(редактируемая версия)
- Берсбрун, сыграете со мной в карты? - Король спросил секретаря, будучи уверенным, что тот не откажет.
Берсбрун ни за что не отказал бы, но король всё равно спрашивал, потому что привык быть вежливым с самого детства. Отец когда-то изрядно злился на него из-за этой вежливости, въевшейся намертво в характер Хёгнистена. Чуть ли не с младенчества ему наглядно показывали, как должен обращаться монарх к своим подданным и слугам. Он старался сделать вид, будто воспринимает науку, но в душе сопротивлялся ей всеми силами и как бы громко ни выкрикивал слова, звучали они равномерно и безразлично, без тени эмоций. В юношестве мягкость и подчёркнутая вежливость в обращении стали своеобразным бунтом. Однако, никто, даже самые мудрые мудрецы не разглядели за этой уравновешенностью ни силы характера, ни упорства. Все его воспитатели однозначно признавали его слабаком, а отец искренне опасался, что подданные раздавят его сына на собственном же троне. А то, что вся прислуга без исключения слушалась его и выполняла все его поручения с полуслова оставалось незамеченным. Когда же молодой Хёгнистен начал участвовать в управлении государством, уважаемые мужи редко оспаривали его решения и практически никогда не прерывали его речи. Это выглядело, как само собой разумеющиеся обстоятельства. Мало кто задумывался над тем, что Хёгнистен обладает неординарной личностью. Молодой король не вписывался в привычное представление об ирсе, как человеке высокомерном, властном и непримиримом. Он был другим, непривычным и непонятным монархом. Его считали слабаком, не слишком умным и расторопным, но ему подчинялись почти беспрекословно, даже не задумываясь, почему.
- С радостью составлю Вам компанию, Ваше Величество. - Согласился секретарь.
- Что там ярги? Переругались? - Поинтересовался монарх, хитровато усмехнувшись одной стороной лица.
- После вашего ухода перестали наполнять бокалы, как водится. - Сообщил Берсбрун и принялся тасовать карты. - А посему владыки не успели наговорить друг другу столько колкостей, чтобы хватило хоть на беззлобную перебранку. Когда их бокалы полностью опустели, они закусывали, пока не соскучились. Когда же расходились, даже пожимали друг другу руки и похлопывали по плечу.
- А может ли быть, что в этих дружественных жестах были укрыты саркастические намёки на мою скупость?
Оба собеседника дружно расхохотались - им было отлично известно, как короля хаяли за то, что не давал подданным напиваться, да и сам не пил.
- Смею утверждать, что такие намёки даже не укрывались, - проговорил Берсбрун сквозь смех.
- Я готов поставить десять монет на то, что до конца сезона моим подданным не удастся передраться по причине пьянства во время различных официальных обедов и банкетов. - Гордо заявил король.
- Что-ж, мне придётся поставить свои десять монет против Ваших и утверждать обратное, предвкушая проигрыш. - Заявил секретарь.
Мужчины снова засмеялись. Подобные ставки уже стали традицией.
- Думаешь, я сдамся и в один прекрасный день выставлю старикам столько спиртного, сколько их алчные души пожелают?
- Думаю, однажды они догадаются прийти к королевскому столу со своими фляжками в складках обширных камзолов.
Это предположение вызвало новую волну смеха. Хёгнистен вспомнил историю, как однажды в ранней юности Берсбрун на спор тайно принёс на один из королевских приёмов фляжку с настоящим деревенским самогоном и они вдвоём изрядно напробовались жгучего напитка и с помощью этого перезнакомились со многими девушками, недостижимыми до того славного момента. Тогда они были ещё мальчишками и употреблять алкогольные напитки им не позволялось. Та история оставила в памяти обоих яркий след в виде безудержного громогласного гнева короля-батюшки и ритуального пускания слёз королевой-матушкой.
- Так что же, наши славные мужи, говоришь, не имеют других обид, кроме как на мою жадность? - Монарх вернулся к первоначальной теме беседы.
