«Мечты сбываются? Бывает такое. Завидовал же я Максиму Ильичу, зав. сельхозотделом «Горьковской правды», когда он отдыхать в Варну отправлялся. Я возгорел желанием заглянуть туда, и когда в 60-х годах, точно год не помню, получил не одну, а две, на Таню тоже, путевки в Международный дом отдыха журналистов, глазам не поверил. Болгария! Варна! Я был вне себя от радости.
Но в бочке с медом оказалась крупная капля дегтя. Сотрудница Союза журналистов СССР, где нас должны были ввести в круг правил поведения за границей, проверяя список жаждущих отдыхать в Варне, спросила:
- Назовите, пожалуйста, место работы.
- Серов.
- Есть такой город, и где он находится?
Я промолчал, но в душе негодовал: «Знать только Москву! Не слышать о знаменитом городе металлургов и ферросплавщиков!» Утешился тем, что СССР огромен и в нем таких, как Серов, тысячи.
Первым в неведомом Серове оказался не я – Таня. Я сдавал в июне госэкзамены по истории КПСС и журналистике. Вот повезло: на ГЭКе второй (не последний!) раз сдавал «наизусть изученную всеми народами страны» историю. На разных ступенях обучения в разных вузах студентам, даже если преподавали союзную историю, внушалось: в СССР другой, кроме истории КПСС, не существует. До Октября 1917 г. – доистория, дикая, варварская, после – настоящая, подлинная история.
Таня, пока я сдавал ГЭКи, в Карабаново не задержалась. В самом начале июня она приехала в Серов, сдала вещи в камеру хранения и с поезда отправилась прямо в горком КПСС. Молодого врача секретарь встретил приветливо, вежливо побеседовал, но квартиру просил подождать.
Для начала ее жилищем стало общежитие механического завода в комнате, заселенной парочкой развеселых девчонок. Ничего не попишешь. Других вариантов не предлагали.
Тане город понравился, магазины, в сравнении с карабановскими, удивили ассортиментом продуктов. Но особенно по душе пришлась 1-я городская больница, в «ушное» отделение которой она определилась. Заведующая Анна Терентьевна Опальная в больнице пользовалась непререкаемым авторитетом и всеобщим уважением. Она не жалела времени на повышение квалификации молодых врачей, безоговорочно делилась своим богатым операционным опытом. Не менее замечательной, влюбленной в свое дело была бывшая фронтовичка, операционная сестра Ольга Афанасьевна Жукова. Таня, по-моему, очень быстро вросла в состав врачей больницы. Более того, Ольга Афанасьевна превратилась в ее сердечную подругу. Таню заботил только квартирный вопрос.
Это беспокойство, естественно, не оставляло меня. Когда я появился с дипломом, в самом центре города, рядом с всевластным учреждением, увидел свою «хрущевку», отделочные работы в которой продолжались. Нас с Таней ублажили отдельной комнатой того же общежития. В новых апартаментах сожителей оказалось куда больше, чем в старых девчонок. Они ночами стаями пикировали на наши койки с высокого потолка. Меня же однажды угораздило с рассветом пивнуть холодной водицы из «носика» чайника. Стоило глотнуть ее, как, к счастью, не успел проглотить, почувствовал, насколько противны и несъедобны эти фашистские пикировщики – тараканы.
Говорят, всему конец бывает. Налаживалась и наша жизнь. В двухкомнатную квартиру вселились. Подъемного крана, группы погрузчиков не потребовали. Легкий чемодан и две только что купленные койки сами внесли. Правда, некоторые неудобства испытывали. Не было горячей воды. Готовили дровишки для топлива колонки, установленной в совмещенном туалете.
В конце августа Валера вернулся в семью, сменил детсад карабановский на серовский. Нашу троицу пополнил двоюродный брат Тани – Юра Молчанов – «второй сын». «Приемыша» мы учили в средней школе, устроили на работу, проводили в армию, а по демобилизации – женили. Забегая вперед, скажу, что он с женой Ларисой подарили нам двух племянников – Сашу и Павлика, но семью не сохранили. Павлик окончил ОрелГТУ, стал инженером, нашим первым помощником. Это человек с светлой головой и золотыми руками.
Жизнь в новой квартире повеселела. Таня иногда, уходя на работу, говорила Юре с его другом:
- Поработайте с Генкой, кое-что в гостинец получите.
Проходя по делам, заглядываю домой. Гляжу и глазам не верю: друзья с тряпками ползают на коленях не вдоль, а поперек пола, старательно «моют» его.
Валере очень нравилось наличие второго «брата». Тем более, он знал его по Карабаново. Жили-то две сестры рядом: Елизавета Георгиевна – моя теща и Александра Георгиевна (Шура) – мама Юры.
Валере повезло и в том смысле, что он с детства не чувствовал себя одиноким не только благодаря Юре. Мы в Серове жили не одной, изолированной семьей. Наша сердечная дружба объединяла три семьи. Мы через Ольгу Афанасьевну подружились с ее мужем – Михаилом Федоровичем, дочерью Верой и сыном Володей. Жуковы свели нас с семьей своих друзей – Маханьковых: Тамарой Дмитриевной, Александром Захаровичем, их дочкой Тоней и сыном Сережей. Ни одного дня мы друг без друга провести не могли. У нас, по существу, был общим телевизор (вначале – только у Жуковых). Маханьковы имели свою дачу. Свою мы с Жуковыми купили рядом. На даче, значит, тоже вместе.
Валера восторгался такой дружбой. Он иногда время проводил с Володей и Сережей, уже школьниками, капризничал. «Няньки» усаживали малыша на высокую круглую стиральную машину, катали ее по квартире Маханьковых. Валера боялся такой «легковушки», и капризы его прекращались. С капризным сынком очень тяжело было вечерами уходить от Жуковых. У него не было никакого желания расставаться с телевизором и уходить домой. В знак протеста он растягивался на полу у выходной двери, кричал. Я держал его за руки и ноги, мама, поворачивая, одевала.
Постепенно нашу компанию пополнили врачи: Люба Щербина, Таня Семенова и Нина Билетина. Для семьи серовский период жизни оказался самым счастливым.
