Глава 4. ПРЕВРАТНОСТИ ЖИЗНИ
Это был шок.
Лавриненко… Тендер… Компания «Паритет»… Эльвира…
Доходило до меня медленно. Почему-то первое, что зацепилось в голове – Эльвира – сестра Тамары. Да уж, Питер – город маленький! Кто бы мог подумать, что в моей кровати одна сестра сменит другую!
- Думаешь, я не знаю, что ты с ней спал? – горько спросила Тамарка, рассматривая крохотную чайную ложку со всех сторон.
- С кем? – я старался держать себя в руках, не выдать закипающих эмоций – тебе-то какое дело до того, с кем я кувыркаюсь в постели?!
- С Элькой! – она выплюнула это имя, как сгусток крови. – Да ладно, что поделаешь, если ты – бабник. Я не собираюсь устраивать тебе сцен ревности, капать на подол слезами… Дело не в этом…
Молчала она долго, сделала затяжку, выдохнула дым в потолок, хлебнула остывшего кофе, поморщилась, невидяще посмотрела на официанта, принесшего мне чашку эспрессо, вкус которого показался горьким.
- Может, мы перейдем к делу? – не выдержал я.
- Это долгий рассказ, но прежде хочу сказать, что… я всегда любила тебя, – Тамарка произнесла это спокойно, как само собой разумеющееся, не требующее доказательств или опровержений. – И сейчас люблю. Мне не безразлично все, что тебя касается.
- Тамар, я не понимаю, зачем ты все это мне рассказываешь. Мы расстались, живем каждый своей жизнью.
- Да, я знаю – к прошлому возврата не будет, и не собираюсь бегать за тобой. Но не так давно случились некоторые события, которые имеют к тебе самое прямое отношение.
- Вот как? Интересно, почему я об этом ничего не знаю?
Она пожала плечами с таким видом, словно перед ней сидел идиот. Тонкие, выщипанные умелой рукой брови чуть поднялись вверх, озаботив лоб парой складок, левая часть рта съежилась в усмешке. Ну да, понимаю – она знала то, о чем пока не догадывался я. Как говорится, мяч был на ее стороне поля.
- Ладно, – она неожиданно наклонилась ко мне, пряди ее длинных кучерявых белых волос коснулись моей руки, и я непроизвольно отодвинулся. – У тебя есть брат.
Короткий звук, который выдавили мои голосовые связки, описать было невозможно. Это потом я уже хмыкнул:
- Тамар, с тобой все в порядке?
- Я об этом узнала случайно. Когда Элька вышла замуж за этого Лавриненко, наша семья, как ты понимаешь, увеличилась в размерах. Так вот, – она снова сделала затяжку, подозвала официанта, заказала еще один кофе, и продолжила. – За несколько дней до того, как я передала тебе папку, у нас на даче собралась довольно шумная и многолюдная компания, крутых перцев было много, они много пили, а я мучилась головной болью и собиралась пойти полежать.
- Давай без этих подробностей? – наморщился я, слушать многоминутные описания, как она поднималась на второй этаж роскошного коттеджа и искала таблетки, вовсе не собирался.
- Хорошо. В общем, я случайно подслушала разговор между моим отцом и Лавриненко. Там была еще парочка немолодых дяденек, занимающих какие-то серьезные должности то ли в крупных компаниях, то ли в министерствах, то ли вообще в правительстве – я так и не поняла. Они говорили о тебе и твоем отце, и вот тогда-то и прозвучала та самая информация. Ну, я имею в виду о твоем брате. Потом Лавриненко сказал, что у тебя есть какие-то документы, которые не должны вылезти на свет ни при каких обстоятельствах, и что если ты их найдешь, то кое-кому наверху не поздоровится.
- Да ну, брось, сейчас это не актуально, – поморщился я. – Прошло время компроматов.
