Теперь-то он понимал, что любить совсем не обязательно, а достаточно быть просто необходимым. И тогда не произойдет того, что случилось с ним, обойдут неприятности других, и не нужно будет ломать сложившиеся отношения в семье. Если у него иногда все еще возникало желание что-то изменить, то для этого продолжала не видеть причины его жена. Хотя ей принадлежало основное неудовольствие их жизнью. Любое же удовлетворение супруге было по-прежнему противопоказано. Поэтому, даже когда он поступал согласно всем ее прихотям, это приводило женщину в состояние еще большей раздражительности и удивления. Тогда она снова переставала понимать происходящее. А непонимание настораживает: начинает казаться, что тебя хотят опять увидеть в глупом виде. И ладно, когда вы одни! Но это недопустимо и без свидетелей. Впрочем, когда вдвоем – легче выйти из такого положения, припоминая старые, будто забытые обиды, снова переиначенные под сегодняшние поступки. И возмущенный супруг поспешно начинает убеждать ее в обратном, то есть оправдываться, что собственно от него всегда и требовалось. А справедливость опять торжествует над своим извечным противником. Правда, все давно понимают, что борьба добра и зла не закончится, пока они будут живы. Ну, возможно, со временем она станет менее впечатляющей. Поскольку достаточно уже побренчать заведомому победителю потускневшими доспехами, и неприятель снова обратится в хлам и убожество. А что еще нужно будет подуставшему добру и свету? И осознание, что жизнь прожита не зря в этой бескомпромиссной борьбе, будет сладостно смеживать веки в стареньком кресле. У каждого свое виденье счастья.
Выходя на лестничную площадку покурить, эту женщину с добрыми доверчивыми глазами он видел чаще других обитателей подъезда. Она предпочитала не пользоваться лифтом и, поднимаясь до его этажа, делала короткую передышку. Тогда он здоровался с ней радостно и непонятно, будто и вышел из квартиры только для этой долгожданной и многообещающей встречи. Хотя и знал о Валентине немного. Чужие разговоры не любил. А своих, по скромности, не имел. Известно было только, что она чуть-чуть старше, чем выглядит. Когда-то, «немножко» была замужем. Но многие соседи об этом уже и не помнили. В молодости закончила медучилище, проработав по специальности недолго. В память об этом до сих пор делала пенсионерам уколы бесплатно и безотказно. За что те считали ее бестолковой, простодушной и пожизненно несчастливой. Кто-то так и говорил ей прямо в глаза. Она не обижалась, согласно усмехаясь в ответ.
А однажды Роману посчастливилось понравиться ее матери. В тот день лифт не работал вообще. После работы он поднимался к себе и догнал на лестнице бабулю с тяжелой ношей. Кто она, его интересовало мало – просто было хорошее настроение, и решил помочь. Даже когда та нажимала на кнопку звонка, он все еще не знал, кому помогал. Раньше подниматься выше своего этажа ему было незачем. Но когда Валентина открыла дверь, то этому даже не удивилась, по-простому пригласив войти. Он вошел. Сразу же почувствовал чужой уют. Вслед за этим ощутил холодок страха, будто его здесь долго и терпеливо ждали. Он не очень верил в случайности, живя под прессом чужих мнений и чьей-то предрешенности. И все же сел за стол к приготовленному женщинами чаю. На вопросы отвечал без излишних подробностей. Только в них пока не очень и нуждались. Это был обычный разговор ради приличия. Впрочем, бабушка, посчитала иначе, зная, что по возрасту ей простится теперь многое. Поэтому попросила починить водопроводный кран. А зачем зря голову ломать? В чьей квартире они в полной исправности? Правда, не сегодня. Зайти нужно было как-нибудь в другой раз. И Роман ничего не заподозрил, честно обещая выполнить просьбу. Но уже подолгу смотрел хозяйке в глаза. А она и без слов многое давно понимала в том взгляде, грустном и уставшем. И, возможно, предвидя грядущие последствия, ей также становилось невесело. Хотя ни гнать, ни отталкивать гостя не собиралась. Валентина просто в очередной раз доверялась судьбе. А там – что будет!
