1. МОТИВЫ ВЫБОРА КНИГИ.
“Когда хочу заняться каким-нибудь новым
установлением, я приказываю порыться в
архивах и отыскать, не говорено ли было уже
о том при Петре Великом, - и почти всегда
открывается, что предполагаемое дело было уже им обдумано”.
Екатерина II.
Выбор данной монографии мною был сделан по одной простой причине. Пройти мимо научной работы, рассказывающей об одном из столпов российской государственности я не могла. И, полностью поддерживая вышеприведенное высказывание императрицы, хочу добавить, что культурному человеку, каковым мы хотим казаться себе и окружающим, необходимо хорошо знать историю своей страны и разбираться во всех хитросплетениях и сложностях мирового исторического процесса. Необходимость эта продиктована самой жизнью. Ведь только понимая прошлое, можно будет попытаться избежать ошибок своих родителей и более далеких предков и хоть как-то улучшить жизнь простых людей в этом многострадальном государстве.
2. СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ КНИГИ.
24 марта прошлого года исполнилось 10 лет со дня выхода в свет монографии выдающегося отечественного историка Виктора Ивановича Буганова “Петр Великий и его время”. Изданная столичным издательством “Наука” работа Буганова, над которой автор трудился несколько “перестроечных” и “доперестроечных” лет и завершил в 1988 г., явилась заключительным аккордом советского “петроведения”.
“Петр Великий и его время” - научно-популярное издание, вышедшее в серии “Страницы истории нашей Родины”, основанной в 1977 г. Книга отпечатана невероятным по нынешним временам тиражом в 300 тысяч экземпляров. Это, конечно же, было обусловлено не только тем, что в советские времена население нашей страны было в полтора раза больше нынешнего, но и тем, что в научно-популярной серии, выпускаемой АН СССР выходили действительно прекрасные работы, не потерявшие свое историческое значение и спустя много лет после выхода в печати, например: Козлов В.П. “История государства Российского” Н.М. Карамзина в оценках современников”, Заозерский А.И. “Фельдмаршал Б.П. Шереметев” и многие другие.
Ответственным редактором издания явился член-корреспондент АН СССР А.П. Новосельцев, рецензентами - кандидат исторических наук Н.Ф. Демидова и доктор исторических наук А.И. Комиссаренко. В аннотации говорится, что книга посвящена жизни и деятельности Петра I - первого российского императора, реформатора и преобразователя России и основана на новейших исследованиях и публикациях исторических источников.
Действительно, автор, занимаясь в 60-е гг. изучением московских восстаний конца XVII в. (известна работа Буганова В.И. “Московские восстания конца XVII в.”. М., 1969), постепенно перекидывает мостик от деятельности первых Романовых на российском престоле к анализу причин крестьянских восстаний (выступление Кондратия Булавина, неподчинение рекрутчине, сопротивление раскольников властям и т.д.) уже в “петровские” времена (Буганов В.И. “Крестьянские войны в России XVII-XVIII вв.”. М., 1976).
Показательно, что, будучи ярким представителем советской исторической школы, Буганов в библиографии к “Петру Великому и его времени” уже не указывает в списке источников классиков марксизма-ленинизма. Это право, коим и воспользовался автор, дала перестройка. Для 1988 г. (года на который выпала сдача в набор монографии), с его “обновлением” и “новыми веяниями” в КПСС при неотмененной ст. 6 Конституции СССР о руководящей роли партии в жизни советского народа, - это смелый и неординарный поступок.
Среди источников, использованных Виктором Ивановичем, лишь две работы: это “Письма и бумаги Петра Великого” - двенадцатитомник 1887-1912 гг. питерского издания (переиздан М.-Л., 1946-1977) и Воскресенский Н.А. “Законодательные акты Петра I” М.-Л., 1945.
В списке литературы, которой пользовался Буганов, мы находим весь спектр авторов, занимавшихся деятельностью Петра I. Это и такие представители советской исторической школы, как Бескровный Л.Г. (“Русская армия и флот в XVIII в.: Очерки”. М., 1958), Голикова Н.Б. (“Политические процессы при Петре I”. М., 1957), Молчанов Н.Н. (“Дипломатия Петра Первого”. М., 1984 - свежая для того времени работа), Никифоров Л.А. (ряд трудов по внешней политике Петра I), Подъяпольская Е.П. (“Восстание Булавина, 1707-1709”. М., 1962), Павленко Н.И. (“Петр Первый”. М., 1976).
Здесь же и такие мэтры советской исторической школы, как М.М. Богословский и Е.В. Тарле, чьи взгляды на Петра I и отечественную историю сформировались еще в XIX в., то есть задолго до революционных катаклизмов в России.
Не обойдены вниманием автора и работы его коллег из так называемого лагеря “буржуазной исторической науки”, яркими представителями которого были такие выдающиеся отечественные историки, как В.О. Ключевский (“Курс русской истории”), П.Н. Милюков (“Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого” - столетней давности работа крупного политического деятеля России, историка, искусствоведа и писателя, до сих пор не потерявшая, как и большинство его трудов, своей актуальности), П.П. Пекарский (“Наука и литература в России при Петре Великом”), С.М. Соловьев (“Публичные чтения о Петре Великом”) и Н.Г. Устрялов (“История царствования Петра Великого”).
С точки зрения историографа в минус автору можно поставить отсутствие трудов на иностранных языках в списке использованной литературы. Незнакомство с зарубежными публикациями можно списать на незнание автором других, кроме русского, языков. А ведь личностью Петра I, его деятельностью во всех ее проявлениях, пребыванием за границей (“Великое посольство”) много занимались и германские, и шведские, и датские, и британские, и французские и многие другие историки. К сожалению, на русский язык их работы мало переводились (интересонейшие записки датчанина Юста Юля, известные на Западе более двухсот лет, были опубликованы на русском в 1990 г., то есть после выхода книги Буганова). В том же 1989 г. в Стокгольме на английском языке вышла работа S. Skott “Romanovs”.
