Jeanne

Jeanne

Jeanne. Prologue
13 марта, 14:43
Кто бы сомневался, что конь Жанны д’Арк жив – до сих пор. Я его астральный аспект имею в виду. И пора бы коня оседлать, да лягнуть тебя по горбу. Не рано ли, дружок, ты пристал к армии мертвецов, занятых обустройством собственных могил?

Ну и вот. Заходит, значит, епископ Пьер Кошен в темницу и спрашивает, а не жестко ли тебе, Жанна, на голом полу спать? Некоторые на ходу спят и неплохо справляются, отвечает Жанна. Так, что я еще в выигрышном положении нахожусь. А епископ в это время снился одной маленькой птичке, обвиненной в страшной ереси. А не жестко ли тебе, ваше преосвященство, на подушках, набитых нашими перьями, спать? Да ты же мертва, грешница! А она ему в ответ перо в шею воткнула. Очнулся в холодном поту, но ни птички, ни Жанны в тот момент не увидел – только свою тень на смятой перине.

К тому моменту, с которого начинается наша история, мисс Угожу Всем еще не родилась. А иначе, на костре вместе с Жанной д’Арк горел бы епископ Пьер Кошен. Вуаля! Горел, да не в том месте. Шел, как ни в чем не бывало по Невскому проспекту — купить для кофе молотую корицу. А Пушкин как раз в пух проигрался и спешил в салон к мисс Угожу. Она была, видите ли, истинная француженка и деньги с любовью не путала. Ну и зацепился тростью за сутану. Люди идут в балаган, говорит, из-за неверия. Иначе зачем за деньги показывать бородатую женщину? Не верят-с! Вот и желают удостовериться. И храм твой — тоже балаган, монсеньор. Тут Пушкин так пристально на Кошена посмотрел и говорит, а ну-ка, лягушатник, покажи свои руки! И в протянутые ладони ему молотой корицы насыпал. И во всем, что касается верхних конечностей, будет тебе сон в руку! Так прямо и сказал.


Jeanne. Бульон Матье
1 марта, 23:29

Жизнь молодая, как скорый поезд – без остановок по требованию. Пролетела свистком и дверь перед носом захлопнула. А ты все так и куришь в тамбуре, оставив рюмку в купе. Ну, и Джо Дассен, а может, это был Серж Гинсбур, – неважно, тоже вскочил на свой мопед и помчался на демонстрацию студенческой молодежи, протестующей против оккупации Алжира. И так разволновался, что протаранил небольшой le Ch;teau de Sable, изображенный одним дальним родственником Эйфеля на манер летнего кафе мадам Угожу. Ну, и расплескал ее черный кофе на свои белые брюки. Окунул, то есть, свои тощие гренки в ее жирный бульон. Ага, вскричала мадам Угожу, я всегда говорила, что самый дорогой кофе – пролитый! Она, видите ли, мечтала хряпнуть чего-нибудь горяченького с утра, и не рассчитывала на вторую чашку, только – на мармелад. А звали ее Мирей Ивановна Матье. Вот так то, братец! Пришлось везти ее в другой бар на своем мопеде, забыв про алжирских товарищей.

Jeanne. Трансгенный выпрямитель
3 марта, 19:37

Все видели Джо Дассена в ботинках на манной каше. А в левой или правой подошве был трансгенный выпрямитель, не знал даже Жорж Помпиду. Ну и вот. А Машка Матье привезла точно такие же в подарок Володе Высоцкому. Встретились, значит, на ВДНХ, идут, взявшись за руки. А Машку мистер Громыко в павильон "Советская печать" приглашал - открытки посмотреть, а по правде - прощупать двойное дно chaussures fran;aise. Оставила Высоцкого одного с коробкой у входа - я, mille pardon, заскочу на минутку по женскому вопросу. Что делать? Переобулся и пошел в "Соки-воды". Не любил впустую тротуар приминать. Так в ботинках с трансгенным выпрямителем  всю дорогу потом и выступал - назло кагэбэшникам. А с Машкой Матье разошлись тогда по разным павильонам. Другая в его сердце дорожку протоптала.

Jeanne. Макароны Дассена
6 марта, 12:30

Любовь – штука неявная. Ее по отпечатку пальца без проводника не найдешь. В этом деле ты не проворней приморской гальки без рук и ног и домохозяйки, разведавшей пыль на пустом месте. Камнем на пути и занозой в руке встретишь своего проводника. Тут и возникнет, извиняюсь за выражение, точка бифуркации. А если ее проморгаешь, слипнутся все макароны – как на l’;t; indien partie у Джо Дассена. Пошевели-ка и ты, братец, своими спагетти. Ведь нечего тут ловить на кухне черпаком, когда одну мадемуазель давно пора из койки вытащить и другую туда завалить.

