Глава 2. СТРАННЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА
Странно! Это что за фокусы? Может, она свалилась?
Я не поленился, вылез из машины, осмотрел заднее сидение и пол, даже зачем-то заглянул в багажник. Папки не было. Меня насторожило не столько то, что из автомобиля что-то пропало, сколько не сработавшая сигнализация. Это уже повод обратиться автомастерскую. Но утром, точно помню, подходя к машине, я нажал кнопку – все было как обычно: знакомый короткий «пик-пик», моргание фар, иммобилайзер привычно отключился, едва я сел за руль, да и двигатель завелся мгновенно.
Внимательно оглядев замки на всех дверях, только пожал плечами – следов взлома не было. Да и кому могла понадобиться папка с неизвестно чем внутри? Может, пацаны позарились? Это вряд ли. Если машину и вскрывали, то профессионалы. Так что, пожалуй, с сигнализацией все в порядке. Угнать, конечно, мою девочку никто бы не смог – у меня имелся секретный блокиратор, поставленный старинным приятелем отца, мастером на подобные штучки – но сам факт проникновения в салон машины был дико неприятен и вызвал поганое чувство, как если б кто-то дрочил на мою кровать.
Это почему-то вдруг напомнило давнюю историю, когда я, будучи старшеклассником, без памяти влюбился в девчонку из параллельного класса. Она ответила мне взаимностью. Мы напропалую целовались, тискались по темным углам и кустам возле школы, я залезал к ней в трусы, потом с ее помощью удачно лишился девственности и считал себя взрослым и классным мужиком. Но однажды, придя в неурочное время к нашему укромному местечку, застал ее целующейся с другим парнем. Тот прижимал ее к стене гаража и тискал за обнаженные сиськи, а она, засунув свою ручонку в его джинсы, наяривала ему член, при этом оба громко стонали и сопели, и им явно было не до меня, выпучившего глаза и открывавшего, как задыхающаяся рыба, рот. Завершилось все это, как и должно было завершиться – парень задрал ей подол, спустил трусы и, пару раз дернув задом, отымел мою возлюбленную на моих глазах. Меня тогда словно молнией прошибло – я не мог сдвинуться с места, в ушах звенело, во рту пересохло, хотелось убить сначала его, потом эту долбанную, длинноногую, сисястую дуру. Что тогда удержало от драки, не знаю. Может, сомнение – стоит ли эта крашенная кукла того, чтобы из-за нее садиться в тюрьму. В тот день я прогулял школу, долго бродил по шумным улицам, слизывая с губ непонятно откуда взявшуюся соль, потому что слез не было, только жжение в глазах и отчаянное желание отомстить рыжей суке, так подло мне изменившей. Отца в то время уже не было в живых, мать болела, посоветоваться было не с кем. Я накопил денег, однажды в дорогом баре снял на ночь проститутку – эффектную рыжеволосую деваху, старше меня лет на пять, и оторвался по полной, чем довел ее до изнеможения. Потом мы несколько раз с ней встречались, и она давала мне бесплатно, попутно обучая некоторым премудростям качественного и долгого секса, за что я до сих пор ей благодарен. Но она хотя бы не скрывала, что проститутка и берет за это дело деньги.
Потом я увидел свою школьную избранницу, трахающейся в мужском туалете еще с кем-то. Наверно, тогда впервые я понял, что такое жажда мести. Не сказав бывшей возлюбленной, что знаю о ее предательстве, однажды, после большого траха с ней, сфотографировал эту суку, когда она лежала, раздвинув ноги в объектив камеры. Отлично получилось и лицо с закушенной от наслаждения губой и прикрытыми глазами. Вскоре во всех мужских туалетах школы и на двери учительской висела намертво приклеенная фотография. Оказалось, что эта шалава перетрахалась чуть не с половиной всех старшеклассников. Разразился дикий скандал, я сидел на задней парте с сильно бьющимся сердцем и чувствовал себя этаким Зорро, отомстившим за всех обманутых парней.
Что потом стало с этой девкой, не знаю, она исчезла из нашей школы, и говорили, ее семья переехала в другой конец города.
