У мышонка, которого мама называет «Крохой», а дружки-приятели «Серым», большая и дружная семейка, давно обосновавшаяся под полом: дед с бабкой, мать с отцом и пятеро сестренок. Сестренки, ясное дело, все возле маминого подола крутятся и ни на шаг не отходят, а он, Серый, растет отчаянным шалуном, однако это не мешает быть всеобщим любимцем.
Дед, особенно баловавший внука, перед сном ему вместо сказок читал серьезную литературу, то есть детективы, которые сам обожал и свое пристрастие хотел передать по наследству. Серый, он же Кроха, с удовольствием слушал чтение деда и не скрывал, что хотел бы быть крутым, отвязным чуваком. Слово «чувак», услышанное им однажды от сверстником, сильно нравилось мышонку, а потому использовал по поводу и без него.
Как-то раз дед подвел его к одному месту, заросшему паутиной, и стал усиленно грызть что-то. Мышонок долго и сосредоточенно смотрел на странное занятие деда, но понять никак не мог.
- Дедуль, - наконец спросил Серый, - что ты делаешь, зачем грызешь?
- Окно в мир прогрызаю, - важно ответил дед и с не меньшим упорством продолжил начатое дело.
- Окно в мир? – переспросил мышонок. – Но зачем? Для кого?
- Для тебя, внучек, для тебя, - тут дед замер, прислушиваясь к неясным шорохам, доносившимся с той стороны, потом потянул носом, учуяв подозрительные запахи, прервал занятие.
На другую ночь дед закончил работу, образовав в плинтусе, прилегающем к полу и стене с той стороны небольшую овальную дырку.
- Окно готово, - сказал дед. Глянув на шалунишку, погрозил лапкой. – Сиди, наблюдай, однако носа не высовывай, а то…
Серый сильно задумался после строгого наставления деда: почему нельзя высовывать носа; что будет такое, если все-таки он, Серый, отважится на риск и высунет свой остренький носик?
Мышонок, обуреваемый любопытством, крепится ночь, потом вторую, а там и третью. Ему очень хочется высунуться, но что-то останавливает. На четвертую ночь, когда там, по ту сторону плинтуса всё затихло он отважился-таки на отчаянный поступок. Высунув осторожно кончик носа, повел в одну сторону, повел в другую. Нет, кажется, никакой опасности. Вот и вся голова там. Осмотревшись и убедившись, что ему ничто не угрожает, выставил передние лапки и прислушался, выставил задние лапки и снова прислушался. По-прежнему тихо вокруг. Осмелев, стал обнюхивать неизведанное пространство. Здесь ему больше понравилось, чем у себя: вокруг – чистота, ни пыли, ни паутины. К тому же вкусные запахи отовсюду. Наткнувшись на что-то угловатое, обнюхал. Задумался: чем же пахнет? Запах напоминает книгу деда. Ну, значит, считает мышонок, нет никакой опасности. Он взбирается по стенке, переваливает через край и ему кажется, что он попал на остров сокровищ. Чего только нет: какие-то дудки, блестящие штуковины на колесиках, странные кубики с рисунками, на одном из них увидел что-то, напоминающее его самого. Странно, подумал мышонок, я здесь впервые, а меня уже какой-то чувак изобразил.
Шуршит мышонок, перебирая сокровища. А время идет. Так не хочется, но надо возвращаться к себе в пыльную норку. Он уходит, прихватив особенно понравившуюся штуковину, которая что-то ему напоминала.
Мышонок появился дома в тот самый момент, когда в семье начался переполох: все искали его. Дед недовольно ворчал, бабка только хмыкала, отец сидел в углу и угрюмо молчал, мать плакала, а сестренки, попискивая, суетливо бегали вокруг.
Первой заметила блудного сына мать. Схватила в охапку, прижала к груди и стала вылизывать.
Когда страсти улеглись, Серый подошел к деду, достал из-за спины принесенную штуковину и показал.
- Глянь, дедуль, что у меня.
Дед, лишь мельком взглянув, не выказал никакой радости. Наоборот, нахмурился и сердито спросил:
- Где взял?
