Имя на карте
В 2011 году славному сыну Отечества, прославленному русскому адмиралу Петру Ивановичу Рикорду исполнилось 235 лет.
В группе островов архипелага, раскинувшегося в заливе Петра Великого к юго-западу от Владивостока есть небольшой, но уютный островок. И мало кто из туристов прибывающих сюда, что бы отдохнуть, полюбоваться дальневосточными красотами и искупаться в чистых водах Японского моря, задумываются чьё имя носит этот остров.
А между тем, П. Рикорд вошел в историю России как самый миролюбивый флотоводец. Он спас Россию, по крайней мере, от трех войн.
Но обо всём по порядку.
День 9 февраля (29 января по старому стилю) 1776 года не обещал никаких примечательных событий в уездном городке Торопец, примостившемся на самом краю Псковской губернии (ныне этот город находится на территории Тверской области). Всё так же неохотно занимался серый рассвет; жители с трудом брели по своим делам сквозь толстые сугробы; небо, как и вчера, размеренно сеяло на землю густой снег. Лишь под вечер, когда город окутали унылые ранние сумерки, в доме премьер-майора Ивана Игнатьевича Рикорда раздался крик. Мария Метцель, молодая супруга майора, только что произвела на свет их первенца. Родился будущий адмирал, путешественник, ученый и дипломат Петр Иванович Рикорд.
Экзотическая для русского слуха фамилия Рикорд в самом деле средиземноморского происхождения: доподлинно известно, что в 1730-е годы в Ницце жил дед будущего русского адмирала - Игнатий Рикорд. Сын Игнатия Жан-Батист завербовался в австрийскую армии. Вскоре он встретил в Австрии хорошенькую девушку по имени Мария Метцель, с которой, не долго думая, обручился. Затем молодой офицер прознал, что в русской армии жизнь вольготнее, выкрестился в русского Ивана Игнатьевича, и прибыл с молодой женой в расположение Ингерманландского полка. Полк расквартировали в Торопце именно в то время, когда Мария родила своего первенца. Здесь же Петю и крестили по Православному обряду.
Лишь только Пете минуло десять лет, мальчика решили отдать в Морской кадетский корпус в Кронштадте - самое престижное учебное заведение в те времена. Вольные дни сменились муштрой и строжайшей дисциплиной. Воспитанники каждое утро с 7 до 11 зубрили математику и морские науки. После обеда кадет обучали «словесным» наукам, а также рисованию, танцам, фехтованию. Впрочем, Петру наука пошла впрок. Через пять лет обучения Пётр Иванович Рикорд был произведён в гардемарины.
24 апреля 1794 года Рикорд был выпущен по экзамену мичманом и в 1795 году был назначен на эскадру, отправленную в Северное море, под начальством вице-адмирала Ханыкова, на помощь Англии в действиях её против революционной Франции. Эскадра эта простояла почти без дела четыре года. Пользуясь этим, Пётр Иванович с разрешения начальства, с некоторыми своими товарищами, жил в Лондоне, где они снимали скромную квартиру, брали уроки французского и английского языков и совершенствовались в морских науках. В августе 1797 года Рикорд вернулся в Ревель. В следующем году, с июня по август, находился на Кронштадтской брандвахте, а 1798-1800 годах снова вернулся в Англию и Голландию, но уже в звании лейтенанта.
По возвращении в Петербург в августе 1800 года Пётр Иванович Рикорд поступил на службу в Морской корпус и в 1802 году, в числе двенадцати избранных офицеров вновь был послан на службу в английский флот волонтёром для усовершенствования в морском деле. 19 февраля 1803 года он назначается на английский фрегат «Amazon», стоявший на Портсмутском рейде, откуда и отплыл в Гибралтар. Находясь в свите герцога Кентского, Рикорд посетил берега Африки, осмотрел крепость Сеуту, плавал затем в Лиссабон, крейсировал у Кадиса и участвовал в захвате нескольких испансках судов англичанами. Затем он посетил Мальту, Мадейру и Ямайку. После возвращения в Портсмут, осенью 1805 года Пётр Иванович вернулся в Россию и прибыл в Ревель 9 ноября.