Некоторым упущением автора можно назвать отсутствие в списке использованной литературы имен Н.И. Костомарова (“Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей”, СПб., 1913; после выхода в свет работы Буганова уже начиная с 1992 г. Костомаров неоднократно переиздавался всеми, кому было не лень), К. Валишевского (“Петр Великий: По новым документам”. М., 1903), Л.Н. Майкова (“Рассказы Нартова о Петре Великом”. СПб., 1891), пятитомник великого князя Николая Михайловича - ученого-историка, злодейски расстрелянного большевиками в Петропавловской крепости (“Русские портреты XVIII-XIX столетий”. СПб., 1905-1909).
Не будучи провинциальным ученым, автор при желании мог воспользоваться данными трудами в столичных библиотеках или архивах, но какой-то причине этого не сделал. Но все это компенсируется легким, доступным, популярным языком, которым написан труд Буганова - профессионала, который знал и досконально изучил проблемы петровского времени.
3. ОСНОВНЫЕ НАУЧНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ РАБОТЫ.
В предисловии к “Петру Великому и его времени”, написанному для читателей, интересующихся отечественной историей, автор отмечает, что в российской науке и публицистике, также как и в зарубежной, история России нередко делится на два периода - допетровский и послепетровский. Такова притягательная сила личности Петра Великого, первого российского императора, великого реформатора, и значительность того места, которое он занял своими деяниями в истории. Российский историк Сергей Михайлович Соловьев называл Петра Великого революционером на троне, и подобный взгляд был в свое время весьма распространен.
Но жизнь и деяния Петра I, конечно, не революция, а сам он - не революционер на троне. Не прав и ученик Соловьева - Василий Осипович Ключевский, писавший, что реформа Петра - это борьба деспотизма с народом, его косностью. В этих крайних точках зрения, в каждой по-своему, отразились противоречивые итоги деятельности Петра, черты его эпохи: при всей сложности и противоречивости налицо рост и усиление России; ее правитель снискал благодарность потомков, в том числе и тех, кто во многом не соглашался с ним, своим постоянным и тяжким трудом во славу России. Старый, мудрый и остроумный В.О. Ключевский, нередко хулитель (иногда правый, иногда неправый) Петра, сплетает ему венок славы: “Самовластие само по себе противно как политический принцип. Его никогда не признает гражданская совесть. Но можно мириться с лицом, в котором эта противоестественная сила соединяется с самопожертвованием, когда самовластец не жалея себя, идет на пролом во имя общего блага, рискуя разбиться о непреодолимые препятствия и даже о собственное дело. Так мирятся с бурной весенней грозой, которая, ломая вековые деревья, освежает воздух и своим ливнем помогает всходам нового посева”.
Виктор Иванович отмечает, что время Петра, его преобразования, личный вклад в строительство государства, укрепление его позиций, увеличение славы российской не могут не вызывать пристального внимания. При всех недостатках, ошибках и деформациях эпохи реформ Петра, нередко очень серьезных, Россия при нем заметно продвинулась вперед по пути развития, сократив свою отсталость от передовых стран Европы.
Петр немало способствовавший экономическому росту страны, хорошо сознавал, что отставание грозит неприятными последствиями - зависимостью от развитых стран, в конечном счете потерей национальной независимости. Государство, которое он пестовал и укреплял, - это абсолютистское бюрократическое государство господствующего класса дворян и нарождающейся буржуазии.
Помимо решения классовых задач (защита интересов, укрепление позиций дворян и купцов, расправа с народными восстаниями), Петр и его аппарат ставили и выполняли общенациональные задачи, и в этом смысле его личное служение “государственному интересу”, “общей пользе” не может не вызывать уважения. Проведенные им преобразования, в ряде случаев продолжившие или завершившие начатое до него, сделали Россию неизмеримо более сильной, развитой, цивилизованной страной, ввели ее в сообщество великих мировых держав, хотя до конца ликвидировать ее отсталость не смогли. Да это и нельзя было сделать при феодально-крепостническом режиме, убежденным сторонником и идеологом которого был Петр. Сын своего времени, воспитанник феодальной верхушки, он не смог совершить более того, что совершил. Но и то, что он сделал за свою не очень-то долгую жизнь (хотя правил долго) - для развития экономики и государственных установлений, армии и флота, внешней политики и военного искусства, культуры и быта, благодарная Россия, принявшая петровское наследие, осваивала и продолжала в течение двух столетий. Весьма немало вошло в наш национальный фонд навечно. Это возвращенные земли и выходы к морям и океанам, города и каналы, достижения промышленной и духовной культуры, героические деяния в труде и на полях сражений; наконец, развитие национального самосознания нардов России.
Красной нитью в монографии проходит то, что Петр Великий - фигура противоречивая, сложная. Таким породила его эпоха. От своих отца и деда унаследовал он черты характера и образ действий, мировоззрение и замыслы на будущее. В то же время он был яркой индивидуальностью во всем, и именно это позволило ему ломать устоявшиеся традиции, обычаи, привычки, обогащать старый опыт новыми идеями и деяниями, заимствовать нужное и полезное у других народов.
4. УБЕДИТЕЛЬНОСТЬ АРГУМЕНТА.