Серому совсем не хотелось признаваться, что ослушался деда и все-таки побывал в том мире. Он замялся, засопел носом.
- Так это… дедуль… я… ну… это… там… - лапкой мышонок показал в сторону окна в мир.
Дед все также сердито спросил:
- Я что тебе говорил, а?
- Ну… чтобы носа не высовывал, - чистосердечно признался мышонок.
- А ты?!
- Дедуль, но там так классно и… интересно.
- Знаешь, что люди в этом случае говорят?
- Не-е-т.
- Любопытной Варваре на базаре нос оторвали.
Серый не знает, кто такая Варвара. Серый также не знает, что такое базар, однако чутье подсказывает: он только что побывал на чьем-то базаре, где всего много.
Дед недовольно молчит. Внук также, посапывая носиком, помалкивает, но в конце концов не выдерживает и спрашивает:
- Дедуль, - он протягивает в его сторону принесенную штуковину, - скажи, классная вещь, да? Она мне что-то напоминает.
Дед, не глядя в его сторону (значит, все еще сердится на ослушника), роняет:
- Опасная игрушка.
- Но почему, дедуль?
- Потому что стреляет.
- Как это?
- Так… Это – пистолет… Хоть и игрушечный, а все равно…
- Значит, у меня теперь есть свой пистолет? – вопрос повисает в воздухе и остается без ответа. – Классно! Чуваки, увидев, позеленеют от зависти.
Дед все также недовольно фыркает.
- Нашел чем хвастаться.
Две ночи прошло, как мышонок не наведывался в тот мир. Не раз подходил к дырке, принюхивался, но не решался. Не то, чтобы боялся: ему не хотелось огорчать деда.
Сегодня пристал к деду: расскажи да расскажи, кто обитает в том мире, неужто так страшен, что надо бояться? Дед долго отнекивался, уходил от прямого ответа, но не устоял перед внуком и рассказал обо всех обитателях того мира.
- Особенно, - многозначительно заметил дед, - следует опасаться одного…
- Как выглядит, как? – пристал внук.
- Пушистый весь…
- Как я, да?
- Его шерсть длиннее и гуще. Рыжий весь и только на груди большое белое пятно… У него – усы…
- Как у меня, да?
- Нет, куда грознее. Глаза большие и вечно светятся злыми зелеными огоньками. Лапы длинные и острые большие когти.
- Дедуль, а имя у него есть?
- Люди называют Марсиком. Любимец он у всех. Вечно гладят и сюсюкаются с ним.
Серый зачем-то спросил:
- Он богат, да?
- Да уж не беден… - ворчливо заметил дед. - Как сыр в масле катается… На глазах жиреет. И понятно: всё лучшее – ему. Ни заботы, ни работы. Пожрал, поиграл, поспал – все его дела.
- Как думаешь, дедуль: если Марсика хорошенько потрясти, то что-нибудь перепадет?
- Выбрось, внучек, из головы: он очень опасен. Пока он еще мал, но бока тебе в два счета помнет и шкурку изрядно подпортит. Обходи стороной эту образину. Не связывайся. Он и все его предки – наши извечные враги.
Серый, хмыкнув, беззаботно махнул лапкой.
- Подумаешь… А пистолет на что? Если станет брыкаться, вмиг утихомирю.
- Какой ты, ей-Богу, хвастунишка, - сказал дед и пошел спать.
Внуку же было совсем не до сна. В его головенке засела мысль и он решился…
Серый подошел к окну в мир и стал наблюдать за всем, что происходит на той стороне. Вот он увидел, как мимо пронесся кто-то пушистый. Чуть-чуть высунув носик, узнал по отметине на груди своего кровного врага, беззаботно играющего с клубком ниток. Тот ошалело носился, высоко подпрыгивал, валялся на полу, все больше запутываясь в нитках.
Серый решил, что наступил самый благоприятный момент для реализации намеченного плана. Он помнит по детективам, что самое главное – неожиданность и решительность.
Серый выскочил из отверстия и, наставив на Марсика пистолет, очень-очень грозно запищал:
- Стоять! Всем стоять! Шаг влево, шаг вправо – буду стрелять!