В августе 1806 года Русское правительство решило направить шлюп «Нева» под командой лейтенанта Гагемейстера во вторичную кругосветную экспедицию. Этот шлюп под командованием Ю.Ф. Лисянского, только что завершил первое российское кругосветное плавание. За неполные три месяца он был полностью подготовлен к новому дальнему плаванию, пройдя за это время докование, ремонт, комплектование всеми необходимыми припасами и грузами. Главной целью экспедиции были географические открытия в северной части Тихого океана, преимущественно в пределах России.
Для охраны и обороны во время плавания «Невы» Американская Компания дополнительно снаряжает военное судно «Диана». Капитаном военного судна был назначен лейтенант Василий Михайлович Головнин (1776-1831 г.), а в помощники ему, по выбору самого Головнина - его друг, Пётр Иванович Рикорд. («Диана», была обычным транспортом лесовозом, который под руководством В. М. Головнина перестроили в небольшой трехмачтовый парусный корабль). Головнину правительство поручает также провести секретную миссию. Под видом исследовательской экспедиции по изучению Камчатки выявить военный потенциал всех стран, в которых окажется «Диана» на пути к месту назначения.
В истории русского флота не отмечено другого такого факта, чтобы лейтенанту доверили командование военным кораблем.
«Коль скоро надлежало плыть далее пределов Балтийского моря. Однако, по уважению к опытности и познаниям Головнина морское министерство отступило от этого общего правила» - писал позднее адмирал Ф. Врангель.
Экспедиция вышла в плавание из Кронштадта 25 июля 1807 года.
После приключений, которые сопровождали «Диану», из-за назревающего военного конфликта с Англией, российские моряки, пройдя два океана и обогнув Южную Америку, наконец-то увидели на горизонте побережье Камчатки.
23 сентября 1809 года шлюп «Диана» бросил якорь в Петропавловской гавани.
Следующие два года прошли в напряженной работе. Головнин, Рикорд и другие офицеры составляли точную карту и описание местности. За это время они исследовали Алеутские и Курильские острова, Татарский берег (нынешнее Приморье) до реки Уды, мыс Хабарова и Шантарские острова.
Во время кампании 1810-1811гг. Петр Иванович вместе с Головиным ходил на шлюпе «Диана» в Ситку и Ново-Архангельск, делая описания берегов и снабжая хлебом колонии Российско-Американской Компании.
Но какова же роль Рикорда в урегулировании мирным путем назревающих военных конфликтов?
В первый раз Россия была на грани войны с Японией, когда японцы вероломно захватили в плен русского посланника и командира шлюпа «Диана».
Летом 1811 года Рикорд вместе с Головниным занимался описанием южных Курильских островов. В одном из своих рейдов «Диана» задержалась дольше запланированного, и на борту закончился запас пресной воды. Моряки решили пополнить запас на одном из ближайших островов. Им оказался Кунашир, входивший тогда в состав Японии. Ранним утром 11 июля Василий Михайлович Головнин взяв с собой нескольких матросов, переводчика, ушел на берег и… не вернулся.
Спустя несколько суток Пётр Иванович узнал, что японцы с Кунашира, увидев перед собой русских моряков, зазвали их в гости, а потом взяли под арест! Причины такого вероломства японцев им были совсем не понятны. А дело в том, что за несколько лет до «Дианы» здесь побывали воспетые в популярной рок-опере корабли русского флота «Юнона» и «Авось» под командованием графа Николая Петровича Резанова (1764-1807). Император поставил перед Резановым задачу: установить дипломатические отношения с Японией. Но граф потерпел полное фиаско и, придя в ярость, приказал двоим своим подчиненным - Гавриле Ивановичу Давыдову (1784-1809) и Николаю Александровичу Хвостову (1776-1809) - разграбить японские поселения на Сахалине и Южных Курилах. Японцы затаили большую обиду на русских и стали ждать удобного случая, чтобы отомстить. Визит наших моряков предоставил им такую возможность.
После пленения Головина Петру Ивановичу Рикорду, как старшему офицеру, пришлось принять на себя командование шлюпом и всю меру ответственности по урегулированию конфликта. Сделав несколько тщетных попыток освободить товарищей, он отправился в Петропавловск за подкреплением и разрешением «действовать по обстоятельствам». Но никто из камчатских начальников не взял на себя такую ответственность. Моряков-то, конечно, жалко, но дело тут дипломатическим конфликтом попахивает, а может быть и войной. И тогда Рикорд отправился в Охотск, а затем решился, не выжидая даже зимнего пути, отправиться в Петербург хлопотать об освобождении Головнина.