Коллектив пятиразовой газеты «Серовский рабочий», в отличие от Тани, «новичка» оркестром не встречал. Тем более кто-то, может, заранее знал о попытке преждевременного назначения меня на пост зам. редактора, зав. отделом партийной жизни. Подробных дневниковых записей о жизни в коллективе не сохранил. Но по тому, что осталось, рисует более-менее определенную картину моих взаимоотношений с членами компании семьи и коллегами по работе, о моем в редакции «никудышном», как в Артях и Горьком, настроении. (Более подробно в сокращении за 1967 и немного – за 1968 гг.).
1967 г.
25 января. Вчера сессия горсовета сняла с поста предгорисполкома И.Н. Островского. Сегодня об этом говорили с редактором. Думал, что он утром на планерке вернется к этому разговору. Как всегда, промолчал. Почему предусмотрительно не информировать редакцию о происходящих событиях? Сотрудники все равно узнают, но только через третьих лиц.
26 января. Пригласил в редакцию старых коммунисток. Одна из них – Белкина – очень волновалась, плакала, вспоминая 1937 год, то, как ей пришлось отстаивать свою честь, свой партбилет. Она при Сталине уничтожила все снимки, связанные с ее прошлой жизнью.
В редакции до 15-00 – шум, гвалт. Трещит голова.
23 апреля. Работали в саду, собирали листики, мусор, обрезали яблони. Тамара Дмитриевна сердилась на Александра Захаровича за яблони.
Варим обед. День замечательный.
24 апреля. До часу ночи переделывали первую полосу в связи с гибелью В.М. Комарова.
25 апреля. Покраска пола в квартире затянулась. Это меня страшно злит. Почему? Черт знает.
26 апреля. Коллега Иван Данилович с утра не в духе. Кричит на замечания, откликается, как еж. Повздорил с секретарем.
27 апреля. Сильнейшая гроза вечером. Удивительно. Закрывая окна, бродил по невысохшему полу.
28 апреля. Затянули с клише для праздничного номера. Верстка задержалась. Секретарь Борис Ильич не может, как всегда, «пропустить» маленькую. Злится. Кричит на меня, сцепился с коллегой Пуляниным.
А пол-то не сохнет!
1 мая. Демонстрация. Ветреная погода. Флаги и транспаранты вырывало из рук.
2 мая. Захарыч уехал в Москву на двухмесячные курсы. Проводили. Отправились в сад. Навели порядок в домике. Посадили морковь, лук-батун.
3 мая. После работы ездили в сад. Михаил Федорович плотничал, Ольга Афанасьевна прополола клубнику. Мы с Тамарой Дмитриевной посыпали золой малину, смородину, яблоки, крыжовник. Для пробы высеяли немного семян редиски.
9 мая. Весь день в саду. Вечером справили День Победы, перепели все военные песни.
10 мая. Чудесный день. Скверное настроение. Всегда так после выходных.
12 мая. Сотринский ДОК. Клуб, библиотека – полное запустение. Страшно расстроился. Даже говорить ни с кем не захотелось. Всегда так. А напрасно.
15 мая. Звонок из Свердловска. Обком предлагает пост редактора в Североуральске (на 2 года). Разболелась голова.
Субботник во дворе.
16 мая. В Североуральске с бывшим сокурсником по университету Славой Беликовым. Прогулялись по городу и «на своих двоих», и на машине. Вечером интересный разговор. Из недомолвок понял одно: Слава сам метит на место редактора.
17 мая. На машине приехал из Североуральска. Звонил обком. Я отказался от предложения. «Вверху» обиделись. За что? Звонил Слава: «Правильно сделал».
18 мая. Наконец-то начал писать. Совсем выбился из колеи. Заели справки для горкома.
19 мая. А из головы все-таки не выходит вопрос: почему я отказался? Сам толком ответить не могу. Может быть, испугался? Нет.
22 мая. Утром встретили тещу с племянницей Светой. Поговорить не пришлось.
24 мая. Вечером – в саду. Теща, Таня, Валерик, Светка. Михаил Федорович закончил плотницкие работы. Туалет готов. В воскресенье – открытие.
25 мая. День неудачный в творческом отношении. Не он один. Такое наблюдается с начала месяца.
30 мая. Читал, подписывал газету. Был на партсобрании аглофабрики.
Сделана крыша над будущей кладовкой в саду.
31 мая. После работы в сад не поехали. Настроение прескверное. Выручили Жуковы. Они беседовали, смеялись до 21-00. Я догадался, что Михаил Федорович намеревался визитом развеять мои невеселые мысли. Так оно и вышло. Вот это друг!
2 июня. Утром просыпаюсь – снег. Ужасная погода.
Юра Горбунов приехал с экзаменов, с дипломом.
Вечером вышел в отпуск, отправляюсь на базу отдыха Серовской ГРЭС на Черном море.
6 июня. Вечером – Новые, Старые Гагры. Шашлычная. Портрет Сталина на винной полке. Бюст Сталина – в пивной. Везде Сталин. Здесь у него было много дач. Зачем столько одному человеку?
29 июня. У родителей в Ревде: мама, Николай, Аркадий с женой Надей и сыном Славиком. Саша – в больнице.
3 июля. Первый день на работе. Встретил секретаря горкома Шабалина. Не здоровается: «Не узнал».
8 июля. Тяжелая неделя. Как всегда, не могу войти в колею. В голове – пустота, в редакции – уборка.
11 июля. Заявился к родным жены Рудик Ярохмедов. Мне не везет на деньги, зато везет на друзей. Совсем по пословице.
21 июля. С Рудиком ночевали в саду.
22 июля. Утром сходили за грибами. Приготовили прекрасный обед. На ночевку Рудик не остался.
23 июля. На даче загорали с Рудиком вместе. Опять грибной обед. Рудик поранил ногу, расстроился.
24 июля. Утром Рудик приходил в редакцию. На память сфотографировались. «А нога, - сказал, - болит». Прихрамывает. Эх, Рудя, Рудя!
25 июля. Уехал Рудик. Он все такой же, хотя не виделись три года. Разве только располнел сотрудник Оренбургского телевидения.
4 августа. Сильная кратковременная гроза. Река (грязная) текла по кабинетам редакции.
