Попробуйте своим Лучом Внимания,
Идущим от Сердца, Вникнуть в текст,
И углубиться как в самого себя.
Прочувствовав, а потом – Осмыслив всё…
И, если найдёте Созвучие и захотите –
Примените в повседневной Жизни…
Являть сердце, нравиться людям,
посылать привет трудно. “Листы сада Мории”
Есть древняя восточная легенда, она уходит корнями далеко вглубь веков…
Однажды в большой и богатой стране случилась засуха. Солнце нещадно палило с раннего утра до позднего вечера. Хлеба не уродились совсем, да и не только хлеба.
Люди в отчаянии, взяв своих маленьких детей, отправились к царю просить помощи и совета. Царь этой страны славился своим мирным нравом, поговаривали, что в быту он был скромен и сдержан в желаниях, а кое-кто восхищался его умом.
Испугавшись большой и голодной толпы, он скрылся от нее, велев крепко запереть ворота, ведущие во дворец. Пройдя в дальние покои, он почувствовал себя в безопасности и начал думать, что же ему предпринять.
Он мог бы спасти этих людей и купить зерна, если бы не пустая казна. Все деньги ушли на строительство нового дворца. Царь собирался вторично жениться и не мог привести дену в этот обветшавший дворец, построенный еще его отцом. У него были запасы зерна, но одно дело кормить челядь, а другое - всю страну. Их не хватит даже на небольшой срок, а что потом? Умирать вместе со своими подданными голодной смертью. Долго думал царь, думал днем и ночью, потеряв покой. Но, не придумав ничего, решил обратиться к мудрецу. Внимательно его выслушав, тот помолчал, царю же его молчание показалось вечностью, и, наконец, промолвил: “Да, есть способ разрешить твою беду, он прост. Либо забыть о себе и раздать зерно голодающим, либо забыть о людях, предоставив им самим справляться со своей бедой”.
Царь прислушался к совету мудреца и решил забыть о своих подданных.
Но каждый день ему приносил дурные вести.
Голод косил людей, не дремали и соседние страны, сговорившись, они начали угрожать войной и слать своих бесчисленных послов. Это было уже слишком.
И тогда, скрепя сердце, царь вынужден был забыть о себе. И впервые за много месяцев после принятия такого решения спокойно заснул.
Рано утром глашатаи разнесли по стране весть: царь накормит всех досыта! Жить ему и здравствовать еще много лет!
Голодные люди шли, с трудом переставляя ноги, больных и детей везли на тележках. К вечеру у дворца собралась огромная толпа голодных людей. Слуги начали выносить горячую еду и хлеб. Люди ели жадно и много, не в силах совладать с собой, и тут же на глазах умирали от мучительных болей в желудке. Царь мог торжествовать: они умирали сытыми.
Царь покинул балкон и прошёл в свои покои, подальше от неприятных картин. Улыбнувшись вошедшему слуге, он потребовал обеда, который как всегда был обильным. Ведь царь любил поесть.
