ГЛАВА 6. Учебные будни. Галактический патруль в действии
Оказалось, что для зачисления в Навигационную школу было достаточно вида на жительство. Помимо проживания за счет имперской казны курсантам полагалось ещё бесплатное питание и обмундирование. Но особенно порадовало Ласло то обстоятельство, что обучение тоже не будет стоить ему ни копейки. Правда, на этом халява заканчивалась. За неуспеваемость в Навигационной школе безжалостно отчисляли, причём невзирая ни на какие связи и смягчающие обстоятельства.
Выбранный им курс по специальности «помощник суперкарго» считался не слишком сложным. Но с первых же занятий на Ласло обрушилось такое количество новых терминов и понятий, что он приуныл, не понимая, как удержать в голове переизбыток информации. Вот тут он и оценил новое знакомство.
Как оказалось, вездесущий сорной уже много чего перепробовал в жизни. В том числе и преподавательскую стезю. Правда, как признался Чирик, он ни разу не использовал полученный диплом учителя, во всяком случае, по прямому назначению, но иногда подрабатывал репетитором, доводя недорослей до нужной кондиции. Поэтому он сразу же уловил суть проблемы нового приятеля. Ну а как только в голове Ласло уложились базовые понятия, учёба пошла как по маслу, – ведь он был крайне заинтересован в результате. Тем не менее временами случались казусы. Несмотря на интернациональную мешанину в генах, нет-нет, да в его крови просыпался истинный славянин – с его исконной ленью и неизменной привычкой полагаться на авось.
Поскольку из них ковали будущих помощников суперкарго, то где-то с середины семестра землянин и его сокурсники частенько паслись в орбитальных доках, чтобы на практике закрепить азы обучения. Вот здесь и случилось происшествие, из-за которого Ласло чуть не вышвырнули из Навигационной школы. Правда, сам он пребывал в стойком убеждении, что это случайное стечение обстоятельств. Вот только Марио Ирвинг придерживался прямо противоположной точки зрения и считал, что беспокойный курсант имеет к происшедшему самое непосредственное отношение. И это было более чем серьёзно. Толстяк исполнял обязанности не только зама директора по учебной части, но и возглавлял дисциплинарный совет, который решал, кого из провинившихся курсантов казнить, а кого миловать.
В общем-то, в чём-то Ласло был прав, утверждая, что это было случайное стечение обстоятельств. Накануне того знаменательного дня он находился в увольнении и, вопреки обыкновению, был при деньгах. Так уж вышло, что как раз к этому времени ему пришёл перевод от Аэлиты. На радостях он гульнул с товарищами, причём с таким размахом, что не помнил, как прошёл через КПП. Поэтому наутро он был сильно не в форме и это ещё слабо сказано. Ласло просто загибался от головной боли, перебрав в кабаке сомнительных экзотических коктейлей, а из всех лекарств у него имелся только ледяной душ. Не мудрено, что от малейшего пустяка он взрывался как порох. Дело чуть не дошло до драки, когда один из сокурсников сунулся к нему с каким-то невинным вопросом.
Вот в таком состоянии землянин оказался в орбитальных доках, где его поставили на выгрузку-погрузку пополнения для зверинца одной из планет Пограничья.
Поскольку корабль охотников прибыл с суточным опозданием, то с самого начала на борту ожидающего его судна сложилась нервная обстановка. Во-первых, суперкарго перевозчика долго орал на охотников, сопровождавших груз. Он требовал возместить неустойку, которую ему пришлось уплатить получателю груза за опоздание. Но суровые парни стояли насмерть. Мрачно глядя на суетливого коротышку, они заявили, что это не их вина. Когда им надоело препираться, они потянулись к оружию – в качестве абсолютно мирного дополнительного аргумента.
Суперкарго не оставалось ничего другого, кроме как пойти на попятный. С досады он переключился на курсантов, и первым делом наорал на чем-то приглянувшегося ему землянина. Мол, только этих бездельников и неумех ему не хватало для полного счастья, а особенно этой мерзкой пропитой рожи. Конечно же, Ласло мгновенно дошёл до нужной кондиции и загорелся желанием набить ему морду. С воплем: «Ах ты, гнусная харя! На себя бы посмотрел!» он бросился к коротышке. К счастью, однокурсники – они же по большей части вчерашние собутыльники – удержали его от опрометчивого поступка.