Вранье, что месть сладка! Кроме говняного осадка на душе она ничего не дает. Это я понял потом, но было уже поздно. Жалел ли я о том, что сделал? Нет. И никогда.
Сейчас, сидя за рулем своей любимой девочки, я испытывал такое же гадостное чувство, как и тогда, поэтому первое, что сделал этим утром – заехал на автомойку и попросил парней почистить салон.
С неба – как из черной бездны – продолжал сыпать мокрые хлопья снег. Я порадовался, что в выходные поменял резину на зимнюю. Представляю, что сейчас творится на дорогах! Сегодня многие вспомнили, что зимняя обувь требуется не только человеческим ногам, но и машинам, ажиотаж на шиномонтажных мастерских, мимо которых я проезжал, и полупустые стоянки перед бизнес-центрами служили этому верным подтверждением.
Оставив свою красавицу на привычном месте, которое полагалось мне, как директору департамента основного арендатора, быстро поднялся в просторный офис, где сидели мои подчиненные. Поймав нежный взгляд молоденькой кудрявой сотрудницы по имени Рита, подмигнул ей:
- Привет, красавица! Ну, народ опаздывает?
- Так зима же, как всегда, пришла неожиданно, – улыбнулась она. – Ой, забыла совсем! Сергей Викторович, вас шеф спрашивал, просил, как появитесь, зайти к нему.
- Спасибо, Ритуля!
Деваха была симпатичной, бойкой, мне нравились ее глубокие карие глаза и обаятельная улыбка, но есть правила, которые я никогда не нарушаю. Не гуляй, где работаешь – это одно из них. Поэтому, увы, нашим офисным бабенциям секс со мной не грозил.
В просторной бело-салатовой приемной мне приветливо улыбнулась Нина Николаевна – не молодая секретарша нашего генерального директора. Всегда строго-подтянутая, спокойная, стройная, с потрясающе обворожительным голосом и проникновенными синими глазами, она работала здесь давно. Эта женщина лет, наверно, сорока, была отлично вышколена и сногсшибательно хороша. Не смотря на утонченный внешний вид, ее побаивалась даже наша главбухша – толстая умная тетка, вечно жалующаяся на свою женскую долю. Стоило Нине Николаевне повести бровью, как та тут же замолкала, и начинала перебирать свои бумажки, дожидаясь, когда шеф разрешит ей зайти. Народ в приемной просто так не толпился, приходили только по очень важным делам.
Нина Николаевна поманила меня к себе.
- Добрый день! – улыбнулся я.
- Здравствуйте, Сергей Викторович, – секретарша покосилась на дверь в кабинет шефа и быстро зашептала. – Павел Александрович сегодня не в духе, так что будьте настороже.
- А что случилось?
- Просто хотела вас предупредить. Думаю, у нас неприятности.
- Проверка что ли?
- Не знаю. Он с утра рвал и метал.
- Может, дома что?
Она пожала узкими плечами, качнула головой, нажала кнопку вызова. Моментально раздалось раздражительное:
- Мирошниченко пришел?
- Да, Павел Александрович, он ждет.
- Так чего ждет? Пусть заходит!
Нина Николаевна развела руками и кивнула на дверь шефа:
- Ни пуха!
- К черту! – ответил я, решительно направляясь в кабинет генерального.
Таким я видел шефа впервые. Обычно добродушный, шумовато-говорливый, сейчас он молча ходил из угла в угол, то и дело поправляя густые, волнистые волосы, запихивая в них пятерню. Его полноватое – с пивным брюшком – тело распирало дорогую рубашку, ворот был расстегнут, галстук висел поверх неаккуратно накинутого на стул пиджака. Темные широкие брови то сходились к переносице, то сдвигались вверх, большой толстый нос выдавал сопение, как при насморке.
- Садись! – бросил он, не здороваясь и продолжая ходить по кабинету. – Ну что, просрали контракт?!
- Какой контракт? – опешил я.
- Тендерный!
Шеф отодвинул стул и сел напротив меня, глядя пристально, нервно постукивая пальцами по столу с дорогой инкрустацией.
