Часть первая главы II
Утром за Присциллой заехал старший брат, тоже приглашённый Фелицией. Ему пришлось подождать сестру – она задержалась, измучив двух служанок, укладывавших волосы, и ещё трёх вестиплик, добиваясь впечатления лёгкой небрежности в расположении складок паллы. Наконец, блистая поразительной красотой и изяществом, сестра появилась перед братом, также чудесно выглядящим, в элегантном латиклаве и великолепных новых красных сапогах. Обменявшись лобзаниями в щёчки и комплиментами внешности и убранству, Фабии вышли из перистиля, удобно устроились в паланкинах и вскоре прибыли к Ребилии. В пути Муция – она буквально расцвела от похвал Квинта и пребывала в приподнятом настроении – крикнула ему:
– Как хорошо в носилках, когда на улице дождь!
Из-за погоды пиршество было подготовлено не во внутреннем дворике – у Ребилиев Феликсов его можно назвать двором – а в большом зале. Хозяйка разместила Фабиев поблизости со своим ложем; почти все прибывшие уже лежали за столами. Из пары дюжин мест лишь четыре были свободны. Один столик стоял поодаль, в уголке, за ним лежали семь девушек-рабынь – четыре довольно красивые, три наипрекраснейшие – и три женоподобных мальчика.
Среди гостий все кроме одной были Присцилле знакомы. Безусловно, это Елена и Шрамик, затем Эриция и Секстилия, Юлия Терция и Сальвия Либералия.
Последняя, как и Терция, тоже из постоянного круга общения Фелиции и Клементины, да и с Муцией и Шрамиком она близко и прекрасно знакома. Но тогда как Юлия – чистая лесбиянка, Либералия лишь не чуждается порою, для разнообразия, девичьих ласк. Вот и в этот раз она привела с собой четырёх рабынь; причём неясно, для кого именно: то ли для девушек, то ли для мужчин, то ли для тех и других. Именно Сальвия была той девушкой, о которой Геллия в Амагальтусе поведала в своём рассказе о вечеринке у консуляра Персия. Она красива, стройна и выглядит так же превосходно, как Елена, несмотря на усердное служение Вакху. «Служение Вакху» – метафора; на самом деле она жрица Адониса. Несмотря на непременное участие во многих пирах для избранных, для верхушки нобилитета – пропуском куда были, естественно, её немалое богатство и принадлежность к патрицианскому роду – Либералия лишь старается по возможности избегать комиссатио с участием принцепса и некоторых его приближённых. Средства, уделяемые ей на уход за собой, баснословны. Достаточно сказать, что, как и Поппея Сабина в своё время, она ежедневно принимает ванну из козьего молока. Так что в почти тридцать Сальвия может затмить и двадцатилетнюю. Она посвящена и в таинства Кибелы, но появляется в святилище только по большим праздникам. Ещё недавно, до отъезда Фабии в Амагальтус, Сальвия оказывала знаки внимания Куриону, но теперь они уже успели расстаться. Очередное замужество – оно скорее формальное – нисколько не мешает ей в её полной удовольствий жизни. Маленьким порочащим её обстоятельством являются появившиеся в этом году слухи о том, что Либералия и её четырнадцатилетний сын живут как Иокаста и Эдип. Знатная почтенная матрона считает ниже своего достоинства опровергать их словесно или переселять сына, пусть и женатого, в отдельный дом.
Весьма тепло приветствуя одна другую, приятельницы Фабия и Сальвия крепко обнялись и расцеловались.
Незнакомку Присцилле представил Кацин, попросивший своего друга Марка Феликса пригласить её на это мероприятие. Это Мевия Пудентилла, дочь всадника. С незнакомцем среди молодых людей лучшую подругу познакомила Вера, шепнув, что это её любовник. Видимо, тот самый новый Понтифик Вакха. То был мужчина за тридцать, Руфрий Поллион, наверняка сенатор, хотя он и не надел перстень, латиклав и соответствующие сапоги.
Кроме упомянутых Квинта, Куриона и Кацина были Каррина и Флакк, не отставшие в этот раз от сестёр, Сиг и Гопломах, Левин и Леканий. Последний и привёл своих мальчиков-наложников.
Вскоре появилась Бестия, сказав, что её позвал младший Феликс. Сам же Марк задерживался. Но так как остальные были уже в экусе, хозяйка попросила всех, кто ещё этого не сделал, надеть венки, чтобы пройти к домашнему жертвеннику. Где она, Присцилла, Либералия и Поллион, принесли в жертву трёх овец и провели краткую молитву. После чего вернулись в экус и разлеглись по ложам. Бестия после молитвы пыталась заговорить с возлюбленной, но та сделала вид, что не слышит. Хозяйка положила Руфину в противоположной от неё самой и Фабии конце.
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2011/12/15/1226
-------------------------
1) Красные или чёрные сапоги – часть костюма сенатора. Красные имели право надевать сенаторы, занимавшие курульные магистратуры, т.е. бывшие консулами, преторами или курульными эдилами.
2) Иокаста и Эдип – долгое время были супругами, царствовавшими в Фивах, являясь на самом деле (о чём они не знали) матерью и сыном.
3) Присутствующие и совершающие жертвоприношение должны быть с покрытой головой, увенчаны.