(Глава из романа «Оскал лавины» – третьей книги приключенческой тетралогии «Попутчик»)
Как ни раскулачивали Туркомплекс будущие приватизаторы, а все не умирает последнее напоминание о былом величии и ненавязчивом сервисе туристского и горнолыжного рая.
Здесь в горах, над кирпичной «свечой», восстанавливаемого из небытия, отеля, до сих пор радуют глаз длинноногие мачты подъемников.
Подобные ажурные металлические конструкции в других местах тянут на себе линии электропередач. А здесь рождают в душах надежду на то, что рано или поздно, вновь понесут наверх новые поколения обитателей бессмертного «Виадука».
Удивляет «бригаду Банникова» и сохранность, провисших под тяжестью кресел, стальных нитей.
Ведь эта, казалось бы, самой судьбой уготованная на растерзание, канатная дорога, не могла не представлять особой ценности мародерами. Но - уцелела. Более того - вполне годилась к эксплуатации и сейчас. После стольких лет простоя.
Парни, еще приступая к осмотру, удивились, что никакого чуда в том нет. Густая смазка стальных тросов и шестерен лебедок, сохранила их в первозданной готовности к работе.
- Тогда почему уцелели электромоторы, дающие жизнь подъемному хозяйству? - Гадали все.
И даже, привыкший к любым заковыкам, многоопытный Олег Банников:
- Уж их - то просто обязаны были свинтить любители дармовщины.
И вообще, после ревизии добра, доставшегося под охрану его команде, Олег обратил внимание на чудесную живучесть «канатки». В любой момент она могла принять пассажиров по всей трассе. Начиная с нижних, так называемых, «парнокопытных» - двухместных кресел, и кончая однокресельной - последней веткой.
Та, уже чуть ли не к самому подножию ледника, могла исправно доставлять грузы и людей.
Конечно, знай Банников о деятельности караванщиков, которых водил на перевал Таймураз, он бы не стал терзаться вопросом:
- Кто и для кого сохраняли дорогу?
Пока же, решая проблему заброски необходимого для будущего палаточного городка, случайно пошел по пути неизвестных ему контрабандистов.
Решил так же, как и недавно они, использовать, даром доставшуюся ему, научно - техническую мощь подъемников в целях облегчения физического труда при переноске грузов.
Не откладывая дело в долгий ящик, тут же приступили к испытанию. И, перво – наперво распорядился подать энергию с генератора на движки канаток. После чего, Олег сам, не доверяя никому, первым «проехался по воздуху».
Удовольствие доставили и мягкий ход линии канатной дороги, и вид с нее на остроконечные сосновые вершины, проплывающие внизу. Пока хвойные иголки не сменились сплошной зеленью кудрявых кустарников.
Зато серые ленты булыжных «мостовых» - морен вообще привели в восторг:
- Не нужно все эти препятствия одолевать пешком с рюкзаками.
- Ну, ты, видать, «истинный татарин» Самый первостепенный. - После возвращения, прогулявшегося по канатке бригадира, во всеуслышанье заявил Елеев.
До того, вместе с Калугой следивший за работой тяговых механизмов подъемника, он прямо - таки изнывал от упущенной возможности тоже прокатиться вверх по ущелью.
И теперь кипел негодованием к каждому, кто рад использовать служебное положение в личных целях!
- Сам покайфовал и доволен, - шипел как раскаленный утюг Виктор. - Как был татарином, им и останешься.
- С чего это ты взял? - Довольный увиденным и оттого согласный на шутки, спросил Банников. - Вроде бы по паспорту – чистокровный кацап - русский.
Ссылка на документ не остановила поток красноречия:
- Так это только татары ни в жизнь ничему не поверят глазам, пока лично руками не потрогают...
На другое утро, отправившись в горы, Елеев уже не ругался, и татарином никого не называл: настолько удобным был, найденный Олегом, путь с доставкой грузов.
Однако дальше нужно было пересаживаться с кресел канатки на «свои - двои». Идти по, заросшей за годы безлюдья, тропе к месту будущего «полевого», как говорят геологи и старые ходоки, лагеря.