- Откуда такая информация? До объявления результатов тендера еще две недели.
- Оттуда! – его взгляд вдруг погас. – Ты же знаешь, как для нас это было важно.
- Так ведь нет еще результатов.
- Это для всех их нет. А мне вчера вечером позвонили…
- Понятно. И что, без шансов?
- Как ты думаешь, разница в три миллиона дает нам шанс?
- Три миллиона?.. Нет, не дает, слишком много.
- То-то и оно! А ведь у нас были все шансы!! Если б не этот долбанный «Паритет», мы бы выдвинули самое лучшее предложение!
Шеф вскочил, снова заходил по кабинету, напоминая разъяренного льва в клетке.
- Информация верная? – посмотрел я на него.
- У меня свой человек в тендерной комиссии.
- И что будем делать?
- На сколько мы можем уменьшить цену контракта?
- Процентов на пять.
Он бросил свое тяжелое тело на стул, задумался, что-то просчитывая в уме, откинулся на стуле.
- А если с минимальной прибылью?
- Ну… на десять.
- Десять?.. Не пролезем.
- А какие есть варианты?
- Не знаю… Это ты мне должен предложить варианты! – он почти кричал, с трудом сдерживая витающий в воздухе нервный срыв.
- Павел Александрович, раз вы говорите, что у вас там свой человек, может…
Он вдруг посмотрел на меня с интересом, пристально, затем глубоко вздохнул и снова задумался, на этот раз надолго. Закинув ногу на ногу, отвернулся к окну и тихо спросил:
- Что ты предлагаешь?
- Давайте рассуждать логически, – я придвинул к себе девственно-белый лист бумаги, вытащил из кармана пиджака ручку и стал рисовать схему. – У нас есть 3 варианта. Первый – мы окончательно проигрываем и расстаемся с крайне выгодным для нас контрактом на миллиард рублей. Подходит? Нет. Вариант второй – мы переделываем заявку и ставим нужную цифру.
- И работаем с минимальной прибылью?.. – Он задумался. – Кроме того, нужно, чтобы нашу первоначальную заявку заменили на новую… Подожди, ты говорил – 3 варианта?
- Да. Есть еще один. Из ваших слов я понял, что если бы не внезапно появившийся конкурент, у нас были бы все шансы выиграть тендер. Верно?
- Ну, – кивнул шеф. – И что? Какой вариант есть еще?
- Надо, чтобы из пакета документов «Паритета» кое-что пропало.
- Ты думаешь, это сработает?
- Павел Александрович, такие тендеры требуют тщательной подготовки документов – не будет хотя бы одного, заявленного в конкурсных условиях, заявка на участие отклоняется. У вас есть свой человек в тендерной комиссии, пускай он голову поломает, как изъять из заявки пару нужных документов.
- Я понял, что ты имеешь в виду… Но тут возникают другие расходы… не заложенные в смету.
- Типа, премия за риск вашему человеку? Однако у нас есть запас процентов в пять. Я, на всякий случай, это заложил в непредвиденные расходы. Завуалировано, конечно, в смете они не фигурируют отдельной строкой. От общей суммы контракта получается охрененная цифра! Думаю, ваш человечек поймет, что овчинка выделки стоит.
Шеф сорвался со стула, вихрем вылетел в приемную:
- Нина, два кофе!
Вернувшись в кабинет, он уже спокойно уселся напротив меня. Лицо его расслабилось, ноздри перестали раздуваться, как у разъяренного быка, даже, казалось, рубашка, не так сильно обтягивала брюхо, привычные глубокие складки очертили строгую линию рта.
- Что ж! Так у нас появляется шанс, – похоже, шеф собирался улыбнуться, но в последний момент его тонкие губы лишь дрогнули.
- Не очень законный, конечно.
- Да черт с ней, с этой законностью! Главное – шанс! Я понял твою идею, давай подумаем о деталях. Сколько мы потеряем на обналичке?
- Как всегда, – пожал я плечами. – Но это тоже заложено в расходах.
