В этот раз моя авантюра не сорвалась, и, скорее всего, по причине того, что была практически экспромтом, а не "домашней" заготовкой – почему-то именно действия в таком варианте удавались мне практически всегда. Ну и конечно, наличие в нашем десанте генерала императорских кровей, а вернее - отсутствие прочих генералов - колонноводителей. Великий Князь Михаил Николаевич вел себя практически как губка - пытаясь впитать каждое мною сказанное слово, и даже порываясь конспектировать. Ему действительно был весьма интересен и новый подход к военному искусству, и к экономике, да и просто к жизни. Если до того вся российская интеллигенция делилась на славянофилов и западников, то будучи юношей не глупым, он разглядел, что существует и третий путь. И искусственное укладывание народа под какую-то догму - это есть начало конца того этноса. Очень удивили Михаила мои отношения с личным составом во время плаванья, а более всего зачитанное на транспортах обращение к таганрожцам. Упор в котором делался на мотивировку их действий. Ведь большинству "стариков" - то есть личному составу первого полка, срок службы приближался уже к 15 годам. И он вдруг объявлялся предельным для военнослужащих Росских вооруженных сил, несущих службу вне государственных границ Российской империи. То есть, если нынче Царьград "на штык" возьмут (хотя штыков то ни у кого не было), то через несколько месяцев становятся они свободными людьми, с обеспечением пенсионом либо по желанию соответственным земельным наделом и подъемными суммами на обзаведение семенным материалом и инвентарем, как живым (но не говорящим) так и прочим. Но поскольку еще по тому уставу, что действовал в части до сих пор, безупречно прослуживший 12 лет нижний чин имеет право сдавать экзамен на получение офицерского звания, то очень рекомендую им воспользоваться. И даже если надумает, кто потом в отставку уйти - то уже "благородием".
А потом началась постановка боевой задачи каждому конкретному подразделению. Ведь будучи русским из 21 века, я как и положено представителю моего народа - не съездить в Турцию не мог. И даже заплатив за экскурсию, кажется 15 лир, этот самый "Долмабахче" изнутри обозревал. И, разумеется, снаружи! И помнил еще, что этот буквой "L" построенный дворец название имеет от слова насыпь - на которой он возведен. Значит дно там не каменистое точно и нашим пленным, но тоже промотивированным капитанам задача ставится к берегу подходить с ходу, ничего не боясь. И даже если на мель сесть придется, то без повреждений днища сняться будет не сложно. Но чтобы и этот риск уменьшить, пушки и ядра со всех трех призовых кораблей остались еще в Евпатории, солидно захламив берег цветметом. Увы, ценительствующих бомжей на такое богатство тогда ещё не нашлось. Подходя же к Босфору, рискуя подобно шведскому фрегату "Ваза" сделать оверкиль от первого серьезного порыва ветра, за борт полетела и значительная часть балласта, так что швартовка предполагалась прямо у парапета дворца. После чего народу надлежало, скоренько выгрузившись, внутрь не входя, дворец скоренько окружить и по привычке начинать копать уже очень привычные всем ложементы. Начиная с индивидуальной стрелковой ячейки (норматив на которую всеми перекрывался чуть ли не вдвое) с последующим соединением с соседом ходами сообщения. Нападения ждать с обеих сторон, но основное внимание все же уделять внешнему периметру. И стоять как в Сталинграде!
Артиллерийское прикрытие в случае необходимости будет производиться из крупповских орудий, установленных на нашем пароходе-бункеровщике прямо на уголь, возведя судно по вооружению сразу в класс линкоров. По этой причине, кстати, не страшно было под таким охранением и караван в еще кишащее союзными кораблями море выпускать. Пару раз, кстати, нашему " линкору" за дорогу пострелять пришлось особо не вдаряясь разбирательством в кого. Из "своих" в море находился только "Миротворец", а его спутать с кем другим было невозможно. Но вот по Долмабахче, к великой моей радости, не пришлось выпустить ни одного снаряда - дворец ведь красотой не уступал Зимнему. Только не понятно, зачем султану - банкроту требовалось городить весь этот шик. Да и многое мне в нем еще так и осталось непонятно, даже когда смог познакомиться с ним лично. А это случилось буквально через полчаса после десантирования, которое, как и предыдущее прохождение пролива проистекло как по нотам. После окружения Таганрогской дивизией дворца, я вместе с Великим Князем, достав белые платочки, постучались в красивейшую дворцовую дверь. Вышибить ее залпом из пушки делом было плевым, но быть варваром не хотелось. И порыв наш был оценен по достоинству. Тяжелая створка распахнулась, и мы были провожены к падишаху с максимальным уважением.
