Новость свалилась, как снег на голову.
- Девочки, - растерянно проговорила Антонина Савельевна, входя в сестринскую, - Иван Тарасович уходит от нас.
- Куда?
- Куда он может уйти, - на заслуженный отдых.
- Как это решился? Я уж думала, что он нас сначала на него проводит.
- Может это очередная «утка», или розыгрыш?
- Та, скорее всего старик решил покочевряжиться, думал, что его будут уговаривать остаться.
Катюша, о чём ты говоришь, главврач его с добрый час уламывал, а он, - ни в какую. Это мне по секрету Валентина Ивановна рассказала.
- Правильно, пусть отдохнёт дедуля, сколько же можно вкалывать.
Я, сколько себя помню, всё время была под его началом, а мне, слава Богу, скоро будет полтинник.
- Девчата, он случайно не родился в нашем отделении?
- Нам это не ведомо, а сам он, даже под пытками не признается.
Раздался дружный хохот.
- Чего ржёте как кони? Забыли, где находитесь? А ну, марш по своим местам! Надя, почему до сих пор не в процедурной? Катя, ты поставила капельницу Игнатьевой? Вот уж работничками Господь наградил! Анализы из лаборатории принесли? Отлично. Чтобы до обхода они по историям лежали. Галя, займись этим.
- Я давно их вклеила.
- Умница. А где история Никитенко?
- Её Иван Тарасович забрал. Софья Евгеньевна, а правда, что Тарасович от нас уходит?
- К сожалению, правда. Я даже не представляю наше отделение без него. Ведь он мне, как отец родной. Как сейчас помню, пришла я после училища по направлению, больница тогда ещё в старом здании располагалась, а меня - цап, да сразу в ночь на дежурство кинули. Забилась я в сестринскую, реву белугой. С чего начать – не ведаю, хотя училище с красным дипломом окончила. Спросить бы напарницу, так та в соседнее отделение чай пошла пить к медбрату. Это уже потом выяснилось, что путаница произошла. В тот день к нам две медсестры оформили, - меня, и Антонину Савельевну – работника со стажем, из второго отделения перевели в наше. А тогдашняя старшая перепутала нас, и вместо неё, меня дежурить поставила. Ну, так вот, сижу я, значит, и реву. Вдруг открывается дверь, и заходит наш Иван Тарасович. Пристал с расспросами. Что, почему, отчего ревёшь? Кое-как добился ответа, а потом говорит: - «Кончай мокроту разводить. Вместе подежурим». И так мне спокойно на душе стало. Работа моментально заладилась. Всем лекарство раздала, уколы поставила. Всю ночь мы с ним проговорили, а напарница только утром явилась, шалопутная я тебе скажу, девка была. Другой бы заведующий, эту стерву, по тридцать третьей за порог вышвырнул, а он разрешил ей уволиться по собственному желанию. Я уже потом узнала, что в тот день у его жены день рождения был. Вот такой наш Иван Тарасович!
Всех лихорадило. Привычный уклад жизни нашего отделения был под угрозой. Мы гадали, кого же назначат на место Ивана Тарасовича, и каков из себя будет этот гусь. Наконец дождались. В понедельник главврач больницы представил нам уверенного в себе молодого человека.
- Это, ваш новый завотделением. Зовут его Александр Андреевич. Прошу любить и жаловать. Надеюсь, что вы с ним сработаетесь. Он, кандидат медицинских наук, останавливаться на достигнутом не собирается. От работы в мед центре отказался, а выбрал нашу больницу.
- Сколько же ему лет, если он уже кандидат? – поинтересовалась, ни к кому не обращаясь, Катя.
Вечно, что-нибудь жующая Надя, забросив в рот конфетку, ответила:
- На вид лет тридцать пять. И на что он рассчитывает в нашем захолустье?
- На то, что «мышки будут более покладистей, чем областные, - зашептала Нина Ивановна на ухо Ирине.
Ирина не отреагировала на реплику. Она думала о своём.
- Наконец в коллективе появился нормальный мужик, - зашептала она Кате на ухо, – такого стоит захомутать. Интересно, он женат?
- Откуда я знаю, - тоже шёпотом ответила Катя, - тебе надо, ты и спрашивай.
- А вот возьму и спрошу.
- Ну и спрашивай, только отстань от меня, видишь, главный уже косится в нашу сторону.
- Александр Андреевич, вы женаты? – поднимаясь с места, спросила Ирина.
- Лёгкий смешок прокатился по кабинету.
- Нет, я холост, - холодно ответил молодой человек.
- Ничего, женим, - прошептала девушка, садясь на своё место.
Ивана Тарасовича провожали всем отделением. Были цветы, подарки, а главное застолье, по окончании оного многие так надрались, что не помнили, по какому случаю собрались. Наш новый заведующий пил только сок, и внимательно наблюдал за своими подчинёнными.
