Здравствуйте. Меня зовут Леонард, и если вы читаете эти строки, значит .... да ничего это не значит. Родом я из крохотного городка, укромно спрятавшегося где-то на востоке, в окрестностях Кливленда. Но вас, наверное, больше интересует мой друг - Нэйт.
Впервые встретились мы в школе. В отличие ото всех, он пришел к нам в класс не в первый день учебы, а на 2 недели позже. Нэйт казался странным - немногословный блондин, с глазами табачного цвета, словно пронизывающими тебя насквозь. К счастью, прямо в глаза он смотрел очень редко.
Не то чтобы мы с ним не общались вообще, просто это было лишь заунывное общение одноклассников, лишенных иного выбора. Мы оба были из небогатых семей (впрочем, как и все остальные ребята) и занимали себя как могли. Летом мы гоняли футбол и бегали купаться, зимой же катались на горках и кидались снежками. А еще мы часто дрались.
Помню, Нэйт был задирой. Если точнее, то часто попадал в передряги. Я видел, что как-то раз, после футбола, когда он свалил одного парня и тот расплакался, шестеро ребят повели его за мусорку. Не знаю что там было, знаю лишь то, что он не плакал. Нэйт вообще никогда не плакал в минуты страха. Он расплакался позже, очутившись дома, но миру свою слабость свою не показал.
К третьему классу я начал отставать по учебе. Он же напротив, весьма преуспевал. Даже стал отличником. Что не могло сближать нас. Он продолжал гонять футбол с ребятами, я же оставался в стороне, ведь никогда не любил эту игру. Так, мы выглядели почти как противоположности - я, смуглый темноволосый троечник, не разделявший увлечений остальных ребят и он, светлокожий блондин-отличник, к тому же, неплохой игрок.
Но, несмотря на это, Нэйту частенько влетало от нашей учительницы, миссис Николсон. Женщины вообще уделяли ему много внимания. Он был первым из нас, кто по-настоящему поцеловался. В третьем классе, со Сьюзи Хостедер, из кружка танцев. Они спрятались в огороде у бабушки Нэйта, и Сьюзи, сидя на коленках напротив него, среди картофельных стеблей, шепотом спросила :
- Нэйт, готов ли ты стать моим мужем ?
Он же молча смотрел ей в глаза, а затем робко произнес :
- ....... да..
Следующим мгновением стал поцелуй...
Четвертый год учебы, в отличие от предыдущих лет, пролетел быстро.
Как и все выпускники, мы были неудержимы. Окончательно открыли для себя противоположный пол и мат, сигареты и выпивку. Наш говор изменился так, что даже пьяные сапожники могли бы позавидовать.
Но не он, Нэйт не изменился.
У меня появилось прозвище - "Суслик". Говорили, потому что похож.
Помню выпускной, речь миссис Николсон и ручьи слез, которые я совсем не разделял. Как и он. Потом все разошлись по домам, вместе с родителями. Я шел домой с матерью, но видел, как он брел домой, пиная камешки и наступая на все лужи, которые видел. Он шел один.
А потом он начал крутиться с крутыми парнями. Постоянно задирал кого-то, громко ругался, получал выговоры, начал учиться на тройки. Я же был все тем же отстраненным чудиком. Но меня он никогда не трогал. Не знаю почему. Чаще всего, он конфликтовал с другими задирами. Так, он обрел определенный авторитет в школе.
К восьмому классу он потолстел. Стал как пивной бочонок. Или бочонок с дерьмом. Однако в ней, похоже, была дыра, ведь говно начало выливаться - он вновь стал меняться.
Девятый класс. Опять выпускной. Тут и берет отсчет летопись нашей дружбы. Однажды, он просто подошел и спросил меня :
- Эй, Суслик, мудило ты тупое, рядом с тобой занято ?
- Нет, не занято.
Он кинул портфель на соседний стул. Вот и все. В фильмах дружба начинается с чего-то особенного, но жизнь бывает гениальнее, а значит, проще.
Мы начали ходить домой вместе, оказалось, что живем недалеко друг от друга. Потом мы вместе ходили готовиться к экзаменам. Для нас обоих это был что-то необычное и..... особенное, ведь ни у него, ни у меня друзей до этого не было.