Вечером звонок – не печатают газету. В типографии сгорел трансформатор.
5 августа. Валерика проводили в пионерлагерь.
10 августа. С утра тяжело на душе. Поступила весть: Валера в пионерлагере заболел ангиной (тяжелая форма).
Вечером – потоп. Дважды до 12-00 ночи пожарные машины откачивали воду из редакции.
11 августа. Утром пришли на работу. Пол в кабинетах затоплен грязью.
13 августа. Валерика забрали из пионерлагеря.
17 августа. Обком, наконец-то, разрешил выпуск 10 000-го номера газеты большим форматом. Ждать-то ждали звонка «сверху», а время в отсутствие редактора не теряли. Сегодня в свет выйдет внутренний разворот «Серовского рабочего».
Пришло письмо от Бориса Ухалея.
18 августа. Юбилейный номер подписал «в свет». В его выпуске активно участвовали Тоня Ошуркова, Иван Данилович, Слава Шахматов, особо отличились Виктор Трушков и Борис Ильич Черезов. Последний часто во второй половине дня «обмывал» вычитку материалов и верстку. По-ударному трудились на машинках при печатании оригиналов Тамара Тамбасова и Валя Анкудинова. Молодцы! Выстояли, не стонали, думали, писали, обхватив руками больные головы.
Вечером позвонила «большая шишка» из горкома, которая приказала, под мою ответственность, написать с Трушковым статью для «Уральского рабочего» за его подписью.
19 августа. Субботний день вместе с Виктором выполняли «высочайший» указ.
В типографии второй день пытались решить проблему с трансформатором. Но ничего путевого у них не получилось. Выпуск газеты без резервного питания и впредь будет находиться под угрозой срыва, что «свыше» категорически запрещено.
25 августа. С утра ходил с Валерой в садик на выпускной утренник. Неужели первоклассник? Не верится.
БИЧ (Борис Ильич Черезов) дуется.
31 августа. В клубе Отраднинского ЛПХ. Товарищи судят группу воришек с хлебозавода. Над сценой лозунг «Да здравствует марксизм-ленинизм – вечно живое всепобеждающее учение!»
Труднейший месяц.
1 сентября. В школу опоздал. Валера начал учебу без меня. Хорошо, что школа напротив нашей «хрущевки», через дорогу.
2 сентября. Вечером на воскресенье уехал с Михаилом Федоровичем в Уральские горы за брусникой. Ночевали у костра, намаялись.
8 сентября. Над редакцией – грозовые тучи из-за БИЧа.
10 сентября. В 4-00 воскресного утра уехали с Михаилом Федоровичем в Уральские горы за брусникой. Вернулись в 18-00. Хребтины сломались окончательно.
11 сентября. Болят спина, руки, ноги. Даже зарядкой не смог заняться. Натрудился на сборе брусники.
Вечером ездил на ГРЭС. Балакали с Юрой Горбуновым.
13 сентября. Редакция взбудоражилась. Сегодня БИЧ орал на меня по пустякам.
Вечером отчетное партсобрание на ферросплавном заводе. Отчет пишу через силу.
14 сентября. В 16-00 профсоюзное совещание. БИЧу поддали, кроме меня, Юра Горбунов и Виктор Трушков. Редактор Федорченко сдрейфил, как всегда старался загрести жар чужими руками.
16 сентября. Сегодня БИЧ, не говоря ни слова, под нос мой сунул макеты полос: на, мол, читай!
21 сентября. Виктор Трушков написал замечательный репортаж о городе Серове (для обмена).
24 сентября. С Борей Ухалеем говорили по телефону о работе в Тюмени. Как решится? Неизвестно.
25 сентября. Редактору подал заявление на расчет, он не понимает меня. Говорит о саде, о партийной дисциплине.
26 сентября. Утром редактор заговорил о моем стремлении к самостоятельности (с намеком на его кресло).
Борису Ухалею отправил личный листок по учету кадров, автобиографию, вырезки из газет своих «опусов».
28 сентября. В 23-00 позвонил Борис Ухалей, стукнул «обушком по башке»: «Не узнаю тебя. Ни одного живого слова». Видать, расстроился и затрудняется ходатайствовать. Уже поздно, оказывается. Баста. Долго не мог уснуть.
29 сентября. Вечером опять звонил Борис. Освобождается место зав. отделом информации. Редактор сомневается: справлюсь ли? Пока ничего конкретного. Ерунда.
1 октября. Все воскресенье работали в саду, отметили День учителя.
2 октября. До Бориса дозвониться не мог.
3 октября. С Борей говорил в 7-00 утра. Его редактор задержался. Ответа нет. Сказал: «Сам позвоню».
4 октября. Главный в горкоме Шабалин рекомендовал второе заявление не подавать, задерживать не будем только тогда, когда выйдет редактор.
5 октября. Совсем, было, собрался ехать в Тюмень. В 22-00 позвонил Боря: «Твои материалы переданы в отдел нефти и газа. Заведующему не понравились. Выбери что-либо еще. Не торопись». Больше ничего посылать не буду.
6 октября. Ходил в горком, опять говорил с Шабалиным о переходе на завод. В ответ: «Работай пока. Все чего-то ищешь».
7 октября. С утра работали с Михаилом Федоровичем. Устал. Физическая нагрузка приятней умственной. В саду как-то на душе спокойней.
12 октября. Прихожу вечером с работы. Таня говорит: «Звонил Боря. Просил приехать в Тюмень». Сразу выехал.
13 октября. В Тюмень приехал вечером. Встретил Боря.
14 октября. Встреча с редактором «Тюменской правды». Неудавшийся разговор. Скверное настроение. Вечером поехал к Зоту. Он не изменился.
15 октября. Проводили Боря, Зот. У меня душа в пятках. Оказывается, меня начинает страшить будущее.
16 октября. Утром вернулся домой. Вышел из отпуска БИЧ. Ведет себя так, как будто «грозы» не было. Я не против. Мне лучше дожить до отъезда.
17 октября. Валерик вечером капризничал, не хотел читать.
Таня отказывается от Сургута. Еду один.
19 октября. Видел Шабалина: «Договорились. Значит, уедешь».