В предлагаемой читателю книге личность и деяния Петра рассматриваются в тесной связи с ходом общего развития России. Его детские и юношеские годы, которым посвящены первые главы (“Детские и юношеские годы”) протекавшие беззаботно и весело, являлись своего рода подготовкой к новым преобразованиям: мальчик уже на ранней поре жизни, во время потешных игр и учебы проявлял интерес к тем сторонам действительности, которые потом, в пору зрелости, стали объектом его пристального внимания и неуёмной энергии. Но на четвертом году жизни Петр потерял отца - тот скончался 29 января 1676 г. На престол взошел Федор Алексеевич, к тому времени неполных 14 лет, болезненный юноша. Он, как говорили в старину, “скорбел ножками”, хотя доморощенные лекари из дворцовых бабушек и иностранные медики говорили о “цинготной болезни”, которой-де он был подвержен.
В XVII в., при деде, отце и брате Петра, начались реформы во многих областях. В армии появились полки нового, иноземного строя (солдатские, рейтарские, драгунские), предвосхитившие регулярную армию начала XVIII в. Было отменено местничество (1682 г.) - акт, заменивший принцип породы, знатности принципом выслуги, который нашел впоследствии завершение в петровской “Табели о рангах” (1722 г.). Было введено военно-административное деление на разряды, т.е. округа, - предшественники петровских губерний. Буганов отмечает, что таких реформ и наметок можно насчитать немало. Одним словом, некоторые преобразования Петра назрели, другие начинались, хотя и слабо, до него. Недаром время царствования его отца Алексея и брата Федора называют иногда предреформенной порой, кануном петровских преобрахований. Несмотря на это, славу преобразователя история России отвела именно Петру Алексеевичу. Он продолжил дела деда, отца и брата, но провел их на таком уровне и с такими поразительными успехами, которые и не снились его предшественникам. Царь Федор и его единоутробный брат царевич Иван (тому шел десятый год) были сыновьями царя Алексея от первого брака - с М.И. Милославской, и ее родственники, вместе со свойственниками и сторонниками составлявшие своего рода придворную “партию”, пришли к власти. Нарышкиных и их друзейотодвинули в тень.
Маленький Петр продолжал играть в Кремле те же игры, не понимая, конечно, причины слез и переживаний матушки и близких людей.
В первых главах Буганов пристально рассматривает становление молодого ца царя как личности, как патриота, как человека, повлиявшего на весь дальнейший ход российской истории. Ведь десяти лет от роду царевич был вырван судьбою из своего уединения: его посадили на престол после смерти не оставившего детей царя Федора Алексеевича в обход своего единокровного старшего брата Иоанна. Однако их сестра - царевна Софья Алексеевна и родственники первой жены - Милославские - использовали стрелецкое Московское восстание 1682 г. для дворцового переворота. В мае 1682 г. приверженцы и родственники Нарышкиных были убиты или сосланы, “старшим” царем объявлен болезненный Иоанн V Алексеевич, а Петр I - “младшим” царем при правительнице Софье.
В главе “Стрелецкое восстание. Первые реформы” историк описывает убийство родственников Петра - Матвеева и Долгорукова, выброшенных на пики стрельцов на его глазах, произвело на маленького царя сильнейшее потрясение. Отсюда берет начало известная нервозность Петра и его неприязнь к стрелецкому войску.
Во время правления Софьи Петр продолжал проживать с матерью в Преображенском селе. Его воспитание было совершенно заброшено. Учителя, Никиту Моисеевича Зотова, от него удалили; другого ему не дали; он проводил время в потехах, окруженный ровесниками без всяких дельных занятий: такая жизнь, конечно, изуродовала и испортила бы всякую другую натуру, менее даровитую. На Петра она положила только тот отпечаток, что он, как сам после сознавался, не получил в отроческих летах тех сведений, которые необходимы для прочного образования. Через это небрежение Петру приходилось учиться многому уже в зрелом возрасте. Сверх того проведенное таким образом отрочество лишило его той выдержки характера в обращении с людьми, которая составляет признак образованного человека. Петр с отроческих лет усвоил грубые привычки окружавшего его общества, крайнюю несдержанность, безобразный разгул.
Буганов отмечает, что необыкновенно даровитая натура не могла измельчать в том отсутствии всяких умственных интересов, на которое она была осуждена; собственной силой она пробила себе выход. Петра ничему не учили, но могли убить в нем врожденной любознательности. Впоследствии Петр сам сообщал о тех случаях, которые направили его на избранную дорогу. Будучи 14 лет от роду, он услыхал о князя Якова Долгорукого, что у последнего был такой инструмент, “которым можно брать дистанции или расстояния, не доходя до того места”. Молодой царь пожелал видеть инструмент, но Долгорукий ответил, что он украден. Царь поручил купить себе такой инструмент во Франции, куда Долгорукий ехал послом. В 1688 г. Долгорукий привез из Франции астролябию и готовальню с математическими инструментами. Вокруг царя не было ни одного человека, кто бы имел понятие, что это такое. Царь обратился к немцу-доктору, но и тот не умел владеть инструментами, а отыскал голландца Франца Тиммермана, который объяснил царю значение привезенных вещей. Царь приблизил к себе Тиммермана и начал учиться у него арифметике, геометрии и фортификации. Учитель был небольшой знаток своего дела, но ему достаточно было сделать Петру указания: талантливый ученик сам до всего добирался. До какой степени предшествовашее воспитание Петра было запущено, показывает то, что учась на 16-ом году четырем правилам арифметики, он не умел правильно написать ни одной строки, и даже не знал как отделить одно слово от другого, а писал 3-4 слова вместе, с беспрестанными описками и недописками.
С помощью новых учителей-иностранцев Петр усвоил основы арифметики и геометрии, артиллерийской и фортификационной наук. Узнал правила возведения крепостей, мог высчитать полет пушечного ядра, управиться с астролябией. Тяга к техническим знаниям, мастеровым, практическим занятиям, вообще свойственная его натуре, окрепла под влиянием деловых и практичных иностранцев. Все это пригодилось ему впоследствии, подобные знания и навыки он накапливал всю жизнь, недолгую, но на редкость насыщенную учебой и делами, делами и учебой.