Нэйт опять стал хорошо учиться, в отличие от меня. Впоследствии выиграл олимпиаду по химии. Позже окажется, что у него самый высокий IQ в истории школы. Что совсем не было преградой между нами.
Мы были придурками. Да, да, самыми настоящими. Мы любили смеяться над всякой чепухой, повторяли одни и те же шутки сотни раз, и продолжали ржать, травили пошлости, дрались друг с другом. Я был здоровее него, но у меня была астма, эта гребаная хрень. Однажды мы сцепились прямо посреди дороги, и нас остановил только какой-то водила-дегенерат, решивший, что мы всерьез квасим друг другу рожи. Другой раз Нэйт почти сломал мне нос правым хуком. Помниться, мы 2 дня не разговаривали.
А потом у меня начались проблемы со сверстниками. Меня начали задирать.
- Эй, смотрите, это тупорылое убожество идет ! Иди нахуй, Суслик !
И так было каждый день. Он всегда был рядом. Хотя его не задирали никогда. Обычно он просто молча стоял, но всегда был рядом, готовый помочь мне, сколько бы их не было. Как-то раз, когда меня особенно сильно задирали, он вмешался.
- Какое нахуй твое дело, Нэйт, что мы с ним будем делать ?
- Большое, ****ь, большое.
- Иди нахуй отсюда, пока не получил, понял ? Он что, брат тебе ?
- Да, сука, брат, и иди нахуй сам !!
Последние слова Нэйт уже кричал во всю глотку. Через мгновение мы сцепились, прямо в спортзале. Я видел, как его схватил за голову и со всей дури лупил какой-то латинос. Потом появились учителя, и все быстро разбежались.
После уроков мы пошли на задний двор, где опять встретились с теми парнями. Я разговаривал с одним из них, Нэйт - с другим. Я видел, как его ударили. Он ударил в ответ. Это вновь повторилось. Затем тот латинос подбежал с палкой в руках, хотел ударить его, но я встал между ним и Нэйтом…
Вскоре парням просто надоело и все пошли домой. Мы тоже молча побрели..
Но было еще кое-что. Однажды ко мне опять пристали. А Нэйт просто стоял в сторонке и наблюдал исподтишка. Позже, я просто выбежал из школы и пошел домой, сбежав с уроков.
Впервые, Нэйт струсил. Он больше всего ненавидел трусость. И проявил эту трусость сам. С тех пор в его глазах я читал чувство вины передо мной, хотя винить мне его не за что..
Однако потом, видимо осознав, что мы не безответны, они отстали от нас. Старый закон жизни - выживает сильнейший. Я хорошо помню, как они издевались над тем парнем, Сесилом. Он никогда не давал отпора, и потому его ад не имел конца. Помню, ведь и сам как-то раз со всеми вместе издевался. Мы посадили его на стул, и обмотали скотчем, привязав к стулу. Вошел учитель, а мы бросили его там же. Только Нэйт подошел к нему , и помог распутаться.
Сесил потом перевелся, к счастью.
Еще у нас была своя группа - "Мертвецы из Огайо". У нас не было инструментов, и лишь позднее у меня появилась гитара. Мы соорудили некое подобие ударной установки, для Нэйта. Или же он играл на второй гитаре, очень старой. Никто из нас не умел ни петь, ни играть, но это было и неважно. Даже записали целый альбом, к рождеству, состоящий из 5 песен, общей длительностью в 5 минут.
То были хорошие времена. Жизнь была такой простой, и мы жили, по-настоящему жили. Не происходило ничего особенного, но тогда мы и не ждали ничего. Счастлив по-настоящему тот, кто живет и ничего не ждет. Похоже, мы испытывали что-то подобное.
Потом были выпускные экзамены, и мы разъехались кто куда. Просто укатили. Как будто ничего и не было. А я изменился, сильно изменился.
Нэйта я не видел с тех пор.
Откуда я все это знаю, спросите вы. Просто он мой друг. И да, чуть не забыл. Хочу попросить прощения у Леонарда. Да, черт возьми, теперь, через столько лет я готов признаться себе что я - это он, а он - это я. Я и есть Нэйт, а Леонард - мой друг. И эта маленькая история дружбы посвящена ему.
Жизнь в потертой куртке и с сигаретой в зубах все несется на своем Харлее, под куплеты Бона Скотта. Мы - это то, что в нашей душе. Поэтому, ты - это я.
Прости Леонард за все.