Не поэт я, не писатель, а простой я обыватель.
Не хочу я ничего, а коммуна всё ж – гавно.
Коммунизм через социализм – это неизбежная национализация всего и вся до последней черты терпения народа (до последних кур* подсобного хозяйства) в лице отдельных личностей, а либералистический дерьмократический капитализм – это приватизация всего и вся до последнего общественного туалета на вокзалах, аэропортах и площадях (если они приносят прибыль и не малую), когда частник продаёт билет в отхожую кабинку, находясь в двух шагах от неё (приятно частнику, но никак не остро нуждающемуся), до последнего сооружения и услуги, приносящей прибыль, до того последнего, которое уже не приносит прибыль, а только одни убытки, которые постараются взвалить на общественный баланс через посредничество государства.
Так выпьем за отделение общественных и личных фондов и от капитализма, и от коммунизма.
Трёп вокруг десталинизации,
gidepark.ru/user/3653628236/article/308841
чтобы отвлечь общество от реальных проблем- действительно всем до лампочки.
Однако надо понимать, что "ельценизация" и последующая "путинизация" России- исторически закономерные этапы запущенного много лет процесса "сталинизации".
Суть сталинизма в том, что воля чиновника была поставлена выше всех писаных и неписаных законов, власть не несёт ответственности перед народом. Отсюда- и зверства НКВД, и голодоморы, и дикие потери в войне, и зияющие высоты социалистической экономики.
Отсюда же- волюнтаризм Хрущёва, повальное воровство при Брежневе, развал Союза при Горбачёве.
Господам чиновникам надоело ломать клоунов, изображая слуг народа. И они по-хозяйски уселись за стол, а народ отправили на конюшню. В государстве, где чиновник всегда прав, а критика чиновника приравнивалась к критике системы со всеми вытекающими- другого финала смешно было ожидать. Олдридж за много лет всё это предсказал в "Райском (скотском) уголке".
Сегодняшнее доворовывание России, которое собираются завершить тотальным грабежом личной собственности граждан - продолжение того же процесса сталинизации.
И толку не будет, пока чиновник не будет поставлен в рамки ЗАКОНА
gidepark.ru/user/3653628236/article/308841
Коммунизм – это советская власть солдатских, рабочих, крестьянских (бедняцких) депутатов плюс электрификация всей страны!
Лампочка в Кремле засветилась? А в комиссариатах? А в финчасти? Тогда можно перейти к новой части: Коммунизм – это строжайший учёт.
Хлеб пропал? Тогда Новая Экономическая Политика – не будем называть это коммунизмом, крестьяне это воспримут как самый Народный Коммунизм.
Соседи отстроились? Народ убежит? Международный терроризм и опасность внешней агрессии. Срочно купим 300 американских заводов для производства оружия и проект назовем индустриализацией.
Построили к 1939 году десятки тысяч деревянных самолетов (кукурузников) и прочего хлама, отлили десятки тысяч бензиновых скоростных танков и всё потеряли, бросили с комиссарами за три месяца боев в 1941 году по причине нехватки бензина и запчастей.
Чтобы ещё построить и потом как хлам выбросить? Сырьё еще осталось, только денег не хватает. Да и желания нет.
Проект "Дестанилизации" будет вброшен в массы извне в самый трудное время для экономики страны.
Ресталинизация всё равно, что Дестанилизация – это когда одни сталинисты –ленинцы, говоря словами Сталина «левые и правые, центристы и уклонисты», в борьбе за сокращающиеся руководящие места будут мочить друг друга за дверями общественного туалета (у остальных оружия нема), так как труд противоположен их натуре – они могут только руководить и продвигать избранных к коммунистическим далям и соответственно к рабскому существованию за колючей проволокой других.
Примечание*
Шолохов "Поднятая Целина"
На следующий день на закрытом собрании гремяченской партячейки было
единогласно принято решение обобществить весь скот: как крупный гулевой,
так и мелкий, принадлежащий членам гремяченского колхоза имени Сталина.
Кроме скота, было решено обобществить и птицу.
Давыдов вначале упорно выступал против обобществления мелкого скота и
птицы, но Нагульнов решительно заявил, что если на собрании колхозников не
провести решения об обобществлении всей живности, то весенняя посевная
будет сорвана, так как скот весь будет перерезан, и заодно и птица. Его
поддержал Разметнов, и, поколебавшись, Давыдов согласился.
