Алексей Алексеевич Герасимов перешагнул 85-летний юбилей. Несмотря на солидный возраст, он бодр и энергичен. Родился ветеран в небольшой вятской деревеньке. Семья переехала сначала в посёлок обувщиков Вахруши, затем обосновалась в городе Слободском, где Алексей окончил семилетку. Уже полыхала война, и он с юношеским задором мечтал о подвигах. Наконец, пришёл и его черёд. Уходя на фронт, не знал, что расстаётся с малой родиной на семь долгих лет.
17 мая 1944 года Алексей был уже на передовой в составе 54-го запасного стрелкового полка, где принял воинскую присягу. Но через два месяца уже воевал в 67-м артиллерийском полку связистом кабельной линии. Но с первыми же выстрелами юношеская романтика рассеялась, но страха не было. В составе 1-го Белорусского фронта пришлось освобождать от фашистов многие города и сёла Белоруссии и Европы. Немцы ожесточенно сопротивлялись: каждый населённый пункт приходилось занимать с боями. Ребята на батарее были обстрелянные и «обкатанные» танками. Рокоссовский правильно заметил, что войну мы выиграли благодаря тем, кто пороху вдоволь понюхал, кто после госпиталей возвращался в строй. В ходу было выражение: кто храбр да стоек, тот десятерых стоит. Восемнадцатилетний боец Герасимов тоже оказался не из робких: пулям не кланялся, да и сметливости, отваги ему было не занимать у более опытных и бывалых. Одним словом, пришелся на батарее ко двору: недаром связистом назначили. А связисты – народ особый, вдвойне ценный для военного дела. Нелегкое это дело и отнюдь не безопасное. По статистике, из четырёх связистов в живых оставался только один. Не раз шёл на верную смерть и Герасимов, но и виду не показывал, что у него творится на душе.
– А что делать? – улыбается ветеран. – Война – это та же работа, и каждый должен делать своё дело хорошо. У меня винтовка, телефонный аппарат и три катушки кабеля – одна на спине и по одной в руках. Главная моя задача – быстро добежать до передовой, установить связь и корректировать огнём. Связь порвалась, так ты ведь на пузе не поползёшь: голову наклонишь и бегом устранять повреждение, хоть бомбы рвутся, авиация огнём поливает, льёт дождь или мороз пробирает до костей.
Самое страшное, когда по кабелю пройдут танки и намотают его на гусеницы – долго приходится искать концы. Раза четыре такой обрыв был во время наступлений. Ситуация, скажу я вам, хуже не придумаешь. От меня зависело многое, ведь батарея молчит, пока связь не налажена. Под угрозой находится исход операции или наступления. Это очень тяжело, когда такая ответственность на тебе. Иногда в критические моменты приходилось и на себя огонь вызывать. Всякое бывало. Тут без солдатской смекалки и находчивости не обходилось. Однажды бой шёл ожесточенный: всё в огне, всё гремит, гудит, взрывается. Я, перебегая от воронки к воронке, сумел восстановить связь. Батарея «заговорила». Стал корректировать огнём по позициям противника. С задачей, поставленной командованием, мы справились. За этот бой я был представлен к медали «За отвагу».
Судьбе было, видимо, угодно, чтобы я остался жив. Помню такой случай. Батарея отстрелялась и уехала на другую позицию. Я же почему-то замешкался. Немцы батарею вычислили и дали по ней залп. Меня засыпало, причём в положении ногами вверх. В это время меня хватились, товарищи вернулись и успели откопать меня живым, но сильно контуженным. В полевом госпитале мне сказали, чтобы я подождал машину, которая отвезёт меня в тыловой госпиталь. Я отошёл к лесочку – голова раскалывалась от боли – и прилёг отдохнуть. Вдруг, откуда ни возьмись, прилетела немецкая «рама» и полевой госпиталь накрыло снарядом. Так буквально в считанные часы мне удалось избежать смерти дважды. Когда вернулся в часть, ещё и взбучку от командира получил, что не отправился в госпиталь. Сейчас, говорит, решим твою проблему. Но я упёрся и упросил командира, чтобы меня оставили: не хотелось отставать от своей части. Пока слух не возвратился, помогал повару, развозил обеды на полевой кухне. Потом снова вернулся к обязанностям связиста.