Jeanne. Елисейские поля
9 марта, 22:47

Где я – там мой дом. Где я – там мой office. Такой вот existentialisme был присущ Александру Сергеевичу фон Пушкину. Собственно говоря, это был и не Пушкин вовсе, а отголосок мятежного духа, рассеявшего свои магические флюиды над руанским кострищем в сонме осиротевших теней. Ну и вот. Опускается он в кресло перед императором Николаем Палычем и говорит, – а полетели, брат Коля, к бессмертным на Елисейские поля! Только вот чья это, извиняюсь за выражение, figure путеводный ночник заслонила? Так это наша сестра Жанна, отвечает император. Рано, говорит, нам еще в элизиум-милизиум спешить. Тут Пушкин, конечно, сразу же закурил от расстройства, хотя при жизни ни разу в этой турецкой непристойности замечен не был. Ну, и стряхнул свой пепел куда-то не туда – на нервной почве. Смотрит – стоят они уже оба в белых костюмах, вылитые Джо Дассен и Жорж Помпиду. И как раз можно новую пластинку для Машки Матье подписать. Короче, опять у них дела закрутились.

Jeanne. Бутылка Borjomi
12 марта, 20:58

Мыслям доступен upgrade. Как сказал бы пользователь из TRON: Legacy, летать не трудно, трудно – не летать. А Джо, который Без Пяти Минут Дассен, нет, говорит, не полечу. Мои крылья на барабан в химчистке намотало. А я их и так раз в пятилетку чищу! И в Moulin Rouge хобот опять навострил. А Мирей Владимировна Матье тогда боролась за мир во всем мире, а конкретно – в кремлевском дворце съездов. И как воспарит над сценой! Ce soir ils vont s’aimer, – мое последнее слово. И Джо Дассен из шестого ряда с бутылкой Borjomi из чувства солидарности с машкиным заявлением тоже тогда взмыл. Поднял, то есть, тост – за мир, дружбу и французскую любовь. И от этого возмутительного сеанса буржуазной левитации все типографские шрифты тогда перепутались, и советские газеты на следующий день вышли с большим опозданием.

Jeanne. Любовь к овощам
16 марта, 21:25

Любовь к овощам слепа, как инквизиция. Благодати-святости не занимать, только признаваться в том, чего сам не ведаешь. А Джо, Который На Все Дассен, про нее, мать твою, инквизицию, только в книжках читал. Ценил, значит, старика Гюго под свежий крестьянский сельдерей, который и хавал каждый день, как истинный француз. И настолько этим делом проникся, что является к нему однажды в мансарду дух этого самого сельдерея под ручку с капустой брокколи. Торкнуло его, короче, по самые кундалини этим овощным приходом. Так и так, хорош уже нас жрать, пора и самому окультуриваться. Вот тебе лопата и грядка, пускай тут смело свои корни, расцветай и здравствуй! И только, значит, Джо Петрович штаны свои белые приспустил и хорошенько окультурился или, пусть меня тут агрономы поправят – окучился, как к нему сам Виктор Гюго в образе фараона подоспел. Что же, ты, говорит, пидорас, свои брокколи среди белого дня тут разложил! И в полицейский газон эту знаменитую культуру аккуратно – чтобы не запачкаться – двумя пальцами пересадил. Вот с тех пор-то Джо Петрович Дассен и перешел с анжуйского на бургундское, но вот сельдереем закусывать не перестал. Не поверил, хоть ты меня ешь, в эту овощную инквизицию.

Jeanne. Любовь - это телекинез
17 марта, 22:22

Цель скрыта, и там, где она скрыта, скрыта еще одна цель. И вся эта иллюзия – как панцирь для черепахи. Ведь часто под красивой скорлупой нет никакого ядра. Есть только беспамятный постоялец, за которого сам расплачиваешься по счетам.И если хорошенько не поднажать и не прибавить ходу, проводник просто поменяет пристанище-оболочку, оставив на память пустой орех. Когда речь, повадки и характер – лишь мертвое подражание, намек на шум моря в брошенной раковине. Ну и вот. А Джо Иванович Дассен ни разу на подмосковных электричках не ездил, ни разу, буржуазная гнида, солженицына с довлатовым не листал. Je ne comprends pas, говорит, какая тут последовательность-взаимосвязь? Но хлебнул как-то мистического супа в клошарской столовой и очнулся на станции Черное. И заходит в вагон Володя Владимирович Высоцкий с гитарой и со словами – чтобы там коммунисты про соцреализм не врали, но любовь – это ТЕЛЕКИНЕЗ! Опа-на! И промеж глаз нашему Джонни принципиально врезал. Так что, дружок, в чьих бы ботинках ты там не наследил, кастрюлю все равно тебе чистить. И не надейся, что супчик был мистический.

