Дегустаторы

               
 Было субботнее, летнее утро. Солнце, как обычно, светило, посылая свои яркие лучи, на землю, прогоняя павшую росу, сверкающую на листьях цветов и на копнах скошенной травы.
 Я ещё прибирал в сарае и посыпал зерно в кормушку для кур, и не слышал, как подошёл к дому мой сосед Иван, что жил через дорогу. Сам он был белобрысый и кучерявый двадцати пяти лет от роду. Жили они втроём. Он, сестра лет двадцати семи, и мать тетя Надя, женщина пятидесяти пяти лет.
 Так вот, в то злополучное утро он подошёл и сказал:
 - А что ты делаешь? Знаешь, мать там вино сделала, а пробовать не даёт. Говорит, что без твоей дегустации не даст, потому как нужна дегустация человека, знающего толк и не сильно пьющего. Вот говорит, приведи Михаила, пусть определит, можно ещё его пить или нельзя. Давай бросай свои дела и пошли к нам.
 - Нет, говорю, сначала уберу все в хлеву, а уж после подойду.
 Иван ушел, а я продолжал убирать во дворе. Пообещав, что приду, как справлюсь с делами.
 Закончив прибирать, я уселся отдохнуть на маленькую скамеечку возле дома и наслаждался утренним жужжанием пчёл и порханьем бабочек над цветами, что росли в огороде. Увидев меня сидящим возле дома, мать Ивана - тетя Надя замахала мне рукой, мол, зайди на минутку. Я же приблизительно знал, о чём будет речь. Пересёк дорогу, поскольку Иван жил рядом, и очутился возле их калитки.
 - Ну, что там такое? - спросил я?
 - Ой! Посмотри-ка вино, а то не пойму переиграло или нет,
 - А моему Ивану всё одно, лишь бы выпить.
 - Хорошо, - сказал я, и пошел с тётей Надей в дом. Пока я разговаривал с ней, моя мать, видя, что я пошел, крикнула:
 - Ты там не очень долго засиживайся, а то я вас знаю, как сойдетесь так потом и не разольёшь. Пока дно не увидите.
 - Да нет, - крикнул я, - мы тут скоро, пара минут.
 - Ну- ну, - сказала моя мать, и пошла в дом. Отец был на работе, а работал он сторожем, и сегодня была его смена.
 Войдя на кухню, я увидел Ивана, колдующего возле стола. Он нарезал хлеб, сыр (брынзу) и поставил на стол соленья.
 - Видишь, я тут приготовил, - сказал он и поставил стаканы на стол.
 - Уж больно ты расшевелился, - сказала мать ему не то с укором, не то просто так, чтобы не раскатывал губу на многое.
 - Вот немного дам попробовать и всё. А ты, вон уже и кружку литровую выставил. А не много ли будет?- смеясь, сказала она
 - В самый раз, - сказал Иван, и виновато отвернулся в окно.
 - Ну, да ладно, - сказала тетя Надя прокуренным голосом. Она иногда покуривала, привычка ещё смолоду осталась, когда она работала на тракторе.
 - Что уж делать с вами? Пробуйте. Тебе бы сразу ведро, на пробу, - сказала она, глядя на Ивана.
 - А мы что собираемся делать? - с обидой сказал Иван.
 - Ты пока сиди вот, как даст" добро" Михаил, так и будет, а нет - то извини. Пусть тогда доигрывает, - сказала тетя Надя сыну.
 Иван бросил умоляющий взгляд на меня, давая понять, чтобы, не дай бог, мне ошибиться.
 Тётя Надя налила в стакан вина и подала мне.
 - Ну, что скажешь? - Спросила она, глядя на меня.
 Я, как настоящий дегустатор, взял стакан, немного повертел его для вида, понюхал, посмотрел на свет и пригубил. Сладкая жидкость коснулась всех рецепторов, что были на языке. Я почувствовал аромат настолько приятный, что меня уже было нельзя оттянуть от стакана. Я прижмурил глаза. Сделал еще более длинный глоток и подержал вино во рту.
 В это время тетя Надя и Иван смотрели заворожено на меня, как будто должно произойти чудо. Я проглотил содержимое, закрыл глаза и крякнул от удовольствия.
 - Ну, Миша! Определил? - спросила она. - Как оно?
 - Ух, ты! Крепкое, не то, что в магазине. Сразу видно настоящий профессионал делал, - похвалил я хозяйку. Тётя Надя даже заулыбалась, и недавняя хмурость прошла, словно летний, легкий дождик.
 - Вот видишь, а ты говорила рано, да рано, - прорвалось у Ивана.
 - Ну, говори не тяни. Готово? Что ли, - жалобно застонал Иван.
 - Погоди ты, не тараторь, - прикрикнула мать на Ваньку. - Пусть Миша скажет.
 - Можно пить, - выдохнул я и глянул на расплывшееся в улыбке лицо Ивана.