Карта - схема, предоставленная для ориентировки Шудаевым, была отвергнута при первом с ней ознакомлением бывшей проводницей по здешним местам Натальей Гамаевой. Она раскритиковала топографический талант начальства в пух и прах:
- Видно, к старости совсем умом сдал! - Не боясь резких выражений, заметила она. - Прежний стационарный бивуак совсем в другой стороне. Да и удобней.
Свои доводы она доказала незамедлительно.
Проведя по карте ногтем, прочертила на кальке, ею давно и не раз, хоженую нитку оптимального маршрута.
- К тому же и в плане подготовки новичков тат работать гораздо удобнее и безопаснее.
Однако на сей раз, опыт и логика спасовали пред дисциплиной.
Банников, внимательно выслушал доводы. Но резюмировал по – солдафонски. Как, в прочем и полагалось, наверное, ожидать от, вновь испеченного, начальника проекта:
- Пусть будет по - твоему. И это - проявление идиотизма, однако же, Нурали Исаевич велит строго идти, предписанным им путем. Ему - то, наверное, известно, что такое «безопасность»?
После ссылки на директора никто больше не оспаривал плана работы. И в дорогу отправились совсем не туда, где когда - то хаживали тысячи ног туристов, спешивших испытать на себе трудности обзора достопримечательностей...
К вечеру пятерка путников вышла на нарядный альпийский луг.
В эту летнюю пору, он густо порос зеленью трав. Среди которой ярко горели алыми и желтыми огнями пятна диковинных цветов. Так и манили к себе, завораживали своей красотой.
Пока отыскали место для стоянки, Геннадий Куксин отличался с лучшей стороны.
От избытка чувств он всю дорогу проповедовал своим спутникам правила светского этикета при обхождении с дамами,
А для наглядности преподнес Наталье, лично собранный на ходу, букет темно - малиновых соцветий на длинном жестком стебле.
- Спасибо! - Расцвела в улыбке женщина. - Только сами - то, Гена, знаете, что за это за растения?
- Цветы! - Дурашливо надув губы ответил за друга Елеев. - Красивые притом.
Наташа рассмеялась:
- Горец красный.
- А вот - мытник. – Наклонившись, она сорвала столь же темно - красное, но иное - наподобие колоска - соцветие.
Кавалеры, посрамленные ботаническим невежеством лучшего своего представителя, оставили попытки ухаживания. Тогда как Наташа собрала, в дополнение к куксинскому, еще целый букет цветов. И с видом истинного знатока вслух давала характеристику каждому.
Не забыла клевер, что хорошо был знаком Сергею и без этой импровизированной лекции.
По личному таежному сибирскому прошлому пасечника, эти цветы он ставил выше прочих.
Но промолчал. Как и другие послушно внимал словам знатока.
Еще много чего сияло вокруг красным – желтым - синим.
На роскошной поляне, уготовленной вскоре стать местом жительства, отдыхающих на природе, горожан, впору было гербарий собирать. Или устраивать мини - заповедник цветов. Если бы, конечно, не ждали иные заботы...
Переночевали в палатках. Под брезентовые днища, которых, для уюта охапками натаскали мягких упругих ветвей. Наломали их в зарослях самого распространенного в округе кустарника - рододендрона.
Костер, за полным пока отсутствием дров, заменил бензиновый походный примус.
Сейчас он деловито гудел под котелком с чаем, оправдывая хлопотливое название «Шмель».
Вскоре ужин «подоспел» окончательно.
Вдобавок к густому ароматному цейлонскому напитку, разогрели еще пару больших банок говяжьей тушенки. И в полное пиршество ужин превратил изрядный круг домашнего пряного сыра, вынутый из рюкзака хозяйкой здешних мест.
- Наверное, сама делала! - Набив полный рот, невнятно похвалил её Куксин.
- Угадал. Хотя и не совсем. - Засмеялась над его аппетитом Наташа - Вместе с дедушкой для вас постарались!
Поясняя свои слова, она привстала над импровизированным столом с яствами и показала рукой, с зажатой в ней косынкой, на одно из нескольких ущелий, веером спускавшихся отсюда вниз:
- Там. Неподалеку совсем от - сюда, его сакля. Один живет. Лишь я иногда ему помогаю.
Солнце, заходящее за снежную вершину горы, последним лучом коснулось золотых волос молодой женщины, рассыпавшихся по плечам. И оттого ее стройная фигура показалась еще более привлекательной чем прежде.
