В подъезде стены, как в психушке, каждый пишет, что думает. Сейчас поднимусь и лягу спать. И к черту эти стены в подъездах. Щелчок. Знакомый запах квартиры. Моей квартиры. Купил год назад и так до сих пор никого и не пригласил сюда. Всегда думал, что как-нибудь приглашу друзей. Никак не привыкну, что это моя собственная квартира , и я могу приглашать сюда ,кого захочу. Вообще, я считаю, что государство обязано предоставлять всем квартиры и внести это в список основных потребностей стандартного гражданина. Физически , наш русский ,человек и в пустыне выживет, и в лесу, и на помойке. Но морально..Вечно всякие тетки дотошные до бесконечности и скупые до безумия тащат свои прекрасные органы в твою квартиру. Конечно, юридически она их, квартирка-то. Но по-человечески, ты здесь живешь, ты за это платишь, причем порою непомерно много, ты содержишь этих противных теток, которые во время твоего проживания в жаркой однушке , где-то почти за МКАДом, копают себе препрекраснейшим образом картошку на даче, в тени деревьев, а по вечерам собирают свои органы и тащат их к своим соседкам, таким же как они сами, чтобы поделиться новостями, что ты скотина эдакая поцарапал ей дверь ключом в ее квартирке, в которой она сама ни за что бы не жила. И вот ты содержишь их, а они все лаются и лаются. Будто в жизни им больше и заняться нечем. Копали бы свою картошку молча, и было бы всем вокруг счастье. И вот спустя 4 года жизни где-то в Бибирево, я , наконец-то, заработал на такую же жаркую однушку, правда уже Кузьминках. Зато никакие тетки не появляются с «приятным» визитом под вечер и не скандалят по поводу лишней зубной щетки в ванной. И придут они обязательно в тот подвечер, когда тебя вывел лощеный жирный скотина-директор, обсчитали в магазине и чуть не сбили прямо у подъезда. Они как чувствуют, что именно сегодня-то и можно попить разгоряченной кровушки своего квартиранта. Да ну их – этих теток. Они ведь не единственная причина моего неотмечания новоселья. Главным образом, звать некого. Ну, в самом деле, не приглашать же мне моих коллег, которые нажрутся, как в последний раз, и будут буянить. Мне их и на корпоротивах хватает.Бросил куртку на диван, обернулся. Все еще не отвык от маминых злостных восклицаний – убери за собой, ты здесь не один живешь. А вот и один. Только призрак мамы с палкой , видимо, все же решил поселиться под моим любимым диваном и периодически постукивать своей злополучной палочкой по моей голове. На диване лежит аккуратная подушка, на подоконнике аккуратная пепельница из красного дерева, рядом аккуратная зажигалка изумрудного цвета. В принципе, это, пожалуй, все, что есть здесь аккуратного. Дальше по списку заваленный стол, пыльный ноутбук, горячий, как микроволновка. Мой футбольный мяч, потрепанный старостью - память о пристрастиях детства, фотография сестры. Ах да, забыл. Есть у меня еще одна аккуратная вещь - тишина. Наслаждаться я ей люблю с кружкой кофе. Никогда не понимал этих дамочек в «Шоколаднице», что потягивают эспрессо из чашечек , которые настолько малы, что их можно не заметить на столе. Если нравится напиток, так пей его как следует. Небольшая кухня, в шкафчиках почти пусто, но банка арабского кофейку, как преданный друг , ждет на столе. Где-то даже завалялось печенье. Знала бы моя дорогая мама, что я не хожу за продуктами, убила бы. Но, к счастью, ее здесь нет. Здесь есть только усталость, тишина и мамин призрак . Сейчас рассмотрю его. Ах. Сегодня он уже не с палкой, а с целой бейсбольной битой надвигается на меня из комнаты, в которой я бросил куртку. Мысленно я поздоровался с мамой и передал ей, что сегодня обязательно схожу за продуктами. Хотя, нет, лучше завтра. И к маме заехать надо , она давно просила. Заодно , может, уговорю ее забрать призрака, а то больно на нервы действует. А нервы я берегу, мне доктор говорил, когда я попал в какое-то отделение психиатрии, которое я бы скорее назвал отделением истерии. Меня туда отправили после шока, который нанес мне стоматолог. Хорошо эти дяди в халатах живут. Сначала ждут , как жуки навозные, что ты заболеешь, потом доводят тебя до шока и отправляют к другому дохтору, которому ты, понятно, тоже кладешь зеленоватую бумажку в белый халатик. Не люблю я их. Да и вообще, не нравится мне сочетание зеленого с белым.
Бросил грязную кружку в раковину, пожелал взбешенному призраку спокойной ночи, и отправился на боковую. Последней моей мыслью было то, что я мог бы вообще отсюда не выходить. Но работа. Да и это приведение.
Вообще-то, честно признаюсь, я никуда не пошел, ни завтра , ни послезавтра. Я слонялся, как последний бездельник по улицам, обходил все возможные магазины, чтобы не испытывать чувство вины перед своим желудком. Тем самым доставляя лени огромное удовольствие. Если выбирать между желудком и ленью, предпочтение я отдаю второй, потому что мы с ней, так сказать, на одной волне. Она всегда знает, чего мне делать не надо, и в эти моменты просто сваливает меня на кровать. Если бы не лень, я бы каждый день творил что-то неясное и немного помутненное. Полагаю, что мамин призрак свихнулся бы попросту. Кстати, о маме. Опять забыл. Надо поехать,. Вернулся домой, схватил ключи и выскочил. Знал, что, если задержусь, то уже не выйду никуда. Ну, ничего страшного, я скоро вернусь. Сегодня хочу поиграть на гитаре, повеселю соседей для разнообразия что ли..