Теперь он смотрел на меня с уважением. В конце-концов, мое дело – предложить, а уж принимать окончательное решение – это его задача.
Нина Николаевна бесшумно вошла в кабинет, составила на инкрустированный стол две чашки ароматного кофе, кинула на меня быстрый благодарный взгляд – обычно шеф заказывал кофе, когда был в хорошем расположении духа, и тихонько исчезла.
- Павел Александрович, а что это за компания «Паритет», которая вдруг так странно обнаружилась в последний момент?
- Пока не знаю. К концу дня наша безопасность должна предоставить сведения о ней.
- А, может, сначала дождемся от них информацию, и только потом вы примете решение?
- Времени нет. Этот контракт для нас… – он махнул рукой и посмотрел на меня лукаво. – В конце-концов, ты сам сказал – овчинка стоит выделки.
Мы еще минут десять пили кофе и обсуждали детали, затем, сославшись на кучу дел, я торопливо вышел из кабинета шефа. Поймав улыбчивый взгляд Нины Николаевны, подмигнул ей, помахал рукой и направился к себе.
Какое-то тихое беспокойство закралось в душу. Я не мог понять, с чем связана эта зараза, но оно всплывало где-то внутри, как говно на пруду, то прячась за кучей вопросов, которые нужно было срочно решить, то снова поднимаясь на поверхность, когда появлялась свободная минута.
Перед самым обедом требовательно запел мобильник, оторвав меня от кипы бумаг. Чертыхнувшись, я глянул на дисплей, и сердце оборвалось.
- Да! – наверно, мой голос был слишком резок, но ей было все равно.
- Серж! Как насчет встретиться через полчаса?
- Что, твой перец перестал удовлетворять тебя в постели? – спросил я грубо, пытаясь совладать с эмоциями – звук ее голоса мгновенно пробудил во мне стояк.
- Жду тебя в кафе «Вираж», – безапелляционно отрезала она и отключилась.
Память тут же услужливо нарисовала длинные черные волосы Эльвиры, водопадом стекающие по обнаженной спине, аппетитные сиськи, стринги, похожие на веревку в заднице, и вскоре моя «Тойота» мчалась по слякотной улице в сторону места нашей встречи. Снег единичными хлопьями обессилено сваливался с неба, и под ногами хлюпало месиво, когда я подходил к кафе.
Она по-прежнему идеально хороша. Сидя боком ко мне в полумраке уютного помещения, эта породистая сука демонстрировала безупречное, открытое донельзя бедро, распущенные волосы, как шалью, покрывали спину, оголенные до локтей руки спокойно лежали поверх стола. Скинув на маленький диванчик куртку, я опустился рядом с ней.
- Привет.
- Привет, Серж! – ее глаза пристально разглядывали мое лицо, губы насмешливо улыбались. – Я соскучилась по тебе.
- А меня ты спросила? – хотелось намотать ее волосы на кулак и… заглянуть в глубокое декольте, из которого виднелись эти чертовы сиськи.
- А чего спрашивать? – усмехнулась она. – Не хотел, не приехал бы.
В логике, пожалуй, ей не откажешь. Я почувствовал на своем бедре сильные жаркие пальцы, скользнувшие к ширинке, и понял – если сейчас не трахну ее, взорвусь от напряжения.
- Пойдем! – она резко поднялась, и мои ноги сами по себе пошли за ней, я едва успел прихватить куртку.
Накинув пальто, Эльвира решительно выскочила из кафе и направилась за угол – в подъезд ближайшего дома. Она не смотрела на меня, не цеплялась за руку, просто стремительно, как фанатично одержимая, шла вперед.
Крохотная однокомнатная квартирка на втором этаже встретила нас чувственным запахом и расстеленной кроватью. Эльвира набросилась на меня, как львица, долгое время пребывавшая в изоляции от самца. Я не мог говорить, не мог думать, обнажая жадное, подрагивающее в желании, тело. Мы упивались страстью друг друга, отдавали и брали, теряя разум в диком сексе. Никто не ласкал так, как она. Никто не заводил так, как эта сука, бросившая меня ради богатого папика. И сейчас я мстил ей за это, имея ее в хвост и в гриву, и она корчилась подо мной, билась, как строптивая кобыла, и сдавалась. Я делал с ней все, что хотел, все, на что хватало моей богатой фантазии, она покорялась, кричала в экстазе, и от этого мне было еще поганее.