Личной жизни Петра, его отношениям со своими родными, историк дает оценку все-таки не выходящую за рамки традиционных взглядов на эту проблему. Конфликт с теми из родных, кто мог сказать “нет” Петру или не дай Бог сделать что-то против его воли, был обеспечен: постриг сестер (Софьи и Марфы) и первой жены (Евдокии), умерщвление сына хорошо показаны автором в одной из заключительных глав книги - “Трагедия отца и сына”.
В отношениях Петра с Софьей давно назревал взрыв. Подраставший царь, хотя и занятый “потешными играми” и учением, с явным неудовольствием и плохо скрываемым раздражением смотрел на действия сестры-правительницы. Таков был его характер: упрямый, самостоятельный и резкий; к тому же любимая мать, его и ее приблеженные, и не только из числа обиженных Нарышкиных, обращали внимание царя на двусмысленность двоецарствия в стране, фактическое всесилие регентши, на ее опасные замыслы. Князь Борис Алексеевич Голицын, один из самых близких и преданных Петру людей, двоюродный брат Софьиного “голанта”, и другие из окружения царя разжигали его недовольство и честолюбие, направляли его действия.
27 января 1689 г. царица-мать женила Петра, чтобы остепенить его. Сыскали ему невесту-красавицу молодую девицу Евдокию Лопухину. По тогдашним понятиям царь, женившись, становился взрослым, зрелым человеком, правителем; регентша уже не была нужна (“старший” царь - Иоанн V женился еще 9 января 1684 г.).
В августе 1689 г., получив известие о подготовке Софьей дворцового переворота, оставил мать, беременную жену, всех близких, “потешных”, которые могли его, кстати, защитить, бросил все и пустился наутек из Преображенского в Троице-Сергиев монастырь, спасая свою жизнь. 8 августа в монастырь прибыли верные ему войска и его сторонники. Вооруженные отряды дворян, собранные гонцами Петра, окружили Москву. Софья была отрешена от власти и заключена в Новодевичий монастырь, ее приблеженные были сосланы или казнены.
Началось самостоятельное правление Петра, внешне - совместно с братом Иваном, которого он обещал почитать как отца. Но слабоумный соправитель, как и прежде, делами не интересовался, ни во что не вмешивался, и так продолжалось до самой его кончины в 1696 г. Имя его всегда упоминалось во всех официальных актах, он присутствовал на церемониях в Кремле, но не более.
Особую роль в своей монографии Буганов уделяет “птенцам гнезда Петрова”, отмечая, что когда судят о Петре, нередко допускают ошибку относительно его взглядов на роль соотечественников и иностранцев в его деяниях. Говорится, что он во всем полагался на иностранцев, только им доверял, когда речь шла о всяческих замыслах, брал без разбору с Запада все необходимое - мастеров, идеи, проекты; будто царь с пренебрежением относился к русскому и русским, не доверял им, считал все отечественное косным, консервативным, отсталым. На самом деле все было сложнее. Натура царя, взращенная в русской среде, обладала характером национальным, русским. С юных лет, и это по всему чувствуется, этот энергичный и одаренный человек думал о своей России, стремился вывести ее на новые пути с помощью прежде всего русских людей, привести в движение своей волей, энергией, а где и палкой и дыбой, русское общество. Многим он был недоволен, многое хотел исправить, обновить, но никогда он не мыслил превратить Россию в какой-то сколок, копию другой страны, скажем Швеции или Голландии, Франции или Англии. Это и невозможно было сделать - ни тогда, ни ранее, ни позднее. Понимали это и иностранцы, с которыми общался Петр, - кто в большей, кто в меньшей степени. Обращаясь к их знаниям и опыту, не всегда безупречным (в России немало оказалось всяких авантюристов, бездельников, пройдох с Запада - всех этих, по характеристике историка В.О. Ключевского, “бродяг с Кокуя”, то есть из Немецкой слободы под Москвой), Петр доверял отнюдь не всем. Перенимая у тех иностранцев, кого высоко ценил, все ценное и нужное, заставлял следовать им своих соотечественников, но заботился и о том, чтобы они, овладев всем необходимым, приносили пользу России, не зависели от иностранцев.
Запросто беседуя и пируя с близкими друзьями и соратниками, Петр никогда не забывал, что он - царь, и не к месту сказанное кем-либо из “кумпании” слово могло мгновенно вывести его из себя. Подверженный приступам гнева, он становился страшен для окружающих. Успокоить его могли только Лефорт, Меншиков, позднее его вторая жена Екатерина.
Больше всего Петр обожал “нептуновы” и “марсовы” потехи. У себя в Преображенском и на Переяславском озере Петр делал все по-своему. Царь, сам участвуя в экзерцициях, быстро научился стрелять из ружей и пушек, копать шанцы, наводить понтоны, закладывать мины и многому другому. Более того, он решил сам пройти все ступени военной службы, начиная с низших чинов. В таких чинах он участвовал в потешных сражениях. Во время одного из них лопнувшей гранатой ему сильно обожгло лицо.
Во время своего царствования Петр I проявил глубокое понимание государственных задач, стоявших перед Россией, и провел крупные реформы, направленные на преодоление отставания России от передовых стран Запада и использование ее огромных природных ресурсов при сохранении и укреплении феодально-крепостнического строя.
Петр I создал четкую государственную структуру: крестьянство служит дворянству, находясь в состоянии его полной собственности. Дворянство, материально обеспеченное государством, служит монарху. Монарх, опираясь на дворянство, служит государственным интересам в целом. И крестьянин представлял свою службу дворянину-помещику как косвенную службу государству.