Jeanne. Восьмое марта
20 марта, 18:30

Каждая весна – генеральная уборка. И ты берешь этот мир и сминаешь, как картонную коробку от старого телевизора. Выбрасываешь на помойку, как банку просроченного кофе. Выставляешь за дверь, как суку, изнывающую от тоски. Спускаешь в унитаз этот блистающий мир, который уже не торкает. Adieu! А у Машки Матье как раз новая любовь замутилась. Восьмое марта, то се, и вдруг звонит Джо Дассен – а давай, мол, я в Une Femme Amoureuse на басу сыграю. А Машка знала, что басовая партия – это позвоночник любой композиции. По нему проходит, так сказать, спинной мозг, ключевая тема. А барабаны? Откуда в барабанах мозг? Короче, Джо Дассен был ей исключительно по барабану. Ну, и послала его на грушинский фестиваль. А что делать? Достал из кладовки велосипед и поехал. В комсомол, конечно, обеими ногами там вступил, даром, что был в белых туфлях, и стало ему тоже все по барабану.

Jeanne. Говенная репутация
24 марта, 20:23

Мир – это мухи на клейкой вонючей ленте. Все стремятся туда попасть, чтобы подтвердить свою репутацию. Все напряженно застыли, доказывая приверженность общему делу.

А Бельмондо говорит, нет, мол, мир – это дорожные шахматы. Черная ты или белая пешка, Машка Монро или Мирей Матье, личность не имеет значения, важна лишь фигура и позиция на доске.

Имеджин, поддержал его Леннон. Мир – это наспех сложенный коллаж из рваных газет и фотографий. И все ракурсы нелепы и равны. В калейдоскопе, приклеенном к говенной ленте.

И что же мне теперь делать? – спрашивает Машка.

Да, ничего. Просто расслабься и проходи мимо.

Jeanne. Вчерашняя щетина
26 марта, 15:18

Белые штаны и молодость – что еще нужно для счастья? И хоть остался от них лишь клочок на заборе, да и тот давно истлел, сливовый сад стоит да сих пор. А Михаил Сергеевич Боярский на вчерашней щетине гадать не любил и каждую весну костюмчик себе новый на невском заказывал. Ну и как-то в арке у кинотеатра Aurora зашхерился – шнурки завязать. А тут, значит, французская делегация с Романовым из обкома идет. И пионеры вокруг Джо Дассена, как воробьи на елисейских полях, скачут. Ну, а Дассен, как белые штаны увидел, так сразу в подворотню к Боярскому метнулся. Спасай, мол, братец, от пионеров и где тут вообще можно баб настоящих снять? Pourquoi pas? Взяли два билета на “Невезучих” и спрятались от делегации в кинозале. Сидят, налево-направо автографы раздают. И так весь сеанс нет покоя. Включили свет, пора в буфет идти, и тут Боярской вспомнил, что в спешке шнурки не смог завязать. Пока с ними возился, Джо Дассена след простыл. А зачем нам француз? Пусть его кагэбэшники с Романовым слушают-ищут. Выпил стакан-другой лимонада и пошел с пионерами в футбол играть. Даром, что ли, шнурки завязывал?

Jeanne. Служба доставки
31 марта, 5:47

Почтальону безразлично, где ты живешь. В том смысле – почему именно ты облюбовал эту пустошь и этот сарай. Ему важны подробности почтовой доставки. Усек? Хотя, что с тебя взять, ведь ты даже не знаешь цвета своей шляпы, потому что не забрал еще ее из химчистки. Ну и вот. Дело было так. Решил Джон Петрович Дассен навернуть перед концертом портвейна. Спокойно, без суеты и поклонников прижать свою задницу в сквере. Ну, и сел случайно на птичку. Она, видите ли, набралась из лужи перед баром и спешила рассказать миру, как он прекрасен. И было бы им счастье, но Джон Петрович Дассен прихлопнул ее транзитом. Основательно так размял, словно последнюю в жизни сигарету. И каждый остался при своем мнении. Только штаны пришлось поменять. Так что, не забывай, братец, кому ты конкретно адресуешь свой месседж, иначе тебе уготована судьба этой птички!

