Для того чтобы попасть в историю, окололитературным деятелям и пролетарским проститутам достаточно было просто написать: «Я был в гостинице «Англетер» в то декабрьское утро…» и дальше можно было сочинять психоделические версии того, как развивались события после обнаружения тела С.А.Есенина в питерской гостинице «Англетер».
Чтобы понять, насколько эти воспоминатели заврались в попытках донести «истину» о смерти Есенина до потомков, достаточно прочесть лишь некоторые из них и сравнить скудные подробности.
«27-го декабря 1925 года Сергей Есенин покончил с собой в гостинице «Англетер» - известном всем петербуржцам стареньком, скромно-барственном отеле на Исаакиевской площади.»
(Г.Иванов. Предисловие к книге: Есенин С. Стихотворения. Париж, 1951г.)
Обратите внимание на дату : 27 декабря. Официальная дата смерти значится, как двадцать восьмое.
«Ещё вчера вечером, - писал В.А.Рождественский, - собирался я написать вам, но сегодня берусь за перо с совсем иными мыслями и очень тяжелым чувством. <…> Умер Сергей Есенин. Убил себя вчера ночью. Сегодня утром мы узнали об этом, и вышло так, что я был в числе тех немногих, которые видели Сережу спустя несколько часов после смерти, такой неожиданной и трагической.
Я расскажу вам, как это было, и сделаю это потому, что вы любили его стихи. Тяжело и трудно писать об этом, но смерть Есенина и последние его часы перед этим – самая удивительная, самая горькая из всех его строф. Ее предсказывали все последние стихи.
Утром в понедельник (28 декабря), как всегда, я был в Госиздате, в редакции «Звезды». <…> Приходит П.Н. Медведев в солдатской шинели прямо со своих военных лекций.
Вид у него растерянный.
- Сейчас в редакции «Красной газеты» получено сообщение, что умер Сергей Есенин.
- Где? Когда?
- Здесь, в гостинице «Angleterre» вчера ночью.
Мы с Медведевым побежали на Морскую в «Angleterre». Только на Невском, в свежем морозном воздухе, я мог осознать всю трагическую нелепость того, что случилось.
Есенина я видел пять недель тому назад в Москве. Уже тогда можно было думать, что он добром не кончит. Он уже ходил обреченным. Остановившиеся мутно-голубые глаза, неестественная бледность припухлого, плохо бритого лица, и уже выцветающий лен удивительных волос, космами висевших из-под широкополой шляпы. Но я не думал, что так скоро <…>
Пришли в гостиницу.
- Где Есенин?
- В пятом номере, первый этаж[1].
В коридоре пусто. Дверь в номер открыта. За столом посредине милицейские составляют протокол. На полу, прямо против двери лежит Есенин, уже синеющий, окоченевший. Расстегнутая рубашка обнажает грудь. Волосы, все еще золотистые, разметались… Руки мучительно сведены. Ноги вытянулись прямо и блестят лаком тонких заграничных башмаков-туфель. Это несоответствие цветных носков и лакированной кожи с распахнутым русским воротом и рязанской копной золотистых кудрей сразу же резнула мне глаза. Впрочем, ведь и всю жизнь было так: цилиндр, Айседора Дункан, Нью-Йорк и… «положите меня в русской рубашке под иконами умирать»…
Я был одним из первых, узнавших о его смерти, и потому мне пришлось присутствовать при составлении милицейского протокола, который выяснил мне все обстоятельства, очень скупо подобранные, при которых и произошел Сережин конец. Он вернулся к себе в номер в воскресенье часов в шесть вечера, и последний его приятель ушел от него около восьми часов вечера. Утром в двенадцатом часу жена Г.Устинова, остановившаяся в той же гостинице, вместе с петербургским имажинистом Вольфом Эрлихом постучалась в есенинскую комнату. Ответа не было. Стучали, стучали и решили наконец вскрыть дверь вторым ключом. Есенин висел под самым потолком у окна на вертикальной трубе парового отопления. Веревка от валявшегося тут же чемодана глубоко врезалась ему в горло. Когда его сняли, он был уже мертв. На руках сильные порезы, на столе нож от бритвы. Вероятно, пытался себе вскрыть жилы… Постель с вечера не тронута. В комнате… «гостиницы для приезжающих» сдвинута мебель. Окурки на столе и на полу, развязанный галстук, бритва, еще не распакованные чемоданы (Есенин приехал <…> 24 декабря «бежал из чертовой Москвы»,- как сказал он друзьям).