Но через месяц Роман уже любовался солнцем в чужом окне, отремонтировав все краны, переточив ножи и переделав много других мужских дел на новом месте жительства. И поначалу они с Валентиной жили вполне счастливо и уверено. Курить на лестничную площадку больше не выходил: курил дома или на балконе. Первое время жена просто не знала, куда он ушел. Потом они съездили на юг, где и провели свой медовый месяц. А когда вернулись загоревшими и слегка подуставшими, началось то, что они и сами давно ожидали. Жена по вечерам стала стучаться к ним в дверь, называя их не лучшими именами и высказывая наихудшие пожелания. Поджидала по утрам Валентину у подъезда и пыталась воздействовать на нее не только словами. Но разлучница неожиданно оказалась не слабой женщиной и за свое счастье постоять умела. Выяснять же отношения с мужем, супруга пока считала ниже своего достоинства. Да, и переосмысливать жизнь близкого человека, не является ли изменой самой себе?.. Поэтому только однажды подкараулила его и окатила специально для этого собранными помоями – пусть любовница лишний раз потрудится и понюхает, чем еще может пахнуть от мужчины. И первоначальная смелость Валентины стала отступать. Дело в том, что и население подъезда безоговорочно оказалось на пострадавшей стороне. В беде чаще помогают сильному, чем слабому. И мудрость просто иногда не замечает, как начинает учительствовать в школе своих же сомнений. Многое разлучнице пришлось выслушать и от людей посторонних. Но желающих побеседовать с ней становилось все больше. Какое-то время она только тихо плакала по ночам. А потом начала подталкивать Романа к серьезному разговору с супругой. Что пока было неприемлемым для него. Вот тогда он и предложил ей обменять квартиру на другой район. И она уцепилась за эту идею. Правда, совершила обмен поспешно и необдуманно. Новая жилплощадь оказалась на окраине, маленькой, темной – в ее окнах уже никогда не появлялось солнце. Валентина и сама быстро пожалела о совершенной глупости. А супруга быстро разыскала их и там – сдаваться совсем не входило в ее планы. Как и разводиться. И Роман все реже стал замечать счастливые искорки в глазах возлюбленной. У нее под ногами постоянно стала мешаться чья-то неуверенность. Пыль счастья в комнате кружится дольше самого счастья. И они больше не смотрели в одну сторону. Может и поэтому, он все чаще начал приходить домой выпивши. Да и у бывшей кудесницы ужин стал подаваться то засоленным, то подгоревшим. И не было у нее больше желания разнообразить стол. Она все реже сидела с ним возле телевизора. А с некоторых пор стала, как к больной, заезжать с работы к маме, оставляя его в одиночестве или … для разговора с женой?.. Когда этого хотят обе женщины, то он просто не мог однажды не состояться.
Добро сидело на лавочке у подъезда и терпеливо дожидалось своего зла. Оно выглядело жалким, уставшим и …неожиданно быстро поседевшим. Глаза, хотя и сохраняли свою прежнюю властность, но сейчас в них не было уже всегдашней уверенности. Только немножко доброго гнева: что за привычка оставлять свои грязные носки в чужом доме! А еще в них была просто просьба выслушать и поверить – то, чего он больше всего и боялся! Валентина опять задерживалась, отказавшись защищать его тылы. И кому неизвестно с детства, что добро обязательно должно победить?.. Разговор был недолгим, но столько в нем выплеснулось слез, воспоминаний и уверений в новом счастливом будущем, что зло снова обмякло, тихо и незаметно свернулось в аккуратный удобный комочек за здешней ненужностью. Потом его оставалось положить в нехитрый багажик и отнести туда, где ему и надлежало всегда находиться под неусыпным присмотром добра и света. И где о свободе даже подумать страшно!..
Сколько же было приветливых и радостных улыбок у соседей, когда они опять видели Романа курящим на своей лестничной площадке!.. Будто для счастья всего подъезда и впрямь не хватало только дыма чужой покорности!..
Из книги "Солнце в чужом окне" 2011год
ISBN 9878-5-904418-52-6