***
Наблюдаю белый потолок, белые стены, белые халаты. Напоминает докторов. Этих мерзких дядей с зелеными бумажками в карма..стоп, мне страшно. Мама. Где ты? Я слышу тебя. Такое холодное чувство образовывается в животе, как тогда, в психушке, в детстве. Я не хочу, я не люблю докторов. Я боюсь их. Надо встать, срочно встать и идти. Пытаюсь, все болит. Хочется плакать. Стоп! Плакать? Да что со мной такое?! Смотрю на свое тело. Вроде цел, но вот странная штука, я не встаю с кровати, я сползаю с нее, и , судя по ногам, делаю это вполне осознанно и привычно. почему я молчу? МА..не могу. Могу произнести только «ма». Хотя вот, вроде милый доктор увидал меня. Улыбается. Значит, желает мне добра. Стоп!!! Что за ерунда у меня в голове? Такими темпами я свихнусь через 5 минут.
-ну вот, мамочка, проснулся ваш мальчик. Я говорила вам не переживайте, в физическом плане с ним все будет хорошо. Вы можете поговорить, я думаю, он вас понимает, просто ответить не сможет. Вы его не огорчайте, подбодрите, помогите, а то он уже отчаянно пытается куда-то бежать, - эта молодая и вполне неприятная женщина подмигнула мне и отчалила, видимо, ищет, где бы денег содрать с простых доверчивых граждан.
-Ма.. – и у меня опять не вышло. Я не смотрел на маму, я знал, что-то произошло. Что-то нехорошее.
-не говори, мой мальчик. Я не знаю, даже представить не могу, о чем ты думаешь. Ты попал в аварию, мой хороший. Но мы вылезем из этого. Мне придется пожить у тебя, либо ты переедешь ко мне. Но я думаю, ты бы хотел остаться в своей квартире. Это временно. А потом все будет как раньше. Ты всегда будешь забывать приходить ко мне, я всегда буду ругать тебя. Ты всегда будешь обещать, что когда-нибудь женишься, а я всегда буду тебе верить, - я обернулся и увидел в ее глазах подступающие слезы..Мама, ну что же произошло. Будут тебе внуки, я же обещал. Не плачь. Я бы обнял тебя, но сегодня мое тело немного странно себя ведет. Хорошая моя старушка, не плачь. Я помогу, ты права, мы все переживем.
Ночь. Я очень люблю ночь, ночью можно думать о чем угодно. Ведь днем все отчаянно лезут в твою голову, объясняют, что надо дорогу переходить только на светофоре, что они не могут продать тебе книгу, так как у них нет сдачи и так далее. В общем, заполняют мозг совершенно ненужной информацией. Так и хочется сказать: ну если вам нравится думать о таких мелочах, думайте, товарищи, на здоровье! В этом смысле, богам можно все, и думать о всякой ерунде, естественно, тоже. Но, зачем же мне, простому смертному, вбивать в голову ваши сдачи и светофоры? Ума не приложу. А ночью хорошо. Ночью я не хожу по магазинам, да и машин меньше на дорогах, можно переходить там, где хочется. Я понимаю, правила придуманы, чтобы облегчить тяжелую жизнь рабочего народа, но, скажите на милость, господа, к чему эта видимость? Ведь когда едет какой-нибудь маломальский начальничек, все светофоры тухнут при свете такой звезды, и господин «кто-то» ну или «какой-то» торжественно проплывает. Простой рабочий народ тем временем опаздывает на службу в ожидании возобновления действия трехглазого чудовища. Друзья, ведь у нас демократическое государство. Простыми словами – что хочу, то и делаю. Но почему-то по этим правилам живут исключительно «большие начальники». А чем я , собственно говоря, хуже? Вот возьму лодку и перегорожу Ленинский проспект, а потом скажу, что я, что хочу, то и делаю. Так в законе написано. Почему я должен соблюдать эти дурацкие правила? Дяди с полосатыми дубинками в руках только и ждут, что ты проколешься где-то. Вообще, все только и делают, что ждут, что ты проколешься . Сначала злой учитель физкультуры ждет, что ты не перепрыгнешь через «козла», зачем данный инвентарь назвали так, не пойму. Я бы скорее физрукам дал это название. Потом все ждут, что ты не поступишь никуда, хотя делают вид, что ждут как раз обратного. Но это лишь видимость. Затем родители каждые полгода ждут, что ты завалишь сессию. Выпустившись из университета, встречаешь директора, который только и ждет где бы тебе урезать зарплату за то, что ты чего-то недоделал. Жена дома пилит, потому что ты плохой отец, ревет по ночам, что вышла за тебя. Дети всегда ждут , когда же ты опять доведешь маму до слез, чтобы еще раз убедиться, что им не повезло с отцом. Я долго думал. Пришел лишь к одному выводу – просто когда кто-то проваливается , остальным на этом фоне легче живется. Вот все и ждут с нетерпением поражения друга, соседа, коллеги. Но я не о том. Мысли чертовски скачут. Я о том, что не понимаю , зачем соблюдать правила? Может, я хочу перейти дорогу не в том месте, чтобы меня либо сбили, либо отвели в отделение. Ну для кого-нибудь разнообразия жизненного. Действительно, не только ж кататься на каруселях, нужны и другие развлечения. А эти господа милиционеры начинают объяснять, что ты не прав, и ждут денюшек. Не объясняйте мне! Прошу вас! Посадите меня на 15 суток, в жизни каждый опыт пригодится. А если не хотите, так отстаньте от меня. Будто соблюдение правил кого-то когда-то делало счастливым. Я от этих правил становлюсь совершенно несчастным, загнанным в угол кроликом. Как у Апдайка.