Комната понемногу наполняется народом. Пришел Н.Н. Никитин, Илья Садофьев, С.А. Семенов, Б.А. Лавренев, художник Сварог делает набросок, фотограф М.Наппельбаум наставляет аппарат, сбегаются любопытные, их, впрочем, немного.
Кончаются милицейские формальности, труп выносят в коридор, комнату опечатывают, и мы несем Сережу по темным переходам черной лестницы (хозяин категорически отказался выпустить с парадного) к нанятым «ломовым» саням на дворе. Там его, завернутого в простыню, кладем на дровни без всякой подстилки, так, как кладут мерзлые дрова. Хозяин спрашивает: «Куда?» - «В Обуховскую. В покойницкую».
Лошадь трогает. Прощай, Сережа! Прощай, русская песня…»
________________________________________
[1] В большей части других источников обычно указывается, что пятый номер находился на втором этаже. Это расхождение объясняется просто: в те годы было принято нижний этаж называть бельэтажем, над которым находился первый этаж. Этот первый этаж многие мемуаристы называют вторым. (О Есенине. Стихи и проза писателей-современников поэта. Москва. Издательство "Правда".1990)
(В.А.Рождественский – В.А.Мануйлову. Ленинград, 28 декабря 1925г.)
«На следующее утро, спешно наладив работу редакции, часу в десятом, я снова направился к Есенину. В это время я его, наверное, уже застану не спящим, думал я, быстро сбегая по лестнице. Внизу, навстречу мне, из входных дверей, появился мой знакомый, ленинградский поэт Илья Садофьев.
- Куда спешите, Лазарь Васильевич? - спросил он.
- К Есенину, - бросил я ему. Садофьев всплеснул руками:
- Повесился!»
(Л.Берман)
Итак, что получается?
Лазарь Берман говорит, что около 10 часов утра заходил в «Англетер» и при входе столкнулся с Садофьевым. Значит, Садофьев уже около 10 часов покинул «Англетер». Далее Рождественский пишет, что Устинова в двенадцатом часу пошла стучаться в номер к Есенину. Как такое может быть?
Далее: мне понравилось, что не один человек-Горбов составлял протокол, а "милицейские" (цитата из письма). Расстегнутая рубашка, обнажающая грудь, окурки на столе и на полу, развязанный галстук (кстати, где? На столе или на полу?)Да, и количество тех, кто присутствовал в номере крайне небольшое. Значит, потом, по словам Рождественского, комнату опечатали... А где были все остальные, кто, по другим источникам, присутствовал в номере? А чего стоят слова о "не распакованных чемоданах"!!! Это через четыре, ну, пускай, три дня, после приезда... мне это кажется странным. Когда все эти три дня пили-гуляли всё те же литераторы, известные всем, а чемоданы посреди комнаты.
Ещё: мебель сдвинута... наверное, С.А. сначала решил перестановку в номере сделать.
Теперь обратимся к сноске: бельэтаж, оказывается, не второй этаж, а первый! Вот как.
И далее: номер открывали вторым ключом. Что это значит? Это значит, что ключа в замкЕ с внутренней стороны номера НЕ было. Просто нашли второй ключ и им открыли - не было никаких кусачек, заточенных пассатижей и отмычек.
«28-го я пошла звать Есенина завтракать, долго стучала, подошел Эрлих – и мы вместе стучались. Я попросила наконец коменданта открыть комнату отмычкой. Комендант открыл и ушел. Я вошла в комнату: кровать была не тронута, я к кушетке – пусто, к дивану – никого, понимаю глаза и вижу его в петле у окна. Я быстро вышла…»
(Е.Устинова)
На этом заканчивается официальная часть воспоминаний Елизаветы Устиновой. Во всех сборниках вы прочтете именно эти строчки. Но… есть сборник, выпущенный государственным издательством в 1926 году, где воспоминания Е.Устиновой продолжаются следующим:
«Поздно вечером накануне заходил к нему поэт Эрлих. Есенин встретил его в пальто и быстро с ним попрощался. У мертвого Есенина был найден надрез локтевого сухожилия правой руки(локтевой мускул). Видимо, решившись на самоубийство, Есенин или хотел умереть от потери крови, надрезая сухожилие, или хотел отрезать себе отступление в жизнь. Видимо, Есенин, услыхав стук Эрлиха, чтобы он не увидел пореза на его руке, накинул пальто. Рана была неглубока: от бритвы «Жилет». Своевременно Эрлих взял с собой все запасные ножички от бритвы, чтобы не дать возможности Сергею Александровичу повторить утренний опыт писания стихов кровью.