- Господи, как же я соскучилась по тебе! – прошептала она горячо, когда, изможденные, мы лежали рядом, глядя в потолок.
Мне захотелось убить ее прямо здесь и сейчас, чтобы больше никогда не видеть этого ухоженного тела, не чувствовать на себе жадных сильных рук, не слышать сводящего с ума запаха звериной страсти. Я ненавидел, презирал и обожал ее, не понимая, как такое может быть.
- Эльвик, бросай своего перца, выходи за меня замуж, – все-таки вырвалось из меня.
И она вдруг заплакала. Из-под ее ресниц полились слезы, скатываясь на подушку, руки потянулись ко мне, и я прижал к себе вздрагивающее теплое тело, не понимая, что с ней происходит.
- Уходи, – успокоившись, она отстранилась, и смотрела, как я напяливаю трясущимися руками скатавшиеся трусы.
- Не передумаешь?
- Уходи, – снова повторила она и отвернулась, не встав с кровати, чтобы закрыть за мной дверь, лишь натянула до подбородка одеяло.
Я слетел по лестнице, выскочил на промозглую улицу, жадно дыша всей грудью. Застоявшаяся «Тойота», взвизгнув, рванула с места, и, повиливая, не смотря на шипованную резину, задом, понесла меня к офису.
Обиженно клюнув капотом, когда я резко припарковался возле бизнес-центра, машина замерла. Мне понадобилось какое-то время, чтобы придти в себя, но сердце по-прежнему лупило, как горох в маракасах, руки дрожали. Закусив губу, я постарался расслабиться, но ждать пришлось долго, прежде чем что-то там, внутри, перестало трястись. Однако попасть ключом в замок двери своего кабинета мне удалось лишь со второго раза.
Повесив куртку в шкаф, я подошел к окну, но насладиться наступившей тишиной и покоем не удалось. В кабинет без стука вошел Толик Ильин, без приглашения уселся за стол:
- Ты куда делся? Тебя тут всем офисом искали.
- Зачем? Я на обед выезжал.
- Да у нас какие-то дела странные творятся, – дернул он головой, отбрасывая со лба упрямую челку темных волос и напяливая гримасу удивления.
- Что за дела? – я повернулся и заставил себя залезть в рабочее кресло.
- А ты не знаешь?
- Смотря что ты имеешь в виду.
- Кто-то пытался скачать информацию по тендерам, на которые мы готовим документацию. Безопасники вовремя это просекли и перекрыли доступ. Сейчас пытаются вычислить шпиона.
- Подожди, что значит «пытались скачать информацию»?
- То и значит. Доступ к материалам есть у троих – тебя, меня и шефа, но мы знаем пароль. А здесь его пытались взломать.
- И что?
- Да пока ничего. Во всяком случае, мне о результатах не докладывали. Ясно одно – кому-то очень понадобилась наша конкурсная документация.
- Так ясно кому – конкурентам.
- Это понятно. Не ясно только одно – кто в этом замешан.
- Ты думаешь, кто-то из наших?
- Серега, если учесть, что скачать информацию пытались не через удаленный доступ, а с твоего компа, точно, это кто-то из наших.
- Как с моего компа?! – вдруг дошло до меня. – Я же, уезжая, выключаю его и всегда закрываю дверь на ключ, а при отъезде вообще ключ сдаю.
- Да это понятно. Безопасники сразу проверили – ключ на вахте. Только когда Славка заблокировал доступ к файлам и прибежал сюда, – Толик обвел рукой мой кабинет, – здесь никого не было, а комп был включен.
- Японахрень! Этого нам только не хватало!
- Во! Шеф в ярости. Безопасники роют по полной.