Он ел и думал о том, что не было нужды так долго мучиться,и был прав: их не спасет теперь еда. Время ушло…
Дух волнуется, но будьте мудры. Лучшее знание - сердце.“ Листы сада Мории”
Смириться с уготованной тебе ролью - значит сразу, окончательно и безповоротно* признать себя пораженным. Это значит, опустить руки и сдаться без боя, отрезав все пути к победе. Истинное смирение всегда требует высокого подвига, высокого служения, высокого горения Духа. Оно всегда безгранично, ибо тот человек, который начинает поиск, рано или поздно придет к истинному смирению. Нет пределов этому чувству, нет ничего прекраснее на Земле. Ибо красота подвига всегда безмерна, всегда прекрасна. Вот что означает истинное смирение. С радостью жить, созидать, трудиться, забыв о себе и служа другим, не думая об этом, не ожидая награды, а только даря себя безконечно* всем вокруг. Вы скажете - это не возможно. А я скажу вам - нет ничего невозможного. И сколько таких высоких и светлых подвижников воплощалось во все времена на Земле. Они были, созидали, творили, жили мужественно, с истинным смирением, и свет их неугасимых сердец озарял весь мир, и долго еще после их смерти не гасли светильники, зажжённые ими, указывая дорогу во тьме. Их подвиг был безграничен и не оценен, как зачастую бывает. ---------------------------------------------------------------
Ведь в обычной жизни ценится только внешний блеск,а не внутренняя красота человека. Люди напрочь забыли об этом, живя и прозябая в мире расчета, грабежей, насилия, лжи. А ведь подобное притягивает подобное. Так более продолжаться не может. Когда-нибудь наступит время, которое потребует ответа от всех и полной мерой. Нужно будет отдать долги. И время это близко, оно приближается с каждым днем, неудержимо. И никто не в силах остановить его стремительный бег. И что бы ни случилось, оно наступит. Только вот чем придётся отдавать свои долги? Это вопрос первостепенной важности, ведь деньги здесь не ценятся и земные блага тоже. А ценится, прежде всего, честь, смелость, решительность, безкорыстие, мужество, доброта,преданность и вера в людей, любовь и истинное смирение, служение людям. Но где их взять, если вместо Сада Прекрасного взрастили в своих душах чёрные ростки, и теперь пожинают их плоды? Как же быть нам, люди Земли, забывшим о своем высоком предназначении и живущим одним днём? Что делать? Ведь от ответа не уйти никому. Что мы скажем, представ перед Высшим Судьёй в своё оправдание?
Да, нам будет нечего сказать. Это будет тягостное и невыносимое молчание, заставящее наши сердца содрогнуться в ужасе от содеянного. Но будет поздно, ведь всему приходит Свой Срок. Неудержимым потоком день и ночь на Земле идёт работа. Сотни незримых тружеников, объединённых общей любовью своих сердец, общим мужеством, общей ответственностью за Землю и людей, трудятся, чтобы успеть к сроку. Приближается время, когда уйдёт всё старое, уступив место радости творческого труда, созиданию, гармонии. Не все увидят его приход, который уже возвестили дозорные, стоящие на снежных вершинах Земли, и встречающие приход Нового Времени. Уже слышны по планете шаги грядущего, остановить которое никто не в силах. Нужно торопиться, чтобы успеть многое сделать до его прихода. Ведь никогда не поздно, стоит только по настоящему, всем сердцем, захотеть, и тысячи помощников тут же, незримо, протянут вам нити своих сердец, своей любви, чтобы помочь вырваться из плена Иллюзий.
Час этот настал. И битва началась Последняя, жестокая. И последствия её для многих, живущих в расчёте на то, что “авось” пронесёт в тысячный раз, будут непредсказуемы и ужасны. Нужно, отринув всё мешающее,помочь Земле и людям, забыв о себе, с истинным смирением взять эту ношу на плечи и нести её добровольно, не боясь ответственности, не смущаясь никакими трудностями. Мы призываем вас к Подвигу. И верим, что Зов наш будет услышан многими. Осталось сделать лишь маленький шаг: поверить в себя, в собственные силы, ринуться в бой со всем отжившим, тёмным, встречая с радостью приход новой эры, нового времени. Имя которому: Будущее.
Надо только, распахнув свои сердца, устремиться неудержимо вперед, забыв о себе, во имя самого светлого и прекрасного, что есть на Земле, в Космосе,в Безпредельности. А это так трудно. Но иначе невозможно. Иного Пути нет, только через собственное Сердце, преодолев себя, можно чего-то достичь.
Вперёд неудержимо стремятся наши Сердца,воспевая, славя, благословляя приход Нового Времени, которое дарует Великое Освобождение.
Имя автора, записавшей “Зажги свечу.” (“За веру и верность.”) - Рина. Всё остальное пока сокрыто. Захочет - потом откроет всё сама… А нет - сокрыто будет навсегда…
(Осталось открытыми только 49 машинописных листов формата А4. Разрешение на публикацию их получено…)
Роман создавался так же, как принималась книга
“Две жизни” Конкордии Антаровой.
