Доля мужская

Василий Евтушенко 2
                ДОЛЯ   МУЖСКАЯ

За пару десятков лет жизни на хуторе я увидел разницу между мужиками и бабами. Так  именуются здесь люди разного пола. Но различны они, скорее всего, не по этому признаку. А по доле в едином-целом. Семьей этого «единого» не называют. По именам или фамилиям тоже, а просто: по ответу на вопрос: «ты  чей?» или – «ты чья?». А у каждого, вместо фамилии, бытует «кликуха». Так в беседах и употребляют: «Протасова Ленка», «Манькин Иван», «КрестьянИна Мария», «Гришки-Блина Люба», «Зинкин Колька» и проч. (не всех же перечислять!).

Доля мужицкая определяется общим словом: «взятьях». Да-да – это здесь словарное слово, означающее, какой женщине он принадлежит и при чьем хозяйстве он служит. Спела «последнюю песню» хозяйка, он переходит взятья  к другой и становится «чьим-то» по новому имени. Такова миграция мужиков в моем хуторе.

Пройду по хутору, приведу примеры.

Вхожу в населенный пункт, первый дом. Здесь прошла жизнь истинного труженика. Он мал но дорог (как золотник). И кликуха ему меткая: «Малёк» (общий корень с фамилией). На деле же он гигант, богатырь. Все у него в полном порядке: дом прочный, сараи капитальные, скот откормлен, сеновалы полные, огороды урожайные, семья спокойная.  Он еще и печник и строитель по заказам. Ну что еще нужно для жизни? Нужно чтобы он не был рабом в семье.  А нужно, чтобы он остановился хотя бы на минутку. Так и ушел, не дожив до старости.

Иду дальше. Вот дом, в котором по ночам горит свет. Значит там кипит жизненный процесс. Точно. Там всегда ночуют гости: «взятьях» на одну ночь. Хозяйство их не привлекает, только хозяйки.  Пойду мимо и дальше.

В уютном уголке угадывается хозяйство. Здесь у хозяйки прижился мужик с опытом одинокой жизни, насыщенный ее впечатлениями и выпитым алкоголем. По примеру своего брата и назиданиям матери, он примкнул к женщине со своими детьми и хозяйством. Стал жить с новым удовольствием. Постепенно отказываясь от вредных привычек, создал козью ферму, выращивает козлят и деток.

Вдалеке от дороги виднеется хозяйство. Знаю – там живут женщины без мужиков. У одной муж умер, у другой растут дети без отца. У первой есть заботливый мужик, который навещает ее и обеспечивает материально плодами своего труда в хозяйстве по месту постоянного жительства с другой женщиной. Вторая женщина рада любому пришельцу для опеки ее детей.

Продолжаю маршрут. Вот обитель, где живут два брата. Один одинок. Был у него внебрачный сын, да и тот погиб в жестокой схватке с пьяными друзьями, не дожив до времени погибнуть в боях с врагами родины. Другой брат обеспечивает свое хозяйство средствами, полученными от работы на предприятии по переработке сельхозпродукции. Братьям прислуживала недавно ушедшая мать. Теперь ее заменила недавно пришедшая женщина, покинувшая ленивого мужа. Она – госслужащая, это ее основное занятие. Но готовить борщ она умеет.

Дальше по дороге виднеется два дома. В одном доме уже нет жильцов. Сначала умерла жена, а муж переселился к другой женщине, у которой муж умер. Этот переселенец был очень хорошим и приятным человеком (его уже тоже не стало). Он был таким потому, что
закончил два класса, два первых класса одной начальной школы. Ничему плохому он не успел научиться. Со своей нетронутой совестью он был полезен населению хутора в качестве скотника на ферме, косаря, сторожа, грузчика в уборочную страду. Словарный запас у него был богатый: он в совершенстве владел языком мата. Слушать его – было одно удовольствие: он не говорил, а пел с мастерством певца-виртуоза, иногда вставляя слова «иностранного происхождения». Красивый, приятный и добрый человек (царство ему…). Докармливала его другая женщина-вдова.