- Серчали, Ваше Величество, на возвышение Роккеники среди других. - Ответил Берсбрун.
- Не понравилось господам, что самого уважаемого из них Вы выбрали себе в компаньоны при прощании.
- Не удивительно. - Согласился Хёгнистен. - Старый лис ухитрился расположить к себе своих господ, а при этом умеет сохранять истинное достоинство дворянина.
- На сегодня это была единственная причина их недовольства, вполне искреннего, смею сказать. Если бы обед затянулся ещё на полчаса, ярги, пожалуй, начали бы харкать желчью. - Берсбрун высказал свою оценку, совершенно не стесняясь в выражениях. - Мне кажется, они завидуют его долгожительству и здравому рассудку.
- О, да! - Согласился Хёгнистен. - Я тоже увидел зависть на их лицах, когда они обращались к Свериодду или просто смотрели на него.
- Я удивляюсь, Ваше Величество, неужели крепкое здоровье само по себе может вызывать такую сильную озлобленность у вельмож? Ведь старики ни о чём другом и не сплетничали после Вашего со Свериоддом ухода из-за стола. Я даже подумал, что очень хорошо для Свериодда то, что он живёт в Вашем замке, иначе можно было бы опасаться за его жизнь.
- Ты прав, в замке осмелились бы убить лишь по-настоящему опасного врага. А Свериодда могли бы убить лишь из зависти. - Согласился король. - Мне кажется, у него ведь нет непримиримых врагов?
- Как будто нет. - Ответил секретарь.
- Должен признаться, я и сам завидую Свериодду, - проговорил Хёгнистен с тенью задумчивости в голосе, - хоть и без ненависти. Я бы тоже хотел жить так долго, полно и не потерять при этом здравый рассудок, равно как и крепость тела.
- О, Ваше Величество, у Вас всё это ещё впереди. - Откликнулся Берсбрун.
- Надо будет заняться изучением истории жизни ярга Роккеники и его литературных и научных трудов самым тщательным образом. - Сказал король, чем вызвал неподдельный интерес секретаря, от чего тот уставился на короля широко распахнутыми глазами. - Жаль, что я не удосужился общаться с ним больше. Ведь нам вскоре будет его очень не хватать, - король докончил своё высказывание с явной печалью в словах, чем почти добил секретаря.
- Ваше Величество! Свериодд, что, готовится... - тихо проговорил Берсбрун, заподозрив неладное.
- Свериодд хочет нас оставить. Он собирается отправиться на отдых в страну эльфов. - Поведал король. - Держи это в секрете, мой друг, пока ярг сам не объявит торжественно об этом на собрании своего клана. Я пообещал ни с кем не делиться этой новостью.
- Слушаюсь, Ваше Величество! - Пообещал секретарь.
- Его пригласила сама королева Леийя. - Король вздохнул. - Поэтому я и завидую Свериодду.
- Теперь и я ему завидую, пожалуй. - Сказал Берсбрун и тоже вздохнул.
- Вскоре клан Роккеники будет представлять другой человек. - Заключил Хёгнистен. - Это совсем другой человек...
- Но Вы, Ваше Величество, хорошо его знаете. Это старший внук Свериодда от первого сына, Орвельд.
- В том-то всё дело, что я уже успел его достаточно хорошо узнать. - Произнося эти слова, король в задумчивости потирал подбородок и пристально разглядывал веер карт в руке, будто там можно было высмотреть некие тайные подсказки на волнующую короля тему. - Мне иногда кажется, что Свериодд вовсе не является отцом своих потомков, такие они разные.
- Вы тоже значительно отличаетесь от своих предков, - Берсбрун обратил внимание на то, что это вообще-то не новость.
- Когда мне приходится общаться с Орвельдом, меня не оставляет впечатление, будто время поворачивает вспять. - Пожаловался Хёгнистен.
- Ирсы, в основном, все такие: консервативные, упрямые и недалёкие. - Подытожил Берсбрун.
- Ну и как же управлять ими прикажете? - Задал риторический вопрос король.
