Из бани мы с отцом вернулись. Среди сиреней самовар, дымок из шишечек сосновых густой волной по саду разливался. Потом, когда раскочегарили дырявым сапогом, запыхтел, загудел наш самовар. Сидим, пьём чай с малиновым вареньем за кружкой кружку. Два ведёрных самовара влезло! Полотенцами вытираем пот, что можно – выжимаем, и снова чай. Ветерок слегка нас обдувает, цветы сирени аромат несут. Им помогают флоксы.
Неспешный разговор, каких отец не часто вёл. О войне, о том, как ранен был, как инвалидом стал, как его отец встречал, когда из госпиталей вернулся…
Под Ельней бой. Сражение второе, в сорок третьем. Как был в штрафбате в сорок первом, так и здесь он там же. Кровью смыть возможно лагеря, царапины не в счёт…
Танковый десант. Кто помнит фильм «На войне, как на войне», тот помнит Громыхалу из под Мышки, то наш отец в такой же роли… Но на Т-34. Атака первая не очень удачна. Фашисты огрызаются серьёзно. Подбиты танки, сбит десант на землю. Пикировщики «долбят». Почва ходит ходуном вокруг. «Гвоздики» красные к небу расцветают тут и там. Взрывы бомб, когда лежишь меж них, когда тебя земля подбросит чуть, то как цветы такие видятся разрывы. Жутчайший, чёрно-красный цвет.
Не первый раз в бомбёжку попадает мой отец, но такой не чувствовал, не видел…
Сплошная карусель из самолётов. Они не «сыплют» всё за раз, а по одной при каждой пикировке. Иногда всю в дырках бочку сбросят. Сами жутко воют, а тут – ну просто ужас! Бочка «достаёт» сильнее бомб – морально…
Наших истребителей пока нема…
Первая волна ушла, чуть передышка сверху. Отбили танки немцев, пехоты покосили малость. Лежат на «вспаханной нейтралке». Кто остался, переползают в воронки,
окопались чуть. Укрытие хоть какое. До своих – там «загротряд» - приказа отступать не дали… И наступать пока – никак.
Поверье было на войне – в воронку вторая бомба не достанет! Достаёт! Бывает даже - третий раз за бой…
Лежат вдвоём в воронке… С тридцать девятого вместе… с лагерей… Батяню, тогда ещё бойца, что-то внутри толкнуло отползти в другую, а там – второй – остался.
Юнкерсы опять! Здесь хоть наши подоспели. Бой над головами. Но юнкерсы бомбят. А бой тяжелый… Наши молодцы, хоть и мало! Прилично посшибали. Особенно один! Вертелся как юла! Сбил за бомбовозом бомбовоз, не два, не три… Загорелся сам, но бой ведёт! Ещё, уже горящий, сбил! И – на таран! С собою уволок бомбилу! Пехота, кто в воронках, хоть и под бомбами, но УРА!!! ему кричат!
Батяня говорит – Свою я бомбу, свой осколок видел с самого начала! Как в замедленном кино! Пикирует бомбила. Лицо у фрица сосредоточено, а сам – юнец… Все бомбы сорвались, как из стручка горох, а эта… Тишина вдруг, от фюзеляжа отделилась капля… растёт, растёт… Моё вниманье только к ней – МОЯ! Понял, почувствовал её, как часть себя, как будто сам лечу навстречу сам с собою. И знаю точно – упадёт в воронку, ту, где только что был я! Вошла! Медленно вздыматься начал чёрный шар… Как будто раскрывается бутон. Потом он лопнул. Зигзагами, как трещинами на кувшине. Кроваво-красным светом сначала из него. Потом – ну точно гвоздика расцвела! Не зря на кладбище несут гвоздики… Кто видел взрывы рядом – знает, почему…
Из этого цветка, вращаясь и блестя на солнце, осколок полетел ко мне. Я точно знал, куда он попадёт! Спокойствие внутри. Всё чётко видно, ясно… но очень медленно. А мне не пошевелиться даже. По времени, так мог бы убежать, наверно даже отойти, но – как застыл… В полнейшей тишине…
Осколок небольшой, всего то с полногтя. А видел я его с начала! Прямо из цветка! Из взрыва… как будто даже ждал всю жизнь его… В икру на правой он вошел ноге. Не больно…
Трое суток лежали на нейтральной. Потом – волна вторая наступленья. Там и в госпиталь попал, сначала в полевой. Народу – более двухсот тяжелых… На столы сначала офицеров, потом – из войск, а уж потом – штрафбат… А у меня гангрена началась…
Спасла случайность. Начальник госпиталя, главврач - тоже Зуева… Прибежала, думала, что брат, он тоже на этом участке фронта был. Поговорили, не родственники, так, однофамильцы… Она – Его на стол!
- Он же из штрафбата! Сначала офицеров! Приказ!
- Я сказала – на стол! И срочно! Прямо сейчас! Ответственность беру на себя!
Вот так и выжил. Хотя оттяпывали ногу аж три раза. Гангрена. А если б сразу, без нейтралки, то можно было и с ногой остаться. Кости не задеты.
За этот бой – Красная Звезда, смыл кровью… Трое суток отбивали фрицев. Почти что год в госпиталях…
Вот так, за самоваром после баньки батяня рассказал нам про войну чуток. А как попал в штрафбат, и в 39м в лагеря, то осенью, когда курёнка на яблоне увидел…