- Это актуально во все времена. Так вот… – Тамарка осторожно отхлебнула свежий кофе, принесенный официантом. – Они много о чем говорили, что-то про 90-е годы, какую-то фирму, а, может, не фирму, не важно, главное – я запомнила название «Полет», отец упомянул про папку… в общем, ту самую, которую я потом у него сперла. Случайно подвернулся удобный момент, и…
Я посмотрел на нее с таким удивлением, что она победно улыбнулась, сияя отбеленной улыбкой.
- Ну, да, сперла. На всякий случай сделала фотографии с документов, которые там были, а потом передала ее тебе. И, как я понимаю, ее стыбрили из твоей машины. Верно?
- Да. Что там было?
- Посмотришь на флэшке. Лично я ничего интересного не нашла. Чтобы понять, важно или нет, надо знать, что искать.
- Это все?
- Нет. Они говорили, что твой брат… что он… – она искала слова, но не могла их найти и развела руки. – В общем, смысл такой, что он должен каким-то образом тебе помешать в том случае, если ты решишь предать документы огласке.
- Что-то я ничего не понял. Какой-то мистический брат, какие-то документы из прошлой жизни. Тебе не кажется, что все это… похоже на бред?
- Может быть. Только мне тогда стало страшно… за тебя. Честное слово, поверь! Если бы ты слышал то, что слышала я, ты бы меня понял.
- Тамар, если честно, не думаю, что в этом… э-э… разговоре было что-то серьезное. Ну, болтали мужики, дела обсуждали, может, даже прошлые. Что тут такого?
- Думаешь, я – дура? – она опустила голову. – Зря шухер навела?
Я пожал плечами:
- Конечно, не дура. Успокойся. Просто не вижу… чего-то необычного… Кстати, сколько этому Лавриненко лет?
- Ну, не знаю точно, кажется… чуть больше сорока… может, сорок один.
- Понятно, – зачем я это спросил, не ответил бы и сам, просто надо было что-то сказать.
- Сережа, может, ты и прав. Только я… хотела предупредить. Мало ли…
Она совсем растерялась, сникла.
- Ладно, все равно спасибо.
Я улыбнулся. Все-таки приятно, когда кто-то так заботится о тебе. Даже если этот кто-то – доставшая меня Тамарка. Ее лицо посветлело, глаза засияли, спина выпрямилась.
Так, стоп, никаких надежд на новый виток в отношениях! Я демонстративно посмотрел на часы.
- Тамар, ты извини, мне пора.
- Уже? – она едва не схватила меня за руку в попытке задержать, ее ладонь так и повисла в воздухе.
- Еще раз спасибо тебе. Все, извини, я побежал.
Коснувшись ее плеча, кинул на стол несколько купюр, засунул флэшку в карман и быстро ушел.
- Если что узнаю, позвоню! – с надеждой крикнула она мне вслед.
Не оборачиваясь, махнул рукой.
Порыв пронизывающего ветра порвал холодом ноздри, я чуть не задохнулся, застегнул куртку до самого верха, сбросил форс, поежился и почти бегом направился к машине. Моя девочка терпеливо ждала меня в гордом одиночестве.
До стоянки я добрался без проблем, заскочил в магазин за молоком, булкой и куриными окорочками – так захотелось жареной курятины, что стоя возле кассы, чуть не захлебнулся слюной, и торопливо направился к дому. Возле мусорных ящиков послышалось едва различимое тоненькое бессильное «мяу». Вжав голову в плечи, я прошел мимо. Издыхающий звук повторился. Японахрень!
Вернувшись к вонючей помойке, оглянулся – не видит ли кто великовозрастного идиота – и тихо позвал:
- Кис-кис…
То, что выползло из-под бумажной коробки, едва передвигалось на шатающихся лапках и рухнуло мне на ботинки.
- Эй, дружок, ты чего? – наклонившись, я брезгливо поднял тощее тельце и посмотрел в жалобные умирающие глаза. – Черт! Тебя мне только не хватало!