В доме рядом живет оставленная мужем женщина, вырастила трех сыновей. Сама по себе красивая, деловитая, инициативная. Только не понятно, для каких дел. Пробовала заняться торговлей, не получилось. Метит стать заведующей хуторским центром культуры (клубом), да место занято. Так и живет,  все у нее впереди. Мужик тоже.

А на той стороне, за оврагом, там тоже усадьбы. Там есть хозяйство высокого класса. Мужик был механизатором, завел хозяйство зажиточное. Здоровье крепкое, воспитан отцом в традиции кулака, в лучшем смысле этого понятия. У него есть все, что нужно для счастья. Сына воспитал в том же духе, и у сына есть все. Так могли бы жить все.

Обратим свой взор в сторону кладбища. Там есть уютная усадьба. Живут там не очень пожилые люди. Бездетные. Хозяйка не так давно была нашей крикливой соседкой. Рассталась со своим вторым мужиком, который никак не годился «взятья» со своей бродячей натурой. Она снова сплотилась с первым, перешла поближе к кладбищу, больше не кричит, так как здесь ее никто не слышит. В своем первом мужике она очень ошибалась: он оказался очень приятным, хозяйственным и покладистым. Оборудовали они свое «гнездышко», живут в достатке и тишине. Вот только тишину эту нарушают порой проводы и поминки хуторян.

Прохожу мимо маленького домика и дворика. Кричу свое приветствие маленькой старенькой женщине. Она радостно выбегает и начинает  весело «кудахтать» в ответ.
Никогда не видел ее грустной и унылой. А живет она дольше многих из нас. И муж при ней жив и благополучен. Вот только никто не знает –  чем и как они живут. Из двора они не выходят, разве что по праздникам. Не знают пассажиры автобуса, куда она едет, заражая их своим весельем и шутками. Так и живут, не мешая никому, и без помех от других.

Напротив домика этой «сладкой парочки» живет пара, увлеченная жизнью для себя и для людей. В будние дни они непрерывно и непринужденно наполняют чашу своего благополучия, а в праздничные дни наполняют радостью хуторян, организуя в клубе концерты хуторской самодеятельности. Добрые, очень добрые хозяева этого дома. Добрая доля у этого мужика.      

А вот мы и в «Городке» –  так называют хуторяне место компактного поселения. Здесь колхоз на последнем дыхании построил несколько типовых домиков для специалистов. Место голое от природы, огородные участки нормативные, подведена вода в колонку.
Посмотрим, кто там сейчас живет.

В первом доме у женщины, по специальности «повариха», живет мужик с большими способностями мастера-ремесленника. И с малыми возможностями применения своих талантов на хуторе. Вот он и слоняется по округе в поисках их реализации. И дети путешествуют по его примеру.

Второй дом. Примеру кого последовал здесь мужик, не знаю. Нет таких на хуторе. Отец его еще жив. Но неизвестно почему. То ли он так заспиртован, то ли постоянный покой позволяет ему тлеть в уединении. А сын горит в делах. Он в своем хозяйстве – и слесарь, и плотник, заготовитель кормов для скота и несметного количества птицы разных пород. Ни один килограмм навоза у него не пропадает, он его реализует на сторону огородникам станицы. Молочные продукты регулярно поставляет постоянным покупателям. В часы отдыха он занимается «геологоразведкой»: добывает «полезные ископаемые» –  металлы и пригодные к использованию предметы, погребенные при социализме.  Выращивает сыновей и дочь в духе трудолюбия и рассудительности.  Жена ему – активная сотрудница и помощница. «Старость его дома не застанет», – как поется в песне. Но смотреть на него жалко: кожа да кости, желудок болен, хирургические вмешательства впереди. А что делать? Остановиться в движении? Отказаться от своей доли?

Дом третий по порядку. Было раньше кино в клубе, был и «киньщик». «Кина» не стало, но «киньщик» остался. В этом доме он жил, недавно хутор с ним простился. Его уважали за фильмы и за последующие добрые дела. Киномеханик молчаливо затачивал людям ножи, правил косы, пилы, чинил электроприборы.  По хозяйству справлялась добрая и тихая жена. Дети выросли, она сейчас одинока. Но в дом приходят друзья с воспоминаниями о нем, о его мужской доле.