Видя такое дело, суперкарго собрался было жаловаться сопровождавшему их преподавателю, но затем передумал, решив не лезть в бутылку. Время поджимало, грозя ему новыми штрафами за простой в доках. Поэтому он наконец-то вспомнил о своих обязанностях, и распределил курсантов по местам.
Вот тогда-то Ласло и отличился. Зазевавшись, он перепутал накладные, а когда спохватился, было уже поздно. Сделав своё дело, робот-автопогрузчик укатил в другое место, а он из-за самолюбия не захотел признаваться в совершённой ошибке.
Находящийся на взводе суперкарго этого тоже не заметил. В результате хищники-мясоеды оказались по соседству с мирными травоядными, что категорически запрещалось правилами перевозки. Согласно Гражданского Кодекса империи Ррнайд это преступное деяние проходило по статье: «негуманное обращение с животными» и помимо крупного штрафа каралось общественными работами сроком до двух лет. Ну а поскольку с курсантов взятки гладки, то бедный суперкарго! Это был явно не его день.
***
Совершив ошибку, Ласло не слишком-то волновался. Он понадеялся, что всё обойдётся, но судьба-злодейка распорядилась по-своему.
Вместо того, чтобы облизываться и пускать слюну при виде желанной, но недоступной добычи, дрейды, представляющие собой бронированную помесь крокодила с медведем, не стали сидеть сложа лапы. Пораскинув мозгами, которые у них оказались неожиданно качественными (что помимо землянина огорчило ещё массу народа), они сумели как-то исхитриться и выбрались из клеток. Как им удалось преодолеть надежнейший силовой барьер, так и осталось загадкой. И вообще, паршивцам страшно везло. Очередная пересадочная станция, которую хищники выбрали местом для охоты, находилась не в космосе, а прямо на поверхности захолустной планеты, вдобавок имеющей кислородную атмосферу.
Выждав подходящий момент, дрейды бросились к вожделенной добыче. Перепуганные кеслы с утробным рёвом шарахнулись от них, а затем, калеча друг друга, заметались по клеткам. Но они недолго находились под защитой силового поля. Видя тщетные попытки ушастиков, пытающихся спрятаться в тесном пространстве, дрейды вошли в их положение и услужливо распахнули двери клеток. И как только кеслы оказались на свободе, на пересадочной станции началась дикая вакханалия.
Ну а поскольку и те, и другие зверушки по своим размерам мало чем уступали африканским слонам, то это вылилось в очередную репетицию апокалипсиса. В огромной пещере, вырубленной в скальном грунте, тьму в которой с трудом разгоняли мощные светильники, метались чудища весом в несколько тонн, круша на своём пути всё, что ни попадя. Дистанционные манипуляторы, роботы-погрузчики, платформы и прочее увесистое оборудование – отлетали от них как пушинки. Жуткий рёв животных многократным эхом отражался от стен, вызывая невольную дрожь у обитателей пересадочной станции. В воздухе летали многочисленные клочья разноцветной шерсти, а на полу одна за другой расплывались лужицы, отливающие зловещим багрянцем.
Конечно же, преимущество было за дрейдами, но травоядные были не так беспомощны, как хотелось бы обезумевшим от крови хищникам. Сбившись в плотный кружок, кеслы развернулись задом к противнику и меткими ударами задних лап держали их на расстоянии. Дрейдам это страшно не нравилось. Завывая от огорчения, они нарезали круги вокруг ушастиков, держащих круговую оборону. Временами самые отчаянные из хищников бросались в гущу стада и, отпрыгивая назад, уносили в сторонку громадные куски мяса. Правда, везло не всем. Некоторые из дрейд, не рассчитав прыжок, попадали под удар мощных задних лап и, отлетев на значительное расстояние, недвижными тушами распластывались на полу.
Понаблюдав за звериными разборками, члены транспортника и немногочисленные сотрудники пересадочной станции в растерянности развели конечностями. Все их попытки справиться с возникшей ситуацией, не прибегая к выходу на арену звериных боёв, не привели к успеху. Кроме того, опытный спец, имеющийся на станции, сразу же уловил, что в поведении хищников прослеживаются зачатки разума.
Узнавший об этом суперкарго перевозчика окончательно впал в состояние стойкой депрессии. Самое поганое для него заключалось в том, что по накладным дрейды числились животными, а это уже было подсудное дело. Планеты с разумными формами жизни, находящимися на нижних ступенях развития, входили в сферу интересов Гильдии учёных. Высоколобые не только запрещали вывозить аборигенов с планет-прародительниц, но даже приближаться к их солнечным системам, и Галактический патруль строго за этим следил.