Но группой. По объему была такой же. Записано с 1993 по 1995 годы.
«Зажги Свечу в Храме своем, а Храм твой в сердце твоем...»
« ЗАЖГИ СВЕЧУ!»
Осколки многолетнего труда, в порыве усталости, малодушия и потере Веры - брошенного в костёр на берегу Залива… В „костёр“ страстей неукрощённых, в „костёр“ незавершённых дел, в „костёр“, где обгорели не только рукопись, что на бумаге, но Вера, Воля и Любовь… Человек сорвался.Обломился в душе его Росток, что к Солнцу поднимался. Служение и жизнь обычная сложиться вместе на тот момент не смогли...
Сколько Душ разбилось о Скалу Ответственности и Служенья…
НО ВСЁ РАВНО МЫ БЛАГОДАРНЫ ЕЙ ЗА ТРИ ГОДА...НАСЫЩЕННЫХ, ПРЕКРАСНЫХ ГОДА СОВМЕСТНОГО ТРУДА.
Надеемся и верим, что сможет человек опять собраться ДУХОМ. Залечит раны.(В коих, может, есть недоработка наша…) И,Согретая Вселенскою Любовью,напишет новые страницы новой книги, Ведущей к БОГУ её и остальных… Весь труд сейчас - в Акаше, Сфере Знаний, Ноосфере... Возможно, если «разрешат», продолжится работа над темой, и описание событий, что «показывал» роман. Возможно,будет Земное продолжение его. И новый взгляд на всё, что было в книге из костра…
Трудилось над книгой несколько, тогда сплочённых одной идеей, человек… Кто - собирал по крохам, по крупицам, факты… Кто - „принимал“ послания Небес, Души и Духа. Кто - проверял… Кто - правил, оформлял...
Сотрудничали до „срыва“ дружно.
„Винить“ в сожжении не будем никого.
*В тексте намеренно в отличие от «общепринятого», в некоторых словах вместо «бес» - записано - «без». Осознанная замена буквы и звука «С» на букву и звук «З» - принципиально меняет Образ и Смысл Слова и Текста. Особенно ЭТО видно при «раздельном» прочтении. Например: - бес - смертный... Или - Безсмертный.
Устремляя вас в горы,
вооружаю вас к жизни.
“Листы сада Мории”
Незначительная, как мне казалось вначале, работа увлекла меня не на шутку. Всё было интересно: и природа вокруг, и наши геологические изыскания, и общение, так, что порою события, происходящие за день, не умещались в моей голове. И я часто с нетерпением поджидал своего дядю - Николая Васильевича - не в силах уснуть, чтобы засыпать его мучившими меня вопросами, на которые непременно, тот час же, хотел получить ответ.
Ждать я не умел, и ему стоило приложить немало усилий, прежде чем я успокаивался и мог выслушать его до конца.
Проснувшись ранним утром, я с замиранием сердца покидал палатку, так как никогда не мог предугадать, какими сегодня будут горы, что я увижу на этот раз.
Они менялись в зависимости от времени суток, погоды, но особенно сильно я чувствовал их настроение, относясь к ним как к живым существам. Огромные, величественные они восхищали меня, и в то же время я ощущал безконечное с ними родство. Иногда суровые, мрачные, полные загадки и непостижимые в своей тайне... И в то же время такие невыразимо прекрасные в этой непостижимости для земного человека, что меня охватывал трепет.
Освещённые восходящим солнцем, в розовой дымке, со снежными шапками на вершинах, а ниже утопающие в зелени трав и деревьев, они мне казались сказочной картиной. В такой день мне было особенно легко и радостно, всякий раз я удивлялся, как горы преображают меня, делая другим. Никогда раньше я не предполагал, что природа может так сильно влиять на человека.
Перед рассветом, окутанные голубоватым туманом, еле видимые на горизонте, они казались мне айсбергами в океане, предупреждавшими об опасности, и весь этот день я был необычайно зорок и внимателен.