20 октября. Мне исполнилось 33. Днем поздравляли коллеги. Вечером долго сидели с Жуковыми и Маханьковыми.
23 октября. БИЧ для просмотра макеты полос не представил. У меня башка совершенно не варит, раздвоилась.
26 октября. К вечеру скверное настроение: раздвоился между Серовым и Сургутом.
3 ноября. Утром партсобрание. 7 человек, из них 6 – «за» снятие меня с партучета. Редактор Олег Николаевич – воздержался. На заявлении штамп об увольнении поставил я, он – подпись. Уволен с 11-го. Поздравили его с 50-летием.
5 ноября. Зав. сектором печати обкома И.Г. Новожилов направляет редактором в г. Реж.
8 ноября. Вечер в редакции. БИЧ на прощание возгорел желанием целоваться. Сдает старик, сдает.
10 ноября. «Приемного сына» Юру Молчанова проводили в армию.
13 ноября. Первая поездка в Реж. Никчемная. Новожилов не мог заняться моими делами, заболел. Вернулся в Свердловск.
21 ноября. Снова – Реж. Вечером – заседание партбюро горкома. Окончательный отказ. Вечером выехал в Свердловск.
22 ноября. Ночевал у университетского корешка Жени Лебедева. Болтали до 2-00 ночи.
28 ноября. В последние дни, после Режа, Новожилов не прекращал поиск для меня нового места работы. Даже Красноуфимск прозвучал. Я дал отбой, попрощался с родителями, прекратил гостевание у них в Ревде.
29 ноября. Вернулся домой. Поговорил с Шабалиным, он против прежнего места работы не возразил.
30 ноября. Пост мой никто не занимал. Начались работа и оценка переживательного периода. Вывод, сделанный из него: больше рассудительности и воли, меньше слов и ненужных действий. Возьми себя в руки, держись крепко-крепко. Что день грядущий мне готовит?
14 декабря. До 12-00 писал. После до позднего вечера бегал по металлургическому заводу. Толку мало.
23 декабря. Городская XXIII партконференция. Не был на ней. Не приглашали. Правильно сделали.
Купил в кредит телевизор «Аврора».
25 декабря. Валеру не можем оттащить от телевизора.
1968
1 января. Новый год Жуковы и Маханьковы встречали у нас. Сидели за праздничным столом, катались с горки. Валера не отставал от нас, а разошлись мы в 5-00 утра.
Днем собрались на детскую елку в редакции. Веселья мало. Все с похмелья. К водке – никакого желания. Стопка осталась за мной. Ушел раньше всех.
2 января. Сквернейший день. С утра напала хандра. В голове одно и то же: «Все по-старому на целый год». Писал через силу. Неужели не будет ничего нового?
Вечером у Александра Захарыча уплетали его наивкуснейший холодец, выпили бутылку портвейна. Веселей не стало. Это не утешение.
3 января. Хандра не прошла. Даже осмелился вслух высказать свою неудовлетворенность. Зачем? Надо, ох как надо бы уметь скрывать свои чувства, не портить настроение другим.
Утром долго обсуждали недельные планы отделов. Ничего конкретного не решили.
Впервые после конференции горкомовцы появились в редакции. Один принес извещение, другой пришел за гонораром.
Забежал и сам в горком к знакомому партийцу-новичку. С ним говорить серьезно не мог. Между прочим, когда «просился» у него на партийную работу, он заявил: «Почему бы нет. Уважать тебя будут, но ты не умеешь зажигать, что очень важно для партии». Как все новички, мой собеседник полон надежд и планов, даже статьи собирается писать. «Только чьей рукой?» - подумал я.
Как я ни старался взять себя крепко-накрепко в собственные руки, сделал только одно: перестал терзать тех, кто стремился помочь человеку в том, чего он сам не знал. Было хорошее место работы, прекрасный коллектив, замечательная семья, масса сердечных друзей. Так что еще надо? Новизны? Возьми да и внеси ее в работу. За тебя никто этого не сделает.
Потребовался еще год, чтобы я пришел к тому, к чему стремился. В 1969 г., наверное, вспомнил приобретенные в университете навыки исторических исследований, крепкие, соблазнительные объятия Клио. В прошлом гремевший на всю страну Богословский горнозаводской округ на севере Урала имеет такую богатую историю, в которой каждый желающий с удовольствием может копаться. Правда, о научной работе я тогда не думал.
Начал с изучения истории национализации округа после Октября 1917 г., затем более капитально занялся идеей объединения коксовых углей Кузбасса с металлургическим производством Надеждинска (Серова), созданием Урало-Кузнецкого комбината. Мне казалось, что эта идея не покидала Ленина до конца жизни. Правда, в условиях хозяйственной разрухи, вызванной гражданской войной, ее осуществление представлялось только с помощью добровольных помощников зарубежья – специалистов и рабочих. Так появилась на свет т.н. Автономная Индустриальная Колония – Кузбасс («АИК – Кузбасс»). Место Надеждинска в ней и заинтересовало меня. Хандра исчезла. Исследование целиком захватило меня.
Моими главными стали старший научный сотрудник, профессор отдела истории советского общества Московского института истории СССР АН СССР Эсфирь Борисовна Генкина, автор капитального труда «Государственная деятельность В.И. Ленина. 1921-1923 гг.» и сотрудница этого же института Галина Яковлевна Тарле, перу которой принадлежит книга «Друзья страны Советов (участие зарубежных трудящихся в восстановлении народного хозяйства СССР в 1920-1925 гг.)». Они первыми подсказали мне основные направления исследования и назвали имена тогда еще живых участников или свидетелей событий: прежде всего, дочери организатора «АИК – Кузбасс» С.Ю. Рутгерса – Гертруды Себальдовны Тринчер-Рутгерс; автора писем, отправленных из Надеждинска в Голландию ,Нелл Фис.
