пока не осталась торчать лишь одна ярко-красная прядь из его чёлки - прядь безконечного одиночества. Такая яркая и вместе с тем же - такая незаметная. Неизлечимая.