- Да, не дурак, Калуга! Если такая знакомая нашлась у него даже в здешней глухомани. - С ноткой нескрываемой зависти проворчал Елеев, бери в руки свою неразлучную спутницу - гитару.
Уже громче, стараясь придать и голосу и лицу более залихватский вид, заявил:
- Наташа, пою только для Вас и вашего дедушки...
Хотел, было и дальше продолжать в том же духе, только Банников не позволил сеять раздор и брожение в прочных шеренгах своей команды:
- Лучше про то спой, кто посуду мыть будет. Твоя ведь очередь.
Наутро праздник кончился. Начались, предписанные Шудаевым будни.
Поставив первые палатки лагеря, они сделали только полдела. Оставалось еще промаркировать путь. Отсюда - до базы пометить ярким суриком стрелки на камнях и стволах деревьев.
Сергею выпало совсем другое занятие - обиходить лагерь.
Первым делом для этого необходимо было натаскать топлива из ближайшего леса. И вообще - следить за порядком.
Под этими словами подразумевалось и то, чтобы не заскучала спутница, добровольно составившая друзьям компанию.
Погода все дни, что они вышли с Туркомплекса, была как на заказ. И сегодня Солнце, едва выглянув из-за вершин, уже пекло настолько, что и следа росы не оставалось на могучих гранитных валунах - курумах. По ним, маркировавшие новую тропу, мазали приметным ярким суриком квадраты. А чуть пониже выводили номер маршрута.
Ушли вчетвером.
Но если трое - делая свое дело. То Сергей лишь не надолго оставил свою спутницу.
Пока та «колдовала» над приготовлением ужина, он отправился за дровами.
Вначале - по следам возвращавшихся к подъемнику, товарищей двигался легкой упругой походкой вполне счастливого человека.
Не забывая, однако, при этом хвалить работу основного «мазилы» - Генки Куксина.
Тот, столь ловко, размечал дорогу будущим романтикам - покорителям здешних мест, что заблудиться было бы просто невозможно.
Когда на смену замшелым гранитным курумам и полям стланика пришли сосны, спускавшимся вниз, маркировщикам тропы пригодились жестяные полоски, нарезанные
Калугой, из набранных на свалке, консервных банок.
Такие «марки» не нужно было даже красить. Сами, достаточно приметно, смотрелись на стволах деревьев.
Но созерцать дело рук друзей, Сергею было уже не по пути. Наступила пора заняться заготовкой дров.
Отыскав хорошую сухостоину - разбитую вдоль ствола, прямым грозовым попаданием, сосну, Калуга превратился в дровосека.
Поплевав для порядка на ладони, Сергей взялся за лучковую пилу»ъ, вполне годившуюся сейчас на роль царицы лесоповала.
Зубья, остро отточенные, и умело разведенные, как учил старый таежник Степан Маркелович, натянутого на гнутую раму, стального полотна, будто, сами врезались в податливую древесину. Вырывали из смолистого ствола густые брызги золотистых опилок.
Нарезав чурбаки, заготовитель вновь разобрал, как было складную пилу. Взялся орудовать топориком.
Смолистые дрова не доставили хлопот. Он довольно быстро нарубил изрядную кучу поленьев. Как раз таких, что можно было за пару «ходок» перетащить к бивуаку прямо в рюкзаке.
Там часть поленьев пошла в пламя кострища. Другая - из самых пропитанных смолой лучин, так и осталась лежать в вязанке, перехваченной изрядным куском капронового репшнура.
Ее Сергей приготовил для завтрашнего выхода к перевалу. Не очень - то надеясь на возможность примуса, создавать на леднике полноценный походный уют.
...Свернувшаяся «калачиком» в своем пуховом спальном мешке, Наташа даже не почувствовала, как утром, едва рассвело, ее спутник осторожно выбрался из палатки.
Разведя огонь, он успел приготовить к ее пробуждению и крепкий кофе, и рисовую кашу на завтрак.
Сваренная, хотя и на сухом молоке, зато с изрядным куском топленого сливочного масла, она была уплетена с завидным аппетитом.
Пригодились и последние, оставшиеся от вчерашнего пиршества, совсем еще не зачерствевшие пирожки с начинкой из пряного творога. Загодя напеченные фельдшерицей перед выходом на маршрут, они и теперь были столь же вкусны, как со сковородки.