- Как и прежде. - Подсказал секретарь.
Поздним утром следующего дня король Хёгнистен вошёл в малый церемониальный зал, предназначенный для приёмов не слишком пышных и торжественных, но достаточно важных с точки зрения государственных интересов. Эльф, для которого устраивалось эта аудиенция, не представлял особой ценности сам по себе. Но владыка и государство, от имени которых он просил о встрече, являли собой причину, благодаря которой юноше следовало оказать наивысшее уважение. Впрочем, эльфы не отличаются заносчивостью, не придают особого значения внешним атрибутам и ритуалам в отношениях как личных, так и политических. Поэтому Хёгнистен велел организовать приём скромный, с участием лишь самых необходимых чиновников и вельмож, с последующим камеральным чаепитием в узком семейном кругу. Король знал от Свериодда, что он сам, королева и их ближайшее окружение поддадутся пристальнейшему наблюдению с последующим описанием в исторических документах, поэтому хотел произвести впечатление очень человечное и миролюбивое, без лишней сомнительной напыщенности. На горизонте истории Хёгнистен желал занимать особое место.
Терелей опустился на одно колено, приложил правую руку к сердцу и произнёс:
- Приветствую государя Ирсланды от имени королевы Леийи и Форума Старейшин Клана Берёзовой Рощи!
Согласно правилам этикета, посланца должны были представить королю, затем он должен был вручить письма в руки королевского секретаря, затем слуга должен был бы внести подарки для короля и королевы и лишь после всего этого ему было бы позволено подняться. Но в данном случае король решил, что приём в его замке будет соответствовать скромности ритуалов, которой славятся эльфы. Он сразу подошёл к эльфу, взял его приятельским жестом за плечи и велел встать.
- Приветствую Вас, Терелей Атуар, на нашей земле! Очень рад познакомиться с Вами. Прошу чувствовать себя, как дома. - Король смотрел на эльфа снизу вверх и улыбался приятной улыбкой гостеприимного хозяина.
- Моя королева велела передать Вашему Величеству и Её Величеству Сольвиге, госпоже Ирсланды, письма, а так же Форум Старейшин Клана Берёзовой Рощи поручил мне передать послание Вашему правительству. Для исполнения этой миссии я и просил Вас об аудиенции. - С этими словами Терелей подал несколько больших красивых конвертов с королевскими печатями королю Хёгнистену.
Король принял эти письма и тут же передал их секретарю.
- Прошу принять подарки, которые моя королева приготовила для Вас и Её Величества королевы. - Терелей указал на маленький столик, на котором ему позволили предварительно разместить презенты, предназначенные для королевской четы.
Король подошёл к столику и тихо воскликнул, выражая радость и удовольствие.
На элегантной резной столешнице из дуба красовалось небольшое зеркало, закреплённое в золотой рамке так, чтобы его можно было поворачивать одной или другой стороной. Обратная сторона зеркала украшена золотой пластиной, на которой эльфийский мастер выгравировал портрет Леийи, её имя и название королевства в верхней части окантовки, а в нижней части окантовки короткое послание Хёгнистену на языке ирсов и дату изготовления предмета. Для королевы предназначался роскошный перстень, выполненный из очень элегантного чёрного золота с большим изумрудом, размещённым в рамке из розового кварца. Перстень возлежал в раскрытом футляре из резной кости такой красоты, что вызывал не меньшее восхищение, чем содержимое.
Король с восторгом любовался этими вещицами некоторое время. Потом сказал:
- Благодарю Вас, господин Терелей за то что Вы доставили нам эти роскошные подарки в целости и сохранности.
- Я с радостью несу свою службу. - Ответил эльф.
- Однако, я должен заметить, что ваша славная, так называемая эльфийская жилетка, сильно уступает своей роскошью тем подаркам, которые нам посчастливилось получить сегодня от имени Вашей госпожи. - Заметил король и взглянул эльфу в глаза с едва заметной иронией.