В 1970 г. в «Серовском рабочем» появилась серия публицистических очерков. С ними первой познакомилась Гертруда Тринчер. Она писала, что, несмотря на «мелкие замечания», мой труд представляет собой «очень цельную и интересную работу для истории северного края». Она советовала «собрать все очерки в одну книгу». Вторым очень внимательным читателем оказалась Эсфирь Борисовна. Она не пожалела времени на подробный анализ моих исторических очерков; деликатно указала на основные просчеты их содержания и рекомендовала «продолжать работу, превратить газетные статьи в цельный очерк – брошюру о Надеждинском заводе в начале 20-х годов и роли иностранной инициативы. Придать этому очерку несколько более строгую документальную форму, но сохранить живой стиль изложения, характеристики людей и т.д.».
И уж совсем неожиданным оказалось письмо умнейшего, деликатного Ивана Горбушина, недолго бывшего моим коллегой по «Серовскому рабочему», преподавателя УрГУ. В его послании говорилось: «Не дело ограничиваться публикациями в газетах… Надо эти вещи печатать в научных изданиях… А одновременно сдавать кандидатские экзамены: иностранный, философию. И даже думать о том, не взять ли по совместительству читать лекции по истории КПСС в Серовском филиале УПИ».
Иван смотрел, как в воду.
В 1970 г. подвернется событие, которое, вроде бы, не решало окончательно мою судьбу, но на два года разлучало с редакцией и семьей. Исчезал я недалеко – возвращался в Свердловск.
Строки из писем
Жена – Меньшикова Татьяна Александровна
14.03.1970 г. Новокузнецк – Серов
«Доехала я хорошо. В Свердловске сразу же закомпостировала билет, поезд отходил через полчаса. Я чуть не опоздала. Села за три минуты до отхода. До Новосибирска доехала хорошо, спокойно в купе. Только есть было нечего, т.к. в Свердловске я ничего не успела купить, а в ресторан идти не было желания. В Новосибирск я приехала в 9 утра местного времени, сразу же закомпостировала билет до Новокузнецка. Поезд уходил вечером, так что я целый день гуляла по Новосибирску. Особого восторга от него не получила. В Новокузнецк приехала утром и сразу же поехала в институт.
Здесь у меня приняли документы и сразу же послали к декану. Волновалась я страшно. Но он принял меня очень хорошо, посмотрел выписку из трудовой книжки и подписал распоряжение зачислить меня на цикл.
На следующий день было у нас занятие. Клиника расположена от общежития всего в 5 минутах ходьбы. Всего на цикле по ЛОР 24 человека. Клиника здесь неплохая. Разделили нас на 3 группы (пока), а потом, видимо, будет 4 группы. Я попала в первую группу, т.е. туда собрали докторов, которые уже сами оперируют. В основном приехала молодежь с 1938 – 40 гг. рождения. По старости в группе я стою на третьем месте. Но ничего. Выбрали меня старостой цикла отоларингологов, но, по-моему, они здорово ошиблись, т.к. на меня где сядешь, там и слезешь.
В комнате нас 4 человека, все семейные, по-моему, подобрались хорошо, уже люди в возрасте. Только вот посмеяться никто не «любит».
Зубрить заставляют здесь здорово, вот мы пытаемся, но еще плохо получается. Увеселительных учреждений здесь нет, имеется только театр. Но ходить туда нет желания, т.к. вечерами здесь не совсем безопасно. Город большой, но грязи очень много.
С учебниками по анатомии здесь не совсем хорошо, т.к. приезжающих очень много и привели их в негодное состояние. Поэтому мне очень нужен учебник по носу, А.Т. знает, какой. Погода здесь холоднее, чем у нас.
Очень я уже соскучилась по вам, особенно по Валерику. Я ему скоро вышлю очень интересную книгу и зефир в шоколаде. Пусть только хорошо учится».
9.04.1970 г. Новокузнецк – Серов
«Пока все идет своим чередом. Только я очень и очень соскучилась по вам.
И мне уже не надо ничего, только бы поехать домой. С каким чувством мы смотрим на людей, которые покидают сейчас стены нашего «прекрасного» заведения и едут в свои деревни. Мы просто со слезами смотрим на их чемоданы и думаем: неужели и мы когда-нибудь будем такими же счастливцами. Но что поделать, сама выбрала это дело. Но на будущее всё – больше, чем месяц, меня ни на какие курсы не пошлешь. В гробу я видела это дело.
Очень многие едут домой. Мы уже гадаем и так и сяк. Но ничего не выйдет. Надо пропускать не менее 4-5 дней занятий, а для этого следует писать заявление на имя декана о взятии отпуска без содержания, и такую причину придумать, чтоб тебя отпустили. В общем, я подумала, подумала, ничего у меня из этого не получается. Буду уж терпеть два месяца.
Обидно то, что все это можно было сократить. Ведь у нас один месяц выкидывается на ОМЛ и военку. Вот и сейчас сидим на лекции ОМЛ. Лектор распинается перед нами, что такое философия, а занимаюсь другой философией. Девушки мои усердно пишут лекции для того, чтоб потом их оставить в туалете. Я очень беспокоюсь, как вы будете жить еще три месяца без никого. Хоть бы нашли временную жену, которая бы постирала на вас и т.д.
Андрюша, как хоть вы там живете в денежном отношении? Меня интересует, ты отдал долг 30 руб. Маханьковым или нет? Если у тебя долгов немного, то я тебя очень прошу купить себе брюки. С костюмом, видимо, сейчас ничего не получится. Уж я приеду, и тогда будем покупать. Вообще, конечно, ужасно, что ты останешься без костюма на праздник.
И у тебя же нет туфель. А то я беспокоюсь, что ты на май будешь, как оборванец. Андрюшенька, если можешь, немножко сэкономь и купи, что я тебя прошу, успокой мою душу.
Как там Валерик, я очень и очень скучаю по нему. Вот так бы и взглянула одним глазком. Ты следи, чтоб он ходил есть в столовую и не оставался голодным.
Как там идут дела у Юрия Александровича: значит, стипендию ему не дали, на следующий год пообещали, да? Но это ерунда. Главное бы сдал экзамены».
21.04.1970 г. Новокузнецк – Серов
«Вот получила я ваше второе письмо и решила больше не реветь. Жизнь моя идет по-старому. Справили мы новоселье, перебрались с 5-го этажа на 2-й, а то ведь уже старенькие. И подниматься на 5-й этаж крайне тяжело, лишний раз даже лень куда-либо сходить. Теперь стало лучше.