Склоны гор после заката темнели, становясь грозными. И на фоне светлого неба, прежде чем опустится ночь, проступали неровные изгибы, контуры вершин, так напоминавшие мне каракули, которые я писал в детстве, или молнию, прорезавшую вдруг небо яркой вспышкой. Это всегда было так неожиданно - вспышка в ночи, озаряющая всё вокруг, и через минуту треск и грохот, от которого так сладко замирает сердце, и сам себе всякий раз не признаешься, что пережил лёгкий минутный испуг…
Привыкший с детства к серым городским пейзажам, я не представлял,что на свете существует такая красота.
Она казалась немного нереальной,безконечно прекрасной и одухотворенной, а в глубине души у меня все время жило ощущение,что где-то я уже видел что-то подобное…
Но что? Я не мог объяснить.
Шлю вам живую воду, промыть очи и уши,
и чудо претворится, и явится мост
красоты в новый путь. “Листы сада Мории”
В то утро, идя на работу, я неловко оступился, упал и ушиб ногу. Падая, на склоне горы, заметил вход в пещеру. Павел Иванович, которого все звали Доктором, не разрешил мне задержаться и осмотреть её, и был прав. К вечеру нога распухла, и я с трудом вернулся в лагерь, отвергая предлагаемую помощь.
Два дня помогал Ане готовить обед, прыгая на одной ноге и, скорее всего, только мешая ей. А когда мне стало немного лучше, пошёл на работу, взяв с дяди обещание, что мы непременно осмотрим пещеру в этот же день. Мое разыгравшееся воображение рисовало одну картину заманчивее другой. Но, потратив на поиски пещеры около часа, мы ничего не нашли.
-Может быть, ты за пещеру принял что-то другое? - высказал предположение дядя.
Я был убежден, что не мог ошибиться. И мы решили ещё раз подняться по крутому склону высокой горы, поросшей кустарником, с удвоенным рвением осматривая всё вокруг, дядя шёл немного в стороне, Доктор же отстал.
Вдруг прямо передо мной сильный порыв ветра пригнул колючий кустарник, неожиданно открыв вход в пещеру. Крикнув дяде, я заспешил к ней, обогнув кусты и, войдя, долго ждал, чтобы глаза привыкли к темноте, но разглядеть что-либо мне не удалось.
Пришлось выйти из пещеры и дожидаться Доктора, который с трудом поднимался к нам и, дойдя, присел отдышаться. Он был недоволен и не скрывал этого.
-Ну что, ничего не нашли? - допытывался он у нас, - я так и знал. Заставили старого человека лезть, бог знает куда, глядишь, альпинистом станешь!
Его ворчливый тон меня рассмешил, я знал, что Доктор по-настоящему не умеет сердиться.
-Ты лучше скажи нам, фонарик у тебя? - вкрадчиво спросил его дядя.
-Да, а что? Неужели нашли?
И он, не усидев на месте, быстрее нас ринулся вперед. Мы поспешили за ним.
Длинный коридор, постепенно сужаясь, расходился в разные стороны, и мы, не сговариваясь, повернули направо. Мы вошли в большой зал овальной формы с высоким потолком, в центре зала на возвышении стояла каменная чаша.
У меня появилось ощущение, что мы там были не одни. Словно в ответ на мои мысли, я услышал тихое-тихое пение, слов нельзя было разобрать. Подумав, что мне это показалось, я продолжал рассматривать заинтересовавшую меня чашу, выполненную с большим мастерством. Но пение стало громче, и уже явственно слышались необыкновенно красивые мужские голоса. Они исполняли гимн, торжественный, сдержанный, в котором чувствовалась небывалая сила и мощь. Меня пронзил трепет - это вступили женские голоса. Они внесли столько мягкости и нежности и придали пению такую выразительность и законченность, что я застыл, весь превратившись в слух.
Пение затихало и, когда прозвучали последние звуки, зазвонили колокола. Их переливчатый, радостный звон раздавался так громко, осязаемо,что я огляделся вокруг, пытаясь понять, откуда звон,и увидел, что в пещере стало светло. Серебряные и золотые светящиеся нити переливались вокруг,то исчезая, то вспыхивая вновь, становясь ярче. Перед нами появилась немного размытая, нечёткая высокая человеческая фигура в белоснежном плаще, опирающаяся на посох,закрученный на конце в большую спираль, от которой во все стороны брызнул такой яркий свет, что мне показалось, будто я ослеп.