Если царь Борис Годунов своим указом от 2 ноября 1601 г. отнял у крестьян право перехода с места на место от одного помещика к другому и прикреплял их к поместьям, к которым они уже принадлежали в силу рождения или жительства, то Петр I указом 1723 г. окончательно превратил крестьян в личную собственность дворянина-помещика.
Реформы Петра I были исторически закономерным явлением, обусловленным предшествующим внутренним развитием России и резким обострением классовых и внутриклассовых противоречий в конце XVII в., а также осложнением ее международного положения.
Реформаторская деятельность Петра I протекала в острой борьбе с реакционной оппозицией. Уже первые, сначала поверхностные, попытки преобразований вызвали недовольство и сопротивление консервативных кругов боярства и духовенства. Это выразилось, в частности, в мятеже московских стрельцов (1698) в пользу Софьи, который был жестоко подавлен Петром I (1182 человека казнено), а в феврале 1699 г. московские стрелецкие полки были расформированы. Софья и ее сестра Марфа были пострижены в монахини. В замаскированной форме сопротивление оппозиции продолжалось вплоть до 1718 г. (заговор царевича Алексея Петровича).
Все большее число людей включалось в выполнение идей, начинаний Петра и “птенцов гнезда Петрова”, его помощников, единомышленников. Царственной волей тысячи простых людей, многие из знати трудились в разных местах обширной страны и за ее пределами. Но находились недовольные, и ими занимался не только “монстра” Ромодановский со своими преображенскими заплечных дел мастерами и застенками. Самому царю пришлось столкнуться с такими ослушниками и заговорщиками (заговор Цыклера и др.).
Как болезнь рассматривает Буганов у Петра манию преследования, красной нитью прошедшую через всю жизнь государя. Призраки стрелецкого мятежа, интриг Софьи и других недругов долго еще преследовали Петра, и этот человек, проницательный и незаурядный, так до конца жизни и не понял, что одно дело - властолюбивая сестра и другие честолюбцы и карьеристы, а совсем другое - рядовые стрельцы и прочие обиженные люди, не имевшие в их тяжелом, нередко невыносимом положении ничего общего со всеми Милославскими, Хованскими и прочими вельможами; ведь недовольство существующим порядком, ходом событий у тех и у других имело разные причины, стремления и требования. Петру все подобные соображения были попросту недоступны - все заслоняли личные обиды, ненависть к тем, кто в детстве перепугал его до смерти или мешал ему на пути к власти. Законы властвования, его обретения или борьбы за него, его защиты имеют свои, специфические формы проявления, зачастую малоприятные для окружающих, и это в полной мере ощущали русские люди, знатные и “подлые”, и в начале правления Петра, которого историк М.Н. Покровский назвал самым жестоким из Романовых, и в последующие годы его царствования.
В главе “Новые законы и учреждения” автор подчеркивает, что преобразования Петра I коснулись всех сфер общественной жизни, содйствовали росту торговой и мануфактурной буржуазии. Указ о единонаследии 1714 г. уравнял поместья и вотчины, предоставив их владельцам право передавать недвижимое имущество одному из сыновей, и тем самым закрепил дворянскую собственность на землю.
“Табель о рангах” 1722 г., установив порядок чинопроизводства в военной и гражданской службе не по знатности, а по личным способностям и заслугам, содействовала консолидации дворянства и расширению его состава за счет преданных царскому правительству лиц из разных слоев.
При Петре I возникало большое количество мануфактур и горных предприятий, было положено начало освоению новых железорудных месторождений (Урал, Олонецкий край, Липецк), добыче цветных металлов. Содействуя развитию промышленности, издал Берг-привилегии 1719 г., учредил центральные органы управления (коллегии), ведавшие торгом и промышленностью. Было развернуто строительство Вышневолоцкого, Ладожского обводного и других каналов. Стремясь объединить купечество, Петр в 1699 г. учредил Бурмистерскую палату и завершил реформу городского управления созданием Главного магистрата и городовых магистратов (1720), призванных ведать “всех купецких людей судом” и “размножать” торговлю и мануфактуру. Купечество было разделено на две гильдии, ремесленники объединены в цеха по профессиям.
Реформы государственного аппарата при Петре I явились важным шагом на пути превращения русского самодержавия XVII в. в чиновничье-дворянскую монархию XVIII в. с ее бюрократией и служилыми сословиями. Место Боярской думы занял Сенат (1711), вместо приказов учреждены коллегии (1718), контрольный аппарат представляли сначала фискалы (1711), а затем прокуроры во главе с генерал-прокурором. Взамен патриаршества была учреждена Духовная коллегия, или Священный Синод, находившийся под контролем правительства. Политическим сыском ведал сначала Преображенский приказ, а затем Тайная канцелярия.
Большое значение имела административная реформа. В 1708-1709 гг. вместо уездов, воеводств и наместничества было учреждено 8 (затем 10) губерний во главе с губернаторами. В 1719 г. губернии разделены на 47 провинций. В 1703 г. Петр I заложил новый город, назвав его в честь своего святого патрона Санкт-Петербургом, ставший в 1712 г. столицей государства. 22 октября 1721 г. (в годовщину освобождения Москвы в 1612 г.) Россия была провозглашена Империей. Петр принял титул Императора Всероссийского, а учрежденный им Сенат наименовал его Великим и Отцом Отечества. Императорский титул ставил русского государя равным с единственным тогда императором Священной Римской империи германской нации, что поначалу вызвало протест многих европейских государств. Новый титул первыми признали Венеция (1721), Пруссия, Голландия и Швеция (1722), за ним последовали Турция (1739), Англия и Германская империя (1742), Франция и Испания и, наконец, Польша. Делом всей жизни императора было усиление военной мощи России и повышение ее роли на международной арене.