Поэтому можешь не ругаться, что меня не позвали к телефону. После нашего отъезда туда действительно поселили стоматологов, и они, конечно, не знали никакой Меньшиковой. А вечером я прихожу с занятий и записка, что приглашаюсь на телефон на 24 ч. Вот я и бегала всю ночь, то по кузнецкому времени, то по серовскому, то по московскому. Но слава богу, что у вас все хорошо.
А у нас в пятницу была конференция всех врачей ЛОР города. И к этой конференции нам четверым дали готовить материал об аллергии (и мне, черт бы побрал, самую муть – механизм и т.д.). Я три дня сидела в библиотеке, чтоб что-либо вначале понять, а затем стала писать. Но экзамен мы выдержали с честью. Все наши доклады очень хвалили, и особенно им понравилась моя теоретическая часть. Так что, оказывается, я еще на кое-что способна. Правда, только после этой аллергии у меня у самой появилась аллергия ко всему. Даже наша руководительница сказала, что мы можем пойти и обмыть свои доклады. Что мы и сделали. А еще радость у меня такая, что меня брали на ассистенцию при удалении гортани. Будем оперировать с зав. отделением. Вот еще бы парочку сделать таких операций, и можно будет их делать дома.
Погодка сейчас здесь установилась, тепло, кругом продают подснежники. Вчера ходили на вечер в институт, посвященный 100-летию.
Кроме того, оказалось, что нашему ректору исполнилось 50 лет со дня рождения. Были сплошные поздравления и награды. После были танцы. Побыли мы тоже немного и решили, что нет, это не для нас – старперов, и пошли спать.
Папочка, ты пишешь о моих подругах. На девок обижаться не приходится. Ведь Татьяне совершенно некогда. Она, наверное, дежурит, не вылезая из больницы. А что ты сидишь больше дома, это тоже правильно. Занимайся больше, пока меня нет. Когда тебе что-либо сообщат из Свердловска? Я совершенно не против, что ты поедешь туда на два года. Только как бы после этих двух лет тебя не послали в «хорошее» местечко Свердловской области.
Ты мне не написал, много ли у вас долга. Успокой мою душу.
Да, Андрюша, вы хотя бы все ковры убрали, пока такая грязь. И как у вас дела со стиркой белья, напиши мне все подробно, ясно? 28 апреля уезжает отсюда Ляндрес, и я пошлю с ним вам немного гостинцев.
Когда у Юрахи будут экзамены? Вот здорово бы было, если бы вы вместе оказались в Свердловске.
Здравствуй, дорогой сынуля!
Письмо твое получила, спасибо.
Я очень рада, что ты учишься хорошо и что тебя наградили похвальной грамотой. Я о тебе рассказала всем нашим врачам.
А теперь, сынуля, поздравляю тебя, что ты стал пионером. Вот тебе с честью надо носить галстук. Ты уже большой и должен помогать папе, пока меня нет. Сынуля, я пошлю тебе гостинцев с одним доктором. Он едет в Серов 28.04. Игрушку тебе не пошлю, т.к. здесь нет хороших игрушек. И скажу тебе один секрет – я коплю деньги тебе на велосипед. Так что если ты хорошо кончишь четверть и будешь помогать папе, я тебе сразу вышлю деньги или домой, или к бабушке, где ты будешь, на велосипед.
Валерочка, я очень по тебе соскучилась. Жду от тебя еще письмо, напиши мне.
Целую тебя. Мама».
Тятя – Меньшиков Михаил Егорович
16.05.1964 г. Арти – Серов
«От вас, Валеры получили посылочку, за что сердечно благодарим…
Долго не писал, потому что ездил в Билимбай, немного погостил, много работал. Копали картошку, набрали ведер 130. Клубни ныне не особо важные. Все помалу накопали.
Лук у нас хороший уродился. Хотя бы увезли».
17.11.1964 г. Арти – Серов
«Работаю на старом месте… Аркадий с Надей все работают на заводе. Славик вырос большой…
Праздник провели хорошо. Гостей не было. Шибко пьянкой не занимались, потому что деньги приходилось беречь. Шурка сперва учился без стипендии, сейчас ее пообещали. В этом месяце ему денег приходилось посылать. Аркадий немного помогает».
21.04.1970 г. Ревда – Серов
«Живем теперь в доме по ул. Энгельса, 17а. Кольчик в субботу перевез нас на тракторе. Доставил только багаж. Дрова, бревна, тес еще остались. Живем теперь у базара…
У нашего дома четыре окошка на дорогу, площадь его 7,5 X 7,5. В нем – прихожая и кухня, дальше комната и спальня отгорожены, стены поштукатурены, потолок покрашен. Есть сараи, баня, теплица, погреб.
Место сухое, из грязи вылезли. Здесь тротуар зацементирован, крыши покрыты железом. Воду берем из колонки у базара, летняя есть в огороде…
Погода скверная. Напал снег. Сегодня заморозило крепко».
Сестра – Изгагина Галина Михайловна
16.06.1964 г. Кургат – Серов
«Работаю все в магазине с 7-00 до 11-00, вечером – с 18-00 до 21-00. В свободное время сено косим для себя. Сена поставили на 8 возов. Погода была дождливая, и сено не очень-то хорошее.
Вчера отправили маму. Она ночевала у нас три ночи. Немного погостила, говорит, дома много работы. Они в доме стены штукатурят и хотят полы покрасить. Мама рассказывала, что у них гостили дядя Степан с Аней и дочерью Валей…
На днях к нам приезжал за поросенком сват из Ревды. У него сейчас Коля живет, работает на заводе, а Маша – продавцом в обувном магазине.
Ваня все еще пасет телят с ребятами, пока в школу не пошли. Васе купили у брата Саши за 160 р. мопед. Он сдает экзамены в Свердловске и тоже, видимо, хочет учиться».
20.05.1965 г. Кургат – Серов
«Приезжала в артинскую больницу и уже третий день нахожусь в гостях у мамы, завтра должна вернуться домой. Вера узнала, что я у мамы, и тоже на ночку приезжала к ней.
Саша был дома, вчера уехал, должен навестить Колю в Ревде. Он изредка, по выходным, приезжает к нему. 10 февраля сдает экзамен и выйдет на каникулы.