Сдернув с шеи мягкое теплое кашне, завернул в него котенка и, как придурок, понес его домой. Мысль о том, что он может оказаться лишайным, даже не пришла мне в голову. Оставить этого безродыша умирать… нет, это не для меня! Я, конечно, мудило, раз не прошел мимо, но не сволочь.
В лифте меня разбирал хохот, и рот с трудом сдерживал рвущийся наружу смех. Только на площадке остановился – а что с ним делать? Не долго думая, подошел к соседской двери и нажал кнопку звонка. Уж тетя Таня, наверняка, знает, как общаются с маленькими голодными замерзшими котятами.
- Сергей? – на пороге стояла Даша, переводя удивленный взгляд с меня на кашне, которое я держал в руках. – Ой, а что это у вас?
Она вытянула шею, пытаясь рассмотреть, что в нем шевелится, и вдруг подняла на меня ошарашенные глаза:
- Да это же… котенок?
- Ну да. Вот, шел мимо помойки, а там этот безродыш… плачет.
- Ой!
За такой взгляд можно отдать полжизни! Она смотрела на меня так восхищенно, словно я только что из пожара спас ребенка.
- Даша, ты мне не поможешь с этой живностью… э-э… разобраться?
- Пойдемте! – она обернулась и крикнула вглубь квартиры. – Тетя Таня, я скоро приду!
Хлопнув дверью, девушка сделала решительный шаг.
Идя по коридору вслед за мной, она кинула быстрый взгляд на надпись на зеркале, хмыкнула, и я не сразу догадался, чем вызвана такая странная реакция. Черт! Забыл стереть.
- И что с ним делать? – честно говоря, я был растерян.
- Ща, мы эту проблему решим!
Даша вытащила из кармана мобильный телефон, порылась в контактах и набрала чей-то номер, затем оживленно заговорила:
- Юльчик, привет! Ты дома?.. Отлично! Можешь подняться ко мне?.. Ну, да, твоя помощь нужна!.. Что?.. Ой, не ко мне, в соседнюю квартиру… – она кинула на меня быстрый лукавый взгляд. – Ну, да, к нему… Давай, ждем!
Дернув бровями, девушка добавила:
- Это моя подруга Юлька, она на третьем этаже живет, сейчас придет, поможет.
Мы успели обменяться несколькими фразами, и я вспомнил, что забыл спросить, как ее нога, но в дверь позвонили, и Даша умчалась встречать какую-то Юлю.
Вскоре я услышал приглушенный смех.
- Вот, знакомьтесь, это самый лучший ветеринар на свете! – с воодушевлением махнула рукой моя соседка.
- Да ладно, будет тебе рекламу делать! – улыбнулась невысокая девушка в спортивном костюме и объемной сумкой на длинном ремне. – Ну, где там звереныш?
- Здравствуйте, – поздоровался я и протянул ей кашне.
- Не здесь, давайте хотя бы в комнату пройдем.
Теперь мне оставалось только повиноваться. Глядя, как Юля натягивает тонкие резиновые перчатки, ощутил странное спокойствие и что-то еще, похожее на тихую радость сумасшедшего мужика. Я с таким трепетом ждал вердикта забавной девчонки с веснушками во все лицо, словно от этого зависела моя судьба. Она ловко осматривала котенка, оказавшегося черным от усов до хвоста, бросая реплики, больше предназначенные моей соседке, проделала с ним кучу каких-то манипуляций и, наконец, удовлетворенно выпрямилась:
- Поздравляю! У вас чудесная кошечка, явно домашняя, чистенькая. Ей около двух месяцев. Так что с едой проблем не будет. Сейчас мы ее помоем, покормим и уложим спать… Давайте так, мы с Дашкой моем, вы ищете коробку из-под обуви.
- Зачем?
- Как зачем? Котенку домик нужен.