Jeanne. Смертельное трюмо
2 апреля, 12:01

Когда придет смерть, она все заменит (в жизни). И думаешь, что кто-то надежней, на что-то можно положиться, но самое надежное – это смерть.

Она заменит все и в один момент, не так, как ты менял место жительства или затупившийся бритвенный станок. Без оговорок в расчете на какие-либо былые заслуги, и на фронте, и в тылу. По аналогии, как ты меняешь зеркало в прихожей, когда все вокруг новое, а ты внутри – в зеркале – прежний. Только ты там себя уже не увидишь, смерть отразит тебя в другую сторону.

Ну, и заходит, значит, Шарль де Голь после сольного концерта к Володе Высоцкому в гримерку и спрашивает, – никак, мол, не пойму, Waldemar, а в чем заключается ваша система? А следом за ним залетает туда же Мишель Мерсье, вся такая огненно рыжая и на каблуках в трюмо отражается и говорит: а система моя состоит в том, чтобы задницу свою отрывать от земли с каждый днем все выше, и выше. Как самолет. Или ты уже не летчик, папаша? Тут Высоцкий свою голову от аккордов тоже отрывает и говорит: – а лучше, мол, две задницы – и все по той же схеме. И приветливо так этой Мерсье улыбнулся. Ну, а Машка тоже ему подмигнула. А что тут делать? Да здравствует Франция!

Jeanne. Рыцарская звезда
9 апреля, 20:22

Не надо ничего представлять, все и так уже происходит. Вы просто выключены из процесса. А Джон Леннон воображал, будто секундную стрелку может взглядом останавливать и говорит королеве, – Imagine! И тут же все по его прихоти чинно замерли, и он один, значит, все бухло немедленно выпил. Его на этот корпоратив в Букингем никто, видите ли, не приглашал. Но и выпивку в этот день никто тоже не отменял. Выходит из дворца с недопитым батлом, а там его уже Петр Макарыч поджидает, ему тогда, типа, рыцарскую звезду еще не дали. Отхлебнул из этой бутылкти и говорит, кошечки, они, конечно, бывает, пахнут коньяком, но когда коньяк ими – это уже unreal. Завязывал бы ты, Леня, со своим волшебством. И больше в этот день к выпивке не прикасались.

Jeanne. Дипломатические отношения с Гондурасом
11 апреля, 22:44

Что делает сладкими конфеты? Какая разница между живописцем и жополизцем? И как отличить пыль, накопившуюся естественным образом, от пыли, предварительно стертой в пыль?

И разве об этом подумала Машка Матье, когда закрутился ее золотой граммофон? Но если сказано – “нет”, значит где-то совсем рядом должно быть и “да”.

А Владимир Семенович Высоцкий в это время со смертельным номером в цирке выступал. Увлекал, то есть, за собой в горящий обруч все советское шапито. Гонял, значит, на мистическом мотоцикле по натянутой над железным занавесом ненадежной и тонкой, как дипломатические отношения с Гондурасом, струне.

Ну, а однажды заперся в гараже и не выходит. Репетирую, мол, новую программу, а на деле – прокачал до пятисотого уровня свой байк и улетел через занавес к франкмасонам.

Неинтересно стало без него в шапито конфеты разворачивать.

Jeanne. Сдача Высоцкого
15 апреля, 23:02

За все в мире расплачиваются звуками. Отрывистыми беспричинными аккордами, привлекающими драгоценное внимание. Это первое произведенное впечатление, все остальное – иллюзия и дерьмо.

Ну, и забурился как-то Джо Петрович Дассен ради одной мутной шабашки в бар. И после десятой кружки пива мощный такой ля-минор на своей ямахе извлекает. Или соль-мажор, это неважно. Это, мол, моя вам щедрая плата за бухло, и сдачи не надо. А в их высокоразвитой французской цивилизации на музыкальный слух всем было глубоко насрать. Интересовали лишь чистые, сугубо резонансные звуки, чтобы сразу знать к какому месту бухгалтерию приложить. Но нельзя же так, без какой-либо сциллы и харибды квакать, говорит Джо Петровичу Дассену Володя Семенович Высоцкий. И своей шестистрункой этому лягушатнику безо всякого ля-мажора по автоаранжировщику и заехал. Pourquoi pas, – в качестве сдачи.

Jeanne. Тени завтрашней обедни
23 апреля, 19:27
Не в каждой сказке дают сладкие пастилки.

И если ты не будешь взбивать вокруг себя ручонками пену – доводя матричную атмосферу до состояния сгущенной тени, то не почувствуешь ее, какой бы то ни было, вкус.