В следующем доме живет одинокая женщина, взрастившая двух дочерей. Все они красивы, элегантны. Хозяйство ведется без мужской доли. Где эта «доля», я не знаю. Девочки выросли самостоятельными, как их мама. И так бывает.

А вот и последний дом в этой галерее. Здесь живет покинутый муж с дочерью, позже и она покинула отца. А муж-отец чем живет? Он иногда меняет положение «лежа» на положение «стоя» – при крайней необходимости. Необходимо все-таки накормить голодную скотину,  да и самому чего-нибудь перехватить. Вот такова его доля. Проходит время, и судьба посылает ему в долю такой жизни партнершу. Это женщина такого же образа жизни, только без дома и приюта. Теперь они живут в одном приюте, не мешают друг другу жить по-прежнему. Справляться с трудностями по хозяйству так легче. Каждый имеет при этом свою долю. А кроме физиономий в телевизоре, в доме порой появляются внешности старенькой мамы, взрослой дочери и маленькой внучки. Такова его долюшка мужская.

Круто заворачиваю направо. Дом пуст. Недавно проводили хозяйку на покой. Был у нее муж,  давно. Проводили его раньше. Приходил он к нам в былое время с обидой  за то, что жена его все время приводила нас ему в пример, как надо жить и вести хозяйство. Не стерпел он такой доли, ушел из жизни по своей воле.

А рядом, в соседнем доме цветет жизнь, которая может служить образцом и примером для всего хутора. Мужской доли хозяина хватает на все: излишки плодородия служат средством роста благосостояния семьи. Средств на жизнь хватает на приобретение технических средств земледелия, облегчения быта. Обстановка в хозяйстве такова, что мужику хватает времени и сил ездить на строительство «северного полюса» на Юге России. Вот это –  доля мужская!   

А теперь перехожу дорогу и сворачиваю налево. Хорошее хозяйство. Мирная, тихая семья. Свой легковой и грузовой транспорт. Куда надо, съездят, что надо, привезут. Независимость – принцип жизни двух пожилых супругов. Две доли тесно связаны между собой.

А поближе к пруду живет мужик, пользующийся славой на всем хуторе. Спросите, чего он не умеет сделать. Шубу сшить? Пожалуйста! Швейную машинку починить? Умеет. Между двух этих примеров располагаются все дела, которые он делает для себя и для других. Дворовое хозяйство, естественно, высококлассное. Жена блаженствует при таком мужике. А ведь лет ему – скоро разменивать девятый десяток века! И еще: он – неуемный наблюдатель всех сторон жизни страны и мира. Он – аналитик информации из разных источников: газет, журналов, радио и, для смеха – телевидения. Нет, он не пропагандист, он поддерживает свой мозг в режиме мышления, поэтому здоров  и бодр.

Перехожу по мосту-плотине пруда, который создал мужик покинутого дома. Слева вижу дом, хозяйка которого – еще не пожилая женщина. История ее жизни не простая. С ней живет мужик на полтора десятка лет моложе ее. Он у нее – раб. И отец ее маленького сына. В рабы он пошел, чтобы не попасть за решетку. На хуторе об этом не говорят. Этот мужик с детства привык ко всем работам по хозяйству. Он доволен своей долей, настроение у него хорошее, деловое. Хозяйка сама активна, удачно реализует продукцию.
Дом  заполняется современными предметами быта.

Напротив – дом старых по возрасту супругов. Здесь мужскую долю приватизировала хозяйка. Ей трудно, но она терпит. Скрипят суставы на скрипящей лестнице крыльца  дома. Мужик ее на особом режиме жизни: у него – «диагноз», не позволяющий заниматься физическим трудом. Объяснить его недуг трудно. Никто и не старается. Сын и дочь этих родителей не испытывают беспокойства об их состоянии. Родители тоже. Когда спрашиваешь детей или родителей, как  дела у родных, каждая из сторон отвечает: «а кто его знает». Всем так нравится жить.