В общем-то, Гильдия учёных не столько заботилась о самих аборигенах, сколько блюла чистоту эксперимента по развитию новой цивилизации. Но как бы ни обстояли дела, это была не головная боль пересадочной станции. Поэтому её руководитель – симпатичная женщина возрастом под тридцать – послала экстренный вызов Галактическому патрулю. Правда, она не сразу решилась на это, а после ожесточённых дебатов. Некоторые горячие головы из сотрудников станции и особенно транспортники настаивали на том, чтобы утихомирить живые танки самостоятельно. Они рвались выйти в док для отлова разбушевавшихся зверей. Но руководитель станции не рискнула пойти на это, хотя знала, что вызов Галактического патруля не менее рискованное дело. Его появление могло обернуться крупными неприятностями уже лично для неё.
Галактический патруль несокрушимой крепостью стоял на страже закона, и преступники боялись его как огня. Но даже попав в беду, законопослушные граждане обращались к нему не часто. Только в крайнем случае. У всех кораблей Галактического патруля была одна общая черта. Независимо от интернационального состава, за их экипажами утвердилась слава редкостных поганцев. Поэтому, не дай бог, если капитан корабля – само собой, тот ещё подарочек – сочтёт, что его вызвали по пустякам, тогда беда. Имея за плечами могущественный институт власти, при желании он мог осложнить жизнь любому жителю ойкумены и, как правило, осложнял. Для этого ему вполне хватало властных полномочий. Даже с избытком. Включая скорое правосудие с вынесением смертного приговора. Правда, только в случае преступного использования мощи его организации в корыстных целях.
Дурные предчувствия не обманули руководительницу пересадочной станции. Как и ожидалось, Галактический патруль не поверил в разумность дрейд. Капитан корабля ещё на подходе к станции связался с ней и, оглядев с головы до ног, в оскорбительно-вежливой форме заявил, что это полнейшая чушь. Мол, он лично проверил атлас карантинных планет и нигде дрейды не числятся в качестве аборигенов, поэтому нужно было вызывать не их, а Гильдию охотников.
Тогда она, будучи одновременно биологом, причём с довольно известным именем в учёных кругах, в качестве доказательства своей правоты продемонстрировала ему съёмки в пещере. Но капитан по-прежнему был полон скепсиса и не изменил мнения. «Некоторые горе-специалисты частенько путают групповые инстинкты с зачатками разумности», – заметил он язвительным тоном.
Женщина с трудом удержалась от ответной резкости. Видя, что корабль вот-вот развернётся и уйдёт, она смирила гордость и попросила его о помощи.
– Господин капитан, можете мне не верить. Я понимаю ваши колебания, сама перерыла все атласы и нигде не нашла этих существ – ни среди животных, ни среди разумных рас. Тем не менее, в подтверждение того, что дейдры разумны, я готова поставить на кон свою репутацию. Кстати, я не уверена, что и кеслы относятся к животным, – она перевела дух и в её голосе зазвучали молящие нотки. – Господин капитан, помогите хотя бы по той простой причине, что вы уже здесь, а у меня слишком мало людей. Поймите, я не имею права посылать их на верную смерть. Мы перепробовали все усыпляющие средства, какие есть в нашем распоряжении. Но они совершенно не действуют на них. Видимо, у этих существ необычный метаболизм, что само по себе уже настораживает. Наверняка, их вывезли с неизвестных нам планет. Вы просто обязаны проверить, откуда и для каких целей их везут.
– Я знаю свои обязанности. Не нужно меня учить, – резко парировал капитан, по-прежнему настроенный не слишком дружелюбно.
– Я не учу вас. Я прошу вас о помощи и готова за это платить, – сказала руководитель станции, твёрдо глядя на огненно-рыжего остролицего мужчину, взирающего на неё с холодным вниманием.
– Да неужели? – насмешливо протянул капитан.
Он призадумался, хотя уже собирался отдать приказ о смене курса. На его линии приоритетов мигали ещё два экстренных вызова. После несколько мгновений на его лице появилось неприятное выражение.
– Ладно, так и быть, я помогу вам. Но клянусь, вы заплатите не только штраф, но вдобавок лишитесь остатков своей и без того подмоченной репутации. Ну как, согласны? – жёстко проговорил он, не спуская острого взгляда с лица собеседницы.