Моряку Рикорду сухопутное путешествие верхом далось очень тяжело. Тем не менее, он добрался до Иркутска, где ему отказали в подорожной. Шла война с Наполеоном, и Петербургу было не до пленных, томившихся в далекой Японии. И всё же ему удалось получить от иркутского гражданского губернатора Николая Ивановича Трескина (1763-1842) официальный документ, передающий Рикорду право вести переговоры с японцами о судьбе русских моряков и подтверждающий их непричастность к рейду Резанова. С этим документом Пётр Иванович вернулся в Охотск, взяв с собой из Иркутска японца Леонзайма, вывезенного насильно в Россию лейтенантом Хвостовым в ещё в 1804 году.
В августе 1812 года «Диана» вновь направилась к японским берегам. Но власти Кунашира наотрез отказались слушать русскую делегацию, заявив, что пленники давно мертвы. Ситуация, казалось, была тупиковая, но в ее разрешение вмешался «господин» случай. Русским удалось перехватить богатое японское торговое судно, которое возвращалось на Кунашир после очередного плавания. На его борту оказался владелец крупной торговой компании, и один из самых богатых людей Японии Такадая Кахэй (1769-1827) (Рикорд в своих записях называл его Такатая Кахи), который готов был вести переговоры. Человек мудрый и предприимчивый, японец быстро оценил ситуацию, и сообщил Рикорду, что пленники живы - здоровы и находятся на острове Хоккайдо. Рикорд, узнав кто перед ним, решил забрать Такатая Кахи с собой.
Добровольно - принудительное пребывание Такатая Кахи в Петропавловске - Камчатском продолжалось почти год. Рикорд поселил «пленника» в своём доме. Он сумел объяснить торговцу, что Головнин и его спутники, абсолютно не виноваты в злоключениях японцев, и удерживаются незаконно. Весной следующего года Такатая Кахи вновь ступил на родную землю. С собой он вёз заверения от дальневосточного русского правительства в том, что Головнин и его спутники ни в чём не виноваты. Надо признать, что Такатая Кахи и Рикорд задумали серьёзную авантюру. Они решили сыграть на том, что японцы - формалисты, и человека судят по тому, какой чин он занимает. Такатая Кахи решился выдать Петра Ивановича Рикорда за военного губернатора Камчатки, что, собственно, и сделал, когда тот приплыл следом за ним на Кунашир.
При помощи Леонзайма, с шестью другими японцами, спасёнными немного ранее русскими с разбитого корабля, заручившись поддержкой Такатая Кахи, Рикорд сумел войти в мирные сношения с жителями, предубеждёнными против русских и озлобленными жестокостями Хвостова и Давыдова, и путём мирных переговоров добился освобождения своего начальника из плена.
1 октября 1813 года, через два года и два месяца, Василий Михайлович Головнин под громкие крики «Ура!» вернулся на корабль, снял свою саблю и попросил Рикорда принять её в знак благодарности. Перед глазами Петра Ивановича долго еще стоял образ Такатая Кахи, провожавшего друзей на шлюпке. Он кричал по-русски: «Ура, Диана!» и поднимал руки к небу.
Дипломатический талант Петра Ивановича позволил не только без кровопролития вернуть русского посланника, но и избежать войны с Японией. Возможно, если бы пленников не выпустили, русско-японская война состоялась бы на сотню лет раньше, и исход её никто не мог бы предугадать. В знак уважения к Рикорду японцы у себя на родине поставили ему памятник.
Воссоединившийся экипаж «Дианы» без особых приключений вернулся в Петербург, где Рикорд провел три года.
В записках Головнина о пребывании его в плену и в дополняющих их записках Рикорда, изданных в 1817 и 1851 г., подробно описываются все эти события. В награду за благоразумные поступки царским правительством Рикорд был произведен, за отличие по службе, в капитаны 2 ранга (4 июля 1814 года) и получил пожизненный пенсион в 1500 рублей.
П. Рикорд был не только талантливым флотоводцем, но и ученым, путешественником, исследователем, блестящим хозяйственником, государственным и общественным деятелем.
