АУТ. Зэки в деревне.
Начало семидесятых годов двадцатого века.
Это было время процветания советского государства. Строилось жильё, люди получали квартиры. Прилавки были заполнены товарами отечественного производства. Заработной платы хватало, чтобы раз в год съездить к морю.
В эти благоприятные для страны годы я закончил строительный факультет Петрозаводского госуниверситета и был направлен работать мастером в нашу районную ПМК.*
Через месяц меня вызвал в свой кабинет главный инженер.
-Поедешь работать в Великаново. Там строится молокозавод, нужен мастер. Работают зэки, бригада Городецкого, ребята неплохие, - сказал он, и сделал паузу.
-Кто такие «гомики» ты слышал? - спросил он наконец, испытующе взглянув на меня.
В Советском Союзе не было гомосексуалистов, проституток и наркоманов. Слова эти употреблялись только для описания зарубежной жизни.
-Что-то такое слышал, - ответил я неуверенно, и главный инженер коротко и энергично раскрыл мне существо проблемы, с которой я мог столкнуться в ближайшем будущем.
-В общем, будь осторожен, - закончил он свой инструктаж.
Я поселился в гостинице на берегу озера. Бригада жила в соседней деревеньке, в нескольких минутах езды до объекта. Они жили в просторном деревянном доме, на углу которого красовалась табличка «Проспект Свободы. Дом 1».
Вадим Городецкий оказался крепким, загорелым сорокалетним мужчиной среднего роста с чёрными вьющимися волосами, с бородкой и усами, которые он постоянно поглаживал.
Он пользовался непререкаемым авторитетом в бригаде.
Мы идём с ним по по стройплощадке мимо молодого парня, чистящего бадью под бетон от налипшего раствора. Он лениво ударяет кувалдой по металлическим бортам.
-Кто так долбит? - останавливается около него Вадим. -По *** так стучат, - добавляет он, и я вижу, как парень тут-же преображается. Удары из размеренных становятся похожими на барабанную дробь.
-Саша, нужны отметки под полы, - ставит Вадим передо мной трудную задачу. Я начинаю рыться в скудном багаже знаний, вынесенных из института.
-Уровень, - вспоминаю я, и звоню диспетчеру, чтобы прислали этот инструмент.
Гидравлический уровень оказался грудой резиновых шлангов с двумя стеклянными трубками на концах. Бригада смотрит на это чудо технического прогресса с некоторым недоверием, но Вадим Городецкий решительно пресекает все сомнения.
-Взяли и понесли, - произносит он, и молодые сильные руки поднимают с пола бытовки шланги и уносят в строящееся здание.
Через пару часов в бытовку заходит Вадим и электросварщик Володя, полный лысеющий добродушный зэк.
-Ничего не получается, все облились, толку никакого, - говорит Вадим и переводит взгляд на сварщика, -мы с ребятами поговорили, уровень хороший, будет работать, но его нужно заправить не водой, а спиртом. Литров пять хватит, - говорит Володя и, повернув голову, что-то рассматривает в окне.
Я медленно поднимаю руку к телефону и набираю номер диспетчера. Занято... Я смотрю в тёмные, на выкате, смеющиеся глаза бригадира, на сгорбленную спину электросварщика и до меня начинает доходить, что я чуть было не заказал пять литров спирта для личных нужд своих зэков. Это был бы анекдот, над которым строители смеялись бы не один год.
Этот гидравлический уровень оказался капризной штуковиной. Чтобы дать отметки под полы, мы вычерпали вёдрами наверное десятую часть губы** Онежского озера.
Главный инженер оказался прав. Зэки работали хорошо. Они таскали носилками бетон, копали землю, ложили кирпичи. Приближался срок сдачи объекта в эксплуатацию.
В пятницу бригаде привезли заработную плату. Довольный Вадим подошёл ко мне с приветливой улыбкой на лице.
-На выходные не уезжай, - сказал он, -съездим завтра в Кижи.
Вообще-то покидать Великаново им не разрешалось, но в бригаде было немало отчаянных голов, и они с лёгкостью нарушали всевозможные запреты.
Утром в субботу мы сели на теплоход и всю дорогу до Кижей Вадим пел под гитару свои песни. Он был поэт и говорил, что знаменитый ленинградский поэт Городецкий его дядя.
Вид Кижей потряс меня. Это величественное сооружение возникло как видение среди бескрайней водной пустыни, и всё росло и росло по мере нашего приближения, поражая воображение совершенством форм. Не верилось, что люди способны создать такое чудо.