Ну и вот. А Джо, Который Был На Все Почти Дассен, спал беспробудно и наяву – то с восхитительным мармеладом, а то и с чистейшим зефиром на глазах. Возьмет, бывало, Володю Высоцкого за руку и говорит – экий ты, дядя, привередливый. Посмотри, до чего мир хорош! А Высоцкий и не спорит, а только как примется Дассена гитарой охаживать по бокам, да так энергично, что весь мармелад с Дассена Петровича наземь сползает. И мощным пенделем француза обратно в бар – просветляться. А я, мол, еще тут постою на краю. И мысленно позвонит, значит, Марине Влади или - Мишель Мерсье, это неважно. А то возьмут бутылку бьянти и голуаз-капрал без фильтра на набережной покурят – несмотря на пасмурную погоду. И не разводят ромашковые чаи с бисквитом по пятницам в библиотеке, как некоторые.

Jeanne. Вечер в храме обезьян
1 мая, 13:25

Моя бабушка никогда не садилась в самолет последней. Хотя, вру: не было никакой бабушки. Куда расправишь крылья, туда ветер тебя и понесет.

Ну и вот. А у Беллы Гусаровой был литературный салон в Камбодже. А на крылечке там все время сидел бритый наголо павиан и пил самогон из кешью. И рюмочка у него была – с наперсток. И пока этот даймон телепатически в храм обезьян перенесется и обратно свою камбоджийскую задницу притащит, весь его самогон из рюмочки куда-то выветрится. Медитация, елки-палки. Ну, и он, значит, себе этого яда еще накаплет и снова в небо смотрит. И как-то видит, летит по нему белый мерседес с Володей Высоцким внутри. Или – с Беллой Гусаровой, это неважно. А за мерседесом огненный след в виде стихов тянется: не жалею, мол. не зову, не плачу, все пройдет, как с белых яблонь дым… И тут павиан все это дело аккуратно в блокнот переписал, хвостом на прощание резко так махнул и в литературном салоне за бамбуковым пологом скрылся. Хотя, в нашем деле медитации это ничего не меняет. Ведь, как говорил еще старина Гор, что внутри, то и снаружи.

Jeanne. Сетка Высоцкого
6 мая, 21:03

Старина Джакомо Кваренги знал толк в андалузском вине. Мог выпить, а мог и бутылкой по лбу дать. И в этом плане всегда мог выстроить вокруг себя циркумференцию. Ну и вот. Спускается как-то со скуки из своей эмпирии на Дворцовую площадь, а там Володя Высоцкий болонку немецкую выгуливает. Слушай, говорит, я эту псину Михе Боярскому обещал. Покури тут с ней, а я пока сбегаю – очередь в винный магазин проверю. С меня – пузырь. Кваренги стоял, стоял – ни Михи, ни Высоцкого, ни портвейна. А блондинка эта, короче, Екатерина заколдованная была. Хватит, Джакомо, мол, тут уже стоять, у меня лапы чешутся. А Кваренги царицу тоже быстро признал, ошейник у нее отстегнул и в одну ему ведомую анфиладу чайкой нырнул. Хорошие, дескать, песни твой Вовка пишет, но хватит тебе уже, ваше высочество, завтраки туриста всухомятку тут жрать. Увез ее, короче, в свои небесные виноградники. Только Семеныч за ними все равно увязался – по забытому на Дворцовой мистическому поводку. А что, говорит, нам старым козопасам еще остается делать? Не вечно же в гитару им лобать. Так там с Джакомо и сидят. И сетку с продуктами еще даже не распаковывали. Тебя, дружок, все поджидают.

\Jeanne. Институт каучука
14 августа, 20:18

Сколько баб, столько и дур. И миллиард им подобных в абсолютном значении здесь ума не прибавит.

Ну и вот. А папаша одной из этих тарталеток пукал на трубе в оркестре Поля Васильевича Мориа. Надеялся, как всякий благочинный хрен, что все ее платья окажутся в одном шкафу. Мечтал, то есть, отправить свою непорочную хризантему учиться в Москву – на кафедру международных отношений.

Но тут возникает на пороге Эрик Клэптон со своим резиновым медиатором. Со своей растянутой вместо пяти минут на полчаса сольной струной. А может, это был Джо Дассен со своей кожаной скрипкой, это неважно.

Зачем, говорит, вам МГУ, когда на Васильевском острове есть Институт каучука! И ботинками на манной каше перед носом у нее сверкнул. Собрались и уехали в Ленинград на гастроли. И ее папаша свои уши там же развесил. Только международные отношения так и не оформили – хиппи, что с них возьмешь!