В 1817 году Петр Иванович вместе с женой возвращается на Камчатку, уже как администратор, назначенный начальником этого края. Он занялся вверенным ему полуостровом с той энергией и добросовестностью, какими вообще отличалась его деятельность. Он во многом улучшил бедственное положение края, который под его управлением с облегчением вздохнул от тиранства прежних начальников. Первое время его управление было крайне тяжелым. Опустошенный предшественником Рикорда (Петровским) край подвергся в это время новым бедствиям, не зависевшим уже от воли начальства: наводнения 1816 и 1817 г., хронический неулов рыбы и зверя, повальные болезни, пропажа от недостатка рыбы собак и, ко всему этому, затруднительные пути сообщения требовали усиленных забот и тщательной бдительности от начальника, если он не хотел допустить вымереть от голода, нищеты и болезней впавшее в апатию население. Все это заставляло доброго Рикорда быть, по его собственному выражению, не столько «начальником края», сколько «директором Камчатских больниц и богаделен». Помощь голодавшим, устройство лечебниц и организация врачебной помощи населению составляли одну из главных его забот. Открытие школ, постройка церквей, выписка ремесленников для ремесленной школы, улучшение отношений с коряками и чукчами, контроль и урегулирование торговли, охрана береговых вод от грабительства и хищничества китобойных судов, пересмотр раскладки ясачного сбора и последовавшая в связи с этим седьмая перепись, заботы о сельском хозяйстве, распространение между туземцами полезных огородных овощей (в последнем отношении Рикорду много помогала его жена) — такова истинно гуманная деятельность Рикорда, как начальника края, снискавшая ему общую любовь и исключительное доверие жителей, нужды которых он хорошо изучил, еще будучи старшим офицером шлюпа «Диана».
За пят лет П. Рикорд сделал очень много для изучения края и превращения его из отсталого и убыточного региона с вымирающим населением в форпост Российской империи на Камчатке, а Петропавловск-Камчатский – из маленькой рыбацкой деревни в морской порт, столицу Камчатской области. Составленный им план развития региона стал основой для развития его на многие десятилетия. Последующим правителям Камчатской области было высочайше повелено «не уклоняться от плана Рикорда».
В 1818 году за свои труды по изучению Камчатки и Курильских островов П. Рикорд был избран членом-корреспондентом Петербургской академии по специальности мореплавание, география.
Во второй раз П.И. Рикорд отличился в 1828 году. Помогая греческому народу избавиться от турецкого ига Россия послала в Средиземное море эскадру под командованием адмирала Рикорда. В этой кампании Рикорд прославился блокадой Дарданелл, выполненной им с замечательным тактом и весьма успешно, несмотря на присутствие неприятеля и на бурное зимнее время.
По заключении Адрианопольского мира Рикорд с частью бывшей эскадры графа Гейдена был оставлен в Архипелаге, и ему пришлось принять немаловажное участие в деле восстановления независимости Греции и образования из нее современного самостоятельного государства. Пребывание русской эскадры в водах Архипелага имело целью поддержать вновь учрежденное под покровительством трех союзных держав (России, Англии и Франции) греческое правительство президента графа И. Каподистрии. Препятствовать набегам и грабежам пиратов и охранять торговлю русских купеческих судов в Средиземном море. Кроме того, русскому адмиралу конфиденциально предписывалось быть с графом Каподистрией в постоянных и дружественных сношениях и содействовать президенту Греции во всех случаях, когда будет нужно предохранить страну от грозящей ей опасности. Это обстоятельство дало возможность Каподистрии пользоваться услугами русской эскадры при усмирении оппозиционной правительству партии, так что Рикорду пришлось усмирять восстание идриотов и принять, таким образом, непосредственное участие в борьбе политических партий в современной ему Греции.
Впрочем, Рикорд не был слепым орудием в руках президента, с которым он находился в очень дружественных отношениях, — по всему образу его действий в Греции видно, что он неизменно руководился своими принципами, которых он держался с присущей ему честностью и твердостью, хотя бы это и шло вразрез с мнениями и действиями начальников эскадр союзных держав. Так, он и после смерти графа И. Каподистрии продолжал поддерживать русскую партию, руководители которой при так называемом «семичленном правительстве» (сторонниках французской партии) готовы были в ноябре 1832 г. провозгласить его временным президентом. Это было возможно, потому что еще 4 марта 1832 г. народное собрание выбрало Рикорда почетным гражданином государства Греции; но Рикорд отклонил, по вполне понятным причинам, это предложение.