 Из комнаты выглянула старшая сестра и, бросив не очень дружелюбный взгляд на брата, помотав головой, прошла мимо нас, в сени, зная, что одной кружкой не обойдётся.
 - Тоже мне, дегустаторы, - услышали мы обрывки фразы, когда в проёме двери мелькнуло цветастое платье.
 - Ну ладно, - сказала мать Ивану, - ты смотри, не балуйся сильно, зная склонность сына пошалить возле напитка.
 - Я тут схожу в магазин за продуктами, а вы не сильно расслабляйтесь,- сказала тетя Надя, - и стала собираться в «центр».
 Мать Ивана ушла, а мы остались, (как кот возле миски со сметаной).
 - Эх! - сказал Иван, бросая взгляд на тару, где было вино - что-то не берёт, давай-ка ещё нальём кружечку, уж больно хороша «собака».
 Тут опять появилась сестра и проронила, как бы невзначай:
 - Вот я скажу маме…
 - А ну, кыш! Не бабское это дело, - пьяно подмигнул мне Иван, - совать свой нос в дела «дегустаторов». Иди, иди, - махнул он ей рукой. - Вон по дому работы сколько, а ты тут мешаешь нам. Чего уставилась?
 Была налита очередная кружка вина и ещё одна. Сколько не помню.
 Пили за крепость. За то, чтобы не кончалось. За дружбу и, конечно же, за неё, т.е. за любовь.
 - А может, хватит? - решил я как-то сбавить обороты разошедшегося соседа, видя, как он вошёл во вкус. - Мать-то, что сказала нам - чтобы немного.
 - Сказала, мазала, - парировал Иван. - Пей! Пока её нет. Не убудет. Подумаешь, чуть-чуть взяли, - и разошёлся в пьяной улыбке.
 Когда пришла тетя Надя, мы были на «боевом взводе», весёлые, как гусары после крепкого пунша.
 - Да вас хоть не оставляй, - сказала она, увидев нас.
 - Да мы немного- то и выпили, мам, - сказал Иван.
 - Да куда уж там, не слепая. Вижу. Так! - Резко сказала она. - На сегодня «концерт по заявкам» отменяется. Вон идите, во дворе трава скошенная, там полежите и проспитесь, а то от вас толку мало, только мешать мне будете здесь. И стала выпроваживать нас на улицу.
 Мы вышли во двор, но почему-то Иван споткнулся и, словно космонавт в открытом космосе, плавно опустился на траву. Я пытался его поднять, но своими неумелыми действиями только мешал, и сам, не ведая как, очутился рядом.
 Чертыхаясь от неудачной попытки, я пытался сам уже встать, но не тут-то было. А Иван, стоя на четвереньках, дополз уже до изгороди, где находился поросенок, и там пытался встать, держась за планки. Куры раскудахтались и разбежались при виде столь не понятного существа. Шарик лаял, готовый сорваться с цепи, но Иван уставился на поросенка, едва шевеля губами, спросил: - Ты кто? На что поросёнок только прохрюкал и отпрянул от изгороди.
 - Фу ты, какой, - только и смог произнести Иван.
 Облака, проплывая в небе, смотрели на нас и качали шапкой белых волос. О, если бы они умели говорить! Мне стало неудобно перед этими беленькими облаками за свое поведение Я, шатаясь, подошел к Ивану и, взяв его под руку, поднял кое-как и повел на кучу скошенной травы. Умостившись на копну, мы начали петь, как тогда нам показалось. Собака сначала замолчала, а потом вдруг завыла, как бы подпевая нам. А мы не то пели, не то блеяли, как две заблудившиеся овцы, пока не уснули…
 Сколько проспали, мы не знали, но только солнышко уже приближалось к горизонту. И вечерняя прохлада вселяла в нас по крупицам радость от всего, что с нами было. Голова раскалывалась от боли. Видать, вино и в правду было ещё не готово и должно было доигрывать.
 - Ну что, проснулись гусары-дегустаторы?- сказала мать Ивана, подшучивая над нами. - Всё, дорогие мои, вы вышли из доверия. Больше никакой дегустации.
 - Да мы и сами не хотим,- сказал Иван, - оно какое-то ненормальное от него голова, как чугунок.
 - А вы бы ещё «поменьше выпили», так и совсем до утра бы спали, - съязвила тетя Надя. - Это ж надо додуматься, напиться, что не могли ходить. Сами вы ненормальные.
 Вечер был испорчен, и мы с Иваном разбрелись по домам.
 - Где это ты был? - спросила моя мать?
 - Ой, и не спрашивай, - отмахнулся я и пошёл спать.
 Утром, на следующий день, мы с Иваном долго смеялись сами над собой, вспоминая всё, что с нами произошло. С тех пор мы больше не дегустировали, а если и пили вино, то только чуть-чуть в рамках приличия, чтобы не смешить кур и поросят.