RAIN FOREST (ДОЖДЕВОЙ ЛЕС).
В Веллингтоне есть много мест, привлекательных для посещения – музеи, зоопарки, оранжереи, рынки, магазины. И многие из этих мест мы с удовольствием посетили. Но самым интересным оказалось посещение заповедника Rain Forest (дождевой лес), который находится километрах в сорока от Веллингтона.
Жильцов заранее отказался от участия в этой поездке – он плохо себя чувствовал. Какого-то «другого третьего», готового участвовать в предлагаемом мероприятии, мы (Юрий Иванович Сорокин и я) не нашли. И записались в «Журнал увольнений» нашей обычной «тройкой» - с Жильцовым, а его уговорили: в течение дня никому на судне не мозолить глаза и никуда ни с кем с судна не уходить, чтобы нас не демаскировать.
Итак, в грубое нарушение известных «Правил поведения советского гражданина за рубежом…» (вдвоём вместо «тройки»!), мы отправились в путь. Руководствуясь где–то увиденной очень неконкретной схемой проезда к заповеднику, добирались сначала электричкой, затем автобусом до ближайшей к заповеднику деревни (village).
Отсюда, судя по схеме, нам предстояло идти пешком километров пять. В той самой village, похожей больше на хороший дачный посёлок, у первой женщины, встреченной нами, Ю.И. спросил, как добраться до заповедника. Женщина сказала, что она этого не знает, но советует обратиться к некой даме, которая работает продавщицей в магазине и которая «всё знает».
В супермаркете в центре деревни, мы нашли эту «всёзнающую» женщину. И она на самом деле очень чётко объяснила, как найти вход на территорию заповедника. Прошагав по асфальтированному шоссе, нашли этот вход. Около ворот в заборе, окружающем заповедник, имелась проходная с охранником, которому мы заплатили какие-то небольшие деньги за право посещения заповедника.
Почти одновременно с нами, к проходной подъехал легковой автомобиль. Его водитель, очень пожилой мужчина, припарковав автомобиль, с небольшим рюкзачком за плечами и портфелем в руках направился внутрь заповедника. Мы последовали за ним по узкой извилистой пешеходной тропе через такой лес, в котором не видно было ни одного дерева или куста, названия которых я знал бы.
Минут через тридцать мы подошли к руслу реки с названием Big River (Большая Река). Её лежащее между высокими берегами высохшее плоское покрытое галькой русло имело в ширину метров двести – триста. А по этому широкому руслу, виляя, пробирался чуть закрывающий гальку ручеёк шириной всего в 20 - 30 сантиметров и с глубиной такой, что «курица ног не замочит».
Уже на первых шагах предприимчивый Ю.И. завязал разговор с попутчиком. Стало ясно, что нам сильно повезло: мы встретились с единственным человеком, постоянно живущим на территории заповедника. Наш попутчик (точнее уже – проводник) рассказывал нам, как называются те деревья, кустарники, лианы и травы, которые мы видели вдоль тропы. По поводу «Большой Реки» он сказал, что в период дождей её русло во всю ширину заполняется мощным потоком воды.
Нас удивила добротная тропа, проложенная в пустынном, редко посещаемом заповеднике со сложным рельефом и густой растительностью. Местами тропа была вымощена камнями, через глубокие овражки были проложены надёжные мостки. Всё это, оказывается, было сделано во время последнего экономического кризиса в стране в порядке борьбы правительства с безработицей.
О себе проводник сказал, что он, англичанин, был инженером, руководившим работами по прокладке подводных кабельных линий связи между Новой Зеландией и Австралией, а также Новой Зеландией и островом Тонга.
В благодарность за свою работу он получил от Правительства Новой Зеландии звание Почётного гражданина страны, а после выхода на пенсию – ему с женой было дано право жить на территории заповедника.
(В этом разговоре я сам понимал почти 90% того, что спрашивал Сорокин, и около половины того, что отвечал англичанин.)
К моменту, когда мы дошли до Большой Реки, и спустились в её высохшее русло, новый знакомый пригласил нас к себе в гости. Ещё минут пять – десять мы прошли по руслу реки, затем опять поднялись на высокий берег, и увидели его дом.
Дом стоял вблизи кромки берега. Он представлял собою сооружение, основой которого был каркас из алюминиевого профиля, обшитый тонким алюминиевым листом. Это бунгало, с площадью примерно 5 х 5 метров, не имело никаких внутренних перегородок.
Зато в нём имелись газовые плита, светильник, холодильник и ванна с колонкой, обогреваемой газом. В портфеле хозяин бунгало, оказывается, принёс несколько небольших газовых баллонов.
Он пригласил нас за стол и выложил на него продукты из рюкзачка и холодильника. Мы тут же достали из своих рюкзаков наш «сухой паёк» - хлеб, сок, какие –то овощи, консервные банки с хорошей тушёной говядиной и сгущённым молоком.
Хозяин в ответ вытащил из тайника трёхлитровую бутыль, почти на половину наполненную вином. «Настоящий портвейн из Англии!» - рекомендовал он, разливая напиток.
Далее мы ели, пили, разговаривали – об океанологии и о проблемах устройства подводных кабельных коммуникаций. Через некоторое время исчезли, как мне показалось, все языковые барьеры.
Бутыль была осушена. Приблизились сумерки. Хозяин вышел проводить нас. Недалеко от дома он указал на небольшую простенькую могилку и сказал только: «My wife!» Под такую печальную ноту мы отправились в обратный путь.
В полной темноте вышли из заповедника, а ещё через пять минут уже стояли на обочине шоссе и голосовали пролетающим мимо автомобилям. Очень скоро один из них остановился около нас. За рулём сидел очень крепкий мужчина лет восьмидесяти. Каждая из его ладоней, лежавших на руле, была, пожалуй, побольше двух моих.
Ю.И. завёл с ним разговор. У старика был мощный рокочущий бас. Ни одного его слова я понять не мог. И спросил Ю.И., на каком языке они объясняются. «Он говорит на английском в южноафриканском варианте" - ответил Ю.И., и добавил: «Интересный мужик! Он всю жизнь прожил в Южной Африке, недавно приехал сюда, и уже завёл здесь ферму.» Между прочим, на ночь глядя, старый дед ехал в легковом автомобиле с прицепом, загруженным строительными материалами.
Мы успели к автобусу из деревни, а затем и на последнюю электричку в Веллингтон. На судне появились довольно поздно. Но никаких проблем у нас не возникло ни по поводу позднего появления на судне, ни по поводу прогулки группой в неполном комплекте.
Вечером следующего дня мы ушли из Веллингтона, направляясь на юг, поближе к Антарктиде.