Старые интеллигенты

Галина Алинина
Они были сестрами. Софья Аркадьевна и Надежда Аркадьевна. Две учительницы нашей школы.Одиннадцать лет провела я в своей школе.Потом была знакома с десятками учителей, пока учились мои дети.Но никогда  не встречала я больше таких преподавателей.

Когда произносят фразу "старые интеллигенты", я сразу представляю себе их. В нашей нищей сельской среде,часто грубой, малообразованной в то время, они даже внешним видом, даже выражением лиц своих, отличались благородством, несуетливостью, речью своей, голосом, красиво поставленным и еще чем-то, чему я до сих пор не подыщу названия. Но помню, как
вечный пьяница  Никоноров, которого стороной  боязливо обходили во время его  дикого разгула  мужики, смущенно, насколько это было дано ему, сошел с дороги Надежды Аркадьевны и стоял  в грязной луже, опустив голову, пока она потихоньку шла мимо.

Жили они в крохотной квартирке вдвоем. Сын Надежды Аркадьевны, Володя, лучший ученик нашей школы, погиб в первые дни войны в 1941 году, когда ушел сразу после выпускного вечера добровольцем на фронт.

В мои школьные годы им было уже за шестьдесят.
Худенькие, стройные, без малейшего признака сутулости.В обычные
дни в черных шерстяных платьях, в праздничные - в темных шелковых. Всегда с кружевными белоснежными  крахмальными воротничками и манжетами. И запах незнакомых духов  сопровождал их появление.
Они не преподавали в моем классе, но тихий восторг рождался в маленьком сердце моём при их появлении. Так, помню, реагировала я на портреты случайно увиденных в журнале, давно ушедших прекрасных женщин, спокойно и мудро взирающих на меня.

Софья Аркадьевна умерла первой. Скончалась она в  областной больнице, откуда сообщили об этом в школу. Машина с её телом  выехала из города, а  все ученики старших классов пошли  навстречу. Километрах в 10 от нашего села гроб с ее телом приняли на руки школьники и двинулось горькое шествие. По пути присоединялись новые и новые люди, бывшие её ученики, родители  их... шло всё село наше, в разное время сидевшее за партами старой школы, и эта траурная колонна нескончаемо двигалась по нашим улицам, не требуя никакого административного вмешательства, движимая одним только душевным чувством, болью и признательностью.

Надежда Аркадьевна прожила потом недолго. В день её похорон отменили уроки. И все до единого ученика до самого кладбища шли за её гробом. Я не знаю, было ли так специально устроено, или сами машинисты поезда не вынесли вида  этой горестной процессии маленьких детей, но над нашим селом на минуту повис невыносимо  долгий паровозный гудок.  От него  разрывалось сердце.

Вот так  простились наши люди  с лучшими учителями, которых мне случилось встретить в  своей жизни.