Мама просит написать тебе, поинтересоваться, есть ли у вас какие крупы, манка, рис и сеянка. Если есть, мама пошлет денег. Она со Славой сидит дома. Он болеет скарлатиной. У мамы побывала тятина сестра Пелагея, но погостила мало и уехала…
Ваня все ходит за телятами, а я должна в конце месяца передать магазин. Хочу работать вместе с Иваном.
Вера собралась учиться».
12.01.1969 г. Кургат – Серов
«Ваня все работает на старом месте, а я с фермы ушла. Работа там не по моему здоровью. Пока взяла отпуск без содержания… Ваньчик на каникулах уехал в Ревду…»
13.12.1969 г. Кургат – Серов
«Жизнь наша проходит помаленьку. Ваня работает на ферме кочегаром, а я – по заданиям бригадира. Вера учится в 3-м классе, учение ей дается нелегко. Паша учится в 6-м классе, а Ваня – на двухгодичных курсах в Красноуфимске. Нина, не спрося нас, убежала замуж. Свадьбу не делали и не хотим. В октябрьскую немного попировали у нас и у них. Пока живут хорошо. От Васи из армии идут письма. В мае исполнится 2 года, как служит. Будем ждать домой.
От мамы писем давно не было. В октябрьскую тятя у нас гостил».
Сестра – Зыкова Вера Михайловна
8.08.1964 г. Старые Арти – Серов
«С ответом задержались…нет времени, хотя я – в отпуске, а сам знаешь, что значит сенокос в деревне. Бегаешь, как бешеный, даже поспать толком некогда. В отпуске была с 13.07. по 3.08 и вот уже 3 дня оттрудилась. Во время отпуска у нас в совхозной бухгалтерии ведь никаких подменных. От чего ушел, к тому и пришел. Никто ни одной цифры не записал. Так что в бумаги зарылась по самые уши. Сижу часа по два и более после работы, и так будет почти месяц. А сегодня, 5.08., пришла пораньше. Пообещали машину за сеном к восьми утра, а доходит уже девятый. Ее все нет. Так и нашлось время тебе черкнуть пару слов. Погода у нас – препаршивая. Редкий день проходит без дождика, а он пройдет – опять жарит до 25о – самый настоящий сеногной. Но все-таки сено поставили подходящее. Правда, сыроватое, все на баганах, и хочется собрать некоторые копешки и подсушить на сарае.
Здоровье у меня хорошее, а у Феди – все по-старому: день получше да день хуже, но все еще трудится на пасеке, наверное, где-нибудь упадет подле улей и дух отдаст. Нынче неважнецкий медосбор. Думали, столько будет меда, что Федя наполучал фляг со склада. Да как зарядил на трое суток дождь холодный, так липа испортилась. Теперь только с полевых сорняков много не возьмешь. У своих 5 ведерок достали да еще три все равно возьмем. Нам центнера на год хватит…
Вася живет дома, работает на практике: весной – на тракторной косилке, сейчас – штурвальным на комбайне. Придет домой, как чертенок, а вид у него такой довольный. Ну, уж я его терпеливо переодеваю в чистое. Ведь у нас сейчас есть своя стиральная машина, так что со стиркой легко. Но в то же время убеждаю его, чтобы меньше возил на себе этой грязи, а то, говорю, будешь похож на Артема, у которого сроду одни зубы белеют.
Зоя перешла в 7-й класс, а сейчас – полная домовница. Я ее даже никуда в гости не отпускаю. Она ведь мне нужна, как воздух.
У мамы во время отпуска побывала в специально дождливый день. Видела очередной переворот. Дом свой шуруют со всех сторон: штукатурят стены, а потолок обили фанерой.
В воскресенье мама с Славиком приезжали к нам поесть меда. Такой он стал дурной, никого не слушает. Феди немного боялся, так только им и стращали. Аркадий ходил на больничном. Шурик в Свердловске сдает вступительные экзамены.
Машины все нет… Поездка за сеном, возможно, отменяется…»
16.02.1965 г. Старые Арти – Серов
«Праздник провели неплохо… Федя болеет постоянно. Я работаю на старом месте. Зоя – в 7-м классе. Правда, учится неважно. Вася в последний год дома бывает недели через 2-3.
Андрей, твою просьбу исполнила, ездила нарочно поздравить маму в воскресенье, 7.02, купила ей небольшой подарок. Пусть, мол, будет пораньше… Но дома ее не застала. Она ведь все грехи ходит замаливать…
Славик у них болеет. Вначале были грипп и ангина, а потом, видимо, не поберегли. Теперь какой-то ревматизм сердца. Даже жаль мальчонку…
Шурик приезжал домой, так захотел меду. До нас добрался. Положила ему. Так он уж очень доволен…»
8.05.1965 г. Старые Арти – Серов
«Праздник прошел, как обычные дни на неделе… Делать ничего абсолютно не хотелось, так постряпаю, а потом – за книжку. Да и он был небольшим – только два дня. И опять – работа. Правда, она однообразна, но я почему-то все еще ее люблю. На работе чувствую себя гораздо лучше и бодрей, а домой, вроде бы, и идти не хочется, слушать все эти стоны и кашель. Ведь он, Федя, все равно в праздник удосужился напиться до зеленых, а потом лежал охал и ахал, а я изредка похаживаю в кино и немного читаю. Плохо, что начинаю опять хандрить, как говорят в народе, «не по мужским, так по женским». Так вот и у меня со спиной и ногой очень хорошо, по другому приходится посещать больницу.
Дети оба учатся. Зоя – в 7 кл., а Вася второй год продолжает свою механизацию изучать. Они становятся совсем большими. Мне казалось, что Вася все и всего боится, а тут прихожу в кино, а он посиживает с девочкой и мамы не стесняется. Потом, смотрю, и провожать пошел… Не увидишь, как бабушкой окажешься. Шучу».
Брат – Меньшиков Николай Михайлович
17.02.1965 г. Арти – Серов
«Привет из большого города Артей в маленькую деревушку Серов!..
