Сказка кузнеца

   
                Хранительнице посвящается.

Среди заготовок, пахнущих железом, из которых, возможно, родится прекрасное и смертельное оружие или добротный созидающий инструмент, как рождается прекрасный бриллиант из невзрачного камешка - сына гор, при огранке; среди разнообразных молотов, молотков и молоточков; среди точильных камней, темных, как стариковские ладони, в кузне, на отшибе деревни звучал негромкий, с хрипотцой, голос.
   Казалось, он рассказывал историю, древнюю, как мир, самим стенам и развешанной по ним утвари.

   - Плащ с капюшоном цвета зимних сумерек, в руке тонкий посох с распускающимися почками на верхушке и увядающими листьями ближе к комельку.
     Бредет по дороге высокая тонкая фигура, прямая, как дорога в пекло, легкая, как пушинка, гибкая, как прибрежный тростник, одинаково годный как на отравленные стрелы, так и на флейту с голосом обиженного ребенка...
     Не дрогнет под напором ветра, не испугается грозы, идет с целенаправленностью течения большой реки...
     Лишь изредка сверкнут из-под капюшона серо-зеленые глаза - глаза цвета стихийного бедствия.
     Куда идет?
     Зачем?

     Люди не знают того но одновременно и боятся и надеются встретить её. Именно так.
         Боятся и надеются... Ибо переменчив нрав Хранительницы Тени как форма клубов тумана летним вечером, как образы, что видят глаза человеческие в темной комнате при свете одного лишь огарка свечи, как тени в грозовом облаке и как погода в середине июля - в самый сенокос.Многое доступно ей, бредущей по дороге неведомо куда, многое может она...
      Может счастьем одарить, а может и навек горемыкой сделать...


   - Деда-аа... протянул просительно внук кузнеца, притулившийся между почти готовым уже плугом и кованой калиткой задуманной заезжим художником для местного богатея.
   - Дед, а всё ж зачем идет-то она? Чего ищет?

   Настороженно вслушивалась совсем юная еще заготовка меча, лёжа на наковальне.
   Задумчиво внимали стены.

   - Не знаю, внучок, не знаю... - протянул старик, почти отживший свое,но помнящий жизнь, дело, легенды.
   - Может счастье свое? Да только кто ж ее-то одарит, коли каждый только блага от нее и ждет... Или боится до одури. Разве другого Хранителя встретит...