Я ходил по острову и любовался великолепием этого храма, так гармонично вписавшегося в нашу северную природу... Позже, поездив по стране, я понял, что нет в России ничего, сделанного руками человеческими, красивее, чем церкви.
Большие группы туристов, приехавшие из Петрозаводска, бродили вокруг. Я видел восхищённые лица, слышал удивлённые возгласы, иногда звучала иностранная речь.
Идиллия была разрушена в одно мгновение... Я увидел бегущего по деревянным мосткам своего бригадира. Вид у него был безумный. Он пробежал мимо, не узнав меня.
«Вот она, Россия», - услышал я чью-то реплику на ломанном русском языке.
-Что с ним? - спросил я у попавшегося мне навстречу электросварщика.
-Да, ерунда, - ответил Володя, -немного перепил, пройдёт.
Я увязался за группой туристов и, слушая голос экскурсовода, думал, что поездка эта может закончиться плохо.
Через некоторое время меня разыскал Володя.
-Иваныч, спасай! - сказал он. -Вадима забрали менты. Требуют тебя и водки. Две бутылки.
Я купил в ресторане две бутылки «Столичной» и, сопровождаемый взглядом своих рабочих, усевшихся на причале, отправился на переговоры.
Вадим сидел на стуле с тем же безумным видом на лице. Он по-прежнему не узнавал меня.
-Твой кадр? - спросил один из милиционеров, принимая из моих рук водку. Я утвердительно кивнул головой.
-Если к теплоходу протрезвеет, - сказал милиционер, - отпустим. Если нет — отправим завтра в зону за нарушение режима.
Вадим протрезвел. Обратную дорогу он молчал. По-видимому, до него постепенно доходило, каких неприятностей он избежал.
В конце лета к нему приехала из Петрозаводска девушка. Она была юна и прекрасна. Когда они шли по деревенской улице, женщины останавливались и долго смотрели им вслед, качая головами. Девушка купилась на стихи Вадима. Я слышал, как он читал их ей по телефону на почте.
Вечером я скучал, лёжа на кровати в гостинице и убивал время за чтением книг. Однажды в дверь постучали и на пороге появилась администратор гостиницы.
-Посмотри, как твои подчинённые развлекаются, - сказала она, и я пошёл вслед за ней по коридору.
Мы остановились перед дверьми, из-за которых, однако, не раздавалось никакого шума. Администратор резко распахнула дверь и передо мной предстала необыкновенная картина.
В комнате было сильно накурено. Пепельницы из пустых пол-литровых банок стояли на полу и на подоконниках. Несколько пьяных зэков лежало одетыми на кроватях.
Везде стояли пустые бутылки из-под дешёвого вина. По середине комнаты на кровати лежала голая женщина. На её животе четверо зэков резались в карты. Они обернулись, посмотрели на нас мутными глазами, и продолжили игру. Администратор резко, и как мне показалось, испуганно захлопнула дверь. Я вспомнил, что видел эту женщину, лежавшую на кровати, днём в столовой. Её сопровождал мужчина. Они были геологами и возвращались из экспедиции.
Осенью на объект приехал автобус с милиционерами и главным инженером. Они увезли Вадима и Володю. Владимир был равнодушно спокоен, а Вадим был жёлтым, с красными, невыспавшимися глазами. Ночью кто-то вынес из здания почты металлический сейф, затем вскрыл его и бросил в колодец. Утром жители пришли за водой, а в вёдрах плавают почтовые марки... В сейфе было 24 рубля.
Через час Вадим вернулся. Володя взял вину на себя.
Я вспоминаю Вадима Городецкого и его ребят... Двое из них остались в городе. Я иногда встречаю их, мы здороваемся. Жизнь у них получилась. Оба работают, у обоих семьи.
Но нет той страны, в которой прошла их молодость. Она рухнула в одночасье и мне иногда кажется, что одной из причин этого стало решение госчиновников вывести уголовников за колючую проволоку, и тюрьма выплеснулась на улицы городов и посёлков... Тогда это постановление правительства казалось естественным и у него почти не было противников, в том числе и из-за отсутствия в те годы «официальной» оппозиции.
---------------
* ПМК — строительная организация. Передвижная механизированная колонна
** Губа — поморское название далеко вдающихся в сушу заливов
( примечание: автор Алешъ не бывает в сети. Он живёт в другом городе и не пользуется компьютером )