– Да! – не колеблясь, ответила она и, сев в кресло, холодно добавила: – Поторопитесь, капитан. Каждую минуту моя станция несёт потери и немалые, к вашему сведению.
Проведя ладонью по огненным волосам, собранным в пышный хвост, мужчина недобро прищурился.
– Ну-ну! Храбритесь, милейшая? Деньги – не главная из ваших проблем. Посмотрим, что вы запоёте, когда я выступлю на заседании учёного Совета. Я разнесу вас в пух и прах. Поверьте, я не только не оставлю камня на камне от вашей репутации, но и сделаю всё, чтобы вы стали всеобщим посмешищем.
Гнев капитана не поддавался логическому осмыслению. Вряд ли он выходил из себя только из-за неправомерного вызова. Видимо, руководитель станции тоже это понимала. Отведя взгляд от его лица, женщина устало сгорбилась, что сразу же состарило её на несколько лет. Стараясь сохранить самообладание, она с силой сжала подлокотники кресла и глухо выдавила из себя:
– Мне всё равно, господин Огаташ, только давайте уж скорей переходите от слов к делу.
– Одно другому не мешает. Встречный ветер не повернёт реки, – буркнул капитан.
Несмотря на невозмутимый вид и ровный тон собеседницы, его чуткое ухо морфа уловило тоскливые нотки в её голосе. Он сообразил, что, увлёкшись прошлым, перешёл границы допустимого. Вдобавок по некоторым неуловимым признакам, известным лишь ему, он догадался, что нанесённый удар попал в цель и оказался слишком сильным для неё. Смешавшись, он заёрзал в своём удобном кресле. Со стороны это выглядело так, будто под его задницей неожиданно вырос острый шип.
Теребя серпообразную золотую серьгу в ухе, капитан неожиданно улыбнулся и примирительно проговорил:
– Извините, леди Мариен-адд-Роу, кажется, я немного погорячился, – смешно наморщив нос, он чуть слышно фыркнул. – Ну, что вы право? Стоило на вас слегка надавить, и вы уже раскисли. Не дрейфите, госпожа кошка. Я здесь, значит, всё будет хорошо.
– Кто бы сомневался, – иронично заметила Мариен и чуть слышно вздохнула. – Как поживаешь, Крам? – спросила она будничным тоном, каким в свете обычно разговаривают с давними приятелями.
– Нормально. Вот недавно защитил докторскую по адиффузным формам.
– Поздравляю! Наверно, твои близкие страшно рады.
– Само собой! – с гордостью отозвался капитан и его карие глаза оживлённо заблестели. – По этому поводу родители устроили приём, примерно на пару тысяч голов. Представляешь? Жаль, что для меня вечеринка была виртуальной. Родители расстарались и к столу подавали мои любимые блюда. Оставалось только облизываться, глядя на всё это недоступное изобилие.
При виде неподдельного огорчения на его лице у Мариен потеплело на душе. Под маской мужественности и холодного расчёта по-прежнему угадывался всё тот весёлый мальчишка – беззлобный проказник и неугомонный непоседа. Он дружили, сколько она себя помнила, и за что получала бесконечные выговоры от родителей. Мальчишкой Крам частенько удирал из дома и заодно прихватывал с собой маленькую подружку. Родителям не составляло особого труда их отыскать. Перебросившись в звериный облик, они быстро нападали на след беглецов. Как правило, за поимкой и конвоированием домой следовала порка для одного и нудные нотации для другой. Но как ни пытались их разлучить, они снова оказывались вместе.
– Ничего. Ещё наверстаешь упущенное, – пообещала Мариен, чувствуя, что снова подпадает под власть прошлого.
Заметив её изучающий взгляд, капитан усмехнулся.
– Что, сильно изменился? Постарел, подурнел? – спросил он шутливым тоном. – Только не лги, хорошо? Скажи, как есть, я переживу.
Откинувшись на спину кресла, Мариен прищурила глаза.
– Уверен, что хочешь знать? – насмешливо спросила она и, получив согласный кивок, отрицательно покачала головой. – Нет, Крам. Как и прежде, ты красив как бог. Единственно, теперь ты действуешь с позиции силы, где-то растеряв своё былое море рыжего обаяния.
– Видимо обмелело со временем. А вот ты ни капельки не изменилась. Всё та же неулыбчивая заносчивая кошка, – капитан оглядел собеседницу и понимающе ухмыльнулся. – Ну давай, Мариен, не молчи! Я же вижу по глазам, ты умираешь от желания узнать, есть ли жена и дети у этого обмелевшего моря рыжего обаяния.