- Смотри, как изучающе поглядывает, словно мы подопытные кролики. Интересно, что он думает о каждой из нас? Что не говори, а мужик он классный. Чур – мой! Катюха, если кто-нибудь из вас попытается его у меня оспаривать – тому смерть. Ясно? – сказала Ирина и, взяв стаканчик с вином, направилась к молодому человеку, игриво покачивая бёдрами.
- Александр Андреевич, в нашем отделении есть такая традиция: новый член нашего коллектива, чтобы влиться в него, должен с заведующим выпить на брудершафт. А так, как новенький, да ещё, в придачу, заведующий, вы, то этот обряд вам придётся исполнять с каждым членом нашего коллектива. Но нас много, поэтому мы решили, что на эту роль выдвинем одного человека.
Выбор пал на меня. Вы не возражаете?
- Во даёт, - произносит Инесса Вадимовна, и машинально наливает себе стакан водки вместо воды. Затем выпивает содержимое одним махом, не чувствуя разницы.
Все затаили дыхание. Что же будет дальше…. Ничего сверхъестественного не произошло. Молодой человек спокойно встал из-за стола и, наполнив пластмассовый стаканчик вином, с улыбкой подошёл к Ирине. А дальше было как в кино. Неловкое движение и, божественный напиток, под аккомпанемент смятого стакана, перекочевал в ложбинку Иришкиной груди.
Под дружный смех присутствующих, он устремился вниз, создавая на светло-сером платье замысловатый рисунок, бордового цвета. Было это сделано специально, или нет, - нам не узнать никогда. Ирина в первый момент растерялась, а потом, улыбаясь, сказала:
- Александр Андреевич, да не переживайте вы так. Со всяким такое может случиться. Но, чтобы загладить свою вину, вы отвезёте меня после банкета домой. Не поеду же я в таком виде в общественном транспорте.
Молодой человек сделал книксен.
- К вашим услугам, милая леди.
Кто-то, смеясь, сказал:
- Интересно, чей дом она имела в виду.
После банкета, все, кто мог стоять на ногах, пошли провожать Ивана Тарасовича к машине. Положив в багажник подарки и цветы, вновь продолжили прощание. Наконец, перепачканного помадой, и окутанного разношёрстным ароматом духов, его усадили в машину, а потом долго махали руками, глядя вслед красным огонькам.
На другой день Ирина явилась на работу с загадочным выражением на милом личике. На все вопросы, она кокетливо поводила плечом, опуская взгляд.
Коллектив решил: - заведующий под каблуком.
Ирина была отпетой лентяйкой. По возможности пыталась столкнуть свою работу на «рабочую» лошадь. Но делала она это так, что на неё невозможно было сердиться. К больным относилась пренебрежительно, однако, они её любили, особенно мужчины.
- Не девка, а стерва, но глянешь на неё, и жить хочется, - вздыхая, говорили они, пялясь на её стройные ножки, оголённые до того места, откуда росли.
За всё время на неё не поступило ни одной жалобы.
- Они куклы, я кукловод. Как захочу, так и поверчу, ниточки управления в моих руках. Учитесь, коллеги! – поучала она своих однокашниц
Когда ей выпадало дежурство на праздник, Ирина обязательно с кем-нибудь менялась. Чаще всего с Галей. Тихой, ничем не приметной девушкой, которая постоянно шла у Ирины на поводу.
- Наша Галка, девица со стажем, - говорила Ирина, намекая на возраст своей сотрудницы.
И хотя он был не так уж велик, (Гале шёл тридцатый год), на её женской судьбе коллектив давно поставил крест. Скромная, необщительная, вечно занятая проблемами сестры и брата, она не вызывала симпатии у мужчин.
Отец жил в другой семье. Когда умерла мама, Гале шёл девятнадцатый год. Она не побоялась взвалить на свои плечи заботу о сестре и брате. И хотя они давно выросли, имели свои семьи и детей, Галя продолжала их опекать. По ночам, во время дежурств, когда все спали, она вязала своим «внукам», - то носочки, то костюмчики.
- Галка, я тебе на восьмое марта подарю большие очки в роговой оправе, так ты больше будешь смахивать на старушку, - язвила Ирина.
«Старушка» не обижалась, Или делала вид, что не обижается. Она только смущённо улыбалась, пряча от собеседницы грустный взгляд. Медсестрой Галя была от Бога. В самых тяжёлых случаях рядом с врачом находилась Галя. Ира пользовалась её добротой, постоянно просила подменить себя, (за деньги), так как лишний раз дежурить не хотела, выдумывая несуществующие причины. Галя соглашалась. Её устраивал такой вариант. Лишняя копейка никогда не помешает сестре или брату. Руководство отделения закрывало на это глаза, зная, что если на дежурстве Галя, то можно спокойно спать. Надо добавит, что Галя была единственной сотрудницей из коллектива, кто навещал Ивана Тарасовича.