Вскоре из ванной послышался пронзительный ор. Я никогда не думал, что маленькие котята могут издавать такие адские звуки. Жаль, на диктофон не записал! Когда девчонки вынесли мокрого взъерошенного несчастного безродыша, он был таким уморным, что я не удержался и заржал, успев эту звезду помойки сфотографировать на мобильный телефон.
Мы высушили котенка феном, дали ему молока и когда он, согревшись и насытившись, замурлыкал у меня на коленях, Даша с любопытством посмотрела на меня:
- А как вы ее назовете?
- Что? Не знаю.
- А чего тут думать? – усмехнулась Юля. – Она сама себе имя выберет, вот увидите. Эта девочка с характером!
Везет же мне на девочек с характером. Даже кошка, и та туда же!
- Ну, что, соседки, может, мартини?
- Мур-р! – отозвался вдруг с моих колен котенок.
- Вот вам и имя! – засмеялись девчонки.
- Какое имя? – не понял я. – Мартини, что ли?
- Марта! – сквозь смех в один голос выпалили они.
- Мур-р! – снова ожил котенок, посмотрел на меня туманными глазами и перевернулся пузом кверху.
- Тогда уж лучше… шампанского, – покосилась на счастливого безродыша Юля.
- А… его-то как… ну, в смысле, переместить на место? – я в недоумении посмотрел на нее.
- Да просто!
Она с легкостью переложила котенка в коробку, которую Даша затем пристроила возле дивана в гостиной. Мое дорогое шерстяное кашне было отдано на растерзание этому черному существу, и явно ему нравилось.
Это был радостный вечер. Мы ели жареную курицу, салат, состряпанный девчонками из овощей, найденных в моем холодильнике, и запивали все это шампанским.
- Ну, за Марту! – поднимал я бокал.
- За Мартини! – смеялись подруги.
- Сергей, вы не переживайте, – говорила в сотый раз Даша, и глаза ее «плыли» на мое лицо, – если вы уедете в командировку, мы с Юлькой за вашим зверем присмотрим.
- Да, присмотрим, – вторила ей захмелевшая Юлька. – И это… если что, обращайтесь, я живу на третьем этаже… а квартира… вон, как у нее. То есть…
- Я понял, – смотреть на них было смешно: от выпитого шампанского их повело, они раскраснелись, глаза заблестели, а речь стала чуть протяжнее и забавнее.
- Все! – вдруг выпалила Юлька.
- Что все? – не понял я.
- Все… съели, пора домой. Провожать не надо, не в лесу.
- А до выхода? – мне хотелось откровенно ржать, глядя, как они обе встают, пытаясь поддержать друг друга.
- До выхода? До… ик… туда можно, – согласилась Даша.
Да уж, кто знал, что от двух бутылок шампанского, выпитых на троих, девчонок может так развезти? Впредь буду знать, что такое бывает. Кто-то литрами бухает, и ничего, а эти малолетки наклюкались с нескольких бокалов шипучки. Смешно!
Собираясь закрыть за девчонками дверь, услышал, как Юлька говорит:
- Видишь, нормальный парень оказался.
Прижавшись к стене, я застыл, распираемый гордостью. Конечно, со стороны это, наверно, выглядело смешно – стоит мужик и подслушивает разговор двух сопливых девчонок. А что делать? Любопытство – штука странная, ему все равно, какого ты пола.
- Да какой он парень? Он же старый! Ему уже тридцатник!– ответила Даша, и меня словно кирпичом по голове шибануло.
- И вовсе он не бабник. Ну, да, красивый, конечно, кобелина, как апостол…
- Апполон, – перебила моя соседка. – Не апостол, а Апполон.
- Да пофиг! А с чего ты решила, что он – бабник?
- Ты надпись видела на зеркале у него в коридоре?
- Не-а!
- А я видела. Там… помадой написан номер телефона, слово «кайф» и нарисован член.
- Это значит только одно… – Юлька неожиданно замолчала.
- Что?
- Что у него с этим все в порядке.