Мариен удивленно приподняла брови.
– Ты думаешь? – вопросила она прохладным тоном и поинтересовалась: – Ну, так что? Ты женат?
– Шутишь? С тех пор как ты бортанула меня, я обретаюсь в холостяках, – немного помявшись, капитан не удержался от встречного вопроса: – А ты, Мариен? Наверное, ты уже давно замужем и наверняка за тем уродом, которого тебе подобрали родители.
– Нет, не замужем.
– Нет? – капитан потряс головой. – Ничего не понимаю! Тогда что ты делаешь в этой глуши? Ведь ты довольно известный учёный, могла бы жить где угодно. При желании хоть на Рамбо.
– Могла бы, но не хочу, – проговорила Мариен, сохраняя на лице непроницаемо-спокойное выражение. Она крутила кольцо на пальце и разноцветные блики от драгоценного камня, падающие на лицо, не давали разглядеть оттенки её чувств.
– Крам, ты знаешь, что такое ожидание? – вдруг спросила она, не скрывая печали в голосе. – Поверь, это страшная вещь. Особенно ожидание любимого человека. Ждёшь и ждёшь, а он всё не идёт, занятый какими-то неотложными делами.
Капитан помрачнел.
– И кто же он?
– Один негодяй и трус, – с готовностью ответила Мариен. – Представляешь, сбежал от меня, не сказав ни слова, а я всё жду. Спрашивается, зачем? Чтобы узнать, что он превратился в спесивого идиота, которому доставляет удовольствие изводить меня подлыми подначками? – она мрачно глянула на капитана, имеющего такой вид, словно он только что надкусил кислейший из фруктов. – Пошёл ты к хаосу, Крам! Выполняй свою миссию и вали отсюда. Знать тебя больше не хочу! – отчеканила она и, резко подавшись вперёд, отключила связь.
«Сто семь акрилийских демонов и одна Адлилуза! Этого просто не может быть!» Растерянный капитан прикрыл глаза. Умелый аналитик и опытный физиономист, он с лихорадочной скоростью анализировал поведение женщины, ища в нём подвох, но она никогда ему не лгала. Он и сейчас был уверен, что сказанные ею слова не были своеобразной местью, и около его рта залегли горькие складки. Давно он не чувствовал себя настолько препогано.
«Мариен, Мариен! Ну, зачем же ты так? Ведь знаешь, что нам не быть вместе. Любовь любовью, но с природой не поспоришь. Сама же это говорила», –– пробормотал Крам, охваченный раскаянием и перед его глазами возникло видение из прошлого. Причём так ясно, будто бы и не было череды разделяющих лет. В нём совсем юная сероглазая девчонка сначала бурно разрыдалась на его плече, а затем, давясь слезами, сказала, что её родители в бешенстве, узнав, что они встречаются. Но это были ещё цветочки. Следующие слова Мариен резанули его прямо по сердцу: «Прости, любимый! Боюсь, что мама права. У кошки и лиса нет общего будущего».
Капитан потерянно усмехнулся. «Вот идиот! Нужно было либо бороться за свою любовь, либо дальше бежать... С другой стороны, куда уж дальше?»
Выпрямившись, он рявкнул по селектору:
– Первая штурмовая группа! Приготовиться к высадке! На пересадочной станции на волю вырвались животные, – его взгляд остановился на вихрастом крепыше, возникшем на экране. – Кавдори, для изучения повадок зверья посылаю тебе видеоматериал. Загони их обратно в клетки и желательно с наименьшими потерями. Для тебя и зверушек. Имей в виду, усыпляющие средства не действуют на этих тварей, потому готовьтесь действовать ловчими сетями. Да, ещё одно. Животные чрезвычайно опасны. Если будет туго, не миндальничайте. Не слушайте никого, стреляйте на поражение.
– Так точно, господин капитан! – отрапортовал командир штурмовой группы и, обернувшись, весело выкрикнул:
– Подъём, бездельники! Нам подфартило! Есть возможность немного развлечься! Не знаю, как вы, парни, а я уже давно мечтаю о сафари!
– Кавдори, действуй в темпе. Нам некогда рассиживаться у грязеедов, – предупредил капитан и озабоченно глянул на пульт. – У меня на очереди ещё два экстрима… нет, уже три.
