Нет, я не извожу их пристальным взглядом,хотя они мне очень интересны.
Нет...
Лишь взгляну иногда украдкой, словно делая мгновенный снимок.
Почему?
Да потому, что девушке, скорее всего, вряд ли больше семнадцати, а значит она ровесница моей дочери.
Ему- вряд ли на много больше.
Девочка одета не броско. Меж тем, каждая ее вещица подобрана со вкусом, так что знающему видно ,- стоит не дешево...
И фигурка у ней хорошенькая.
И личико.
И глазки красивые.
Только, почему то, от красоты этой будто холодом веет.
А он...
Эдакий "...юноша бледный со взором горящим..."
Одет простенько. Волосы в беспорядке. Обувка не очень.
Зато улыбка с лица не сходит.
Что ни говорит, что ни делает, все у него с улыбкой.
И в движениях его, и в прикосновениях столько нежности, добра и света, что...
Вот опять обнял ее...
Осторожно так, нежно.
На ушко чтото шепчет, глаз с нее не сводит.
Стоит весь счастливый такой, улыбается.
А она все молчит.
Очи прикрыла.
Когда-никогда что-нибудь ответит скупо.
Вот он еще раз тихонько привлек ее к себе.
Замер так, на минутку.
Вот нехотя отпустил ее от себя и уходит...
Она сидит на лавочке почти рядом со мною.
Сиидит себе, курит.
Ей звонят...
- Да...Привет, Маш,- отвечает она лениво,- Нет...Пришла уже...Щас покурю и буду заходить...С кем?...Нет...Сережка провел...Как у меня с ним?...А никак...Мимо все...
Он и добрый, и хороший, только... Как бы тебе сказать?- чуть задумывается она и продолжает:
- Короче...Он там че-то говорит мне, говорит...Обнял...
А я стою такая...Глаза закрыла...Пытаюсь вспомнить его лицо, и немогу...
Мне становится мерзко на душе...
Ведь если парень тонок и не глуп, слова такие душу его исковеркать могут.
Резко встаю и ступаю прочь от нее.
Иду и молю Всевышнего, чтобы тот паренек никогда не услыхал этих слов.
Вечером долго не ложусь спать.
Все жду мою дочь.
Жду, чтоб рассказать ей...
Чтобы объяснить...
Кажется, это у Твардовского...
" Словом можно убить,
Словом можно спасти..."
Хочу научить ее не убивать жестоким словом...