Ход военных действий, неординарную натуру Петра очень популярно автор освещает в главах, посвященных ходу Северной войны, отмечая, что когда Петр I утвердился на престоле, ему пришлось завершить войну с Турцией, начавшуюся в 1686 г. В результате Азовских походов 1695-1696 гг. был занят Азов, и Россия вышла на берега Азовского моря. Однако это не решило главной внешнеполитической проблемы установления непосредственных связей с Западом, что могло быть достигнуто лишь обретением выхода к Балтийскому морю через возвращение русских земель, захваченных Швецией в начале XVII в.
Для решения этой задачи он во время поездки по странам Западной Европы в составе Великого посольства в 1697-1698 гг. подготовил создание антишведского Северного союза, окончательно оформленного в 1699 г., и, заключив Константинопольский мирный договор 1700 г. с Турцией, направил все усилия страны на борьбу со Швецией. В долголетней Северной войне 1700-1721 гг. Россия добилаьс полной победы и вошла в число великих европейских держав. По сути дела, в Европе остались лишь три страны, с которыми России приходилось считаться, - Австрия, Франция и Англия.
Московское царство при Петре Великом превратилось в первоклассное европейское государство. Преобразования затронули буквально все стороны жизни. Реформы начались с создания сильной регулярной армии, которая насчитывала около 200 тыс. человек и пополнялась с 1705 г. путем рекрутских наборов и обязательной военной службы дворян, получавших военный чин после окончания военной школы или службы рядовыми и сержантами гвардии. Организацию, вооружение и снаряжение, правила обучения и тактику, права и обязанности всех чинов армии и флота определяли Воинский устав 1716 г., Морской устав 1720 г. и Морской регламент 1722 г., в разработке которых участвовал Петр I. Особое внимание Петр уделял созданию военно-морского флота, вникая во все тонкости этого дела, вплоть до заготовки леса, личного участия в строительстве кораблей и организации учебных заведений и посылки молодых людей за границу для прохождения морской практики.
В главе “Подготовка к Северной войне” В.И. Буганов заостряет внимание читателя на процессе формирования Петра как крупного полководца. Он стал создателем регулярной русской армии и русского военно-морского флота и основоположником собственной военной школы, из которой позже вышли П.А. Румянцев, А.В. Суворов, Ф.Ф. Ушаков, М.И. Кутузов.
По организации и вооружению петровская армия превзошла шведскую, состоявшую из полков со слабой артиллерией. Петр создал бригады и дивизии, сильную полковую и батальонную артиллерию, гренадерские полки, вооруженные ружьями, ручными гранатами и мортирцами, драгунскую кавалерию, легкий корпус с конной артиллерией. Он уделял большое внимание развитию военной промышленности, оснастившей войска ружьями с ударно-кремневым замком и штыком, полевыми и морскими орудиями, строго регламентированными по типам и калибрам, и боеприпасами.
В начале Северной войны Петр I проводил принцип постепенного наращивания сил и воспитания навыков в боевых действиях против опытного врага методами малой войны (осада Нотебурга, Нарвы, Дерпта, частные боевые действия в Прибалтике, Польше). Он не обольщался победами и умел делать глубокие выводы из поражений (после первой неудачи под Азовом в 1695 г. он развернул строительство флота под Воронежом, после поражения под Нарвой в 1700 г. провел коренную реорганизацию кавалерии и артиллерии).
Он тщательно готовил любое сражение после основательной разведки противника и рекогносцировки местности. В крупных сухопутных и морских сражениях (Полтава, Гангут) царь действовал решительно, стремясь к полному разгрому противника. Требуя быстрого и неотступного выполнения своих приказов или решений военных советов, он в то же время предписывал генералам поступать “по своему расуждению”. Новым в тактике было массирование артиллерии в полевых сражениях и при осаде крепостей, усиление флангов боевого порядка гренадерами, устройство полевых редутов (Полтава, 1709), сабельные удары конницы и штыковая атака пехоты. Заботясь о моральном духе войск, Петр I награждал отличившихся генералов учрежденным орденом св. апостола Андрея Первозванного, а солдат и офицеров - медалями и повышением в чинах, солдат также и деньгами. В то же время он насаждал в армии суровую дисциплину с телесными наказаниями и смертной казнью за тяжкие воинские преступления.
Как дипломат Петр I проявил глубокое понимание задач внешней политики России, умение пользоваться обстоятельствами и способность к компромиссам. Вся внешнеполитическая деятельность России находилась под его постоянным руководством. Он неоднократно лично вел переговоры и заключал соглашения. Молодой царь в полной мере оценил исключительно благоприятное для России положение в Европе в отношении начала борьбы со Швецией. Перед Полтавским сражением 1709 г. активными дипломатическими акциями Петру I удалось предотвратить вступление в войну на стороне Швеции Турции и Крымского ханства. Он умело использовал противоречия между западноевропейскими державами и не допустил срыва Великобританией начатых в 1719 г. мирных переговоров со Швецией, завершившихся заключением Ништадтского мирного договора 1721 г. По этому договору Россия получила земли по Неве, в карелии и Прибалтике с городами Нарвой, Ревелем, Ригой, Выборгом. Предпринятый Петром I Персидский поход 1722-1723 гг. закрепил за Россией западное побережье Каспийского моря с городами Дербент и Баку. При нем впервые в России были учреждены постоянные дипломатические представительства и консульства за границей.
Петр реформировал всю систему местного управления, создав губернии во главе со своими ближайшими сподвижниками. Губернии подразделялись на провинции, уезды и дистрикты. Реформы усилили власть бюрократии в центре и на местах, ограничили право подданных выбирать себе место жительства (введение в 1724 г. паспортов). Ликвидировалось понятие “вольных и гулящих” людей - абсолютно все должны были быть при деле: на военной, гражданско-административной службе, нести тягло и т.д. Государство строго следило за поведением людей дома, в церкви, на улице, на работе. Изменился даже внешний вид (введение одежды европейского покроя, брадобритие, распространение курения, за которое строго преследовали в XVII в.).