Теперь, по делу и без дела, Ирина часто стала заглядывать в кабинет заведующего. Даже старшая сестра отделения стала вести себя с нею более сдержанно. А, в самом деле, чем чёрт не шутит, вдруг эта разгильдяйка станет женою боса. Бабский коллектив, есть бабский коллектив. За глаза Ирине перемывали кости, а в присутствии её, мило улыбаясь, говорили комплименты.
Приближался Новый год. И надо же такому случиться, что дежурить в Новогоднюю ночь досталось Ирине. Она, нервничая, стала изучать график дежурства врачей. Бегло просмотрев его, резко повернулась.
- Софья Евгеньевна, почему именно я должна дежурить с тридцать первого на первое? Неужели никого другого не нашлось? Могли бы поставить меня на второе число, вместе с Александром Андреевичем.
- Ирочка, я ничего не могу поделать. Катя - на больничном, Зоя Петровна - в отпуске, а Татьяна Геннадьевна, со вчерашнего дня, лежит в травматологии.
Дежурить некому. Весь график полетел к чёртовой матери. Хорошо, что Галя согласилась взять две смены подряд. Я ей тридцатого днём дам покемарить немного, чтобы ночь не такой длинной показалась.
Ирина фыркнула, развернулась и ушла.
Наступило тридцать первое. Галя ждала Ирину, чтобы сдать ей смену, но та, как всегда опаздывала. Галя нервно теребила в руках шарфик, поглядывая на часы. Наконец послышался дробный стук каблучков, и на пороге сестринского поста появилась Ирина, во всём блеске своей красоты.
- Галя, подежурь за меня, плачу по тройному тарифу, - без обиняков заявила она, забыв даже поздороваться, - как понимаешь, я не могу встречать Новый год без Александра Андреевича.
- Ириша, я уже двое суток на ногах, да при том, ко мне должна придти сестра с мужем и дочкой. А ещё брат просил, приютить своих сорванцов, он решил с женою встречать Новый год в ресторане. Я бы с радостью тебя выручила, но сама видишь, – не получается.
- Да ты понимаешь, что делаешь? Смотри, чтобы потом не пожалела. Я ведь и рассердиться могу.
Галя опешила. Такой Ирину она никогда не видела. Вдруг за спиной Ирины, словно из-под земли вырос Александр Андреевич.
- А я всё слышал, - улыбаясь, сказал он.
Галя, словно затравленный зверёк, переводила свой взгляд с торжествующей Ирины на заведующего отделением.
- И зачем же вы обманываете нас с Ириной, что ваш брат с женой идут в ресторан? Не лучше ли сказать правду? Может, позволите это сделать мне?
У Гали округлились глаза. Она отказывалась что-либо понимать из происходящего. А в это время, молодой человек, глядя на недоумевающую Ирину, продолжил…
- Ирочка, Галя действительно, не может выполнить вашу просьбу, потому, что у нас с нею сегодня помолвка. Об этом мы договорились ещё две недели назад. Тем более, прибыла группа поддержки – моя мама. И, как вы понимаете, мы не в силах что-либо изменить.
Мимика Ирины менялась, как рисунок в калейдоскопе. А когда до неё дошёл смысл сказанных слов, она злобно уставилась на опешившую Галю, затем резко развернулась, и пошла по коридору, толкая всех, кто попадался на её пути.
- Стерва! Стерва! – кричала она, - ты мне ещё за всё ответишь, стерва!
- Александр Андреевич, зачем вы так,… - растерянно проговорила Галя, - это некрасиво, зачем обманывать…. Зачем вы поссорились с Ирой на кануне такого праздника? Зачем козлом отпущения выбрали именно меня? Что я вам плохого сделала?
- Галочка, пойми, я ни с кем не ссорился, и никого не выбирал козлом отпущения. До печёнки меня достала эта наглая девица. Сколько раз я ей говорил, что люблю другую, а она всё свою песню тянет, мол, стерпится – слюбится. По отношению к вам, у меня самые серьёзные намерения. И с братом вашим я уже обо всём договорился, - он в ресторан не пойдёт.
- Да, но вы забыли спросить меня,… робко произнесла Галя.
Молодой человек перебил её:
- Виноват, прости. Ты всегда такая серьёзная, и, честно сказать, я боялся подойти к тебе, думал, что пошлёшь, куда подальше. Единственное, на что я решился, это объяснение в любви при помощи цветов. Мне друг как-то сказал, что если девушка принимает от тебя цветы, то она тебя тайно любит. Ну, я и клюнул на его шутку. Ты что, не догадывалась от кого цветы?