Живем, так сказать, местами хорошо, местами плохо. Но вот, конечно, не позавидуешь. Работа идет у меня хорошо. Правда, устный выговор получил от директора. Но это ничего. Подвела пьянка не на положенном месте. Здоровье у меня по-старому – нахожусь на группе…
Зоя с Сашей на здоровье не обижаются. Сидят дома. Катаются на санках…»
Брат – Меньшиков Аркадий Михайлович
11.08.1964 г. Арти – Серов
«Мы очень за тебя рады, что ты закончил учиться и что с семьей сейчас вместе…
Саша находится в Свердловске – поступает в лесотехнический институт. Не знаю, примут ли его. А хочется, чтобы и он тоже учился…
Дома сейчас все стоит вверх дном. Начали штукатурить… Я опять хожу по больничному со своей дрянной головой. Вот и не работается дома-то…»
19.11.1964 г. Арти – Серов
«Сашок в праздник приезжал домой. Говорит, что у него все хорошо идет. Добился до стипендии. Это очень и очень хорошо…
Мама заказ твой выполнила: связала Валерику носки и рукавички. Если у вас хорошо с продуктами, достаньте крупы – сечки и рису, а также масла…
У папани на работе плохо: день трудятся да два исполу. Говорят, материала нет. У нас с Надей на работе все хорошо…»
Брат – Меньшиков Александр Михайлович
24.07.1964 г. Свердловск – Серов
«Я учусь на подготовительных курсах в лесотехническом институте. Поступаю на лесотехнический факультет по специальности «машины и механизмы лесной и химической промышленности». Поступаю без конкурса…как производственник. Мне можно сдать только на «тройки»… Льготы большие. Хоть я и приехал на курсы не вовремя, дали комнату и все выдали для подготовки к экзаменам. Готовлюсь изо всех сил. С 8-30 утра до 17-00 вечера нам читают лекции. Потом задают около двадцати задач. С ними сидим до 12-00 или часу ночи. Нагрузка большая, желание поступить еще больше. Сюда я пошел из-за того, что в аттестате «тройки» есть и в этом институте – военная кафедра, избранная специальность нравится. С 3-го августа начнем сдавать вступительные экзамены.
Дома, как пишут, в передней комнате поштукатурили, будут штукатурить за печью…
Сейчас в нашей комнате толпа ребят, которые спорят над задачами…»
25.08.1964 г. Арти – Серов
«Мама ходит за грибами. Папка послезавтра идет в отпуск. Я экзамен сдал «хорошо», поступил. С 1 сентября еду работать в колхоз. С 1 октября начинается учеба. Сейчас увольняюсь и оформляю справки. Дома поштукатурили. Сейчас делаем двери в подвал…»
8.12.1964 г. Свердловск – Серов
«Живу в общежитии и получаю стипендию. Общежитие находится на ст. Северка, что полчаса езды на электричке от Свердловска, плюс полчаса – от вокзала до института на автобусе, да еще впридачу – от станции Северка до общежития – километра полтора-два. В общем, каждый день я теряю два часа. Это не очень пока сказывается на учебе. Сумел написать контрольные работы по начертательной геометрии и математике. В эту пятницу будет коллоквиум по математике по пределам. Пока только тяжело дается английский. На него теряешь больше всего времени, даже больше, чем на черчение.
В День Конституции ездил к дяде Степе в Билимбай. Они живут хорошо. В октябрьскую побывал в Ревде у племянника Изгагина Николая Ивановича. Они живут тоже неплохо. Ленка у них бегает и даже немного болтает на едва понятном русском языке…
Спешу сообщить, что получил из дому денежку, посланную тобой в Арти. Впредь не беспокойся. У меня их хватает сполна. Я подработал на овощебазе, сумел даже купить себе меховую шапку, трико, кеды и зимние теплые ботинки. Так что не вздумай посылать, а то ты еще как следует дома вещами не обзавелся. Тем более, мне еще послали недавно из дому пятнадцать рублей…»
28.12.1964 г. Свердловск – Серов
«Не так давно я видел на вокзале Зота, покупал своей теще билет до Тюмени. Узнал его адрес. Он говорит, что ты ему резковато пишешь. У тебя тоже дел, как дров, наверное.
Учеба идет хорошо (только не изурочить). Одно у меня туго – никак не могу найти квартиру. На электричку слишком много времени уходит. В то воскресенье ездил домой, ходил на завод, просил направление, обещали послать…
Погода у нас скверная, ветрище ужасный, подступы к станции заметает – топчем…»
23.02.1965 г. Свердловск – Серов
«Я домой съездил… Был полных три дня… Славик около месяца в больнице задержался…
Живу по-прежнему на Северке. 15-18 марта хотят нас в городское общежитие переселить…»
3.03.1965 г. Свердловск – Серов
«Погода хорошая. Асфальт в городе уже подсох. Живу по-прежнему на Северке. Общежитие дадут с 15 марта, здесь уже все как-то привычно. Немного даже не хочется отсюда уезжать. Только насчет экономии времени… Остальное ничего хорошего…»
10.01.1968 г. Ревда – Серов
«Дела у нас отличные во всех областях современной жизни. Мама стала моложе меня, а папка ей уже вовсе не пара. Сейчас даже молодые на нее заглядывают. Вот если б она не стала молиться и начала ходить в кино, танцы и вообще не до старух, а до соцгорода, тогда б нашей семье – убыль на одного. Она гостила у Николая в Новоуткинске где-то около месяца и вставила новые, блестящие, белые как снег, густые-густые зубы (как она нам по секрету сказала). Остальные же не знают, откуда у нее полный рот зубов.
Вчера с Аркадием и Толиком Власовым сделали рейд по соцгороду, обошли все пивные (половина закрыта, половина без пива), пришлось набраться храбрости и заходить к стойкам под вывеской «Воды» и пробовать вкус разливного. Самое лучшее в «Стреле»… У Аркадия все благополучно, а меня собственные глаза и язык подвели, Таня только вздохнула и молвила роковое слово (алкоголик). Хотя этот «алкоголик» ничего не нюхал с 1 января сего года. Обидно так, что плакать хочется…
Славик учится хорошо, только иногда по пути в школу забывает портфель дома, а посему отец его родной бежит с портфелем, догоняет школьника….»