Колется. Что-то явно колется. Подо мной. Это «что-то» находится подо мной, а подо мной кровать, значит под кроватью кто-то есть. Сейчас ночь, значит этот «кто-то» - это зло. Я вижу..рука, огромная морщинистая рука, длинные когти, все в крови, она медленно ползет из-под кровати. Смотрю , как завороженный. Дежа вю. Когда-то давно, я видел такую руку. Тогда за рукой вылезло чудовище , оно хотело меня съесть.НННННННННННННННННННННЕЕЕЕЕЕЕТТТТТ!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Голова мутная, наверное, опять что-то вкололи. Судя по запаху духов, неприятная тетя доктор где-то в палате. Если постараюсь , могу услышать ее разговор с другим доктором.
-Олег Петрович, я не могу здесь его держать. Раны и ушибы мы подлечили, теперь его надо в ваше отделение.
-Елена Андреевна, что мне с ним делать? Мне и положить-то его некуда. У меня целых пять этажей душевнобольных. Тем более мне некогда им заниматься, я не знаю, как дальше его мозг будет реагировать. Возможно, он атрофируется, и все органы прекратят свою деятельность. В таком случае, не вижу смысла его держать в больнице, пусть мамочка полюбуется своим сыном еще недельку, другую .
-Но ведь есть и другой исход, я так понимаю?
-Есть. Сейчас сознание покидает его потихоньку. Он начнет возвращаться в развитии, по моим предположениям, остановится на 2-3 году жизни. Некоторые его органы уже сделали это. Как видите, он не может говорить. Часть его мозга будет оставаться взрослой, но преобладать будет другая , та, что помладше лет на 20. Возможно раздвоение личности, шизофрения. Ну, это как уже его мозг справится со своими внутренними разногласиями. Если ему снова стукнет 2-3 годика, думаю, мы тут тоже не помощники. Мать пусть с ним и возится, меняет ему памперсы, кормит молочком, читает сказки и тому подобное. Не вижу смысла держать его здесь. Надо выписывать. Распорядитесь, пожалуйста. И известите родственников.
Что он сказал? Какие памперсы? Какая шизофрения!? Я здесь, я все понимаю, я все осознаю. Ты , вот ты доктор Олег Петрович, скорее всего психиатр, а эта дама – твоя коллега Елена Анд..а вообще я люблю мультики с котами, не знаю почему, но я люблю котов. Нет, именно не играть с ними, а просто смотреть на них. Они такие забавные.
-Выпишите ему успокоительное и отправьте его домой.
..Андреевна. Елена Андреевна. Причем здесь мультики? Хотя я, правда, люблю котов и шарики. Но я не хочу успокоительное. Я ведь спокоен. Друзья иногда даже злятся от того, что я спокоен, как индийский слон. А где мои друзья? Разве они не знают, что я болею? Где Васька из соседнего двора, с которым мы девочек кадрим из 7 Б? Или Петька, тот, что тоже очень любит футбол, а заодно мою сестру. Или…да вроде же у меня уже нет давно друзей. У меня есть только моя квартира, я так люблю ее. Я так хочу в свою квартиру, и чтобы закончилось это все. Мне действительно страшно. Очень. А еще я очень хочу курить. Я хочу быть диким. Я никогда не позволял себе этого. Но этот доктор, он ведь сказал, что я умру скоро. я всегда считал, что быть диким это глупо. Это неправильно . а сейчас я лежу здесь , мне хочется плакать, я не контролирую в себе ничего, даже свои мысли. А так хочется взять мотоцикл, такой красивый, большой, услышать его рев, включить легкий душевный рок в наушниках и рвануть куда-нибудь к пескам, ну или к горам. И просто нестись вот так. Когда-то моя бывшая девушка таскала меня по всяким гуру, чтобы те меня научили «отрываться» как следует, любить солнце по утрам, и заодно любить ее по утрам. А я вот не любил ее по утрам. Утром хотелось побыть одному, покурить на балконе, выпить ведерко кофейку, посмотреть утренние новости ( я люблю вставать рано), почитать что-то завораживающее. Побродить, полежать, подумать. Потом можно и с ней встретиться и повлюбляться в нее где-то с 4 до 8. А потом я хотел бродить по паркам, аллеям, думать. Иногда думать о ней. О том, как она хороша, когда выходит из душа в своем пушистом розовом халате, без ее макияжа, который ей совсем не к лицу. Я люблю влюбляться в нее, когда она выходит из душа. Я мог не видеть ее годами, месяцами. Но ведь это не значит, что я разлюбливал ее. Я любил ее каждое мгновение. Мне иногда хотелось подарить ей что-нибудь, но именно в такие моменты она устраивала скандалы. Она рушила все ..