- Я влюблена! – говорит. Хохочет, смеется и повторяет. – Влюблена и счастлива!
- Да что там, влюблена, Даш. Тебе тринадцать лет, что это такое еще не знаешь, – обнимаю ее, прижимаю к себе. Мы сидим в обнимку на берегу озера, перешептываемся. Позади звуки музыки и голосов, это дискотека, устроенная для ребят, в самом разгаре. Мы живем тут уже три недели, они радуются свободному вечеру. Но подростки есть подростки, Даша убежала оттуда и мне, как вожатой, следует проследить за ней.
- А я все равно счастлива. Весь мир люблю и счастлива, – она успокаивается, говорит тихо, тепло.
***
Даша стоит на остановке, одной рукой прижимая к груди пакет, другой придерживая мальчика лет шести-семи. Они стоят под крышей, так как льет дождь, но мальчик рвется выглянуть наружу. Даша поглядывает на дорогу в поисках автобуса.
Я увидела и узнала ее сразу. Останавливаюсь, машу рукой в приоткрытое окно, но она недоверчиво отворачивается. Вылезаю из машины, быстрой пробежкой к остановке, беру пакет из ее рук, зову за собой. Мальчишка пользуется замешательством матери, выворачивается и садится на заднее сиденье, не размышляя долго. Даша растерянно оглядывает его, меня, дорогу, но потом все же соглашается и дает себя увлечь.
- Спасибо тебе большое. Извини, что утруждаем… – говорит сразу, я еще даже не успеваю сесть на место.
- Куда вам ехать? – перебиваю.
Аркашку, ее сына, разморяет в тепле машины, он сразу же прижимается головой к двери и засыпает. Мы доезжаем до ее дома, хотя она упорно сопротивляется, говорит глупости вроде «я никогда не расплачусь». Я отшучиваюсь, конечно, я отшучиваюсь. Нахожу парковочное место поближе к подъезду. Даша бурчит слова благодарности, вылезает и собирается разбудить сына, но я успеваю ее остановить. Беру его на руки, несу к подъезду.
- Он совсем мокрый. Надо его переодеть и спать уложить, – говорю шепотом. Она бросает пакет и сумку прямо в коридоре, пытается забрать сына и выпроводить меня побыстрее, но путается в действиях, спотыкается, нервничает. Я кладу ей руку на плечо, успокаиваю взглядом и она, смирившись, уносит ребенка в комнату, позволяя мне распоряжаться пространством квартиры.
Закрываю дверь и оглядываюсь. Квартирка маленькая, однокомнатная. Ремонт тут, похоже совсем не делали, обои в коридоре еще советские, легко узнаваемые. Я раздеваюсь и прохожу в комнату. Одежда Аркаши валяется на полу, Даша обтирает его полотенцем. Он сидит на диванчике в углу, застеленном постельным бельем. Там он, видимо и спит всегда. Второй диван, ближе к двери, тоже разложен и застелен. На нем, наверное, спит Даша. Оставляю их, иду на кухню. По дороге привычным взглядом охватываю ботинки в коридоре. И замечаю мужские.
Я ставлю чайник, к тому времени как он закипает, Даша, одетая в халат, появляется из комнаты.
- Уснул, – улыбается устало. – Спасибо тебе.
- Я хотела чай налить, но не стала без тебя по ящикам лазать.
- Да, да, конечно.
Мы пьем чай. Спрашиваю ее о жизни. Она рассказывает про мужа. Что он работает круглые сутки. Дома только ночует. Они почти не пересекаются. Квартира съемная. Половина его и ее зарплаты уходит на съем. Институт окончила, но работает не по специальности. Найти хорошее место не успела – ребенок, декрет. Женились – смеется – по залету.
- Я глупая была, общежитие, вечеринки. Тут уж как получилось, я не жалуюсь. – Она перестает смущаться и извиняться, рассказывает спокойно, без лишних подробностей.
Мы выпиваем чай. Она достает бутерброды. Мы общаемся целый вечер. Пока ее муж не приходит домой. Он оглядывает меня удивленно. Здоровается, не улыбнувшись. Сразу скрывается в комнате. Все понимаю, начинаю собираться. Пока одеваюсь, вижу в приоткрытую дверь, что муж уже ложится спать. Даша провожает меня и уже на пороге спрашивает:
- Сколько же лет прошло?
- Пятнадцать… или шестнадцать, – подсчитываю.
- Помнишь, какая я была? Счастливая… – вдруг улыбается она.
- Влюбленная, – обнимаю ее. – В весь мир – влюбленная…