Только спустя некоторое время я решился открыть глаза, но ненадолго - мне было больно от нестерпимого блеска. Весь наполненный новыми для меня ощущениями и не умея их объяснить, я растерянно оглянулся в поисках дяди и Доктора и, увидев их раскрасневшиеся лица и радостные улыбки, немного успокоился. Лишь тогда я почувствовал, как пылают мои щеки, а в груди как будто горит огонь.
Стены пещеры раздвинулись, потолок исчез, и я оказался перед высоким овальным столом с куполообразной крышкой, по бокам которого в высоких подсвечниках горели свечи. На меня смотрели необыкновенно красивые, но вместе с тем строгие, и даже суровые, лики трёх старцев с белоснежными бородами, глаза их сияли неземной любовью и добротой. Заглянув в них, я склонился в глубоком поклоне, испытав сердечный трепет, более сильный,чем в первый раз. Когда я поднял голову, то увидел, что со стола исчезла крышка, и перед моими глазами всего лишь на секунду появился ослепительный камень необыкновенной формы и красоты, взглянув на который я испытал сильную физическую боль, но она была несравнима с теми легкостью и радостью, которые переполняли меня. Я почувствовал, что становлюсь невесомым, казалось, ещё немного, и я взлечу. Эта смена ощущений была настолько сильна и непривычна, что я с трудом устоял на ногах и наверняка бы упал, если бы меня не подхватили сильные руки. Немного времени спустя я увидел, что рядом со мной стоит дядя, больше в пещере никого не было, лишь мягкий свет струился и переливался вокруг, подтверждая, что это был не сон. Я заметил, что в высокой чаше горит огонь.
Мы покинули пещеру, не говоря ни слова, и присели тут же на земле, недалеко от входа. Прошло время, прежде чем я обрел способность вымолвить слово, с удивлением смотря на дядю и Доктора, узнавая и не узнавая их. Глаза их сияли, переполненные такой любовью и добротой, что я физически ощущал идущее от них тепло.
-Что это было, дядя? - спросил я взволнованно.
-Ты можешь теперь видеть Духовным Зрением, Алёша,- объяснил он мне,- это было видение, тот Дар, который открывается подготовленному сознанию, способному вынести всю красоту форм и совершенство красок, недоступных обычному земному зрению.
-А я подумал, что это плод моей фантазии,- ещё не до конца придя в себя, сказал я, чем их рассмешил. – Значит, и вы видели то же самое. Высокую фигуру в белом, старцев, этот камень, от которого я чуть не ослеп…
-Не совсем, - улыбнулся дядя,- фигуру - да, а старцев и камень показали только тебе. У доктора больше развито так называемое чувствознание, и он прочувствовал всё сердцем.
-А что мне теперь делать, как быть?
-Ты готов к большой работе, Алеша, - продолжил дядя.
Я слушал его внимательно, чувствуя, как каждое слово западает мне в душу.
-Но ты должен помнить, что не имеешь права использовать этот Дар в корыстных целях, чтобы не причинить кому-либо вреда. Только помогая людям, открывая сердце и отдавая всю свою любовь, ты можешь идти вперед, совершенствуя свой Дух. И другого пути отныне для тебя быть не должно.
День клонился к вечеру, когда мы вернулись в лагерь. Я был молчалив, боясь неосторожным словом нарушить торжественность, безграничное счастье и внутренний покой, которые переполняли меня. Заново переживая увиденное, я интуитивно чувствовал, что с этого дня у меня начинается совершенно другая, необыкновенно трудная жизнь. И размышлял о том, достоин ли я этого доверия…
Уже позже, дядя в красках, а я в словах описали Доктору всё то, что мы увидели в пещере. И наши ощущения были очень похожи: те же трепет, торжественность и радость.
Так началась наша экспедиция.
Продолжение будет...