однажды она разбила мой стеклянный столик своей туфлей. Я ничего не сказал. Я молча вынес и выбросил столик, а она вышла на балкон и продолжала кричать. Она все время кричала, плакала, разбрасывала мои вещи, потом кричала снова, а я молчал. Часто я даже не слушал ее. Просто потом я ничего ей не дарил. Мне не хотелось. Я купил еще немало новых стеклянных столиков, прежде чем понял, что мы не пара. Я просто исчез, а она не искала меня. Позже я узнал, что у нее появился какой-то банкир. Не отрицаю, я не мог представлять, что она выходит теперь из его ванны, и ее халат теперь не махровый, а шелковый. Однажды я увидел, как она идет по парку, я наблюдал за ее красивой походкой. Не буду скрывать, ходила она действительно волшебно. Как будто плыла. Мне всегда нравилось смотреть , как она ходит. И я поймал себя на мысли, что все еще люблю ее. Когда пришел домой, нашел подушку, которую она мне сшила, и стал спать на ней. Старую подушку выкинул. Наверное, это и было выражением моей любви. Я просто спал на ее подушке. Но я бы никогда к ней не вернулся. Иногда я представляю, что она рядом. Вот сейчас представлю. Да вот же она! Сидит на соседней кровати, потягивается на солнце, будто кошка. Что-то мурлычет, а взгляд стеклянный. Зеленые узкие глазки, длинные реснички, высокие скулы, шелковые чернющие волосы. Я протягиваю ей руку, она мне свою. И мы просто сидим. Она щурится, смеется, вертит головой, не понимает, где она. Она что-то говорит, но я не слышу ее. Я вижу, как движутся ее губы, но звука нет. Она хмурится. Наверное, ей тоже не нравятся больницы. Мне больше не хочется смотреть на нее, ведь на ней шелковый, а не махровый халат. Я закрываю глаза. Я ушел от нее, но это не значит, что мне не было больно, что я не жалел. Я не хочу видеть ее недовольство, она начнет кричать, опять кричать. А я просто хочу держать ее за руку. Не кричи! Нет, не кричи! Я сейчас заплачу! Не кричи, мне режет уши от твоих криков! Я не могу, не могу, не уходи, мне нужна твоя рука! Подожди! Останься! Не убегай! Мне плевать в каком ты халате, я люблю тебя, я никогда не говорил, но я люблю тебя! Не кричи, не хмурься, побудь со мной, просто побудь, мне страшно, у меня больше нет никого..только ты! Не кричи! Замолчи!! Уходи! Я не буду больше молча выкидывать стол! Просто прекрати! Уйди! Я люблю тебя…чувствую укол, ты растворяешься , ты смеешься, как ты красиво смеешься…я запомню тебя смеющейся…. Я потом слышал, доктора назвали это очередным приступом.
Не уверен, происходит ли это на самом деле, но на моей кровати устроился какой-то ребенок, он перебирает кусочек простыни в своих маленьких ручках. Я смотрю на него, наблюдать так интересно. Кажется, он не замечает, что я уже проснулся. Малыш сосредоточен, аккуратен. Улыбаюсь. У меня возникло такое теплое чувство, будто мы давно знакомы с ним.
-Эй, привет, - подумал я. Странно, но малыш обернулся и стал смотреть на меня, немного серьезно.
-Привет, пап. Ты уже так давно спишь, что я подумал, тебе снится кошмар, и решил посидеть с тобой. Знаешь, иногда, когда снятся кошмары, человеку нужно, чтобы кто-то сидел рядом, тогда кошмары проходят. Представляешь, когда-то мне снился один кошмар, ты сидел со мной, и я чувствовал, что ты рядом, а потом..
-Стой, подожди. Кто ты?
-Ты такой забавный, - малыш улыбнулся, я смог рассмотреть его глаза. Как у матери – пронеслось в голове, - Мне нравится, когда ты делаешь вид, что не знаешь меня, у тебя получается очень хорошо, - его маленькие пальчики обхватили мою ладонь. Он держал меня крепко крепко, - мне было даже как-то неудобно сказать ему, что у меня на самом деле нет сына. У меня вообще не может быть детей. Но я так мало помню из того, что со мной происходило до этой больницы. А его ручка была такой теплой, глаза такими искренними. Он не может врать. Я , наверное, и правда забыл о том, что у меня есть ребенок. Непривычно быть ласковым, но ему это так нужно. Какие-то другие ощущения, которых я никогда не испытывал. Я попробую, у меня получится.
-Малыш, это просто игра, ты же знаешь, как я тебя люблю. Я скучал, - я действительно скучал, как если бы мы не виделись лет 10. На нем были забавные такие желтые штанишки и белая рубашечка. Но на ногах не было обуви. Ему около 2 лет. Он совсем не мямлит, говорит, как взрослый, взгляд умный, на руке татуировка..Интересно, как я мог разрешить ему сделать татуировку.
-Пап, расскажи мне свои истории, я так люблю тебя слушать, - он улыбался, губы его при этом не шевелились..не шевелились ..даже когда он говорил! И мои не шевелились, когда говорил я. Так не бывает. И речь у него поставленная, у меня не может быть детей..это иллюзия. Но зачем она? Иллюзия моего неродившегося ребенка. Я никогда не думал о детях, не может быть, значит, не может быть.
-Что тебе рассказать? – тем не менее решил спросить я. Иллюзия не приходит просто так. Ко мне приходила иллюзия моей девушки, ведь я думал о ней. Мне стало интересно, что будет дальше .
-Хотя ..ты не рассказывай, тебе нельзя долго думать, я просто посмотрю, ты не против? – он подполз ко мне и обнял, я почувствовал его тепло, его слезы, - Папа. Я скучал.
Это было слишком много для меня. Теперь мне нужен был укол.