После завтрака пошли ввысь по ущелью.
Наталья, как оказалась, хорошо знала дорогу. Уверенно отправилась первой туда, куда указывала схема на странице, прихваченного из медпункта, журнала с посланием, год назад исчезнувшего Таймураза Гамаева.
Сергей едва успевал за ней, сгибая под тяжестью своего рюкзака. Туда загрузил, кроме своих личных вещей, еще и спальник с палаткой. И то, без чего было просто не обойтись - запас бензина для примуса. Сверху, под клапан стандартного «яровского заплечника», еще из турбазовских запасов, приторочил вязанку дров.
Шли долго. Пока, через несколько часов, не кончился «запал» и у проводницы.
Заметно сбавив шаг, Наташа все чаще останавливалась. Искала в скалистой гряде основного хребта, одной ей известные, ориентиры.
- Устала - отдохни! – Хотел, было, сказать, догнавший её, Сергей. Но и без того понял причину остановки.
Дальше начались места, где и Наталье не так часто доводилось бывать с ее опытом здешних путешествий.
Не ожидая дальнейших расспросов спутника, она сама пояснила, разглядывая из - под ладони, спящие на полуденном солнце, снежные шапки, тянущегося вдаль, гребня:
- Здесь нужно искать!
- Где-то среди них, - понял Сергей, и была седловина, ставшая последним пристанищем её пропавшего мужа.
Первым делом наступила пора позаботиться о месте для ночлега.
Дойдя до взлета на массивное тело ледника, Наташа выбрала среди камней площадку поровнее. Сбросила рюкзак:
- Дальше пойдем налегке. А тут обоснуемся на ночлег.
Наскоро перекусив, пристегнули на походные ботинки стальные «кошки» и уже в них ступили на ледниковое поле.
Разорванный поперек широкими трещинами, в гулком сумраке которых даже не угадывалось дна, в эту пору ледник все же не представлял особой опасности.
Разве что, грозил путешественникам промокшими ногами. Если те неосторожно ступят в один из бесчисленных ручьев. В которые превратились за день, с прошлого пасмурного вечера, выпавшие снежные сугробы.
В иное время года, не растаяв на солнце, это одеяние ледника грозило серьезной бедой всякому. Укрыв предательски хрупкими мостиками зияющие пустоты трещин. Теперь же все было без маскировки. Честно открыто обзору путников.
Еще одну вещь поняли Наталья и Сергей, бесцельно проплутав у подножья перевала:
- Путь наверх заказан. Даже сейчас.
Главным образом из – за, мрачно синеющих, старым, а оттого рыхлым и тяжелым снегом.
Он, словно, только и ждал момента, чтобы в любое мгновение рухнуть с высоты. Смести все на своем пути. Ковшом тысячетонного гигантского бульдозера сравнять, превратить в прах любое препятствие.
Следы прежних сходов снега, заметные опытному глазу, подсказали Наташе, что того, кто мог оказаться в смертельном оскале лавины, нужно искать гораздо ниже перевала. Возможно, даже, на дне любой из трещин, спуститься куда - не хватит длины ни какой из веревок.
Был и положительный результат поисков. Особое внимание обратили на отвесную гранитную стену, выпиравшую из - под снега, на самой середине пути к перевалу. Туда можно было забраться без риска для жизни и установить памятный знак.
Эскиз его созрел в голове Калуги сразу, едва Наталья поделилась с ним желанием оставить память о муже на месте его гибели.
Прямо у вечернего костра, после поминальной чарки, Сергей набросал рисунок карандашом, использовав для этого страницу, все того же журнала, с исповедью погибшего сапера.
Осталось только изготовить в металле, то, по словам парня, было возможно, и в здешней мастерской. Где имелись под рукой медные полосы, вырезанные им из стреляных снарядных гильз.
Наталья согласилась. Но при условии, что установят знак вместе. А до того - посоветуется с родным дедом Таймураза - дада Васо. Старейшиной их древнего рода.
- Прямо отсюда к нему и пойдем! — Загорелся скорейшим воплощением своей идеи Сергей. - Ты же говорила, что сакля старика не так и далеко от нашего палаточного лагеря.