– Понял, господин капитан! Можно приступать?
– У тебя пять минут на сборы. Грузитесь на борт шаттла и дуйте вниз.
– Есть!
Командир штурмовой группы бегло оглядел своих людей, проверяя всё ли в порядке с их амуницией. Осмотр его удовлетворил, и он скомандовал:
– Первая, строиться!
– Есть! – дружно рявкнули двадцать глоток.
– На выход, парни! Быстрей, быстрей! Мать вашу! Шевелите копытами! Что вы как дохлые …!
Брюнетка, находящаяся в арьергарде группы, обернулась на ходу, и с негодованием посмотрела на командира.
– Господин лейтенант, между прочим, здесь не только парни! – выпалила она, приподняв прозрачное забрало.
Кавдори расплылся в широченной улыбке. По контрасту с тёмной кожей его острые зубы сверкнули неестественной белизной. Это было сильное зрелище, внушающее уважение само по себе.
– Фапивата-лапочка! Девочка моя дорогая! Давай ты на досуге состроишь мне глазки! Честное слово, ты не пожалеешь, – пропел он бархатным голосом и, покачав головой, неожиданно рявкнул: – Пошла, пошла! Мать твою!.. Не оборачиваться, Фапивата! Не то я насверлю лишних дырок в твоей симпатичной заднице!
«Вот скотина!» – обиженно подумала брюнетка и, прибавив скорости, бросилась догонять товарищей.
Уже в шлюзовой камере капитан нагнал штурмовую группу и, отведя её командира в сторону, дал ему отдельное задание.
***
Шаттл с группой штурмовиков ещё мчался к планете, а Крам Огаташ уже приступил к расследованию обстоятельств экстренного вызова. Для начала он приказал выяснить по чьей инициативе зверей погрузили в один отсек транспортного корабля.
Сотрудники следственной группы оказались на высоте. Высвистанный на борт «Огненного вихря» – так назывался корабль Галактического патруля – суперкарго перевозчика сразу же сказал, что это ошибка курсантов Навигационной школы. Ему поверили, он и в самом деле был слишком опытен для таких детских промахов. Кто конкретно из курсантов напортачил суперкарго не знал, но выяснить это уже не составляло особого труда.
Как только речь зашла о самом грузе, его отправителях и получателях, суперкарго сдулся окончательно. Он клялся и божился, что ничего не знает о контрабандных животных. Пытаясь уговорить суровых блюстителей порядка не заводить дело, он чуть ли не ползал на коленях, умоляя не губить его репутацию.
Пока следственная группа занимались преступной цепочкой, которая вела к незаконным гладиаторским побоищам – как выяснилось несколько позже – капитан послал повестку ещё одному свидетелю. По ряду соображений, не слишком связанных с данным делом, он решил побеседовать с ним в более приватной обстановке, чем следственный изолятор. И вскоре в его роскошно обставленной каюте появился Марио Ирвинг. Правда, не живьём, а в виртуальном виде. Галактический патруль мог себе позволить дорогостоящую 3D-связь.
– Привет, старый пёс! Как поживаешь? – поприветствовал его капитан, расплываясь в невольной улыбке. – Прости, что разбудил.
Облачённый в ночную пижаму и колпак высоченный толстяк и в самом деле выглядел чрезвычайно забавно.
– Здравствуй, Крам. Сколько лет, сколько зим! – добродушно прогудел он, пытаясь нащупать тапочки под кроватью. – Спрашиваешь, как поживаю? В общем-то, жил себе не тужил, пока ты не разбудил. Ишь, даже заговорил стихами. Подожди, дай хоть натяну на себя халат, – зевая, добавил он.
Плюхнувшись в удобное кресло-качалку, Ирвинг сдул кисточку колпака, упавшую ему на нос, и потянулся за трубкой. После ряда священнодействий, привычных для любого заядлого курильщика, наконец, он чиркнул спичкой и, с наслаждением затянувшись, выпустил изо рта аккуратные колечки дыма.
– Ну, зачем вызывал? Что-то серьёзное или тебе нужна моя консультация? – поинтересовался он ленивым тоном.
Огаташ не сразу ответил на его вопрос. Вольготно развалившись на диване, капитан, не глядя, взял со столика широкий цилиндрический бокал. Внутри опалесцирующего фиолетового напитка плавало нечто розовое. Мерзкое и живое на вид. С явным наслаждением он сделал большой глоток и улыбнулся своему давнему приятелю. Правда, улыбка не затронула его прищуренных холодных глаз.