Кажется, меня куда-то несут. А мне так хочется полазить на каруселях, попрыгать на батуте, они меня не понимают, они меня куда-то несут. А еще я хочу в туалет. И еще у меня страшно горят уши, почему они горят? Кто-то говорил , так бывает, когда хочешь курить. Но я, конечно, знаю, что это плохо. И что мама расстроится, если я когда-нибудь начну курить. А я послушный мальчик, я совсем не хочу расстраивать маму. Она ведь у меня одна. Правда, уши от этого гореть меньше не стали. Сестричка моя, моя маленькая сестричка, мы любили играть с ней в казаков-разбойников. Она часто убегала к соседке Даше и играла с ней. Тогда я очень обижался на нее. У нее были золотистые локоны, и изумрудно-серые глаза. Глаза ее всегда сверкали. Иногда от интереса, иногда от какого-то хитрого плана, что зародился в ее хорошенькой голове. Он любила зеленые платья. Ей было всего 5 лет, но маленькая королева одевалась со вкусом мадмуазель Шанель. Или мадам? Неважно. Когда она просыпалась, всегда приходила, чтобы укрыть меня, если я скидывал ночью одеяла. Она всегда аккуратно развешивала мои разбросанные вещи, чтобы мама не кричала. Иногда мы разговаривали. Она любила говорить про звезды и планеты, больше всего ей нравился Нептун, потому что он был такого красивого акварельного голубого цвета, что ей крышу сносило от восхищения. Я обещал , что когда стану совсем взрослым, мы полетим на Нептун. Она никогда не просила купить кукол или конфет. всегда говорила, чтобы я не тратил деньги на ерунду, а чтобы копил для полета на Нептун. Она , не знаю откуда, знала всякие легенды про всякие звезды. Как-то раз спросила меня, зачем мы живем. И тогда я спросил ее мнения на этот счет. Она сказала; я живу, чтобы любить тебя, а ты живешь, чтобы любить меня. И так мы будем жить всегда. Я тогда чуть не разрыдался от сентиментальности момента. Но, в самом деле, она обещала любить меня, где же она? Меня куда-то везут эти люди, которых я вовсе не люблю, которых я боюсь. Где же она? Почему она им не скажет, что я не хочу с ними ехать. В голове у меня сменилась картинка. Мы с мамой за городом, везде решетки и перегородки, всюду цветы, какие-то черные квадратные камни. Я смотрю на себя на мне все черное, поднимаю глаза, мама в черном платье, в котором она ходила, когда умерла бабушка. Я чувствую, что слева веет холодом, меня пронзает боль, где то в области груди, там где-то что-то бьется, но я не знаю, как это называется. Я поворачиваюсь и вижу фотографию сестры на большом черном камне. Она улыбается. У меня есть такая фотография, на столе стоит. Хотя я не помню, на каком столе, у меня нет своего собственного стола. Я сделал эту фотографию, когда мы были на озере. Она так смеялась, у нее был такой звонкий смех. Только она умела так щурить глаза от удовольствия, как кот, поймавший воробья. Но на этой фотографии глаза ее были совершенно не звонкими, она как будто смотрела в пустоту. Лицо ее было поникшим. Странно, ведь я вроде пару дней назад делал эту фотографию, и тогда она вышла иначе. Картинка сменилась. Солнце светит так, что невозможно смотреть, я слышу ее смех, фотографирую кое-как. Ведь она любит фотографироваться. Она дурачится, притворяется то королевой, то служанкой при дворе. Я ищу перочинный ножик, чтобы отрезать ей яблоко. Где же он? Он был где-то здесь. Ножик. Ножик. Ножик. А вот он. Отрезал, ищу ее, а ее нет. Ну куда ты , моя радость, спряталась. Но ее нет. Я переживаю, я не хочу играть в такие игры. Ну где ты? Выходи давай, это уже не смешно. Ладно, я поищу тебя еще немного, а потом..а потом я оказался опять на кладбище. Перед глазами пронеслось – озеро, крики женщин, всплывшее маленькое тельце. Эта фотография, эти пустые глаза. Ее нет сейчас в этой больнице, потому что она давно уже..нет. я не хочу верить. Это сон. Это какой-то кошмар. Ведь это я виноват. Я убил ее. Нет. Мне не надо жи..мне не над..мне не..мне…укол. только сейчас я увидел его, он сидел на краю кровати и болтал ножками, он держал меня за руку. Все проходит. Мне 23, я попал в аварию. И я засыпаю.
