- Вот вы ничему не верите, а ведь дядя ваш владел черной магией.
Дядя Паша, работник обкома КПСС, член партии с 1918 года...
А, выдала-таки сестричка тайну, - смеется дядя. - Ну слушай, коли тебе интересно. Ты же знаешь, что выросли мы с твоей мамой не в нищей, но и не в богатой семье, так что мне, как старшему сыну пришлось идти в подпаски, а когда пастух приболел, я один выгонял деревенское стадо. Скучновато мне было одному без деда, когда стадо отдыхало в полуденную жару, и вспомнил я его рассказ о том, что если змею ловко поймать за хвост и хорошо встряхнуть, она на какое-то время теряет ориентацию и не может укусить. Отыскал я маленького гаденыша и вечером вернулся в деревню с ним в руках. (Надо заметить, что гадюку в Туве можно увидеть где угодно: в лесу, в поле и даже вблизи человеческого жилья). Не знаю кто придумал байку, что чернокнижник не может умереть, пока не передаст кому-то свой дар. Вот вроде в поисках смерти и наткнулся он на лугу с подростком. Не знаю кому пришла в голову дурацкая мысль, что этим подростком был я, но еще более не понятно, как этот слух достиг соседней Атамановки, только через несколько дней приехал к нам житель этой деревни с просьбой вылечить его дочь. Заверение нашего отца, твоего деда, что ни каким даром я не обладаю, во внимание гостем приняты не были. Я же за пределы своей деревни никуда не выезжал, поэтому охотно согласился.
- Ну смотри, земляк, коли ничего не получится у моего сына, не смей его обижать, верни домой живого и здорового, - напутствовал нас отец.
Новый знакомый провел меня в комнату дочери. На кровати лежала девушка, года на три старше меня, совсем не похожая на хворую, но оказалось, что уже несколько лет она не может передвигаться самостоятельно.
Надо было отрабатывать вкусный обед и я попросил, чтобы окно в комнате завесили одеялом и все вышли. А сам начал возле кровати тарабарские пляски, сопровождая их бормотанием аброкадабры. Сказал, что она после трех сеансов встанет, а сам рассчитывал к этому времени улизнуть.
Каково же было мое удивление, когда она вышла самостоятельно к общему столу (только позднее узнал я о силе самовнушения).
Дома отец на мое сообщение о чудесном исцелении предупредил:
- Еще раз надумаешь кого-то лечить, выпорю, как сидорову козу. На том и закончилось мое чернокнижие, тем более, что вскоре свершилась революция, а я записался в красные партизаны.
р