- С чем «этим»?
- Ну… с тем, что помадой нарисовано.
- Все равно! – упрямо возразила Даша.
- Нет, не все равно! Знаешь, что я тебе скажу, подруга? Спасти кого-то на пожаре, да, это подвиг. Но не пройти мимо погибающего котенка – это тоже подвиг, и тоже настоящий. И на такое способен только настоящий, самый настоящий мужик! С большой буквы «Мы».
- Скажешь тоже! – фыркнула насмешливо моя соседка.
- Да! И не важно при этом бабник он или нет.
- Ненавижу кобелей!
- Дура, лучше пусть…
Склонившись друг к другу, они стали о чем-то шептаться, и я, обалдев, тихо закрыл дверь, прислонившись к ней спиной.
Они, что, тоже так откровенно нас обсуждают?
Взгляд остановился на зеркале с дурацкой надписью. Разозлившись, я схватил первое, что подвернулось под руку, кажется, бейсболку. Через пару минут зеркало насмешливо блестело мне в глаза. Захотелось разбить его вдребезги, чтобы впредь никому не повадно было использовать его… не по назначению. Испорченная бейсболка отправилась в мусорное ведро. На душе было погано. Я плеснул себе мартини, сделал большой глоток, подавился, кашлял, пока не ушла изо рта горечь, но успокоиться по-прежнему не мог.
Включив свет, рухнул на диван в гостиной.
Значит, я – старик и бабник?
Богатое воображение тут же нарисовало трясущегося немощного дедка с клюкой в окружении таких же дряхлых старушенций. Классная картина! Это что, мое будущее? Японахрень! Да уж, хорошее обо мне мнение у соседки. А с виду вся такая положительная! Улыбалась, байками из студенческой жизни меня потчевала, ох, ах, да вы, Сергей, лучше, чем Дольф Лундгрен! А она, вон что, на самом деле обо мне думает.
Распаленный до красного накала, я готов был убить любого, кто подвернется сейчас под руку. Ворвавшись в спальню, скинул на стул одежду, откинул одеяло и замер.
На моей подушке, развалившись по диагонали, спал черный, как уголь, котенок. Господи, я же совсем про него забыл. Вернее, про нее. Подняв брови, удивленно смотрел на существо, безмятежно чувствующее себя в моей кровати. Повздыхав, больше для самоуспокоения, посмотрел внимательно – может, эта самоуверенная зараза проснется и поймет, кто в доме хозяин? Но она даже не открыла глаз, сытая и довольная. Хрюкнув, я обошел кровать и осторожно лег на соседнюю половину. Наглая черная мордашка зевнула, открыв розовую пасть с крохотными острыми зубами, потянулась, показав смешные махонькие черные коготки, провалилась между подушками, смешно выкарабкалась оттуда, улеглась возле моего уха, ткнув влажный холодный нос внутрь, и замурчала. И откуда, скажите на милость, из тоненького горлышка берутся такие громкие звуки?
- Ну что, Марта, будем спать? – спросил я вслух, острые коготки впились мне в шею и стали ее месить маленькими лапками.
Пошарив рукой за головой, выключил свет и долго боялся пошевелиться, чтобы ненароком не раздавить черное чудовище, оккупировавшее мою огромную кровать.
Разбудил меня странный звук, похожий на писк. Спросонок я не мог понять, что является его источником, но источник о себе напомнил сам – он топтался у меня на груди и требовательно мяукал. Маленькому постельному вампиру было без разницы, что на часах всего шесть, он явно хотел есть. Вспомнив, что вчера говорила Юлька, я вскочил, отнес звереныша в наскоро приспособленный из старой сковородки туалет с порванной клочками газеты и с умилением смотрел, как звереныш крутится там, орудуя лапками, а потом делает свои дела, смешно задрав тощий хвост. Да, сентиментальным я становлюсь, старею, наверно, если вид писающего котенка доводит меня до такого состояния.