Холодно. Ужасно холодно. Мама, зачем ты позволила им отвезти меня сюда? Наверное, я заслужил. Я не помню, почему заслужил, но я знаю, что заслужил. Я плохой человек. А еще я чего-то хочу, но я не знаю чего. Я забыл. Здесь ужасно холодно. Я, пожалуй, посплю. Здесь все такое белое, а мне так хочется чего-то яркого. Когда-то один дядя с бородой и в высокой шапке в виде вытянутого круга, взрослые , кажется, называют его цилиндром, сказал, что некое существо, именуемое Богом, даровало людям сны, и мы можем делать свои сны такими, какими захотим. А я вот хочу ярких снов. Можно без смысла, просто цвета. Я научился делать одну вещь, которую никогда не умел раньше делать. Я научился представлять картинку и перемещаться в нее. Это так забавно. Вокруг меня ходят эти странные большие люди, а я просто лежу и перемещаюсь в картинки, я не хочу их отвлекать. Они, вероятно, заняты чем-то особенно важным. Вокруг меня яркие шары, как в боулинге. Интересно, что такое «боулинг»? это слово прямо таки прилипло к моему языку, я как будто раньше его знал, а теперь просто вспомнил. Но я точно знаю, что в боулинге есть яркие шары. Я бегу среди них,бегу…бегу..слышу, как меня зовет мама. Она говорит, что мы должны пойти в церковь. Я знаю, что мама иногда ходит туда, но не знаю зачем. Вот мы и здесь. Здесь очень холодно, прям как в моей палате. Палата. Я в палате. мозг видимо решил немного подшутить надо мной. Как только выйду отсюда, отправлюсь в боулинг. Но так как мне делать все равно совершенно нечего, я могу позволить себе поразмышлять о том, о сем. Итак, я думал о Боге. Бог мне не понравился сразу, как я с ним познакомился. Во-первых, там было холодно. Во-вторых, убейте меня, люди! Но я никогда не поверю, что ты будешь, как попка -дурак целыми днями бурчать какие-то слова, бегать поджигать какие-то странные свечи, и все у тебя будет , как по маслу. Так не бывает. Какая-то глупая сказка для взрослых. Видимо, мы – взрослые, отличаемся немного мировоззрениями находясь на разных меридианах , и потому развиваются различные интерпретации этой бредовой сказки. Кого-то книжка заставляет считать себя ничтожеством по сравнению с каким-то Высшим существом, кого-то приравнивает к червям. Кого-то учит любить себя, но правда , что касается последнего, то Будда не был богом. Он был человеком, который просто самосовершенствовался, но и в буддизме есть много разной ерунды, которая не понятна моему стандартному мозгу. Я не борюсь с верующими, это мой трезвый, а может и от части пьяный , взгляд на жизнь. Просто меня всегда поражали умнейшие люди нашего времени, которые просто сходили с ума по религии, иногда и по нескольким сразу. В общем, у каждого свой способ сходить с ума. Кто-то употребляет наркотики , например. А кто-то верит в Бога. Могу пожелать лишь успеха в их начинаниях. Дальше мое знакомство с Богом происходило скорее насильственным путем. Меня приводили каждое воскресенье. Но я , впрочем, не скучал. Я принялся рассматривать всякие завитульки на колоннах и стенах, изучал выражение лиц икон, странно, но были они все одинаковыми. Если у них одинаковые лица, как они могут быть разными, стесняюсь спросить? Но большее удовольствие мне доставляло, расспрашивать священников. Они так странно смотрели на жизнь, будто бы сквозь нее. Они действительно верили, что они отсидят здесь, как в тюрьме, всю свою жизнь, а потом попадут в рай. Но что есть рай? Быть может, для меня рай был во мне. Внутри. Мне не надо для этого ставить крест на своей нынешней жизни (кстати, подумайте, крест – символ христианства, мы говорим поставить крест на чем -то, значит потерпеть поражение , проиграть, а надевая крест на шею, мы разве не ставим на себе крест? Немного символично, да и крест на шее означает, что каждый должен нести свой крест, но , может, я не хочу нести никакой крест, да у меня его и нет; религии просто жаждут наших страданий, нигде не написано, что человек будет счастлив, везде написано , что он козел отпущения, а вот Бог ему поможет) чтобы жить дальше там, где тысячи девушек гуляют по саду для мужчин. Что за бред про девушек? Многие религии отчаянно учат, что девушка – это грех. Так что же за греховное место есть рай, если там девушек на выгул для мужчин отправляют?! Ну этого так, в двух словах, не расскажешь. Я люблю поспорить со священниками, все они говорят, что у меня это от дьявола. Ну им виднее, я пока что его не встречал. Хотя , если бы я встретил дьявола, я бы обязательно спросил, как у него получилось что-то мне от себя передать, ни разу не увидевшись даже со мной. Говорят, в Бога верить начинают, когда находятся в отчаянии. Наверное, я просто еще никогда не был отчаявшимся. Может, я когда-то и пожалею об этом. Эх, верующие, простите меня грешного, но я с большей охотой верю в дьявола, чем в Бога. Нет, что вы, он не искушал меня, просто я видел , как он «красиво» доводит людей. Дьявол в эдаком тандеме с Богом. Он искушает, Бог исправляет. Если он искушать не будет, Богу и заняться-то нечем будет. Я думаю, если бы священники не вещали про дьявола и искушение на каждом углу, то люди бы даже не знали о существовании этого самого черта с рогами на метле. Им было бы просто не до этого. А так..не успеет человек родиться, как он тут же начинает искать искушения, который подготовил злой дядя дьявол. Вот вы думаете, если бы вы были дьяволом, у вас была бы куча каких-то нереальных сил, вы бы действительно тратили их на то , чтобы кого-то там искушать?! Нет, не считайте меня примитивом, вроде британских ученых. Я понимаю, что жизнь зародилась не от скопления каких-то газов. Что мы не произошли от обезьян или водорослей, или ( что еще бредовее) от труда. Но и в сказания про Адама и Еву я тоже не верю. Красивые эти все истории во всяких религиозных книгах и учениях, просто иногда зачитываюсь. Но вот странное я нашел совпадение. Библия там или Коран или что угодно еще говорят, что нужно жить по правилам. Определенным правилам и тогда будет тебе счастье, простой мой смертный. Наши государства, как только зародились, требовали от нас примерно таких же правил. А не политические ли это проделки? Да, давно было. Но это не показатель того, что в 2-3 веке до н .э. не было умных людей, которые могли это все так красиво продумать, облапошить нас всех с вами, а также наших предшественников, и облегчить раз и навсегда участь политиков. Сейчас люди и без политических законов делают все, что надо. Потому что дядя в шапке в виде цилиндра так сказал. Он сказал, что так надо. А он кто, чтобы знать, как надо? Посланник высшего разума? Я думаю, высшему разуму посланник не нужен, он же все таки высший разум, сам разберется. В общем, когда мне грустно, я люблю поспорить с людьми на темы религии и так далее. А сейчас пришла мама, попробую ей рассказать, что все хорошо. Я начал искать его глазами, малыш лежал на соседней кровати ,кажется, он дремал. Наверное, совсем устал бродить по моим воспоминаниям. Я знал, что он был со мной все время. Я чувствовал, что не один был в церкви, не один был, когда делали укол.А, может ,есть Бог-то? Иначе кто практически «урезал» мой длинный язык, что я вот не могу ничего сказать. Но думать запрещали только в Советском Союзе, а он давно развалился.