Сознательно затягивая паузу, капитан напряжённо размышлял, не совсем понимая, как на этот раз легли карты судьбы. Единственно, в чём он был уверен, так это в том, что иметь Марио Ирвинга на своей стороне, в качестве союзника – это беспроигрышная лотерея. Знал он и другое, что, не дай бог, оказаться с ним по разные стороны баррикад. Тогда это был страшный враг – умный и коварный. Правда, чего не водилось за толстяком, так это подлости. Но при его способностях это было излишне. При желании он мог любого заставить плясать под свою дудку.
– Прости, Марио, что не предлагаю тебе виомель, хотя знаю, что это твоё любимое пиво, – наконец проговорил Огаташ, делая вид, что не замечает любопытного взгляда своего учителя и, в общем-то, давнего друга.
Смерив его завистливым взглядом, Ирвинг тяжело вздохнул.
– Ничего, переживу – пробасил он и жалобно добавил: – Вот только не говори, что твой виомель из погребов Смарита!
– Именно оттуда, а как ты угадал?.. Знаю, не отвечай! По цвету и густоте массилонов.
– Не только. Это не всегда работает, – толстяк сделал неопределённое волнообразное движение рукой. – Если внимательно приглядеться, то вскоре уловишь, что массилоны у самых лучших сортов виомели имеют характерный рисунок перемещений. Из погребов Смарита они частенько образуют пары и движутся зигзагообразно.
Огаташ внимательно пригляделся к своему напитку и окинул собеседника уважительным взглядом.
– А ты прав. Впрочем, как всегда. Сколько тебя знаю, столько удивляюсь твоей наблюдательности, – заметил он и поднёс бокал к губам.
Когда он опустел, капитан изящным жестом достал белоснежный платок и аккуратно приложил его ко рту. На зависть толстяку в его манерах сквозили привычки истинного аристократа. Причём не только по духу, но и по рождению. Впрочем, так оно и было. Капитан происходил из очень знатного рода лис-оборотней.
Многочисленное семейство Огаташей славилось не только своей изворотливостью и воинскими талантами. Его отпрыски обладали редкой удачливостью и прозорливостью, а также немаловажным умением вовремя переходить на сторону победителя. В результате чего предки Крама скопили такое состояние, что при желании он мог бы купить себе целое звёздное королевство.
К счастью, капитан не рвался в короли и предпочитал в поте лица трудиться на благо империи Ррнайд.
Поскольку благодаря стараниям Огаташа в атмосфере витало невидимое, но вполне ощутимое напряжение, Ирвинг занимался тем же самым, что и он, то есть мысленно взвешивал его способности в роли предполагаемого противника. Он знал, что капитан честен и прям, но это был истинный потомок Огаташей – хитрый и изворотливый. Поэтому с ним следовало держать ухо востро, что он и делал – доверял, но проверял. Конечно, Ирвинг отдавал себе отчёт, что случись им быть по разные стороны баррикад, это был бы очень серьёзный противник. И всё же он не слишком его опасался. Крам Огаташ, по его мнению, имел для этого слишком много ахиллесовых пят.
«Лупи по любой из них, не ошибёшься». Придя в хорошее настроение, Ирвинг сладко потянулся и позвонил в колокольчик. Бесшумно вошедший адъютант поставил перед ним столик. Всю его поверхность занимал огромный поднос, до отказа забитый едой.
– Извини, Крам. Сам понимаешь, разговоры разговорами, а брюхо требует своего, – весело проинформировал он своего собеседника.
Плотоядно облизнувшись, толстяк потянулся к стоящему на подносе пузатому сосуду затейливой формы. Налив себе какой-то коричневый напиток, подозрительно напоминающий земное кофе, он шумно отхлебнул из массивной кружки и восхищённо причмокнул языком.
– Хорош! Поутру нет ничего лучше, чем крепкий шокофе.
Заметив, что Огаташ морщится от его манер, Ирвинг расхохотался.
– Крам, давай ближе к телу, как говорит один мой курсант. Если не хочешь слушать моё чавканье, быстренько ответь, какого демона тебе нужно, а затем разбежимся по добру по здорову. Напустил такого туману, что у меня уже свербит в одном месте, до того хочется воочию заявиться на «Огненный вихрь» и вытряхнуть чью-то хитрую душонку из рыжей шкуры. Вместе со всеми её секретами.