Помимо этого, было решено и занесено в протокол собрания: развернуть
усиленную агитационную кампанию за прекращение злостного убоя, для чего в
порядке самообязательства все члены партии должны были отправиться в этот
же день по дворам. Что касается судебных мероприятий по отношению к
изобличенным в убое, то пока решено было их не применять ни к кому, а
подождать результатов агиткампании.
- Так-то скотина и птица посохранней будет. А то к весне ни бычьего
мыку, ни кочетиного крику в хуторе не услышишь, - говорил обрадованный
Нагульнов, пряча протокол в папку.
Колхозное собрание охотно приняло решение насчет обобществления всего
скота, поскольку рабочий и мелочно-продуктивный уже был обобществлен и
решение касалось лишь молодняка да овец и свиней, - но по поводу птицы
возгорелись долгие прения. Особенно возражали бабы. Под конец их упорство
было сломлено. Способствовал этому в огромной мере Нагульнов. Это он,
прижимая к ордену свои длинные ладони, проникновенно говорил:
- Бабочки, дорогие мои! Не тянитесь вы за курями, гусями! На спине не
удержались, а уж на хвосте и подавно. Пущай и куры колхозом живут. К весне
выпишем мы кубатор, и, заместо квочков, зачнет он нам выпущать цыпляток
сотнями. Есть такая машина - кубатор, она высиживает цыплятков преотлично.
Пожалуйста, вы не упирайтесь! Они ваши же будут куры, только в общем
дворе. Собственности куриной не должно быть, дорогие тетушки! Да и какой
вам от курей прок! Все одно они зараз не несутся. А к весне с ними суеты
вы не оберетесь. То она, курица то есть, вскочит на огород и рассаду
выклюет, то, глядишь, а она - трижды клятая - яйцо где-нибудь под амбаром
потеряет, то хорь ей вязы отвернет... Мало ли чего с ней могет случиться?
И кажин раз вам надо в курятник лазить, щупать, какая с яйцом, а какая
холостая. Полезешь и наберешься куриных вшей, заразы. Одна сухота с ними и
сердцу остуда. А в колхозе как они будут жить? Распрекрасно! Догляд за
ними будет хороший: какого-нибудь старика вдового, вот хоть бы дедушку
Акима Бесхлебнова, к ним приставим, и пущай он их целый день щупает, по
нашестам полозиет. Дело и веселое и легкое, самое стариковское. На таком
деле грыжу сроду не наживешь. Приходите, милушки мои, в согласие.
Бабы посмеялись, повздыхали, посудачили и "пришли в согласие".
2.«Головокруже;ние от успе;хов. К вопро;сам колхо;зного движе;ния» — статья Иосифа Сталина в газете «Правда», № 60, 2 марта 1930 года.
В статье шла речь о коллективизации сельского хозяйства в СССР и о дотирах, предлагалось устранить «перегибы на местах», которые объявлялись плодом самодеятельности излишне ретивых исполнителей, трактовавших таким образом «генеральную линию партии» на сплошную коллективизацию.
И. В. Сталин осудил действия властей на местах, которые не были предусмотрены планами ускоренной коллективизации, в частности, преждевременное насаждение сельскохозяйственных коммун: «Не коммуна, а сельскохозяйственная артель является основным звеном колхозного движения, но в артели не обобществляются: приусадебные земли (мелкие огороды, садики), жилые постройки, известная часть молочного скота, мелкий скот, домашняя птица и т. д.». И. В. Сталин обвинил «ретивых обобществителей» в «разложении и дискредитации» колхозного движения и осуждал их действия, «льющие воду на мельницу наших классовых врагов».
3.ГОЛОВОКРУЖЕНИЕ ОТ УСПЕХОВ.К вопросам колхозного движения
Том 12. Иосиф Сталин.
http://www.hrono.ru/libris/stalin/12-2.php
Одно из величайших достоинств политической стратегии нашей партии состоит в том, что она умеет выбирать в каждый данный момент основное звено движения, уцепившись за которое она тянет потом всю цепь к одной общей цели для того, чтобы добиться разрешения задачи. Можно ли сказать, что партия уже выбрала основное звено колхозного движения в системе колхозного строительства? Да, можно и нужно.
