СТАРЫЕ ВЕЩИ.
Рассказ
За стеклом нарядной витрины, среди всяких затейливых сувениров и сувенирчиков стояла прелестная фаянсовая собачка. У нее была приветливая, жизнерадостная мордочка и кокетливо задранный кверху хвостик. Собачка была беленькая, а хвостик и уши у нее были черные, да возле одного глаза расположилось черное пятнышко. Из-за этого пятнышка казалось, что собачка еще и подмигивает.
- Боже! Какая прелесть! – подумала пожилая дама, увидя собачку. – Отличный подарок сыну к двадцать третьему февраля. И дешево и мило.
Дама купила собачку. Продавщица поставила собачку в разовую коробочку, обвязала коробочку красной лентой, и укрыла ее сверху пышным бантом. Через несколько дней собачку вынули из коробки и поставили на полочку небольшой этажерки рядом с фотографическим портретом внука дамы, трехлетнего сорванца и увальня, которого все в семье звали Джопсиком. У Джопсика было еще одно имя, которое было вписано в его свидетельство о рождении, но в данный момент малыша все звали Джопсиком.
Собачка стояла на полке, и ей безумно нравилось все, что творилось вокруг. А вокруг на полу играл Джопсик, везде валялись игрушки, носочки, книжки, фломастеры. У стены на специальной подставке стоял большой телевизор. Он, если не молчал, то стонал и охал, то стрелял и ругался, то хохотал и плакал. Иной раз он вел себя вполне прилично и тогда на него смотрели со вниманием. В комнате еще кое-что было, но собачку другие вещи мало интересовали, потому что они стояли на своих местах, не двигались и молчали. Люди в комнате вели себя по- разному. Они то уходили из комнаты, тогда было очень тихо, то приходили, тогда было шумно. Они то смеялись, то спорили, то молчали, то плакали. Больше всех шумел Джопсик. Мало того что шумел, он еще бегал и прыгал. Однажды он так прыгнул с дивана на пол, что этажерка дрогнула и собачка, не удержавшись на полке, упала на пол. Она не разбилась, но ее чудесный хвостик отвалился. Всех это очень огорчило. Джопсик получил от отца хорошенький шлепок и был поставлен в угол. Хвостик собачке приклеили, но что-то все равно изменилось в ее жизни. Ею уже не восхищались, а потом ее положили в ящик, полным всяким ненужным, отжившим свой век барахлом. Ящик этот стоял в полутемной кладовке. Рядом с собачкой лежала сломанная брошка. Застежка у нее была сломанная, а сама она была очень хороша. Белые круглые камешки были вправлены в металл, похожий на серебро. Это серебристое железо было так тонко и изящно украшено резьбой, что брошка казалась редкостной красавицей.
В кладовке было тихо-тихо, пахло нафталином, дезодорантом и мылом. Собачке было очень грустно. Она бы завыла от отчаяния, если бы не была фаянсовой. Красавица брошка смотрела на собачку, смотрела, вздыхала сочувственно, вздыхала, да вдруг и заговорила.
- Напрасно вы так убиваетесь, дорогая. Вы же все-таки находитесь не на помойке, а среди приличных, заслуженных вещей. Конечно, мы устарели, но мы многое повидали на своем веку. Я, например, когда-то украшала платья и кофточки нашей старшей хозяйки, матери нашего теперешнего хозяина. Я помню ее совсем молодой. У нее тогда еще не было сына, и жила она в коммуналке. Это была очень грустная женщина. Ей не хотелось жить в коммуналке. Она говорила, что жить в коммунальной квартире, все равно, что ходить голой по улице. Еще она завидовала волчицам, лисицам, медведицам и прочим всяким зверям, потому что у них есть свои норы, берлоги, гнезда, а у нее ничего этого не было. И еще она хотела иметь ребенка, пусть даже не от мужа. Ну, ей еще хотелось хорошо одеваться, быть из себя хорошенькой. Это, конечно, было не так уж и драматично. Это она могла себе позволить, а вот получить маленькую квартирку и ребеночка родить она не могла. В конце концов, когда она уж и надеяться перестала, она получила желаемое, но ее радость омрачалась тем, что за квартиру надо было платить деньги в какой-то кооператив, а ребенка, сыночка, растить, воспитывать, учить. О! Ей было тогда нелегко. На все это ушли многие годы, а сколько сил было потрачено! Она все одолела. Сын вырос, выучился, пошел в гору, обзавелся семьей. Её однокомнатная квартирка превратилась в двухкомнатную. Но она сама состарилась. Я всегда была с нею. Я знаю все ее мысли, все чувства и меня поражало то, как она менялась не внешне, а внутренне. Прежде, когда она была молодой, она частенько поглядывала на молодых людей. Случалось, что она влюблялась. Не на шутку в кого-либо, но безуспешно, настолько безуспешно, что ей не хотелось жить на свете. А потом, когда она постарела, мужчины начали интересоваться ею. А она, вместо того, чтобы обрадоваться, стала обижаться, расстраиваться и избегать их. Это все было в личном плане. В плане общественном тоже все в корне изменилось. Раньше она была дисциплинированным, сознательным товарищем. Она была, как говорили тогда, строителем коммунизма. Тогда у нее лично не было ни сына, ни отдельной квартиры. Когда все это появилось, ей надо было заботиться о том, чтобы зарабатывать побольше денег, иметь побольше внерабочего времени и быть здоровой. Конечно, она заботилась не для себя ради, а для своего ребенка, но это как-то не принималось в расчет вышестоящими товарищами. Её стали называть эгоисткой и предательницей. Она на них не обижалась. Она их понимала и даже жалела, но от своего нового поведения не отступала. Я помню, как она однажды сказала в то время: «Офелия говорила, что надо быть терпеливой, перед тем как сойти с ума».
А коммунизм так тогда и не построили. Начали строить что-то другое. А что и сами не поймут. К сожалению, я тогда же рассталась со своею хозяйкой. У меня сломалась застежка. Чинить её не стали. Меня положили в этот ящик. Вы не грустите, дорогая, - продолжала брошка, утешая собачку, - здесь в этом ящике много старых вещей, и у каждой из них своя неповторимая история. О! Если бы мы могли, мы бы написали правдивую историю о том, что мы видели и слышали. Мы бы положили конец всяким спорам на тему кто кого лучше и умнее. Мы никого не поучаем, не ругаем, мы верно отслужили свой век, мы были во благо людям. Мне, кажется, они нас потому и не выбрасывают на помойку, а иногда достают нас из ящика, смотрят на нас и вспоминают прошлое.
Миляновская Ирина Федоровна
11.11.2011 год