Терелей, заметил эту иронию и подумал, что знает, чем она вызвана. Он опустил скромно глаза и ответил:
- Это всего лишь свидетельство того, что сам я не подарок, а значит мне не полагается лучшая упаковка.
- Превосходно! - Король усмехнулся. - Поскольку Вы не являетесь официальным представителем для обсуждения важных государственных дел, то мы можем общаться менее официально.
- Как пожелаете, Ваше Величество. - Согласился эльф.
- Замечательно, мне хочется с Вами подружиться! - Король взял эльфа за руку выше локтя и слегка сжал её дружеским пожатием, обнаружив под шёлковым рукавом рубашки упругую, до невозможности натренированную мышцу. - Я предлагаю присоединиться к моей королеве, которая ожидает нас за чаем.
- С удовольствием.
Король повёл своего гостя на террасу. Из всех присутствующих только секретарю подал знак следовать за собой. Остальные вздохнули облегчённо. Не то, чтобы никому не хотелось напиться чайку в обществе короля и его супруги. Просто конфликт, произошедший между Боллигером и Терелеем примерно две недели назад в пивной "Кабан" и о котором разлетелся слух по всем закуткам Берглавика, заставлял людей с большей осторожностью относиться к эльфу, а вернее держаться от него на приличном расстоянии.
Королева Сольвига в сопровождении фрейлины прохаживалась вдоль вазонов с растениями, в изобилии выставленными вдоль балюстрады. Когда мужчины вышли из помещения через распахнутую дверь, она направилась им навстречу. Королева оказалась необыкновенно симпатичной женщиной. Слегка пышная, но в отличной форме, темноволосая, кудрявая, с румянцем на щёках, представляла собой личность с сильным жизнелюбивым характером. Под стать своему мужу-королю. Она радушно поздоровалась с гостем, подала ему руку для поцелуя.
Королева Сольвига разговорилась с эльфом. Она, мать троих детей, сообщила, какой восторг вызвало у неё окрепшее здоровье ярга Роккеники. Оказалось, что искусство врачевания, продемонстрированное на старике юным эльфом, вызывает живой интерес самой королевы и её приближённых. Разговор вертелся почти всё время вокруг медицинской тематики. В конце концов Хёгнистен расспросил своего гостя о том, как можно организовать приглашение эльфийского лекаря на службу, а Терелей пообещал стать посредником в этом деле.
Король хотел сразу же выяснить, имеется ли возможность заодно оговорить и приглашение на службу эльфийских бойцов в качестве инструкторов для своего войска, однако воздержался. Он решил, что ни к чему производить на союзников такое впечатление, будто готовится к войне. На самом деле Хёгнистен желал бы обойтись вообще безо всяких воен во время своего правления. Но всё же подготовка его гвардейского офицера выглядела плачевно в сравнении с подготовкой этого пришлого юнца из далёкой эльфийской страны. А для Хёгнистена, как и для любого другого государя, слабость собственных солдат, хоть в большой мере надуманная, казалась недопустимой и вызывала тревогу. "Хорошо пошло, Ваше Величество! - Королевский секретарь не скрывал радости, обсуждая эту встречу со своим государем на следующий день. - Пусть для начала будет лекарь, а лучше два или три. Инструкторы военного дела потом подтянутся по протоптанной дорожке". Король признал правильность такого подхода.
Терелей, распрощавшись с королевской четой и покидая замок, думал: "Хорошо пошло! И старика королеве доставлю, и замечательный повод для налаживания активных отношений выложу перед форумом. Молодец, Терелей! Теперь тебе есть чем хвастаться перед Элиньей." Золотые искорки фиалковых глаз вспыхнули в памяти юноши. День показался необыкновенно солнечным и наполненным всеми оттенками радости. Эльф быстро шагал по Берглавику. Осталось лишь спокойно дождаться времени, когда можно будет оставить этот город и этот остров, погрузиться на судно славного капитана Ульфа и отплыть в сторону отчего дома. Сколько же ещё ждать - месяц, два? Легко!