В чем состоит оно, это основное звено? Может быть в товариществе по совместной обработке земли? Нет, не в этом. Товарищества по совместной обработке земли, где средства производства еще не обобществлены, представляют уже пройденную ступень колхозного движения.
Может быть в сельскохозяйственной коммуне? Нет, не в коммуне. Коммуны представляют пока еще единичное явление в колхозном движении. Для сельскохозяйственных коммун, как преобладающей формы, где обобществлено не только производство, но и распределение, условия еще не назрели.
Основное звено колхозного движения, его преобладающую форму в данный момент, за которую надо теперь ухватиться, представляет сельскохозяйственная артель.
В сельскохозяйственной артели обобществлены основные средства производства, главным образом, по зерновому хозяйству: труд, землепользование, машины и прочий инвентарь, рабочий скот, хозяйственные постройки. В ней не обобществляются : приусадебные земли (мелкие огороды, садики), жилые постройки, известная часть молочного скота, мелкий скот, домашняя птица и т. д.
Артель является основным звеном колхозного движения потому, что она есть наиболее целесообразная форма разрешения зерновой проблемы. Зерновая же проблема является основным звеном в системе всего сельского хозяйства потому, что без ее разрешения невозможно разрешить ни проблему животноводства (мелкого и крупного), ни проблему технических и специальных культур, дающих основное сырье для промышленности. Вот почему сельскохозяйственная артель является в данный момент основным звеном в системе колхозного движения.
Из этого исходит "Примерный устав" колхозов, окончательный текст которого публикуется сегодня * .
4.
М.А.Шолохов — И.В.Сталину
4 апреля 1933г.
Станица Вешенская
...Теперь о методах, которые применяли во всех колхозах района согласно установкам Овчинникова и под непосредственным руководством Шарапова. Выселение из дома и распродажа имущества производилась простейше: колхозник получал контрольную цифру сдачи хлеба, допустим, 10ц. За несдачу его исключали из колхоза, учитывали всю его задолженность, включая и произвольно устанавливаемую убыточность, понесенную колхозом за прошлые годы, и предъявляли все платежи, как к единоличнику. Причем, соответственно сумме платежей расценивалось имущество колхозника; расценивалось так, что его в аккурат хватало на погашение задолженности. Дом, например, можно было купить за 60 — 80 руб., а такую мелочь, как шуба или валенки, покупали буквально за гроши...
Было официально и строжайше воспрещено остальным колхозникам пускать в свои дома ночевать или греться выселенных. Им надлежало жить в сараях, в погребах, на улицах, в садах. Население было предупреждено: кто пустит выселенную семью — будет сам выселен с семьей. И выселяли только за то, что какой-нибудь колхозник, тронутый ревом замерзающих детишек, пускал своего выселенного соседа погреться. 1090 семей при 20-градусном морозе изо дня в день круглые сутки жили на улице. Днем, как тени, слонялись около своих замкнутых домов, а по ночам искали убежища от холода в сараях, в мякинниках. Но по закону, установленному крайкомом, им и там нельзя было ночевать! Председатели сельских советов и секретари ячеек посылали по улицам патрули, которые шарили по сараям и выгоняли семьи выкинутых из домов колхозников на улицы.
Я видел такое, чего нельзя забыть до смерти: в хут. Волоховском Лебяженского колхоза ночью, на лютом ветру, на морозе, когда даже собаки прячутся от холода, семьи выкинутых из домов жгли на проулках костры и сидели возле огня. Детей заворачивали в лохмотья и клали на оттаявшую от огня землю. Сплошной детский крик стоял над проулками. Да разве же можно так издеваться над людьми?
Мне казалось, что это один из овчинниковских перегибов, но в конце января или в начале февраля в Вешенскую приехал секретарь крайкома Зимин. По пути в Вешенскую он пробыл два часа в Чукаринском колхозе и на бюро РК выступил по поводу хода хлебозаготовок в этом колхозе. Первый вопрос, который он задал присутствовавшему на бюро секретарю Чукаринской ячейки: «Сколько у тебя выселенных из домов?». «Сорок восемь хозяйств». «Где они ночуют?» Секретарь ячейки засмеялся, потом ответил, что ночуют, мол, где придется. Зимин ему на это сказал: «А должны ночевать не у родственников, не в помещениях, а на улице!»
