Как хорошо проснуться одному
В своем веселом холостяцком "флете"
И знать, что вам не нужно никому
"Давать отчеты" - никому на свете!
А. Вертинский
Чиркаю спичкой о коробок – зажигаю огонь, переворачиваю спичку головкой вниз, даю ей разгореться. Аккуратно подношу кончик сигары к пламени, делаю пару затяжек. Одним движением гашу спичку и выкидываю в мусорный бак. Откидываюсь на спинку лавочки. Делаю глубокую затяжку. Кончик сигары раскаляется, испускает дымок.
Патриаршие. На середине пруда лебеди свились шеями в долгих любовных объятиях.
«Как люди», - думаю. Как самые настоящие люди. Он за ней везде, попятам, куда она, туда и он – как люди. Еще затяжка. Горьковатый дым немного обжигает язык.
Вот он, вечер понедельника, начался. Утром и не думал, что будет так. Как я сюда попал? Зачем? Да какая разница.
Кончик сигары потихонечку тлеет, светится красным огоньком. Что-то в этом есть демонического. Вспоминаются герои Булгакова – Воланд. Большая садовая 302 бис. Вот, как раз сзади подошел автобусик, заделанный под трамвай, которым отрезало голову Берлиозу. Чего только не придумают.
Затягиваюсь, выпускаю колечко дыма. Заговариваю со своей спутницей.
- Забыл, как называлась та улица, где нехорошая квартира находится? Помню, что 302 бис. А как улица называлась - не помню.
- Да и я тоже, - немного помолчав, отвечает она.
Снова затяжка: с кончика сигары на меня смотрит Воланд и улыбается мне, как будто говорит: «Люди как люди, только квартирный вопрос их испортил», подмигивает и улетает, вместе с дымом.
- Хочу жить в доме, - размышляю вслух, - что выбрать: квартира или дом? Хм… Вообще, я вот тут сижу и думаю: о той зарплате, которую я получаю мечтает, наверно семьдесят процентов населения страны. А если так посмотреть – не так уж и много. Столько-то заплатить за съемную квартиру, столько-то отложить на питание, и вот столько остается, - оборачиваюсь к спутнице.
Она слегка усмехается.
- Да, - продолжаю, - за то время, пока я не работал – научился жить скромнее, как-то экономить.
- Это дисциплинирует.
- Ага, рассуждают они, куря сигары, которые купили на последние деньги, - рассмеялся я.
Затягиваемся.
- Дом – это хорошо. Главное, не остаться в этом доме одному, - продолжаю размышлять вслух.
Дым потихонечку рассеивается. А зачем кто-то?
- Вот, смотри, разве было бы так здорово сейчас, если бы у меня кто-то был? Разве сидели бы мы сейчас тут и разглядывали эти лебединые игры? Скорее всего, я бы сейчас сидел дома и переживал очередной ПМС вместе со своей благоверной, мечтая вырваться наружу.
- Да, если такое начинает происходить – это уже клиника. Двое должны дополнять друг друга, а не взаимоисключать, - заключает моя спутница.
Логично, я думаю. Если ты сидишь дома, тебе хочется пойти погулять, покормить уток у озера, а ей в это время хочется смотреть телевизор, ну не будешь же ты звонить еще кому-нибудь со словами: «Дорогая, ты тут посиди, а я пойду погуляю с кем-нибудь». Ну, если это один раз – еще ничего. Но если из раза в раз?
Воланд снова подмигивает мне на кончике сигары, ныряет внутрь и вместе с дымом, щекоча мои ноздри, вылетает наружу. Тушу остаток сигары об урну.
Ступаю на ступеньку эскалатора. Он несет меня вниз, в чрево станции. Вниз, вниз, вниз.
«Поезд следует до станции «Автозаводская». «Станция «Автозаводская», конечная, поезд дальше не идет, просьба освободить вагоны».
Конечная. А где твоя конечная? До какой «станции» тебе еще ехать? До какой «станции» идет твой поезд?
Выхожу наружу, поправляю рюкзак, оглядываюсь. За спиной остался вестибюль станции, Патриаршие, вечер. Все за спиной. А впереди? Впереди – жизнь.
24.05.2010