(На фотографии ГЕННАДИЙ ПОЛИЦЫН и ВЛАДИМИР ШИРЯЕВ - автор)
А сегодня - расцвели рябинки. Их тут у меня – целая аллея. Ее лет десять назад посадил мой друг Гена Полицын, большую часть жизни проведший в тюрьмах и ставший интересным прозаиком. Выросший в детском доме (при живых родителях), он разузнал, наконец, что его мать (русская) живет в одной из горно-алтайских деревень, а отец (алтаец) растворился на просторах нашей страны. И Гена поехал в эту деревню, и уже несколько лет живет там, не делая больше никаких попыток угодить за решетку. Хотя мать его в детстве бросила, он испытывает к ней самые нежные сыновние чувства, дружит он и со своими братьями и сестрами, родившимися, правда, от другого отца и тоже живущими в том же горно-алтайском селе – Банново. Это село расположено в Усть-Коксинском районе, который, между прочим, считается Меккой рериховцев. Сам Николай Рерих и его Елена были там. И сейчас там нередко проводятся международные симпозиумы. Все хотел я туда съездить, но теперь, будучи тыквоведом, вряд ли смогу вырваться.
Этому Гене я стихотворение посвятил, опубликованное в моей книге «Времечко желанное» (Кемерово, 1993 г.):
Вот она, алеет
Генина Аллея.
Я еще не позабыл,
кто в моей деревне пыльной
те рябины посадил.
И они не позабыли.
Потому от века Русь
все поет про гроздь рябины, -
что у этих ягод – вкус
нашей горестной судьбины.
Гена, слышу каждый вечер,
стоя на своем крыльце,
как рябины что-то шепчут
о посаженном отце.
Да, частенько перед глазами встает у меня этот Гена. Этакий алтайский батыр – высокий, смуглый, кареглазый, широкий в плечах и тонкий в талии, отважный, великодушный и очень нервный, вспыльчивый. В каких только переделках мы с ним не бывали. Правда, благодаря мне Гена и Креков поступили в ШРМ (директором вечерней школы был мой приятель). Они записались туда и потом больше ни разу не появились в школе. Экзамены за Гену сдавал Саша Катков, закончивший Лейпцигский университет, за Крекова – я. Сдали. (Правда, не очень хорошо – четверочки и троечки)
В свое время, в возрасте лет двадцати двадцати пяти, Гена Полицин написал замечательную вещь – повесть «Незаметный возраст» – о своем беспризорничестве. Я эту повесть чуть было не пробил в печать. А потом Гена за пьяную драку опять сел, и повесть затерялась где-то. Очень жаль.
Время от времени Гена присылает мне с Алтая свои новые вещи – есть и очень даже неплохие, но, увы, для их издания нужны деньги, а ими Гена, к сожалению, не располагает.
А блатная кличка у Гены – Маршал. Когда я удивился, что его так громко кличут, Гена объяснил, что приклеилась эта кличка к нему еще в детстве. В их детском доме был директор-садист. И под руководством Гены ребята устроили восстание. Снялись с места и ушли в ближайшие леса. Там они из картона вырезали для себя знаки различия и нашили их себе на плечи и рукава. Гену они назначили Маршалом. Вот за это маршальство Гена и получил свой первый строк – два года «малолетки».
А сейчас Генина аллея не алеет, а белеет – цветет. Над бело-желтыми соцветиями, источающими медовый запах, летают пчелы – их держит мой сосед. Праздник сейчас у пчел. И у бабочек и прочих насекомых. Я заглянул внутрь одного из рябиновых соцветий – в нем, оказывается, копошатся миллионы мельчайших мушек. Вот счастливые! Купаются в нектаре, плавают в нем.
1995 год