На пути к Берлину произошёл памятный эпизод. Мы своим дивизионом сумели ночью захватить небольшой немецкий аэродром, которого не было ни на одной карте. Операция прошла настолько стремительно, что ни один самолёт противника не поднялся в воздух. Командир был представлен к званию Героя Советского Союза. Не остались без наград и остальные участники смелой операции. Меня представили к ордену Красной Звезды, но, видимо, представление затерялось в круговерти документов, а я искать свой орден позднее так и не стал.
Артиллерийская подготовка перед Берлинским наступлением была поистине актом грозного возмездия врагу. Как позднее сообщалось, в этой подготовке участвовало 502 артиллерийско-минометных ствола на каждый квадратный километр. Бои за город развернулись тяжелейшие.
– Когда мы вошли в Берлин, он лежал в развалинах, – вспоминает бывший связист. – Орудия батареи стреляли прямой наводкой, и необходимости в связистах уже не было. Стволы пушек от стрельбы становились красными – вот такие горячие шли бои. За ликвидацию группы немецких войск юго-восточнее Берлина мне в числе других была объявлена благодарность от имени главнокомандующего И. В. Сталина.
Фактически война закончилась 2 мая. Нас отвели до Эльбы, где и произошла встреча с американцами. У них, конечно, были свои порядки: в войну они не окапывались, пехоты у них не было, всё механизировано. А мы, прибывая на новый рубеж, первым делом окапывались. Когда нас рассаживали за праздничный обед, ещё одна мелочь бросилась в глаза: ни один американский солдат не садился за стол, пока там сидели их командиры.
Известие о капитуляции встретил в будничной обстановке: привалившись к дереву, насвистывая какой-то мотивчик, чистил своё оружие. Командир поздравил нас, были, конечно, и наркомовские сто грамм, была и радость, что остались живы, грела мысль, что скоро будем дома... Однако я и предположить не мог, что вернусь домой только в июне 1950 года. Нам даже отпуск не предоставили, так как заменить было некем.
Однажды, стоя на посту, я не пропустил военного, одетого не по уставу. Был удивлён, когда через некоторое время меня вызвали в штаб. Ну, думаю, чего это я натворил? Вместо наказания мне предложили новое место службы – в органах контрразведки в качестве шофера. К счастью, биография меня тоже не подвела: после проверки оставили на службе, лишь в августе 1948 года перевели в оперсектор МГБ. Надо сказать, что на службу я не сетую. Она сделала меня человеком. Я прошёл хорошую школу мужества, выносливости и стойкости. Мне повезло, что видел вблизи всех командующих фронтов – Жукова, Чуйкова, Рокоссовского, Василевского и других.
Возвратившись на родину, женился, переехал с женой в областной центр. И начались наши квартирные страдания: ютились по каморкам, голодали, даже однажды обгорели. Когда получил жилплощадь в 12 метров, это было настоящим счастьем, хотя на этих метрах ютились мы с женой, наш сын и тёща. Я долго токарил на «Первомайке», «Крине», но из-за квартиры был вынужден перейти в управление строительства.
Сложную и интересную жизнь прожил фронтовик Алексей Алексеевич Герасимов. Годы, конечно, берут своё: часто напоминает о себе контузия, да слух уже не тот, барахлит сердце, плохо видят глаза. Прооперированы оба глаза, но результат неутешительный - в 1987 году стал инвалидом по зрению.
Жизнь – штука сложная, но не сдаётся ветеран. Он справился с горем, когда погиб сын. Взвалил все домашние хлопоты на свои мужские плечи, когда заболела жена, с которой прожил полвека в любви и согласии. Он ещё с удовольствием работает в саду, заботится о дочке, которая живёт в соседнем подъезде, беспокоится о внуках.
Глубока в его памяти борозда, проложенная Великой Отечественной войной. Уже 65 летний юбилей со дня великой Победы отметили, и он уверен, что эту веху в истории народ будет помнить вечно. Слишком высокую цену заплатили за независимость Родины, слишком глубоки раны, нанесённые войной, они, даже зарубцевавшись, болят. Свой парадный костюм с наградами за ратный подвиг он надевает только по самым торжественным праздникам. Таким сейчас остался только День Победы. Грудь ветерана украшают орден Отечественной войны I степени, медали «За отвагу», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией» и многие юбилейные.
Алексей Алексеевич достойно прожил свою жизнь. Как сформировался в молодые годы патриотом, так и остался им до сегодняшнего дня. Для него не пустые слова: Родина и патриотизм, честь и совесть. Поэтому и болит душа солдата за развал мощной державы – СССР: столько лет восстанавливали страну – и за несколько лет растащили; болит сердце и за извращение событий второй мировой войны, очернительство Вооруженных Сил.