В Ленинград Есенин навез много вещей, заботился о квартире, совещался со мной о покупке в магазинах громоздких «оседлых» вещей для квартиры и т.д.
Думаю, что Есенин покончил с собой в состоянии близком к умопомешательству, иначе трудно объяснить все предыдущие дни с их надеждами на будущее.»
(3 января 1926год. Е.Устинова)
Значит, Есенин встретил Эрлиха в пальто, для того, чтобы закрыть разрезанный мускул. А почему не в пиджаке?
Откуда простая супруга литератора знает такие анатомические подробности?
А, может, Есенин был в пальто, потому что в номере было холодно, вследствие того, что отопление отключили ещё несколько дней назад? В номере было холодно. Это подтверждается ещё и тем, что Горбов, составляющий акт, находился в номере в «туго подпоясанной шинели»(об этом говорит В.Рождественский в своих воспоминаниях).
«В этот день, с утра, я находился в Доме Книги, в редакции журнала «Звезда», где тогда работал. В редакции был также Борис Лавренев. Часов в 11 утра раздался телефонный звонок. Взволнованный голос критика П.Н.Медведева сообщил страшную весть: в номере гостиницы «Англетер» покончил с собой Сергей Есенин.»
(Н.Браун)
Как Медведев мог позвонить в 11 часов утра, если Устинова с Эрлихом только в двенадцатом часу стучались в комнату Есенина?
«Мы тихо переговаривались. Кое-кто присел за стол, стоявший теперь посредине комнаты. За окном в снежной дымке возвышался купол Исаакия. Ждали, когда подадут транспорт для того, чтобы перевезти тело Есенина в покойницкую больницы. Художник Бродский, а затем и Сварог делали зарисовки с Есенина»
(Н.Браун)
Зарисовки Сварога всем известны. Где зарисовки Бродского?? А товарищ Бродский был кремлевским художником. Его полотна, посвященные Ленину, Сталину и иже с ними, известны во всем мире. Никто, никогда не видел рисунков Бродского, сделанных в «Англетере». Тем более, со слов Н.Брауна, первым рисовал Бродский, и уже потом – Сварог. Рисунок Сварога всем известный: на нем - Есенин, когда ещё не успели привести в порядок его одежду – не заправленная, расхлистанная рубашка, со скатанным к локтю рукавом, расстегнутая ширинка на спущенных брюках.
Ещё - согнутая в локте рука – потом её очень долго пытались хоть как-то выпрямить. И скрещенные ноги. Представьте себе это – это висельник??? С согнутой рукой и скрещенными ногами?..
«Самое обидное, что это произошло за несколько дней до приезда В Ленинград С.М.Кирова и П.И.Чагина. Чагин пишет в своих воспоминаниях: «В конце декабря 1925 года на съезде партии Сергей Миронович Киров спросил меня: «А что пишут из Баку о Есенине? Как он?» Сообщил Миронычу: по моим сведениям, Есенин уехал в Ленинград. «Ну, что ж, - говорит Киров, - продолжим шефство над ним в Ленинграде. Через несколько дней будем там». На следующий день мы узнали, что Есенин ушел из жизни».
(А. Миклашевская)
На самом деле, Киров в период с 24 декабря по 26-е находился… в Питере! Об этом можно прочесть в воспоминаниях Анастаса Микояна:
«Тогда, в середине съезда Орджоникидзе, Киров, Кубяк, Крупская и я выехали на два дня в Ленинград.»
Так что врут – и Чагин, и Киров. Киров прекрасно знал, что Есенин в Питере, потому что ехали они в Ленинград в одном поезде. Вечерний поезд из Москвы на Ленинград был только один. И уезжали они в один день – 23 декабря. Открываем стенографический отчет XIV съезда (проходил в Москве, с 18 по 31 декабря 1925г.) – двадцать четвертого декабря заседаний не проводилось. Впрочем, как и двадцать седьмого.
«Утром предполагалась гражданская панихида, но я знала, что мать Сергея отпевает его заочно у ранней обедни, и она хотела непременно предать его земле, то есть по христианскому обряду осыпать, рассыпая землю крестообразно. Она хотела в Дом печати привести священника с причетом, чтобы тут же совершить обряд отпевания, и пришлось долго ее уговаривать, что гражданские похороны с религиозным обрядом несовместимы. Отговорить ее от того, чтобы она отпевала Сергея заочно, я не смогла и не особенно уговаривала. Это было ее дело… »
(А.Берзинь)
Что тут можно сказать? Все и так ясно: самоубийц не отпевают. Есенина отпевали.
***
продолжение http://www.proza.ru/2011/12/24/1685