После того как мы с Великим Князем представились, то сопровождены были тут же без промедления и с максимальной демонстрацией уважения. Увы, канонада в это время на Босфоре все-таки прозвучала - это наш угольщик пальнул по пытавшемуся прорваться английскому пароходу, а когда тот всерьез это не понял, то тому в корму добавил еще, очень своевременно оказавшийся в нужном месте "Миротворец". Так что беседа с властителем Высокой Порты проистекала под очень убедительную иллюминацию догорающих на воде обломков. Очевидно это свето-шумовое сопровождение сделало наше предложение сдаться с гарантией нами жизни очень доходчивым. А последующая просьба к шаху перейти на броненосец, как на самое безопасное нынче в Стамбуле место (разумеется, вместе с гаремом и наследниками) звучала как верх гуманизма. И правитель Востока это оценил и воспользовался. Кстати своевременно, ибо едва окопавшиеся таганрожцы, уже вступили в бой с враз превратившимися в мародеров и оставшимися в столице Редифами(ополченцами) и с Незамами (регулярными войсками), решившими, что хоть шерсти клок с этой войнушки урвать то надо, а дворец ведь ценностями забит.
И показать все, чему их так долго и тщательно учили, смогли воины с честью. Часа боя хватило для того, что бы больше ни у кого не возникло желания испытывать прочность нашей обороны, а падишаху - подписать капитуляцию и приказ по войскам прекратить военные действия. С этого момента всякий турок, не сложивший оружия, превращался в бандита и подлежал расстрелу на месте. Копии приказа тут же с придворными, которых знали в лицо командиры расквартированных в столице частей, были разостланы по всему городу. В знак признания храбрости, всем войскам, в течение суток вышедшим из города в азиатскую часть страны, сохранялось оружие - пусть хоть пушки с собой катят - от этого цветмета проку все равно в современной войне мало, а неприятелем воспринималось же просто как тактический ход. Русские ведь тоже Москву французам в свое время отдавали.
А наш небольшой флот усиленно занялся погрузочно-разгрузочными работами. Вначале выкатили на берег крупповские орудия - закупорив тем самым пролив образовавшейся дальнобойной батареей. Затем бункеровщик освободился и от остального своего содержимого - передав уголек поиздержавшемуся в шастаньях по Черному морю броненосцу. Парусные же "французы" во всю пополняли балласт еще не убранным после строительства камнем, навезенным с избытком с неподалеку расположенного острова Мрамор. Кстати, и угольщик, освободившись от своего "штатного" черного груза, также загрузил трюмы этим белым "нештатным" - балласт ведь и пароходам необходим.
И после четырех суток аврала небольшая, но очень сильно вооруженная эскадра поплыла на север. Падишах навсегда покидал свою бывшую столицу, заручившись, впрочем, перед тем моим и Михаила заверением, что совсем трона он лишен не будет. Восточный человек вмиг смекнул, что лучше потерять часть, чем все вместе с жизнью.
Мы с Великим Князем так же покидали город в последний раз названный Стамбулом, оставляя его на патрули таганрожцев. Всего за час боя смогли они доходчиво объяснить аборигенам, что жить дружно намного безопаснее (для местных), и более стычек почти не случалось - ведь исход их всем был известен.
Когда же подошли еще и корабли с основными силами, то, кроме комендантской службы, их даже от греха и в город пускать не стали - мегаполис входил в русло повседневной жизни и зачем было этому мешать, когда армию ждало еще так много работы - несмотря на приказ шаха, армия, как турецкая, так и союзников, оказавшаяся на Балканах, еще была не разоружена. Австрияки, вошедшие после русских в Дунайские княжества, также еще нуждались в выдворении. Так что славы заработать было возможно еще много где, и времени терять я понаехавшим генералам на прощание не советовал.