Серега был уникальным портным - он реставрировал для коллекционеров старую военную форму. Перешивал, собирал из истлевших кусочков, стирал и штопал. В его комнате стояло несколько швейных машинок - два старинных «Зингера» на чугунной тумбе и неизвестной марки электрическое швейное устройство 30-х годов прошлого века, выпущенное артелью «Красный инвалид». По словам Сереги, шов старинного «Зингера» невозможно воспроизвести на современной машинке. Этот шов уникален, и именно, на этой уникальности и прокалываются нерадивые, не профессиональные реставраторы. Серега был профессионал редкого разлива. Он мог сплести эполет, «времен Очакова и покоренья Крыма», а более-менее современные поделки - типа нагрудного орла с мундира солдата вермахта, вообще вышивал не глядя, на автомате, кося одним глазом в бормочущий телевизор. Закончив шитье, он расчесывал нитки коротко-обрезанной зубной щеткой, стирал, гладил, фиксировал вышивку самодельным казеиновым клеем, и ручную поделку уже невозможно было отличить от фабричной.
Серега жил один - бабушка с дедушкой,которые его и воспитали, давно уже умерли, а родителей он не видел в глаза. Шил форму, собирал свою коллекцию вещей по Гражданской войне, думал уже жениться... Но, в гости к одинокому портному, заглянули друзья-товарищи со двора. Заглянули со странной просьбой - пустить их на пол-часика на кухню. Серега пустил, мало что понимая. Это сейчас, героин прет к нам из дружеского Таджкистана тоннами, в готовом к употреблению виде, а в те годы, наркоманы сидящие на «черном» таскались по свету с бутылями ацетона, уксусного ангидрида, мисками и склянками. Опий вываривался из маковой соломы и для изготовления зелья требовалось время и укромное место. Сереге, как любезному хозяину, предложили первый шприц. Он отказался. А на пятый раз вдруг согласился... Его специально подсадили на черное - наркоманчикам нужна была хата и спонсор.
Падение моего приятеля напоминало скоростной спуск в лифте с оборвавшимся тросом. Личность распадалась так стремительно, что я не понимал происходящего с Серегой. А сам он о своих наркоманских делах не распространялся - он не считал их проблемами и прекрасно понимал, что я, мягко говоря, огорчусь если узнаю. А потом уже было поздно жаловаться - Серега подсел на систему.
Далекий знакомый, через меня, передал Сереге на реставрацию старинный мундир солдата-преображенца. У Сереги была очередь, а хозяин мундира ждать не хотел и решил воспользоваться блатом. Вещь, стоящую не одну тысячу долларов, Серега забрал в работу, и исчез на несколько месяцев. В гости не заходил, на телефонные звонки не отвечал. Хозяин мундира уже начал нервничать, а кто-то из общих знакомых заметил:
- Забудь про мундир, он проторчал его давным-давно. И на Серегу не обижайся, он больной человек, себе не принадлежит. Ты лучше думай, как за мундир будешь расплачиваться...
Я собрался в гости, каюсь, прихватил обрезок арматуры, и поехал вызволять чужую вещь, если она еще существовала в природе.
Портной был дома, но дом было не узнать. В квартире терлись какие-то мутные рыла с глазами-точечками, а от Серегиной коллекции остались только воспоминания. Швейных машинок и коллекции лекал не было. Горка с кузнецовским фарфором опустела, со стен пропала подборка холодного оружия, раздетые манекены были свалены в кучу в углу комнаты. Исчезли даже иконы. Серега молча загнул край матраса - под ним лежал мундир, последняя ценная вещь в этом бомжатнике. Он спал на нем - чтобы не украли дружки-наркоманы.
- Я не успел его дошить, - сказал мне Серега - Простишь?
Я молча выгреб все деньги, которые были у меня в кошельке, положил на матрас, взял мундир и вышел прочь.
Через несколько недель портного арестовали по каким-то наркоманским делам. В СИЗО Серега переломался, и через год был благополучно выпущен на свободу. Идти ему было некуда. Квартиру он проторчал, бывшие друзья обещали убить, как только повстречают. Серега знал, что я переехал и живу совсем рядом со станцией метро «Нарвская». Но где точно - он не ведал. Серега встал возле эскалатора и простоял на одном месте трое суток. Трое суток, от открытия метро и до самого закрытия. Он перезнакомился с дежурными по станции и ментами- «кротами», его даже кормили и пускали в служебный туалет. Но я, по иронии судьбы, завел себе машину, и мы, просто не могли встретиться - ни во времени, ни в пространстве. Тогда, бывший портной вышел на улицу и стал опрашивать людей, описывая мои приметы. Не знаете такого? По-видимому, у Бога иссякло терпение, закончилась мера испытаний, и первый человек, к которому Сергей обратился, оказался моим соседом и приятелем.
ПС
Через год Серегу похоронили за счет города, под палкой с табличкой. С трудом удалось найти его могилу.Потому что героин нельзя попробовать.
Для тронутых историей читателей ДС специально сообщает:
"Мы встретились,Серега поселился у меня. Жили как Холмс с Ватсоном. Серега набрал заказов, я получал стипендию и бомбил на машине - ни в чем себе не отказывали. В лес ездили, мечтали добраться до Рдейского монастыря - его Невзоров с вертолета снял и показал. Но героин умеет ждать. Героин подождал до осени."