-Хороший мой мальчик, я пришла к тебе, тебя перевезли в другое отделение, меня суда на ночь не пускают. Я знаю, ты боишься темноты, ты всегда говорил, что это не так, но я знала, что ты врешь, так же, как ты врал, что сделал все уроки, что никогда не курил и не пил. Но вот ты стал взрослым, а я такая невнимательная , я умудрилась пропустить этот момент. Наверное, ты не понимаешь меня. Но это неважно. Я хочу говорить с тобой, я люблю говорить с тобой. Когда ты был совсем маленький, ты очень рано научился разговаривать, ты всегда мне что-то рассказывал. Я слушала тебя и знала, что ты вырастешь немного другим. Я знала, что ты будешь отличаться. И мне так жаль, что мир потерял тебя уже практически навсегда. Ты бы мог стать отличным музыкантом.
Она гладила меня по голове. Мама! Мама! Черт возьми, я все понимаю. Мама! Я хочу пить. Ну что ты смотришь, я знаю, ты мучаешься. Но что я могу поделать? Я стараюсь, я борюсь с этим мозгом, который иногда перестает быть моим мозгом. Я пытаюсь трезво оценивать вещи, рассуждать. И у меня все получится. Только принеси попить. Не понимаешь? Тогда буду плакать, громко и нудно. Мой плачь просто раздирал стены. Но я ничего не мог поделать. Я так долго размышлял о Боге, что теперь мне надо отдохнуть от мыслей. Я устал. Я плачу. Я хочу в свою квартиру, я хочу пить, я хочу пить…укол. Стоп. Сон. Он плакал вместе со мной, и оттого мне было еще больнее.
Футбольное поле. Ворота. Играем. Меня это всегда завораживало. Что нужно еще кроме друзей, мяча и неба? А ведь я так раньше считал. Упорно считал, не веря, что это лжецель. перед лицом пробегали картинки, мы играли зимой, потом летом, весной, осенью, потом мы играли в дурака, дальше в покер. Я часто выигрывал, видел это своей загадочной миссией. Потом мы больше не играли, мы все чаще старались говорить, что-то рассказывать. Я начал искать в них что-то другое, нежели в остальных. Футбольное поле тогда почти лишилось травы каким-то чересчур жарким летом. Трава сгорела, будто наши детские игры сгорели. Мы иногда еще перекидывались в покер. Очень редко. Мы учились говорить друг с другом. Но мне почему-то почти всегда было нечего сказать. Я задумывался над стихами Байрона, над устройством Вселенной, иногда над девочками из 7Б. но мне никогда не хотелось говорить с ними об этом, я боялся, что они не думали о таких вещах. Ну , разве что о 7 Б. кажется, мы все очень переживали за прекрасных незнакомок из этого класса, но таили это в себе. Тогда было не очень-то и прилично ухаживать за девочками. Тогда было очень-то прилично их дергать за волосы, ломать им стулья, передразнивать. Наверное, именно эти девочки и испортили наши отношения. Мы научились хранить тайны друг от друга. Раньше такого не было, хотя..да и тайн-то по сути не было. Раньше. Росли, встречались по привычке. Когда-то в 10 классе попробовали напиться. Ох и плохо же мне тогда было. С тех пор я не пил. Знакомство с алкоголем у меня было такое же, как и с Богом. Я не пылал к нему жаркими чувствами. Вот они – мои 3 друга, все так же стоят напротив, улыбаются. Только Васька что-то глаза отворачивает, он всегда так делает, когда ему пора идти. Что он, собственно говоря, и делает сейчас. Я чувствую обиду, тоску, но не боль. Я отпускаю его. Странно, но я все еще люблю Ваську, он был мастером поговорить обо всем и не о чем, меня это страшно успокаивало. Теперь он говорит с кем-то другим. Вслед за ним я вижу Петьки спину. И вижу, как где-то в области сердца вытекает слеза крови. А Олежка стоит, смотрит на меня, разглядывает, ему всегда было интереснее всех, кем мы станем в 20. С Олежкой я попрощался в 17. И тогда моя капля крови превратилась в какой-то непонятный ком. Ком со временем высох, но занял все место. Как я ни старался, никто так и не смог втиснуться туда, ком мешал. Как же мы давно не играли в футбол, я уже и разучился, наверное.
Ребенка не было. Я звал его, просил не оставлять меня. Но он не пришел. Он оставил меня.
Мама приходила каждый день, когда ее не пускали, стояла под окном. Зачем она это делала , не знаю. Наверное, ей так было интересно. Я старался улыбаться ей, но выходила у меня какая-то страшно ужасная ухмылка. Где я сейчас , не понимаю. Понимаю, что мне здесь не нравится. Здесь ничего не звенит, никто не играет, не разговаривает, все белое. Они думают, мне так лучше. Если бы я только мог, то обязательно сказал бы, что это отвратительно место. И как только взрослые могут суда приходить добровольно? Я бы ни за что не пришел. Нужно папе сказать, чтобы он забрал меня отсюда, и что мама совсем замерзла стоять под окном. Когда-то какой-то доктор говорил, что если хочешь кого-то позвать, то сначала надо представить себе этого человека. Я так долго старался, пытался. Не вышло. Я не мог его представить. Я чувствовал соленую воду на губах. Обычно, когда я чувствую ее , мне делают укол. Я стараюсь не думать об уколах, может, тогда они не будут приходить ко мне? Укол. Сон. Он не приходил.