- Какие цветы? – удивлённо спросила Галя.
- Вот эти, - и он указал на симпатичный букетик, стоящий на столе, - и все предыдущие, которые я приносил в твоё дежурство, а ты тайком их потом уносила с собой.
- А мы думали….
- Что я их приношу для Ирины?
- Ну, да. Она нам об этом постоянно твердила, и очень злилась, что я их воровала. Правда она не догадывалась, что это делаю я.
- Ирине я сразу сказал, что цветы не для неё. Злилась, не верила. Даже пыталась убедить меня в том, что я их приношу именно ей. Галя, раз уж я расхрабрился, то выслушай меня до конца. Знаешь, я не раз наблюдал, как ты нежно трогала их своими пальчиками, гладила листочки. А однажды, когда никого не было рядом, ты зарылась лицом в букет. Я потом своровал его, ведь в нём находилась частичка твоего тепла.
- Александр Андреевич, пора на пятиминутку, - позвала Софья Андреевна.
- Сейчас приду! Предупредите главного, что немного задержусь, ну, буквально на пару минут, не больше.
- Вам надо идти, я то наживёте неприятности, - сказала Галя.
- Я сам ходячая неприятность.
Галя взяла со стула пальто и стала его надевать. Молодой человек заволновался.
- Погоди, не принимай скоропалительных решений. Помнишь, это было в начале марта, у нас с тобою совпали дежурства, и ты ночью вязала крохотные штанишки. Я думал, что для своего сынишки вяжешь, это уже потом узнал, что для племянника. Ты с такою любовью это делала! Повяжешь немного, погладишь рукою, и вновь за спицы. Ну, совсем как моя мама! Как я тебя в тот миг ревновал к несуществующему мужу! Если бы ты только знала. С того самого вечера я пропал. Неужели ты ни о чём не догадывалась?
- Об этом я даже мечтать не смела….
- Ты прости, хотел как лучше. А получилось, как всегда. Сюрприз не удался. Не вмешайся я сейчас, уговорила бы тебя Ирина, как пить дать, уговорила третий срок отбывать. У неё это хорошо получается. И про маму я не соврал, действительно, вызвал для поддержки. Трус я верно?
Галя, улыбаясь, кивнула головой.
- Ну что, до вечера? Теперь я от тебя не отстану, и отказа не приму. А сейчас, извини, мне надо бежать на пятиминутку к главному, я и так уже опаздываю.
Он развернулся, и, сделав несколько шагов, вернулся назад. С серьёзным выражением лица спросил:
- Галя, а ты не знаешь, почему пятиминутку зовут пятиминуткой, если её каждый раз растягивают на полчаса?
Галя улыбнулась.
- Опоздаете ведь.
- Всё, бегу!
Молодой человек наклонился и поцеловал девушку в щёчку.
На улице стояла Новогодняя погода. Лёгкий снежок лениво слетал с небес, обновляя праздничное покрывало земли. Деревья, спасаясь от холода, зябко кутались в белые шубки. Кусты, растущие вдоль дорожки, натянули снежные шапки до самых пят.
Галя неторопливо брела по больничному скверу. Мысли путались, и как свет фонарика, выхватывали из темноты отдельно взятые эпизоды её жизни, связанные с Александром Андреевичем. Невзначай когда-то брошенные им слова, приобретали совершенно другой смысл. На душе было тревожно и радостно.
- Стер-р-р-ва, - услышала она, и вздрогнула.
Оглянулась, но вокруг не было ни одной живой души. С макушки старой берёзы упал ком снега, и устремился вниз, раздевая дерево донога. Виновницей сего была ворона, которая попыталась сесть на ветку, спрятанную под снегом. Но, вспомнив про неотложные дела, сорвалась, и пролетела над Галей, тяжело махая крыльями. У девушки сжалось сердечко. Она беглым взглядом окинула окружающий мир. Он был холоден и безжизнен.
Большими хлопьями повалил снег, быстро пряча под собою человеческие следы, - последнее доказательство того, что эта планета обитаема. Дорожка в одночасье превратилась в длинный белый холст. Разделяя его на две половинки, будто на грани двух одинаковых миров, стояла одинокая фигурка девушки, которой, волею судьбы, был дан такой странный выбор, Вдруг, сквозь снежную пелену, в конце аллеи, Галя увидела слабый свет уличного фонаря. Он мгновенно подтолкнул её к выбору, погасив сомнения. Девушке стало жарко. Распахнув пальто, и сорвав с шеи шарф, она побежала навстречу мерцающему огоньку.
А снег всё шёл, заметая путь в прошлое….