Зарывалось какашное безобразие долго и тщательно, затем существо смешно выпрыгнуло со сковородки и требовательно заорало. Ничего подходящего из еды не было. Схватив первое попавшееся блюдце, я налил туда молока, вспомнил, что оно холодное, выплеснул в какой-то ковш, подогрел, снова налил и смотрел, как довольно и жадно чавкает черная мордашка, то и дело захлебываясь и фыркая. Это уморительное зрелище напомнило мне о том, что надо где-то найти информацию о жизни кошек. И в зоомагазин за едой тоже требуется сходить.
Порывшись в Интернете, нашел поблизости магазин, оделся, вовремя вспомнил, что откроется он не раньше 10 утра, повесил куртку обратно на вешалку и засел за компьютер, изучая все, что могло пригодиться маленькому котенку… и, конечно, мне, как неопытному котоводу.
В зоомагазине я был первым и единственным покупателем в такую рань. Странное дело, но надо мной никто не смеялся, не подкалывал, наоборот, миловидная женщина помогла подобрать корм, горшок, игрушки и что-то еще. Вышел я оттуда с двумя пакетами и, довольный, помчался домой.
Она ждала меня в моем тапке в коридоре, и поставив пакеты, я, честное слово, первый раз за многие годы сморгнул слезы. Потом удивительное существо весь день ходило за мной по пятам, забиралось по джинсам на колени, и, свернувшись калачиком, засыпало, громко урча.
Никогда бы не подумал, что крохотное создание может приносить столько радости, которую нет необходимости прятать за фасадной вывеской на морде. Сейчас я просто наслаждался счастьем, которое, особо ничего не требуя взамен, дарила мне Марта, моя наглая пушистая девочка.
Ближе к вечеру, когда мы разобрались с новым туалетом и наполнителем, пакетиками с кормом и всем прочим, в коридоре неожиданно раздался звонок. Это была Даша. Она не успела спрятать странное выражение лица, когда увидела меня на пороге с котенком на плече.
- Здравствуйте, – в нерешительности девушка потопталась у порога. – А я, вот, решила вас проведать. Помощь не требуется?
- Добрый день, Даша. Спасибо, что заглянула. Давай я тебе покажу, как мы обустроились.
Она пошла по коридору вслед за мной, мельком бросила взгляд на зеркало, улыбнулась:
- Показывайте. Ой, а это пирожные, возьмите к чаю… Как вела себя наша маленькая проказница?
- Это не проказница, монстр настоящий, – я не смог сдержать улыбки, как ни пытался. – Оккупировала мою кровать, все время требует внимания, хулиганит, спит только у меня на коленках. В общем, радуется жизни.
- Знаете, Сережа, – вдруг тихо сказала Даша, опустив глаза, – а вы – молодец, что не прошли мимо.
- Да ладно, ерунда.
- Это не ерунда. Спасти чью-то жизнь, пусть всего лишь котенка, это вовсе не ерунда.
Так не вязались ее слова с теми, что были сказаны вчера на лестничной площадке, что я вспотел. Интересно, когда она врала – вчера или сегодня?
Может, спросить? А если скажет, что сегодня? Нет, если честно, услышать такую правду я был не готов, поэтому промолчал, лишь иногда бросал на нее пытливые взгляды, надеясь, что она проколется. Не прокололась. Ну и ладно!
Что-то пело в душе, все время хотелось улыбаться. И кому какое дело, что я таял, как заблудившийся лоскут тумана, когда мне в ухо тыкался влажный холодный черный нос! В конце-концов, я – мужик, который может себе позволить все, что сочтет нужным. В том числе котенка и эмоции!
- Я вот только не знаю, как быть с кормежкой, целый день на работе, а тут такое дело, – в задумчивость сказал я, соскребая с блюдца остатки крема от пирожного.
- Не вопрос! Покажете, где у вас еда хранится, а мы с тетей Таней будем забегать и кормить Марту, пока она еще маленькая. Ключи от вашей квартиры у нас есть.