Jeanne. Запасная струна
21 августа, 17:13

И когда во сне тебе вздумается поднять голову к небу, оно окажется таким же, как и в твоей мнимой реальности. Ибо у неба нет вариантов.

Ну и вот. А у Семеныча в пиджачном кармане завсегда хранилась запасная струна. Чтобы чужую душу, значит, в случае чего на колки не мотать и даром по сцене с датчиком не мельтешить. А тут как-то смотрит – в руках у него не гитара вовсе, а мощный коротковолновый радиопередатчик. И Оська Бродский на первом ряду на его французские шлепки уставился. Что делать? Приладил струну вместо антенны и всю правду про коммуняндских крыс в тот микрофон, как есть, передал. Не прямым, естественно, образом, а зашифрованным – под старика Лафонтена. Пусть, говорит, приходы с буржуями у нас разные, но небо то – одно!

Но тут смотрит, а в руках у него и не передатчик вовсе, а пустой черепок из театрального реквизита. И струна из него навылет торчит. Прямо в зал, где весь цвет советской интеллигенции после буфета снова собрался. Как так? Ну, тут Высоцкий драматическую паузу, конечно, мастерски выдержал и говорит – мертвым извилины не нужны, дорога у них прямая! И струну эту во внутренний карман – рядом с фотокарточкой Машки Матье – аккуратно, к сердцу впритык, обратно приложил. И сорвал опять-таки бурные продолжительные аплодисменты. Но больше Гамлета в этот сезон не играл.

Jeanne. Индейское лето
29 сентября, 22:17

У многих есть четкий жизненный план – как у таракана на неубранном кухонном столе. Мне нужно съездить на неделю в Сыктывкар, или у меня уже запланированы выходные. Он действует, пока не прихлопнет сверху.

Ну и вот. А Джо Петрович Дассен был профессиональным гонщиком по ушам, преимущественно – женским. Но однажды не над той бухтой расчехлил свой парашют. Метнулся по ночному пляжу в кусты на огонек, а там Володя Высоцкий в золе картошку запекает. Сейчас, говорит, девчонки искупаются, и мы поедим. И с этими словами достал из-за спины гитару и бросил в костер. И тут языки пламени его лицо озарили, и Джо Дасссен увидел, что это не Володя Высоцкий вовсе, а президент Франции Жискар д’Эстен. Пора, говорит, тебе, Джонни, завязывать с выпивкой. И вмазали на прощанье – за ракеты средней и меньшей дальности. И не успел Джо Петрович Дассен расстелить свой макинтош, как закончилось еще одно индейское лето.

Jeanne. Бутлег Высоцкого
8 октября, 22:02

Когда что-то умеешь, считай, это уже не твое. Когда у тебя нет проблем с алкоголем, когда у алкоголя – проблемы с тобой. Ну и вот. А Джон, Который Почти На Все Дассен, любил испытывать чужое терпение. Самому-то ему, видите ли, никогда не терпелось. Звонит Володе Высоцкому, так и так, не могу в одного плафон закончить. Приезжай, и пусть будет у нас обоих сегодня нестроевич. Да ну тебя в жопу, говорит Высоцкий, сейчас, погоди, вот только одну неявную рифму подберу и сразу приеду. А ты там кушетку тоже не дави, Машке Матье позвони и в лавку за мерло поддудонься. А в тот вечер был большой шабаш в кремлевском дворце съездов, и они там решили первую советскую гитарную примочку испытать. И как раз стукачи Леониду Брежневу доложили, что у Высоцкого новая антисоветская песня на подходе. Так и так, пусть, мол, нам тут ее сбацает, а мы выпустим потом на фирме мелодия. И снарядили к Семенычу делегацию. Идите, говорит, в жопу, никуда не поеду, пока рифму не придумаю. Если вам так приспичило, везите сами сюда свою примочку и делайте телемост. Что делать? Бросили кабель, зафузили Высоцкому инструмент. Сидят – одна бригада в квартире, другая – во дворце, уши развесили. И тут Высоцкий говорит, что-то, ребята, у меня рифма не прет, подождите меня тут, а я за бутылкой сбегаю. А они все свои камеры наблюдения к нему на Малую Грузинскую свезли, так что Володя, никем не замеченный, мухой в аэропорт метнулся, и скоро вместе с Машкой и ее пилотом у Джо Дассена на кухне вовсю пировал. А на мелодии коммуняки какой-то бутлег тогда все-таки выпустили, дожали-таки свой телемост!