После этого по району взяли линию еще круче. И выселенные стали замерзать. В Базковском колхозе выселили женщину с грудным ребенком. Всю ночь ходила она по хутору и просила, чтобы ее пустили с ребенком погреться. Не пустили, боясь, как бы самих не выселили. Под утро ребенок замерз на руках у матери. Сама мать обморозилась. Женщину эту выселял кандидат партии — работник Базковского колхоза. Его, после того как ребенок замерз, тихонько посадили в тюрьму. Посадили за «перегиб». За что же посадили? И, если посадили правильно, то почему остается на свободе т. Зимин?
Число замерзших не установлено, т. к. этой статистикой никто не интересовался и не интересуется; точно так же, как никто не интересуется количеством умерших от голода. Бесспорно одно: огромное количество взрослых и «цветов жизни» после двухмесячной зимовки на улице, после ночевок на снегу уйдут из этой жизни вместе с последним снегом. А те, которые останутся в живых, будут полукалеки.
Но выселение — это еще не самое главное. Вот перечисление способов, при помощи которых добыто 593 т хлеба:
1. Массовые избиения колхозников и единоличников.
2. Сажание «в холодную». «Есть яма?» — «Нет». — «Ступай, садись в амбар!» Колхозника раздевают до белья и босого сажают в амбар или сарай. Время действия — январь, февраль, часто в амбары сажали целыми бригадами.
3. В Ващаевском колхозе колхозницам обливали ноги и подолы юбок керосином, зажигали, а потом тушили: «Скажешь, где яма! Опять подожгу!» В этом же колхозе допрашиваемую клали в яму, до половины зарывали и продолжали допрос.
4. В Наполовском колхозе уполномоченный РК, кандидат в члены бюро РК, Плоткин при допросе заставлял садиться на раскаленную лежанку. Посаженный кричал, что не может сидеть, горячо, тогда под него лили из кружки воду, а потом «прохладиться» выводили на мороз и запирали в амбар. Из амбара снова на плиту и снова допрашивают. Он же (Плоткин) заставлял одного единоличника стреляться. Дал в руки наган и приказал: «Стреляйся, а нет — сам застрелю!» Тот начал спускать курок (не зная того, что наган разряженный), и, когда щелкнул боек, упал в обмороке.
5. В Варваринском колхозе секретарь ячейки Аникеев на бригадном собрании заставил всю бригаду (мужчин и женщин, курящих и некурящих) курить махорку, а потом бросил на горячую плиту стручок красного перча (горчицы) и не приказал выходить из помещения. Этот же Аникеев и ряд работников агитколонны, командиром коей был кандидат в члены бюро РК Пашинский при допросах в штабе колонны принуждали колхозников пить в огромном количестве воду, смешанную с салом, с пшеницей и с керосином.
6. В Лебяженском колхозе ставили к стенке и стреляли мимо головы допрашиваемого из дробовиков.
7. Там же: закатывали в рядно и топтали ногами.
8. В Архиповском колхозе двух колхозниц, Фомину и Краснову, после ночного допроса вывезли за три километра в степь, раздели на снегу догола и пустили, приказ бежать к хутору рысью.
9. В Чукаринском колхозе секретарь ячейки Богомолов подобрал 8 чел. демобилизованных красноармейцев, с которыми приезжал к колхознику — подозреваемому в краже — во двор (ночью), после короткого опроса выводил на гумно или в леваду, строил свою бригаду и командовал «огонь» по связанному колхознику. Если устрашенный инсценировкой расстрела не признавался, то его, избивая, бросали в сани, вывозили в степь, били по дороге прикладами винтовок и, вывезя в степь, снова ставили и снова проделывали процедуру, предшествующую расстрелу.
9. (Нумерация нарушена Шолоховым.) В Кружилинском колхозе уполномоченный РК Ковтун на собрании 6 бригады спрашивает у колхозника: «Где хлеб зарыл?» — «Не зарывал, товарищ!» — «Не зарывал? А, ну, высовывай язык! Стой так!». Шестьдесят взрослых людей, советских граждан, по приказу уполномоченного по очереди высовывают языки и стоят так, истекая слюной, пока уполномоченный в течение часа произносит обличающую речь. Такую же штуку проделал Ковтун и в 7 и в 8 бригадах; с той только разницей, что в тех бригадах он помимо высовывания языков заставлял еще становиться на колени.