Вкусно пахнет. Я бы здесь поиграл. Это совсем не то холодное белое здание, это что-то знакомое, теплое. Я сейчас попробую вспомнить, как они это называют..кажется , домом. Да, это дом. А вот там я вижу телевизор, поползу включу. Но. Я не хочу ползти, я хочу идти. Сейчас встану, я не помню когда, но у меня это получалось.
-Алло. Да, здравствуйте. Конечно, буду ждать. Спасибо.
Мама. Вот она стоит, а в руках у нее такая штука, похожая на палку, которой тесто катают. Я где-то видел ее с этой смешной палкой. Смеюсь. Это так забавно. Интересно, чего она будет ждать?
-Мальчик мой, ты проснулся. Вот ты и дома. Знаешь, сегодня вечером все станет иначе. Сегодня доктор скажет маме, больна она или нет. И мы придумаем с тобой, как нам дальше жить. Уже совсем скоро принесут бумагу, на которой доктор все написал. А пока что ты поиграй, потом чай с пирожками пить будем.
Я не знаю, что я чувствую. У меня не получается узнать. Зато я включил телевизор, там бегают такие большие животные, у них такие большие длинные носы, похожие на кран. Мама дала мне каких-то игрушек, зайчиков, машинок. Мне это нравится. Мама знает, что мне нравится. Я счастлив. Я почти ничего не помню, но мама поможет мне. И тогда вернется моя сестренка из садика, папа придет с тортом, прибегут друзья на чай. И все у нас будет хорошо…
Звонок. Наверное, принесли бумажку от доктора. Почему я раньше не замечал, что мама ходит к врачу? Она никогда не говорила, что болеет. Я бы нанял ей самых хороших специалистов, положил бы в клинику. Чувствую себя виноватым, я так редко заходил к ней, вот и не замечал ничего. Дурак. Какой же я дурак. Такая злость на самого себя охватила, что хотелось разбить этот телевизор, где все всё равно врут. Я уже так давно не приходил в сознание, что , кажется, совсем крыша поехала. У меня какие-то бабочки в голове летают, я чувствую, как они щекочут кору мозга крыльями. Знаете, не очень приятные ощущения.
-Сынок, я принесла чай с пирожками.
Ой , мама, ты правильно сделала. Я такой голодный, мне уже надоела эта каша, которой меня кормили в больнице. Одной этой кашей можно отравиться. Но..что у тебя с глазами? Они заплаканные. Мама, расскажи мне. Слышишь меня, я все понимаю. Я понимаю. Ты только расскажи! Ау! Посмотри на меня!
-Сынок, не обращай на меня внимания. Кушай. И чай выпей. А я посмотрю на тебя. Ты всегда очень красиво пьешь чай. Пей.
Я-то попью, а ты что, не будешь? Попей со мной чай, как мы когда-то пили перед сном, а потом ты читала сказку мне. Но можно без сказок, я устал от этих детских штучек в голове. Ну что ты не пьешь? Ох, ладно я выпью первым. А что это у тебя в руке? Я где-то такое видел, кажется, на уроках по ОБЖ. Нам говорили, что это нельзя не то что пить, а даже трогать. И..и…… что за анализы? Что за результаты? Я пью на автомате этот чай. Зачем ты это делаешь? Мама, что происходит? Боль, ком , кровь. Папа не пришел, Петька уходит, за ним Олежка, озеро, кладбище, фотография, крики, она все время кричала, мой стеклянный столик, ее банкир, опять стол, квартира, фотография на столе, вот , где я видел эту фотографию! – на своем столе! Каша какая-то. Злость, страх, боль, мама, мне страшно. Зачем? Скажи, зачем? Хочу бежать, хочу спрятаться, хочу мороженного. Какое мороженное? Что такое? Что со мной? Помоги. Помоги. Озеро. Умерла. Умерла. Я виноват! Я виноват! …все плывет, укола не было..просто плывет..ее слезы. Не плачь, мне уши режет. Не плачь, прошу! Где мой сын? Где он? Почему он оставил меня?
В этот момент я увидел его, он стоял , не подходил. Рассматривал. Изучал. Так как в первый раз. Я кричал, что люблю его. Просил побыть со мной. Я кричал, я плакал. Побудь со мной! Ты мне так нужен! Прости меня! Почему ты так давно не приходил? Неужели ты не видел, что я совсем один, что мне плохо и больно? Ты же сказал, что любишь меня! Зачем? Зачем ты ушел? Теперь у меня совсем нет времени поговорить с тобой, а я так хочу! Так хочу рассказать тебе все! Рассказать тебе всю ту боль, что жила во мне, что травила меня. Я бежал ! бежал! Прятался в 4 стенах, никого не пускал! А теперь я не хочу так, я хочу быть с тобой, я расскажу тебе, как не надо жить, расскажу, как было бы правильнее! Я так хочу тебе объяснить…паника накрыла меня с головой, я бился в диких конвульсиях, его образ начал таять, я видел, как слезы потекли из его глаз. После чего он исчез.
Спокойствие..она берет свою кружку, капает туда из баночки. Зачем ты де..зачем ты ..зач.. она обнимает, шепчет : прости. Тепло. Потом пусто.