Марсик обернулся и уставился на это грозное маленькое чудо с глазками-бусинками, невиданное им доселе.
- М-ррр, ты кто? – спросил Марсик, довольно серьезно испугавшись пришельца.
- Молчать! – пропищал мышонок. – Еще слово и изрешечу!
- М-ррр, что тебе надо? – как можно вежливее спросил котенок.
- Это – ограбление! Выкладывай все, что есть, - деньги, золото, бриллианты.
- М-ррр… Но у меня…
- Молчать, чувак! – страшнее прежнего запищал мышонок. – Еще слово и грохну! Выкладывай, говорю, все, что есть.
- Но у меня нет ни денег, ни золота, ни бриллиантов, - сказал все также мягко котенок.
- Как это? Живешь по-царски и нет?
- Нет, малыш, нет… Хочешь свежую рыбную голову, оставшуюся от ужина?
Мышонок презрительно скривился.
- Грабители не зарятся на рыбные головы.
- А ты всамделишный грабитель?
- А то как же! – мышонок самодовольно погладил себя по груди. – Не видишь, что ли, что в руке?
- А что это?
- Пистолет… настоящий… в два счета могу пришить.
И тут за спиной мышонка послышалось глухое рычание. Обернулся и увидел большое мохнатое чудище. У чудища – раскрытая пасть, откуда выглядывают огромные-преогромные белые клыки. От страха Серый выронил пистолет.
- Гав-гав! – отрывисто и страшно закричало чудище. – Что за шум? Что происходит? Сплю себе на коврике, вкусные сны вижу, а тут вы расшумелись. В чем дело?
- Это, - Марсик кивнул на мышонка, - грабитель. Требует деньги, золото, бриллианты, а у меня ничего этого нет. Предложил рыбную голову. Обиделся.
- Ситуация ясна: налицо мы имеем все признаки разбойного нападения. Будем составлять протокол.
Серый тихонько пискнул:
- Ты… ты кто?
- Тишка я, - важно почесав за ухом, ответило чудище и авторитетно добавило. – Здешний участковый.
- М-м-милиционер, что ли? – совсем стушевавшись, спросил Серый.
- Не видишь бляху на шее?
- В-в-вижу.
- То-то же.
- Вы… гражданин м-м-милиционер… посадите, да?.. В клетку с железными прутьями, да?
Тишка недовольно зарычал, отчего у мышонка душа в пятки ушла.
- Какая правовая безграмотность. Мое дело – по всей форме составить протокол, а вот суд уже решит, что с тобой делать, - за решетку поместить или оставить на свободе.
- Так, - весь дрожа промямлил Серый, - не а-а-арестуете?
- Нет. Но отберу подписку о невыезде… то есть о невыходе из норы. Ясно?
- Да-да-да, - ответил мышонок. – Я, значит, свободен и могу?..
- Всего лишь до суда, - важно ответил Тишка и еще раз гавкнул.
Серого как ветром сдуло. Он юркнул в дырку и был таков.
Марсик вскочил на свое любимое кресло, растянулся и заурчал.
- Уррр, спасибо, Тишка, уррр… выручил из беды.
Тишка тоже бы заскочил на кресло и с не меньшим наслаждением растянулся бы рядом с Марсиком, но хозяйка ему это категорически запрещает, поэтому остался стоять рядом, завистливо поглядывая на котенка.
- Сильно испугался, да? – спросил Тишка.
- Очень… Он ведь обещался изрешетить… Тишка, а ты не знаешь, что такое «изрешетить»?
- Это значит, что грабитель хотел много-много дырок сделать в твоей рыженькой шкурке.
- М-ррр, какой ужас.
- Успокойся, все в прошлом.
- А что, если снова придет?
- Не придет. Теперь его из норки никакая сила не вытащит.
- У-у-уверен?
- Без проблем, - пару раз гавкнув, Тишка отправился в прихожую, улегся на свой любимый коврик, захрапев на весь дом.
ЕКАТЕРИНБУРГ, сентябрь 2005.