Jeanne. Лунная прокламация
October 23, 2011
Можно сосредоточиться только на одной вещи. Все остальное присутствует “как бы”. Как бы зонт, раскрытый наоборот, как бы дождь, которого не было.

Ну и вот. А Джо Петрович Дассен успел нашампунькаться прежде, чем объявили прогноз погоды.  И унес его, короче, инопланетный торнадо в одних подштанниках туда, куда даже Машка Матье на гастроли ни разу не ездила.

Влетает, значит, он со своим джусом в павильон “Армения” на ВДНХ, а там Никита Хрущев с Фиделем Кастро космический корабль ремонтируют. Сейчас, говорят, мы тебя обратно на Луну забросим. А то еще недостаточно мощную вывели из тебя саранчу. Это еще зачем? А будешь там кукурузные поля в Соединенных Штатах, неуловимый, истреблять. Хватит попусту прыгать по сцене.

Подтянули оставшиеся болты, протерли иллюминатор и накинулись джусом. А пока летели, Фидель Кастро француза в детали операции посвятил, рассказал, как лунная гравитация земные пружины ему моментально распрямит.

Встретишь, мол, на Луне свою тень, передавай им эту прокламацию, а то ведь каждому жуку просто так индивидуальный хвост, как у кометы, не приделаешь. Пока сам не катапультируешься из собственного отражения туда, куда даже Машка Матье на гастроли ни разу не ездила.

Jeanne. (Место для ковра)
October 31, 2011
Если нащупать край ковра, то можно лечь на него целиком –  в центр пустоты по направлению ворса. В яркий кричащий узор на полу в сиротской прихожей. Там, где сломанный пылесос и утопленная кнопка звонка.

Ну и вот. А в Японии жил как-то один художник по прозвищу Мокрито Сыровато. В отличие от своих холстов он никогда не просыхал. Что, однако, не умаляло красоты его картин, и слава о них, как водится, вскоре достигла самого императора. Ну и, короче, послали гонца, который велел Мокрито незамедлительно явиться во дворец, чтобы нарисовать портрет царственной особы. Что делать? Сшил из холста сумку для саке, но до Токио не дошел, а уснул пьяный на полдороги.  Очнулся ночью, вокруг волки и чувствует, что скоро станет на земле сыровато от крови. И тут один волк говорит, а помнишь, старик, как однажды, допившись до беспамятства, ты возомнил себя художником и бежал ослепленный безумием из столицы? И осиротел твой народ, одичал совсем и сбился в  волчью стаю. Но ты не переживай, мы все равно тебя съедим, вот только холст расстелем, ибо земля не принимает царской крови. Ну и тогда, значит, Мокрито Сыровато встал на свой холст и мигом вознесся на небеса.  А вот протрезвел он там или нет – это уже совсем другая история. Так что, дружок, если хочешь найти себя, не посылай гонца, а надейся только на собственные силы.

Jeanne. Повод встретиться
November 1, 2011
Говорят. чтобы встретиться, нужен повод. А нужен ли ли повод, чтобы повидаться со смертью? О ком тикает секундная стрелка, кому, как не ей, ты машешь рукой и посвящаешь стихи? Она – самый весомый повод  в этой жизни, состоящей из сотен никчемных рандеву.

Ну и вот. А Машка Матье назначила русским лабухам встречу в московском ресторане. Да там дорого! Дорого – в швейцарском банке на пороге насрать, я угощаю! Ну, раз так, повторили графин, сидят, картофель вилками ковыряют. А за соседними столиками чествовали победителей социалистического соревнования на ламповом заводе. А давайте, говорит Машка, сыграем им подмосковные вечера! Даром, что ли, бухло трескаем? Ну, и только настроили аппарат, вылетело электричество. Что делать? Пригласили, короче, французскую гостью за свой стол. Взялись там все за руки и засветились от счастья. Такие были в те времена энергосберегающие технологии. Да здравствует Франция!

Jeanne. Чужой шезлонг
November 3, 2011
Можно ли повернуть шляпу, не поворачивая головы? И как быть тогда с париком? Лучше всего выполнять данный маневр всем корпусом. Ибо мир, несмотря на кажущуюся простоту и благонадежность, склеен из миллиарда иллюзорных деталей – на манер зыбкой паутины. И вариантов имеется два: либо вырваться, либо сдохнуть.