Суд также был преобразован. В крупных городах учредили надворные суды, в остальных городах - “нижние”, или провинциальные, суды. Высшим судебным учреждением стал Сенат.
Крупные реформы были проведены в области культуры и просвещения. Появилась светская литература< и была ликвидирована монополия духовенства на образование. Петром были основаны Пушкарская школа (1699), школа математико-навигационных наук (1701), медико-хирургическая школа; открыт первый русский общедоступный театр. В Петербурге были учреждены Морская академия (1715), инженерная и артиллерийские школы (1719), школы переводчиков при коллегиях, открыт первый русский музей - Кунсткамера (1719) - с публичной библиотекой. Царь поощрял создание начальных “цифирных” школ, а на горных заводах Урала - школ доменщиков и горных техников. Издавались буквари, учебные пособия, учебные карты. В 1700 г. введен новый календарь с началом года 1 января (вместо 1 сентября) и летосчислением от Рождества Христова, а не от сотворения мира. С 1703 г. выходила первая русская печатная газета - “Ведомости”. В 1724 г. основана Петербургская Академия наук с гимназией и универститетом.
По приказу Петра I закупались книги, приборы, оружие, приглашались иностранные мастера и ученые, посылались за границу для обуения русские молодые дворяне. Он встречался с Г. Лейбницем, И. Ньютоном и другими учеными, в 1717 г. был избран почетным членом Парижской Академии наук.
По распоряжению Петра I были проведены экспедиции А. Бековича-Черкасского в Среднюю Азию, И.Е. Евреинова и Ф.Ф. Лукина - на Дальний Восток, Д. Мессершмидта - в Сибирь, подготовлена экспедиция В. Беринга, положено начало систематическому изучению географии страны и картографированию.
В эпоху Петра было возведено много зданий для государственных и культурных учреждений, архитектурный ансамбль Петергофа. Строились крепости (Кронштадт, Петропавловская). Было положено начало планировке городов (Санкт-Петербург), возведению жилых домов по типовым проектам. Все реформы в области культуры характеризовались развитием связей с западноевропейской культурой и были тесно связаны с задачами укрепления абсолютистского государства.
Петр обладал необыкновенным нравственным величием: это величие выражалось в том, что он не побоялся сойти с трона и стать в ряды солдат, учеников и работников, когда осознал, что необходимо ввести в свой народ силу, до тех пор мало известную и в почете не находившуюся, - силу умственного развития, искусства и личной заслуги. Необыкновенное нравственное величие Петра выражалось в способности уважать нравственное величие в других и сдерживаться им; как бы он ни был раздражен, он умел всегда преклониться перед подвигом гражданского мужества, перед резким, но правдивым словом подданного, которое противоречило его собственным взглядам. Но в то же время Петр был человек в высшей степени страстный, и там, где он видел явную ошибку, злонамеренность, преступление, там он уже не сдерживался, выходил из себя, становился свиреп, употреблял материальные средства для прекращения зла и верил в их действительность; там он схватывался с человеком, как с личным врагом своим, и позволял себе терзать его. Петр умел сдерживаться уважением к хорошему человеку, и от этого проистекали бесчисленные благодетельные последствия; но он не умел сдерживаться уважением к человеку как человеку. Можно сказать, что это происходило от дурного воспитания, общество не могло хорошо воспитать его, ибо не выработало в себе нравственных критериев для сильного человека. Это объяснение, которое вполне принимается, - объяснение, но не оправдание; темная сторона остается, и мы признаем отзыв жены и тещи бранденбургского курфюрста Фридриха III, удивившихся уму и живости Петра и поразились его невоспитанности. “Он очень хороший и очень дурной”, прекрасная натура, дурно воспитан. Последнее не отнимет у нас права признать вполне первое, признать необыкновенное величие человека и дел его; оно только не позволит нам сотворить себе кумира и воздать человеку поклонение большее, чем достоин человек.
Остро и болезненно автор заставляет переживать читателя последние дни Петра I, не успевшего объявить после себя наследника. Не слишком вдаваясь в генеалогию Романовых, автор отмечает, что после отречения от прав на престол и смерти царевича Алексея и последовавшей в 1719 г. смерти сына Петра от Екатерины, Петра Петровича, единственным законным мужским представителем династии Романовых остался Петр Алексеевич - сын царевича Алексея (у Петра I был также единокровный брат Иван (1660-1729) - внебрачный сын царя Алексея Михайловича от жены комнатного стольника Алексея Богдановича Мусина-Пушкина, которого император признавал своим братом и даже в 1710 г. третьим в России даровал ему графский титул; правящие Россией в XVIII-XX вв. Романовы, бывшие к тому времени уже Гольштейн-Готторпами, помнили о том, что графы Мусины-Пушкины - это прямая мужская отрасль династии Романовых и в фотоальбоме, посвященном 300-летию правления Дома Романовых на почетном месте можно увидеть фотографию всей семьи графов Мусиных-Пушкиных в 1913 г.). Писаного закона о престолонаследии до Петра I не было. Престол по обычаю передавался старшему сыну предыдущего монарха или новый монарх выбирался Земским собором. Петр не хотел, чтобы после его смерти на престол вступил сын “государственного преступника”. Поэтому законом от 5 февраля 1722 г. Петр установил новый порядок престолонаследия: царствующий государь может назначить себе наследником кого хочет, а если назначенный наследник окажется непригодным, то государь может его от наследства отрешить и назначить другого.
Наступает 1725 г. Суетливая жизнь идет своим чередом до Рождества, когда, наконец, приходится прибегнуть к врачам, которых Петр до того времени не хотел видеть. Но время оказывается упущено и болезнь - неизлечима.