- Спасибо.
Она кинула на меня взгляд любопытный и смущенный, вскоре засобиралась домой, чуть замедлила шаги возле зеркала в коридоре и, попрощавшись, торопливо ушла.
Закрыв за ней дверь, я засел за компьютер, изучая повадки кошек. Когда глаза стали окончательно закрываться, потянулся, зевнул и отправился в спальню, где на подушке лежало маленькое, пушистое чудовище и сладко спало.
Утреннее совещание у шефа проходило, как всегда, шумно, и я не сразу расслышал его вопрос:
- Сергей Викторович, что у нас по новому тендеру?.. Сергей Викторович!
- А? – опомнился я, переключив, наконец, мозги на рабочий лад. – Тендер? Сейчас мы начинаем подготовку документов.
- Какова заявленная сумма? – шеф смотрел на меня пристально и очень красноречиво.
- Около полутора миллиардов рублей.
- Размещайте информацию о ходе подготовки к тендеру как обычно, чтобы у меня был доступ к ней. Я лично буду контролировать этот процесс.
- Да, Павел Александрович, я вас понял.
- Вот и отлично. Переходим к следующей части нашего марлезонского балета. Нина Николаевна, успеваете вести протокол?
- Конечно! – она посмотрела на него чуть обиженно – к чему такие странные вопросы?
- А вот некоторые директора департаментов не успевают делать свои дела. Это я о вас, Аркадий Леонидович.
- А в чем дело? – удивленно хмыкнул вальяжно развалившийся на стуле тощий, высокий, с большими залысинами и маленькими острыми глазами парень, к которому обращался шеф. – У нас все в порядке.
- Удивительно! – шеф махнул руками и раздраженно добавил. – Комплектующие зависли на таможне, поставка от французов задерживается, а он говорит – все в порядке!
- Павел Александрович, вы же знаете, как работают французы.
- Знаю. И что? Вы для чего занимаете кресло директора департамента? Только зарплату получать? Вы обязаны решать возникающие проблемы и делать все, чтобы они не повторялись в дальнейшем. Почему на складе остатки ниже лимита?
- Так французы…
- Это ваша головная боль – французы, итальянцы, да хоть черти в ступе! Значит, не учли особенности работы с некоторыми иностранными партнерами, а учесть должны были.
- Павел Александрович!
- Я знаю, что я – Павел Александрович. Если подобный срыв повторится, вам придется искать другое место работы. Меня не устраивает полупустой склад и дергающийся начальник производства, у которого заканчиваются комплектующие. Заканчиваются, между прочим, по вашей вине. И ускорьте решение вопроса с французами.
- Понял. Ускорим.
- Вечером доложите о принятых мерах! – шеф так рявкнул, что Нина Николаевна подпрыгнула на стуле и уронила ручку на пол. – Все! Протокол совещания мне на подпись через час. Все свободны. Мирошниченко, задержитесь.
Народ расходился, как всегда, с шумом, продолжая обсуждения на ходу. Шеф пересел за рабочий стол:
- Садись ближе.
Когда закрылась дверь, он недовольно продолжил:
- Надо снимать Порфирьева, за этот год Аркадий допустил шестой провал поставок.
- Знаю, мне докладывали.
- Как думаешь, если на его место поставить Ильина, справится твой дружок?
- Павел Александрович, прежде всего, Ильин – высокопрофессиональный сотрудник, у него отличная хватка и умение выстраивать продуктивные отношения с партнерами, вы это сами знаете.
- Потому и спрашиваю. Я давно к нему приглядываюсь. Если бы не его шашни с женщинами…
- Это не мешает работе, – вступился я за Толика.
- Ладно, подумаю. Ему пока ничего не говори. Посмотрю, что предпримет Порфирьев, тогда и решу. Теперь о тендере. Сегодня утром безопасники поставили скрытую камеру у тебя в кабинете. Твоя задача придумать, что и как разместить в файле, чтобы это было похоже на правду.