- Еще бы! Мы столько платим за список тендеров…
- Да чего ты мне это рассказываешь? – перебил Толик, задумчиво потеребил губу под свежевыращенными усами. – Я это и без тебя знаю. Вот только понять не могу, кому и зачем это нужно.
- Зачем и кому – это понятно, вопрос в другом – кто лазал в мой комп?
- Ага, как в сказке про трех медведей – кто спал на моей кровати и помял ее? – засмеялся он.
- На какой кровати? – не понял я.
- Это я так, образно, – его лицо стало хитрым, большие круглые глаза сузились в щелки. – Может, расскажешь?
- О чем? – удивленно посмотрел я на него.
- Видно, хорошо в кафе пообедал! – он подмигнул мне. – Мудило, ворот застегни!
- Зачем? – не понял я.
- В зеркало посмотри, – хмыкнул он.
- Пофиг!
- Ну, во всяком случае, у тебя, точно, есть алиби! – продолжал он ехидно.
- Да ты о чем?
- Как о чем? – Толик удивленно поднял брови. – Когда мужик возвращается с обеда со свеженьким засосом на шее, явно у него есть алиби… Для подобного случая, я имею в виду.
- Черт!
Я соскочил с кресла, подошел к зеркалу в шкафу, крутанул головой и увидел сочный засос выше яремной впадины. Да уж, Эльвира постаралась! Эту печать страсти мне носить, как минимум, неделю. Сука долбанная! И как я допустил? Во всем виноваты взбесившиеся гормоны – из-за них я потерял бдительность. Буду теперь, как пацан-малолетка, ходить с отметиной на горле.
- Ладно, фигня, делов-то – бабу трахнул! – успокаивал меня Толик. – Хорошая хоть телка?
Не ответив, я наглухо застегнул рубашку, напялил пиджак, посмотрел в зеркало – ярко-малиновое пятно предательски вылезало из-за ворота.
- Хочешь, я у девчонок косыночку спрошу? – Толик заржал. – Сейчас модно горло платочком повязывать. А что? Будет классно! Этакий поп-арт!
- Да пошел ты!
- А еще модно шарфиком обматывать шею, – от хохота он сложился пополам.
- Пластырь налеплю, – буркнул я, роясь в ящике шкафа.
- Ну да, как бы прыщ вскочил!
- Вали отсюда!
- Ладно, брось! Подумаешь, делов! Про пластырь – это ты правильно придумал. А завтра водолазку под пиджак наденешь – фигня.
Гогоча, Толик выскочил из кабинета, хлопнув дверью.
Кое-как прилепив на засос найденный лейкопластырь, я потоптался перед зеркалом, поворачиваясь то вправо, то влево, и, полный яростной злости на Эльвиру, плюхнулся в кресло. Хорошо, не женат – во, делов бы было: «Знаешь, дорогая, я так сегодня горло ушиб!..»
Не успел успокоиться, зазвонил офисный телефон. Сорвав трубку, коротко бросил:
- Да!
- Сергей Викторович, – услышал я приятный голос Нины Николаевны, – через пятнадцать минут у генерального срочное совещание.
- Понял, буду.
Я снова подскочил к зеркалу, раздраженно рассматривая кусок пластыря на горле, махнул рукой – да и черт с ним, пусть завидуют! В конце-концов, нигде в правилах трудового распорядка не написано, что во время обеденного перерыва запрещается трахать баб. Вот и пошли все! Это мое личное дело.
Тренькнул мобильник – пришла СМС-ка. Глянув на отправителя, чуть не взвыл от бешенства – это Тамарка никак не успокоится. Достала, курва! Читать не стал, не до этого, проблем и так хватает. Взяв ежедневник, запер дверь на ключ и направился в приемную. Там уже Толик шутил с Ниной Николаевной, которая деликатно отвела взгляд от моей шеи, он же коротко хмыкнул и подмигнул мне.
- Проходите, пожалуйста, – указала женщина на дверь шефа, и странная гримаса – как от болезненной мозоли – пробежала по ее лицу, – там уже все в сборе.
Мы с Толиком вошли в кабинет генерального. Было ощущение, что здесь только что отсверкали молнии. Служба безопасности в полном составе сидела за столом. Лица у всех раскрасневшиеся, шеф яростно поблескивал глазами.