А чуть левее – дом, где все время дерутся и пьют. Мужик не чувствует своей доли в семье, ищет удачи заработать на стороне. Дочь выросла, принесла им в подоле сыночка. Сынок вырос, начинает приносить криминальные обвинения.

Справа от дороги – ворота на усадьбу с добротным домом. На усадьбе видны стога сена, дворовые постройки для скота. Мычат коровы и телята. Просторные покосы и огороды. Кто же здесь хозяин? Он здесь и мужик и баба. Жена уже много лет не передвигается без посторонней помощи. Мужик на своих жилах и суставах содержит все свое достояние. Любой посторонний отметит, что он богатырь. А «богатырю» – за семьдесят. Он красив, бодр и неутомим. Это он посещает регулярно другой дом со своей мужской долей. 

Вот дом, в котором живет наша ровесница. Она старается вставать только по большой нужде. Надо иногда покричать на парящего в небе коршуна, постучать по кастрюле – попугать лису. Потом увидеть, как живут люди в нашей стране через окно телевизора. Мужа давно нет, дети – кто где. Но вот из далекого «Где» (с Камчатки) вернулась дочь, но не к матери, а в соседний хутор. Восстанавливает там ее будущее жилье родной брат, приезжающий из города.

Напротив – домишко из одной комнаты. Хозяйства нет, домик некрашеный, рубероид отваливается от стен. Хозяева успокаивают себя выпивкой. Мужик иногда подрабатывает на стороне. Что поделаешь – старость! Детки такие же, помочь не могут.

Подхожу к дому, в котором жила семья зажиточного мужика.  За ним и слава была закреплена соответствующей «кликухой». Не стану ее разглашать. Под старость он с женой переехал к дочери на более высокий уровень цивилизации. Переехал мужик, но не смог там долго жить, лишившись своей доли на хуторе. Заселила дом молодая пара с миленькой дочкой. Хозяйство сохранили, развивали. Но молодой хозяин не жил дома: он каждый день ездил работать на фермера в дальний хутор. Дома только спал. Пожили так немного и переехали поближе к фермеру. А содержание жизни осталось прежним. Вся мужская доля принадлежит фермеру.

А вот дом молодых супругов. У них сын уже в старшем классе школы, другой – еще не в первом. Их общественное положение – соцработники. Они приносят пользу своим подопечным, и сами дома бывают не всегда. Маленький сынок разъезжает с работниками, а когда старший не в школе, становится тоже работником соцобслуживания. Хозяйство у них есть, зарплаты и продуктов им хватает.

А рядом живет довольно пожилой мужик со своим сыном. У сына – полная семья с двумя детьми. Развито хозяйство очень высоко. Когда-то, в год возвращения сына из армии, я убедил его не зачислять себя в ряды силовой структуры. Объяснил ему, что оттуда возврата не будет. Предложил ему путь продолжения дела отца, который образцово вел дело, не распыляясь на посторонние заработки. И сын пошел по начатому отцом пути. Теперь их хозяйство включает не только приусадебные участки, а разрослось за счет плантаций арендованных земель, торговых точек в районе и за его пределами. Два мужика успешно используют свою долю. Эта доля – их капитал, источник прибыли и блага.

А вот и дом женщины, которая приютила овдовевшего матерщинника. Она крепкая, строгая к своим детям и внукам. Она для всех добра и справедлива. Теперь мужская доля у нее слилась в одну. Приезжают дети, внуки, правнуки. Она этим живет.

А в отдалении, на отшибе, живет еще одна «сладкая парочка». Как почти все – Иван-да- Марья. Их никто не видит, о них никто не слышит. Живут и всё. Иногда ездят в райцентр. Имеют свой маленький бизнес. Возраст – выше среднего, но здоровы и веселы. Долей своей обоюдно довольны.

Вот такой рассказ о «Мужской доле» на моем хуторе. Моя личная доля будет известна читателю по прочтении всей книги.