Ну и вот. А Джо Петрович Дассен однажды споткнулся на рыбьей чешуе и упал в чужой шезлонг – прямо на одну голенастую красотку. Ну, и как водится – на олимпиаду-80 не поехал. Самоустранился из культурной программы. С утра, как положено, обменялись телефонами, и только Дассен залез под душ, отключили воду. Что делать? Махнул в воздухе конями, поскользнувшись на мыле, и потерял сознание. Очнулся на стадионе в лужниках. А Ленька Брежнев ему на шею медаль дружбы народов вешает. Шерше ля фам, ему на ухо шепчет, комсомол тебя не забудет! Как так? И тут на сцену поднимается та самая пляжная знакомая – с большим букетом пышных мимоз. Обменялись с ней пионерскими галстуками и весь вечер потом гуляли по цветущей  Москве. Вот такая интересная работа была у наших разведчиц.

Jeanne. Республика без границ
November 13, 2011
Какая разница между энергией и деньгами? Если тратить неразумно деньги – очутишься на дне выгребной ямы, если бездумно обращаться с энергией – сточной канавой станешь сам.

Ну и вот. А Джо Петрович Дассен обладал даром расплывчатости. Ну, и заделался как-то пятном на ковре. И тут заходит в кабинет Жорж Помпиду и начинает репетировать свою речь в генеральной ассамблее. О миротворческих свойствах ракет средней и меньшей дальности или о разрушительной силе de l’art contemporain в эпоху ядерного баланса – это неважно. И только за графин взялся, чтобы глотку промочить, как Дассен перед ним в образе Фиделя Кастро мимикрировал и говорит, ты, мол, артишок, нам свободу музеями не заменишь! Даешь твой гнилой французский либерализм на наш свежий кубинский potatos! И в le visage президенту хуком справа заехал.

Очнулся на трибуне в ООН и тут же предложение внес о налаживании взаимовыгодной торговли с островом Свободы. И тут же все замолчали, как коммунисты на допросе. А Помпиду и говорит – как, мол, тетиву не натягивай, стрела сама найдет свою цель. И интернационал запел. И Джо Дассен тогда веселящим газом по враждебно настроенному залу лиги наций расплылся, и у всех тоже языки развязались. Поддержали, короче, нашу резолюцию. Да здравствует всемирная республика трудящихся без границ!

Jeanne. Гравитационный тупик
November 14, 2011
Разве может быть узкая нора бытия истинной реальностью, а бескрайний мир по ту сторону барабанной перепонки –  его крадущейся тенью? Подлинность реальности – как возраст, объективное значение которого не имеет границ.

Ну и вот. А Джо Петрович Дассен всегда имел мощный приход, хотя ни разу проповедником не работал. Ну и как-то звонит своему однокласснику во франспресс и говорит, не надо, мол, больше псевдонимов и фотографий, Коля. Будем читать одну московскую правду и не иметь буржуазных иллюзий. И демонически в трубку захохотал. А потом выпил полбутылки абсента и прошел сквозь стену – прямо в советский НИИ, где гравитационный тупик для Байкало-Амурской магистрали строили. Что, говорит, парни, споем на прощание? И улетучился на последнем куплете des Champs-;lys;es, прямо, как Гордон Фримен во втором халфлайфе. А Леньке Брежневу или Франсуа Миттерану – это неважно, от него потом посмертная записка по телетайпу пришла: меня, мол, в этой жизни больше уже ничего не притягивает.

P.S.

Как справедливо заметил товарищ Че, Джо Петрович имел не только мощный приход, но и мощный расход.

Jeanne. Пижамная знакомая
November 18, 2011
Каждый транслирует в астрал собственную проекцию. Там они сливаются в одну общую панораму. В потоке чистой, не замутненной тщетными умозаключениями энергии открывается проход сквозь этот экран.

Ну и вот. А у Джо Петровича Дассена одна знакомая была: только он в постель, она тут же рядом с ним – в пижаме.  И никакого сладу с ней не было. И вид у нее был – вареная с овощами:  вместо горячей любви одни холодные закуски.  Сидит, бывало, ночи напролет на краешке дивана и пишет письма Володе Высоцкому в кремль. Строчила такой мелкой гарнитурой, что без лупы не разберешь. Вся переписка у них через Леньку Брежнева была – чтобы ядерные секреты даром не разбазаривать. А потом зачехлит пишущую машинку и снова к Дассену в кровать. И все мурлычет, свернувшись калачиком у него за спиной. А по правде –  служила в тайной gendarmerie женщиной-кошкой и внушала своему кумиру ложные данные об обороноспособности NATO. А в ЦК всю эту вчерашнюю туфту словно свежую овсянку каждый лень лопали. А вот Владимир Семенович таких буржуазных наклонностей не имел и из пижам своих кошек быстро вытряхивал.  Обходился, короче, без телепатии – одними соцреалистическими приемами.