10.В Затонском колхозе работник агитколонны избивал допрашиваемых шашкой. В этом же колхозе издевались над семьями красноармейцев, раскрывая крыши домов, разваливая печи, понуждая женщин к сожительству.
11.В Солонцовском колхозе в помещение комсода внесли человеческий труп, положили его на стол и в этой же комнате допрашивали колхозников, угрожая расстрелом.
12.В Верхне-Чирском колхозе комсодчики ставили допрашиваемых босыми ногами на горячую плиту, а потом избивали и выводили, босых же, на мороз.
13.В Колундаевском колхозе разутых добоса колхозников заставляли по три часа бегать по снегу. Обмороженных привезли в Базковскую больницу.
14. Там же: допрашиваемому колхознику надевали на голову табурет, сверху прикрывали шубой, били и допрашивали.
15. В Базковском колхозе при допросе раздевали, полуголых отпускали домой, с полдороги возвращали, и так по нескольку раз.
16. Уполномоченный РО ОГПУ Яковлев с оперативной группой проводил в Верхне-Чирском колхозе собрание. Школу топили до одурения. Раздеваться не приказывали. Рядом имели «прохладную» комнату, куда выводили с собрания для «индивидуальной обработки». Проводившие собрание сменялись, их было 5 чел., но колхозники были одни и те же... Собрание длилось без перерыва более суток.
Примеры эти можно бесконечно умножить. Это — не отдельные случаи загибов, это — узаконенный в районном масштабе — «метод» проведения хлебозаготовок. Об этих фактах я либо слышал от коммунистов, либо от самих колхозников, которые испытали все эти «методы» на себе и после приходили ко мне с просьбами «прописать про это в газету».
Помните ли Вы, Иосиф Виссарионович, очерк Короленко «В успокоенной деревне?» Так вот этакое «исчезание» было проделано не над тремя заподозренными в краже у кулака крестьянами, а над десятками тысяч колхозников. Причем, как видите, с более богатым применением технических средств и с большей изощренностью.
Аналогичная история происходила и в Верхне-Донском районе, где особо-уполномоченным был тот же Овчинников, являющийся идейным вдохновителем этих жутких издевательств, происходивших в нашей стране и в 1933 г.
...Обойти молчанием то, что в течение трех месяцев творилось в Вешенском и Верхне-Донском районах, нельзя. Только на Вас надежда. Простите за многословность письма. Решил, что лучше написать Вам, нежели на таком материале создавать последнюю книгу «Поднятой целины».
С приветом М.Шолохов
И.В.Сталин — М.А.Шолохову
6 мая 1933 г.
Дорогой тов. Шолохов!
Оба Ваши письма получены, как Вам известно. Помощь, какую требовали, оказана уже.
Для разбора дела прибудет к вам, в Вешенский район, т. Шкирятов, которому — очень прошу Вас — оказать помощь.
Это так. Но это не все, т. Шолохов. Дело в том, что Ваши письма производят несколько однобокое впечатление. Об этом я хочу написать Вам несколько слов.
Я поблгодарил Вас за письма, так как они вскрывают болячку нашей партийно-советской работы, вскрывают то, как иногда наши работники, желая обуздать врага, бьют нечаянно по друзьям и докатываются до садизма. Но это не значит, что я во всем согласен с Вами. Вы видите одну сторону, видите не плохо. Но это только одна сторона дела. Чтобы не ошибиться в политике (Ваши письма — не беллетристика, а сплошная политика), надо обозреть, надо уметь видеть и другую сторону. А другая сторона состоит в том, что уважаемые хлеборобы вашего района (и не только вашего района) проводили «итальянку» (саботаж!) и не прочь были оставить рабочих, Красную армию — без хлеба. Тот факт, что саботаж был тихий и внешне безобидный (без крови), — этот факт не меняет того, что уважаемые хлеборобы по сути дела вели «тихую» войну с советской властью. Войну на измор, дорогой тов. Шолохов...
Конечно, это обстоятельство ни в какой мере не может оправдать тех безобразий, которые были допущены, как уверяете Вы, нашими работниками. И виновные в этих безобразиях должны понести должное наказание. Но все же ясно, как божий день, что уважаемые хлеборобы не такие уж безобидные люди, как это могло бы показаться издали.
Ну, всего хорошего и жму Вашу руку.
Ваш И. Сталин
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 827. Л. 1—22. Подлинник; Вопросы истории, 1994, № 3. С. 14-16, 22