- Уже.
- Что «уже»? – удивился шеф.
- Уже висит.
- Вот как? Ладно, сейчас посмотрю.
- Безопасники в курсе?
- В курсе. И в полной боевой готовности. Так что будем ждать результатов.
- А ничего другого и не остается. Я частенько на обед уезжаю в кафе. Возможно, гостя надо ждать, начиная с сегодняшнего дня.
- Да знаю я про твое кафе и про то, чем ты во время обеда занимаешься! – махнул шеф рукой, смешно фыркнув, я невольно коснулся ворота водолазки. – Вот-вот, именно это я и имею в виду. Все, Сергей, иди, работай.
Возле моего кабинета стоял Толик. Он возмущенно сопел, засунув руки в карманы брюк, перекатываясь с пятки на носок и обратно.
- Ты чего здесь делаешь? – задал я наивный вопрос.
- Тебя жду! Может, объяснишь?
- Заходи, нечего на весь коридор орать.
- Я не ору. Я удивляюсь.
- Будешь удивляться у меня в кабинете.
Хлопнув дверью, он уселся за брифинг-приставку возле моего стола и снова засопел.
- Ну? – Толик смотрел на меня выжидательно.
- Ты о чем?
- О новом тендере. Что это за фокусы? Заносить данные о ходе подготовке документации – моя прерогатива. Или что-то изменилось? И почему я ничего не знаю о новом конкурсе?
- Ничего не изменилось. А о конкурсе не знаешь потому, что я сам о нем узнал утром, перед самым началом совещания.
Врать, конечно, дело последнее, тем более – другу, но есть вещи, о которых иногда не стоит рассказывать даже ему. Дело есть дело. А промышленный шпионаж – слишком серьезный повод для небольшого спектакля, задуманного совместно с шефом.
- Тогда ладно.
- Ну, другое дело, а то влетел, как закипающий чайник, только что слюной не брызгал.
- Все, проехали. Когда понадобится подключиться к проекту, дашь сигнал.
- Как всегда.
- Ладно, пошел работать, – удовлетворенный полученным объяснением, он направился к двери, но на пороге обернулся. – Кстати, как прошли выходные?
- Отлично, в любви и согласии.
- Новую сучку нашел? – понимающе подмигнул Толик.
- Скорее, кошечку, – я улыбнулся.
- Как зовут?
- Марта.
- Ма-ар-та-а… – нараспев произнес Толик. – Редкое имя, красивое, весной пахнет на губах, когда произносишь.
- Она и сама – прелесть, – я удивился красивости его слов, но они были так поэтичны!
- Еще бы! Ты всегда умел выбирать! Ладно, захочешь, потом расскажешь.
- Возможно.
Накинув куртку, я, как обычно, заглянул в приемную, чтобы отметиться:
- Нина Николаевна, если шеф будет спрашивать, я уехал на обед.
- Хорошо, передам, – махнула она рукой и вернулась к телефонному разговору.
Приветливо моргнув фарами, моя «Тойота» мгновенно завелась, быстро прогретый салон стал приятным после холодного ноябрьского воздуха. Я вставил диск с любимой инструментальной музыкой, лихо вырулил и через мгновение скрылся за углом бизнес-центра. Лишь отъехав с парковки, вспомнил, что забыл портмоне в ящике стола. Черт! Возвращаться не хотелось, но и банковская карточка осталась в портмоне.
Снова припарковавшись, нетерпеливо позвякивая ключами от машины, поднялся на лифте на 5-й этаж, увидел быстро шедших ко мне сотрудников службы безопасности и все понял.
Дверь в мой кабинет оказалась не запертой. Осторожно распахнув ее, мы молча смотрели на человека, сидевшего за моим компьютером.
(ПРОДОЛЖЕНИЕ: http://www.proza.ru/2011/12/25/51 )