Эвакуация
Весь день Андрей готовился к эвакуации: резал кур, свинью, палил на костре, – готовил еду для семьи. Помогал ему Лёнька - любимчик отца, который везде старался быть рядом.
Дети не знали о надвигающейся беде, они радовались переезду. Бегали к соседям, ссорились и мирились. Уже чётко слышались взрывы и стрельба. Многие односельчане разъехались. Вечерами выли брошенные собаки, бродили не доеные коровы. Андрей приготовил балок, чтобы было укрытие от дождя: он натянул брезент над телегой в виде шатра. Детей у них с Анной было шестеро – мал- мала меньше. Самому младшему, Николашке, шёл третий месяц, поэтому они откладывали отъезд до последнего.
Всё было готово, и решили на рассвете тронуться в путь. Оставалось несколько семей, и деревня казалась вымершей.
Андрей сидел у затухающего костра. Воспоминания нахлынули внезапно. Ему, тогда ещё подростку, уже приходилось спешно покидать родной дом. В 22-м году его отец, середняк, боясь раскулачивания и выселки, среди ночи разбудил детей и ушёл через кордон из Забайкалья в Манчжурию. Отец надеялся вернуться на Родину, но, прошло уже более 23-х лет. Андрей вырос на чужбине. У него здесь своя земля, дом, шестеро детей. И судьба снова гонит его из своего дома. Удастся ли вернуться назад? Ведь в Забайкалье, на Родину, он так и не вернулся. Родителей он похоронил в чужой земле, и жить среди китайцев не так уж просто – чужак. Но таких как Андрей – в Китае много. У его жены Анны такая же судьба.
И вот теперь, в 45 году, в Китае идёт война с японцами. Хунхузы вырезают целые поселения русских. Неподалёку от их деревни строят доты, и уже давно объявлена эвакуация жителей. Откладывать отъезд дальше уже никак нельзя.
На крыльцо вышла Анна. Уложила детей. Устала. Весь день собирала одежду детям. На дворе август, прохладно и дождливо. Детей много, а взять в дорогу надо только самое необходимое. Старшие девочки старались помогать матери, но постоянно капризничает Николашка, и они по очереди укачивают его, в суматохе младшие совсем отбились от рук. Только и прибегают с жалобами и слезами. Муська с Зинкой постоянно делят куклу – почему-то она осталась одна на двоих.
Анна не досыпает уже несколько ночей. Тревога и плохие предчувствия не покидают её. Украдкой она вытирает слёзы. Ей страшно с такой ордой покидать дом, хозяйство. Всё это они с Андреем наживали тяжким трудом. Удастся ли вернуться обратно? Что ожидает их впереди? Куда снова несёт судьба и почему она (судьба) так жестока к её детям? Но близится рассвет, – надо выезжать. Слышится скрип колёс, лай собак – это соседи покидают свои дворы.
Андрей усадил жену и детей в балок, привязал корову к телеге. Сам оседлал жеребца и ехал верхом. Подгонял Бурёнку, которая упиралась и никак не хотела идти за повозом. Двигались медленно. Днями ехали, а на ночь останавливались в деревнях, в основном опустевших, – с насиженных мест всех гнала война.
Впереди был Хинганский переезд.
На третий день привал сделали в лесу. Дети устали от сидения на повозе, разбежались по лесу и обнаружили голубику. Вернулись радостные за чашкой, чтобы набрать ягоды матери. И только они скрылись в лесу, с противоположной стороны начался обстрел. От страху дети побежали глубже в лес. Только Шура и Муська повернули к матери. Стрельба усиливалась, Анна с малышом на руках металась и звала детей. И тут она увидела, как бежавшая Шура упала навзничь, как голубика в её руках рассыпалась. Потом, вскрикнув, рядом с ней упала Муська. Анна кинулась навстречу детям, и вдруг, резко остановившись, медленно стала оседать. Андрей, видя, что его жена и дети ранены, спрыгнул с коня и побежал к ним, но, не добежав несколько шагов, раскинув руки, упал.
Когда стрельба прекратилась, из лесу прибежали Клавка, Лёнька и Зинка. Сначала Клава с Лёнькой не могли подойти к убитым. Они стояли в оцепенении, им не верилось, что это случилось с их родителями. Потом послышались слабые всхлипывания Николашки, мать, падая, придавила его. Преодолевая страх, Клава вытащила братишку, который был весь перемазан кровью матери и уже не мог плакать, только всхлипывал. Потом заплакала Муська, она тоже была перепачкана кровью, но жива, – ей осколком оторвало стопу. Лёнька вышел из оцепенения и забился в истерике. У двенадцатилетней Клавы не было слёз. Из ставшихся в живых она оказалась за старшую. На руках плакал Николашка, за подол платья вцепилась двухлетняя Зинка и икала от страха. Клава, Лёнька и Зинка долго стояли одни, убитые горем. Соседи собирали скот, искали своих, разбежавшихся в страхе, детей. У всех было своё горе.
Это случилось на Хинганском переезде.
Через несколько часов подошла дрезина с русскими солдатами. На дрезине отвезли раненых в госпиталь, в том числе и Муську. Убитых похоронили в братской могиле. Так, в один из августовских дней, Клава, Зина, Муся и Лёня остались круглыми сиротами.
( продолжение следует)