Он, используя свой талант военного дипломата, убедил турок уйти с греческой земли без единого выстрела, сохранив при этом тысячи человеческих жизней – турецких, греческих, русских.
С прибытием в Грецию короля Оттона, пребывание русской эскадры во всем ее составе сделаюсь излишним. В мае 1833г. Рикорд, получив повеление о возвращении русской эскадры через Дарданеллы в Черное море, занялся фрахтованием вольнонаемных судов для перевозки казенного имущества и отправкой их в Черное море. В июне все русские военные суда, находившиеся в Архипелаге, за исключением двух, оставленных в Греции, прибыли в Севастополь.
6 декабря того же года он был назначен начальником 1-й флотской дивизии.
Его активная жизненная позиция не ограничивалась только вопросами Морского ведомства. Он, будучи истинным ценителем и любителем просвещения, состоял членом многих ученых и литературных обществ. Был одним из основателей в России географического общества, вице-президентом которого впоследствии стал. Большое участие Рикорд принимал в делах Вольного экономического общества, в котором он с 1841 по 1846 год состоял председателем II отделения, а в 1844 году заступил на место вице-президента. Кроме того, он состоял членом Главного правления училищ, почетным членом Императорской академии наук, Императорского Московского университета, Государственного адмиралтейского департамента, Московского общества сельского хозяйства и общества естествоиспытателей, Лебедянского общества сельского хозяйства и Греческого археологического общества.
В кампанию 1850 года Рикорд вновь был призван на действительную и уже последнюю свою морскую службу: Он получил начальство над первой и второй флотскими дивизиями Балтийского флота, соединенными у Кронштадта против блокировавшего его англо-французского флота. Неся свой флаг на стопушечном корабле «Император Пётр I», организовал всестороннюю оборону Кронштадта, обеспечил надёжную защиту подходов к нему, впервые создав минно-артиллерийскую позицию.
В третий раз Рикорл спасал Россию от войны в 1954 году. Объединенная армада кораблей Турции, Англии и Франции блокировала морские рубежи России. В Крыму был осажден Севастополь, на севере Архангельск, на Балтике – столица России Санкт-Петербург. Даже на далекой Камчатке, на Тихом океане, объединенная англо-французская эскадра под командованием английского адмирала Д. Прайса предприняла попытку нападения на русский порт Петропавловск-Камчатский. В то роковое для страны время адмиралу Рикорду была поручена оборона главной базы русского флота на Балтийском море, островов и крепости Кронштадт. И вновь адмирал сумел так организовать оборону и так умел противостоять неприятелю, что тот вынужден был отступить.
Добиваться победы с наименьшими потерями – это ли не флотоводческий дар Рикорда?
По случаю 60-летия службы (24 апреля 1854г) ему было «всемилостивейше повелено» состоять при особе государя императора и носить на эполетах вензелевое изображение имени его императорского величества.
За период службы в Морском ведомстве Российской империи вице-адмирал Рикорд был пожалован орденом Святой Анны на шпагу, орденом Святого Владимира 4-й степени орденом Святого Георгия 4-й степени, орденом Святой Анны 2-й степени с алмазными украшениями, орденом Святой Анны 1-й степени, орденом Святого Владимира 2-й степени, орденом Большого Креста, орденом Белого Орла, орденом Святого Александра Невского и алмазными знаками к этому ордену, а также Серебряной медалью на георгиевской ленте за турецкую войну и Знаком отличия беспорочной службы за 55 лет.
Память о П.И. Рикорде увековечена и в географических названиях:
• остров Рикорда (Японское море, залив Петра Великого),
• мыс Рикорда (остров Итуруп),
• река Рикорда (остров Кунашир, впадает в пролив Измены),
• пролив Рикорда (средняя часть Большой Курильской гряды, между группой островов Ушишир и островом Кетой),
• подводный вулкан Рикорда (Тихий океан, Курильские острова),
• 22 августа 2006 года именем П.И. Рикорда была названа горная вершина на Камчатке, в горном хребте Ивулк, в 3-х км к востоку от горы Головнина.
Прославленный русский адмирал Петр Иванович Рикорд умер 16 февраля (по другим данным 16 апреля) 1855 года на восьмидесятом году жизни и похоронен в Александро-Невской лавре.