16 января Петр начал чувствовать предсмертные муки, кричал от рези, крики больного слышны на улице; 22 января воздвигают алтарь возле комнаты больного и причащают его, 26-го “для здравия” выпускают из тюрем колодников.
Екатерина то рыдала, то вздыхала, то падала в обморок, но не отходила от постели Петра и не шла спать, как только по его приказанию. Кажется при смерти он помирился с виновною супругою.
По преданию, Петр требует аспидную доску. Пишет: “Отдайте все...” - дальше рука бессильно царапает каракули. Зовет старшую дочь, но Анна приходит слишком поздно - язык уже не повинуется ему. Над ним начинают читать причастную молитву. Присутствующие прощаются с императором. Он уже больше ничего не может сказать.
Еще 15 часов мучений, умирающий стонал, беспрестанно дергал правую руку, левая была уже в параличе. Несколько раз он силился перекреститься, но не смог. Троицкий архимандрит предложил причаститься еще раз. Петр в знак согласия поднял руку.
Петр казался в памяти до четвертого часа ночи, затем перестал стонать, дыхание остановилось и - в 6 часов утра 28 января Петр умер на руках Екатерины. 40 дней его тело оставалось непогребенным, и безутешная Екатерина, провозглашенная императрицей, оплакивала его.
Скорбь россиян, их гордость тем, что сделали император и его подданные, звучали в словах Феофана Прокоповича 8 марта, в день похорон Петра Великого, которые происходили в Петропавловском соборе: “Что се есть? До чего мы дожили, о россияне! Что видим? Что делаем? Петра Великого погребаем!” Проповедь была краткая, но продолжалась около часа, потому что прерывалась плачем и воплем слушателей, особенно после первых слов. В утешение оратор решился сказать: “Не весьма же, россияне! Изнемогаем от печали и жалости: не весьма бо и оставил нас сей великий монарх и отец наш. Оставил нас, но не нищих и убогих; безмерное богатство силы и славы его, которое его делами означилось, при нас есть. Оставляя нас разрушением тела своего, дух свой оставил нам”.
5. ЛИТЕРАТУРНЫЙ СТИЛЬ.
«Петр Великий» явилась не только научным историческим трудом, но и просто хорошей книгой, изложенной живым, доступным популярным языком.
Язык Буганова прост, но в то же время сочен и понятен любому грамотному человеку: смесь разговорных оборотов, современных жаргонных выражений, цитат из средневековых текстов и вполне современных казенно-канцелярских оборотов. Автор явно обладает не только навыками исследователя-историка, но и прекрасно владеет русским литературным языком, избегая сухости и академичности, чем часто грешат его коллеги в различных научно-популярных изданиях. Буганов и в сегодняшние дни остается одним из самых читаемых, к сожалению лишь специалистами-историками, авторов по данной проблематике. Не худо было бы издавать его и в наше время хорошими тиражами.
6. ОБЩАЯ ОЦЕНКА РАБОТЫ.
В послесловии к своей работе В.И. Буганов делает вывод, что Петр, как исторический государственный деятель, сохранил для нас в своей личности такую высоконравственную черту, которая невольно привлекает к нему сердце: эта черта - преданность той идее, которой он всецело посвятил себя в течении своей жизни. Он любил Россию, любил русский народ, любил его не в смысле массы современных и подвластных ему русских людей, а в смысле того идеала, до какого желал довести этот народ; и вот эта-то любовь составляет в нем то высокое качество, побуждающее нас, помимо нашей собственной воли, любить его личность, оставляя в стороне и его кровавые расправы, и весь его деморализующий деспотизм, отразившийся зловредным влиянием и на потомстве. За любовь Петра к идеалу русского народа, русский человек будет любить Петра до тех пор, пока сам не утратит для себя народного идеала, и ради этой любви простит ему все, что тяжелым бременем легло на его памяти.
Конечно, и после ухода Петра из жизни движение России вперед при всех зигзагах и временных отступлениях продолжалось. И в этом важную роль, роль ускорителя, сыграли мощные импульсы, приданные этому движению в эпоху первого русского императора деяниями его самого, сподвижников царя-плотника и, конечно, миллионов простых тружеников России.
7. РЕЗЮМЕ.
Закрывая последнюю страницу книги, хочется сделать вывод что, несмотря на то, что, судя по библиографии издания, автор не работал в ни государственных, ни в ведомственных, ни в военных архивах, а занимался чисто кабинетным, домашним осмыслением уже изданных другими работ, труд у Виктора Ивановича Буганова получился пронизанным любовью к изучаемой теме, личности Петра I, России того времени. “Петр Великий и его время” явилась не только научным историческим трудом, но и просто хорошей книгой, изложенной живым, доступным популярным языком. Вместе с монографией Е. Анисимова “Время петровских реформ”, вышедшей в Ленинграде в том же 1989 г., эта последняя советская монография Виктора Ивановича Буганова, явилась лучшим из изданного о Петре I за последние 10 лет.
ИСТОЧНИКИ:
Буганов В.И. Петр Великий и его время. М., 1989.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:
Анисимов Е. Время Петровских реформ. Л., 1989.
Валишевский К. Петр Великий: По новым документам. М., 1909.
Гребельский П.Х., Мирвис А.Б. Дом Романовых. Биографические сведения о членах царственного дома, их предках и родственниках. М., 1992.
Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. М., 1992.
Либрович С. Женский круг Петра Великого // Смена. 1993. №6.
Монархи Европы: судьбы династий. М., 1996.
Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. СПб., 1914.
Платонов С.Ф. Учебник русской истории для средней школы. СПб., 1914.
Соловьев С.М. Чтения и рассказы по истории России. М., 1989.
Хмыров М.Д. Алфавитно-справочный перечень государей русских и замечательнейших особ их крови. СПб., 1993.