Лучше всего об одиночестве командиров и капитанов писал Виктор Викторович Конецкий. Собственно, именно он и открыл потаенный смысл этого страшного и странного явления. Когда ты одинок среди людей, и даже к близкому другу обращаешься только на "вы". Когда каждый твой шаг оценен и взвешен на невидимых весах и в трудных ситуациях ты не смеешь искать чьей-то поддержки, а на тебя смотрят десятки глаз - с интересом, или с надеждой. Возможно, именно поэтому, не бывает на свете пожилых капитанов. И пожилых командиров. Разумеется, если эти командиры - настоящие. Андрей был самым настоящим из всех, кого я встречал, с кем жил под одной крышей. Самым настоящим и молодым командиром, самой северной пограничной заставы России. Архипелаг Северная земля, остров Домашний. До полюса, по прямой, чуть дальше, чем от Москвы до Питера. Открыватель архипелага, полярник Ушаков, так описал это мрачное место: "Остров еще не имел названия, его нельзя было найти ни на одной карте мира.И необитаем он был настолько, может быть необитаем маленький клочок земли только что открытый среди полярных льдов, почти на восьмидесятом градусе северной широты... На нем не было ни озер, ни гор, да они просто и не смогли бы здесь поместиться.Это был всего лишь гребень известняковой скалы выступивший из моря".
Фауны нет, единственная растительность - лишайники и цветок камнеломка, который цветет при минусовых температурах и погибает, если его занести в тепло. В океане водится только рыба тюлька, мальки размером с мизинец. Телевидение - 15 минут в день, радиоприем глушит полярное сияние. Настоящий заповедник для одиноких сердец.
Андрей появился на заставе в самые тяжелые годы. Тогда, как будто чья-то злая воля решила извести этих бесстрашных людей. Сначала был аномальный шторм, который перехлестнул остров и залил соленой водой единственный источник пресной воды - ледяную лагуну. Так не бывает, но через неделю аномальный шторм повторился и застава осталась без питьевой воды.Пресная вода была нужна и для системы отопления, но взять ее было негде, а снега - не натопишься. Залили соленую воду и этот электролит за неделю разъел ветхие трубы и батареи. Потом полетел дизель-генератор. Сломалась последняя машина - люди бились, пытаясь что-то слепить из старых запчастей. От полярной тоски и одиночества застрелился авиадиспетчер. Молча, не оставив записки, в последний час дежурства выстрелил себе в голову из помпового ружья. Люди, так же молча, вынесли его тело из диспетчерской, отключили отопление в здании и закрыли входную дверь на ключ. Переживать эту трагедию не было никаких сил: ни моральных, ни физических и на потолке поста остались замороженные навечно кровавые разводы.
Где-то через неделю жизни под одной крышей, я понял, что у командира все-таки есть друг. Единственный его заместитель. Понял просто - подслушал, как они разговаривали, обращаясь к друг другу на "ты". Андрей рассказал, как они подружились:
- Я только появился на заставе, почти сразу из училища. А вокруг - матерые полярные волки, одинадцать человек. И я, мальчишка, по-сути. Лето здесь начинается в августе, и длится недели три. Пошли с Володей, моим будущим замом, на рыбалку, на мыс. Я не знал, что там мощное течение проходит - на веслах не выгребешь, тем более у нас и не лодка была, а какое-то корыто. Чуть зазевался, и тебя унесло. Плавсредств с мотором на заставе нет, ближайший вертолет за 800 километров. Вобщем, можно сразу поминки справлять. У нас не клевало, и приказал я Володе отплыть подальше. Он тихо сказал мне - Унесет, товарищ командир. Погибнем! Я добавил металла в голосе:
- Приказ слышали? Выполняйте!
И нас сразу же потащило. Я все понял в одну секунду, мы попытались выгрести, и на третьем гребке сломалось весло... И тогда я прыгнул из лодки в воду. До берега было метров пять, а вода здесь настолько прозрачная, что кажется, глубина - по колено. А на самом деле метра три... Минут через пятнадцать я прибежал с заставы с народом. Тащили бухту троса, лодку-надувнушку, спасательные жилеты... Вовка сидел в лодке, метрах в ста от берега, обняв руками какую-то скалу. Мы их разжать не смогли сразу. Но мне он сказал, еле шевеля губами:
- Товарищ командир! Умело маневрируя, причалил к скале и спас имущество заставы!
Я не знаю, как бы жил дальше, если бы Володя погиб. Захотел бы, никто бы и не узнал, что из-за меня. Просто, несчастный случай, Арктика...Бывает...
Лицо командира на глазах потемнело. Я,что бы как-то отвлечь его, спросил:
- На Большую землю не тянет?
Ответ был обычный, полярный:
- Нет. И скаждым годом все меньше и меньше хочется. Вот только по лесу сильно скучаю. В отпуске в лесу просто живу.
На следующий день у командира был День рождения и подарок образовался сам-собой, можно сказать - чудом. По какому-то наитию, а скорее - по привычке, я взял с собой на полюс любимую стальную походную кружку, прокопченую у сотни походных костров. Кружка эта была не простая, с секретом. В городе, стоит лишь налить в нее кипяток, как по квартире сразу же расползается запах леса, костра, дегтярный дух березовых дров. На Севере нет посторонних запахов, Север чист и стерилен. Андрей учуял волшебную кружку метров за двадцать и прибежал на запах леса из своего кабинета в кают-компанию заставы. Вопрос с подарком был решен и подарок оказался действительно ценным. Я видел, случайно - Андрей хранил подаренную кружку в своем командирском сейфе.