Манеры толстяка за столом и в самом деле оставляли желать лучшего. Укоризненно глянув на него, капитан поцокал языком.
– Марио, Марио! Вижу, на голодный желудок ты чрезмерно подозрителен, а может, склонен к фантазиям. Дело-то выеденного яйца не стоит, но ты имеешь к нему самое непосредственное отношение, поэтому я вызвал тебя, – Огаташи буквально впился глазами в лицо толстяка. – Скажи, что ты знаешь о своём курсанте Ласло Романовиче.
– А в чём дело? – неподдельно удивился Ирвинг, держа в ручище огромный кусок синтетического мяса, прямо-таки истекающего жиром.
– Это по его вине хищники оказались в одной компании со своей пищевой цепочкой.
– Сто семь акрилийских демонов и одна Адлилуза! Вот стервец! – расстроился толстяк, причём настолько, что швырнул на тарелку недоеденное мясо. – Слушай, Крам, а ты уверен, что это его ошибка? В конце концов, за груз несёт ответственность суперкарго корабля.
– Это так. Но именно его подпись стоит на сопроводительных документах.
– Жаль. Я бы сказал, очень жаль. Романович очень перспективный парень. Конечно, дикарь. Но немного дрессуры и из него получился бы первоклассный охотник за сокровищами, а может, и тот, кому не стыдно дать рекомендацию на известную нам государственную службу… – Ирвинг сделал многозначительную паузу. – Страшно не хочется выгонять его из Навигационной школы. Но, увы! Делать нечего. Такое нельзя спускать с рук. Он наглый парень, вдобавок, не имеющий ни малейшего понятия о дисциплине. Только дай ему слабину, моментально сядет на шею, – уныло добавил он, не забывая при этом смачно облизывать жирные руки.
Огаташ брезгливо поморщился.
– Исчерпывающая характеристика. Марио, перестань! – воскликнул он, не скрывая своего отвращения. – Это уже переходит все границы! Хватит демонстраций напускной невоспитанности. Можешь не стараться. После гостеприимства ажилейского князька уже никто не может напугать меня дурными манерами.
– Это тот, который наложил кучу прямо на столе? Исключительно в знак признательности дорогим гостям? – осведомился толстяк, вытирая руки о край белоснежной скатерти.
В капитанской каюте прозвучало сдавленное хрюканье.
– Если бы только это!
После секундной тишины раздался дружный хохот.
– А ты помнишь, как они соревновались на дальность боя? – держась за бока, еле выговорил Огаташ.
– Ага! Встали в рядок, расстегнули ширинки и «пли!» по команде!
– Класс!.. Незабываемое зрелище!.. Честное слово, я такого ещё ни разу не видел.
– И думаю, не скоро увидишь!.. Это ещё что! Посмотрел бы ты, что вытворяют последователи Краушнатари…
Неожиданно в каюте замигал сигнал внутрикорабельного экстренного вызова, и на экране обычного дисплея появилась встревоженная физиономия командира штурмовой группы, которую щедро украшали многочисленные кровоточащие царапины.
– Извините, господин капитан, тут возникла некоторая неувязочка, – проговорил он, тяжело дыша. – Но вы не беспокойтесь, у меня всё под контролем.
– Какого хаоса, Кавдори?! – рявкнул капитан, вскакивая с дивана.
Но его подчинённый не успел ответить. От резкого толчка он вылетел из кадра, и на экране появилась встрёпанная женская голова.
– Крам! – буквально взвизгнула она, отбиваясь от сильных мужских рук, тянущих её прочь. – Немедленно прекрати это побоище или я сообщу в Международную лигу защиты животных!.. Нет, я подам на тебя в суд!.. Отпусти, негодяй!.. Крам, ты сядешь не только за сознательный геноцид, но и за…
Женщина не успела договорить, как ей заткнули рот, и она в знак протеста сдавленно замычала.
– Здравствуйте, госпожа! – вкрадчиво пропел Ирвинг, заметно оживляясь, ещё бы он остался равнодушным, когда в логове хитроумного лиса происходят такие неординарные события.
– Леди Мариен-адд-Роу, если не ошибаюсь, – сказал он, сочась до приторности любезной улыбкой.
Но Огаташ быстро прищемил ему любопытный нос.
– Извини, Марио, потом поговорим, а сейчас у меня ЧП, – с этими словами он отключил 3D-связь и крайне разочарованный толстяк исчез из его каюты.