- Продолжаем, – он махнул рукой, указывая на свободные стулья. – Не буду повторять: то, что произошло – это служебное преступление. Попытка взломать файлы с секретной информацией, к тому же стоящей немалых денег, это не что иное, как служебное преступление. Ваши соображения, Станислав Юрьевич?
- Павел Александрович, мы сейчас проверяем все возможные варианты, я докладывал вам.
- А вы доложите об этом и директору департамента, – нервозно дернул шеей шеф. – Кстати, Сергей Викторович, а вы где находились в период с 13 до 14 часов?
- Я выезжал на обед.
- Вот как? Наше кафе вам уже не подходит? – он явно был раздражен, но меня тыкать носом в блюдце с молоком, как щенка, не надо.
- По-моему, я имею право использовать свое обеденное время так, как считаю нужным, а необходимость обедать в кафе бизнес-центра не прописана в наших регламентных документах, – наверно, мой ответ прозвучал резко, но я не мальчишка, которому можно устраивать разнос только потому, что безопасники лопухнулись.
- Разумеется! – холодно ответил он и сердито посмотрел на начальника службы безопасности. – Итак, Станислав Юрьевич, мы ждем!
- К сожалению, видеозапись в коридоре включается только по окончанию рабочего дня, поэтому сразу сказать, кто мог проникнуть в кабинет Мирошниченко, мы не можем. Нужно проанализировать огромный объем информации.
- И сделать это так, чтобы об этом не стало известно сотрудникам компании, – добавил Славка Емельянов – один из специалистов по экономической безопасности, при этом он отчаянно покраснел, и его белобрысое лицо стало напоминать кролика-альбиноса.
- Да, согласен, – поддержал я его. – Лишний шум и разговоры нам ни к чему.
- Сколько времени вам нужно, чтобы вычислить шпиона? – нахмурился шеф, безопасники все впятером дружно отвели глаза. – Ну, что молчите?
- Дня два-три, – тихо выдохнул Станислав Юрьевич, счищая с отутюженных брюк невидимую грязь.
- Значит, через два дня жду вас всех в полном составе у себя с отчетом. И смотрите! – Шеф не договорил, резко махнул рукой, едва не своротив со стола кучу наваленных папок. – Так, а вы, Ильин, подготовьте дубликат всей тендерной документации и предоставьте мне ее завтра до обеда. Все свободны, кроме Мирошниченко.
Мужики выходили из кабинета красные, как после бани, и злые. Найти любителя покопаться в чужом компьютере – задача почти не выполнимая. Я не видел, как Нина Николаевна проводив их взглядом, вздохнула и покачала головой. Толик хотел ей что-то сказать, но она с тревогой смотрела на дверь кабинета шефа и раздраженно отмахнулась.
Дождавшись, когда всей выйдут, Павел Александрович сел напротив меня, шлепнув о стол какой-то папкой.
- Сергей, ты извини, я, наверно, вспылил тут… недавно.
- Да ладно, я понимаю.
- Тут безопасники нарыли информацию по нашему конкуренту по тендеру – «Паритету»… Скажи, тебе фамилия Лавриненко о чем-то говорит?
- Вроде, нет.
- Вроде Володи, похож на Кузьму, – вздохнул шеф. – Посмотри последнюю страницу.
Я вытащил бумаги из папки, пролистал их, внимательно вчитываясь в напечатанный убористым шрифтом текст, и почувствовал предательское жжение в области скул.
Компания «Паритет» принадлежала господину Лавриненко. Эта фамилия ни о чем бы мне не сказала, если б не прилагаемая к отчету фотография эффектной длинноволосой девушки. Я всматривался в снимок так долго и пристально, что шеф не выдержал:
- Ты что там, правописание проверяешь?
С фотографии на меня смотрела Эльвира.
Лавриненко был ее мужем. Тем самым перцем, ради которого она бросила меня.
(ПРОДОЛЖЕНИЕ: http://www.proza.ru/2011/12/22/124 )