7
Ему становилось все лучше и лучше. Он уже успокоился, волнение оставило его. Вспомнив об уголовнике, он взглянул в сторону того стола, где они сидели с Виктором. Отчетливо видеть не получалось. Обзор закрывал пальмообразный зкзотический цветок и сидевшие возле него две гигантские девушки. Но посмотреть еще раз хотелось. Он приподнялся со стула и вытянул шею. И увидел, что объект его внимания пристально смотрит на него. Их взгляды встретились. Сам не понимая почему, Женя смущенно улыбнулся и помахал рукой, а потом быстро сел в прежнюю позу. В глубине его сознания мелькнула мысль, что он опять сделал что-то не так. «Ну и черт с ним, – подумалось ему. - Свою часть работы я удачно выполнил. Остальное меня уже не касается. Пусть Носорог разбирается сам».
Он даже и не думал сейчас о нем, как о наставнике. А свою первую удачу можно было уже и обмыть. Он вновь взял в руку бокал с текилой и смачно глотнул пару раз до дна. Гадкий вкус запил кока-колой. Потом вяло поковырялся в останках того, что осталось от закуски и, положив вилку на пустую тарелку, откинулся на спинку стула.
- Хотите что-нибудь еще? – услышал он дивный голос около своего уха.
Предмет его вожделения подобрался к нему неслышными шагами и, стоя совсем рядом с той же очаровательной улыбкой, ловко собирал использованную посуду.
- Вас! – встрепенулся Евгений.
- Нельзя, - спокойно сказала она, не прекращая своей суеты. – Я работаю до 4 утра.
- А после?
- А после наша охрана развозит нас по домам.
- А завтра?
- А завтра у меня такой же день. Полдня на отдых и домашние нужды, а потом опять сюда.
- И так каждый день?
- Да. Даже без выходных.
- Так что же остается у вас для личной жизни?
- А это и есть моя личная жизнь. Она меняется только во время отпуска. Вот тогда я и отрываюсь, - сверкнула она глазами.
- А когда у вас отпуск?
- Теперь не скоро, - с легким вздохом сказала она. – Так как на счет чего-то еще, помимо меня?
- Ничего. Пойду в бар и выпью еще мартини, - горько вздохнул студент.
- Не беспокойте себя, я принесу вам сюда, - сказала она и, подхватив поднос с посудой, растворилась среди членов клуба.
Через две минуты она вернулась и, взяв с того же подноса бокал с мартини, изящным движением поставила его перед Евгением.
- Приятных вам минут, - опять обворожительно сверкнув зубками, сказала она.
- Как вас зовут? – спросил Женя, не сводя с нее глаз.
- Жанна, - ответила она буднично.
- У вас есть телефон?
- Есть, но он всегда занят, - выразительно посмотрела она на него.
Смахнув со стола на поднос не существующие крошки, она повернулась и опять пошла в сторону кухни. Евгений поднялся было, чтобы последовать за ней, но почувствовал, как его повело и понял, что дойти может стать проблемой. Ничего не оставалось делать, как снова сесть и проводить ее печальным, плохо концентрированным взглядом. Он видел, как она вошла в служебный отсек, и занавеска за нею сомкнулась.
«Хороша, бля!», - подумал Евгений и, схватив бокал с мартини, выпил половину его содержимого.
И в это мгновение откуда-то со стороны кухни послышался лязг и грохот упавшего чего-то железного, и разнесенной вдребезги посуды. Потом раздались какие-то крики и чей-то короткий сдавленный стон. Члены клуба, бармен и весь обслуживающий персонал как по команде повернули головы в ту сторону. Но никто не сдвинулся с места.
Мысль о том, что могла пострадать «его» Жанна, сделала Филюева рыцарем. Это придало ему сил и чуть протрезвило. Он отметил про себя, что на помощь никто не ринулся. Вскочив, он поднялся и быстрыми шагами, слегка зигзагообразно, но решительно, натправился в сторону кухни. С разгона, резким движением пловца он отшвырнул в обе стороны несимметричные половинки бус, прикрывавших вход, нырнул внутрь и... больно ткнулся носом в чью-то могучую грудь. Схватившись за ушибленное место, он медленно поднял свой взор и встретился глазами с Носорогом. Тот смотрел на него так, что он мгновенно забыл о своем носе.
- Отдохнул, язвеник? – спросил его наставник.
- Да... Только немного... Вы же сами... Я нервничал. Здесь все пьют, ну и я... Семь капель...
- Если я правильно понял, седьмая капля оказалась лишней. Тебе серьезное дело доверили, а ты налакался. Мог бы вместо водки и водички попить.
- Я не пил водку. А с водой не догадался... Но я же все-таки выполнил... А что здесь произошло? – постарался Женя перевести разговор в менее скользкое русло. – Что-то упало...
- Не «что», а «кто». Вот эти, - он повернулся и показал на лежащий стеллаж для посуды, но пустой, потому что посуда сейчас была рассыпана по полу тысячей осколков.
У стеллажа сидели на корточках Виктор Милованов и тот самый уголовник, опознанный Филюевым. Оба были прикованы наручниками к толстой перекладине стеллажа. Уголовник сверлил его свирепым взглядом, а Виктор, держась свободной рукой за живот, открытым ртом глотал воздух.
Персонал кухни во главе с администратором, и несколько официантов, включая напуганную Жанну, молча застыли в тех местах, где находились в момент происшествия.
- Составьте акт с перечнем разбитого, - распорядился Носов, коротко глянув на администратора. – Повесим на них, - он кивком указал на сидящую пару.
- А чё на нас-то, начальник? – недовольно протянул уголовник. – Ты же сам нас об этот...
- Заткнись, - спокойно сказал опер. – Если бы вы, как все нормальные люди, пользовались входной дверью, то пострадала бы только дверь. Она намного дешевле.
Уголовник сверкнул зверским взглядом на Филюева и вполголоса прорычал:
- Встретимся, шестерка ментовская.
- Не встретитесь, - опять спокойно сказал Носов. – Когда ты вернешься, он будет выглядеть по-другому, а у тебя уже будет глубокий склероз со старческой немощью, не считая других болезней и последствий травм.
- Не было у меня никаких травм.
- Будут. Обещаю.
Он подошел к сидящим и отстегнул Милованова от стеллажа. Взяв одной рукой за наручник, а второй за грудки, он резко поднял его с корточек, приблизил к себе и сказал:
- Слушай меня внимательно, сосунок женского рода. Тебя я пока наказывать не буду, но предупреждаю в первый и в последний раз: если еще хотя бы однажды услышу что-то о тебе в связи с травкой, я тебя надолго отправлю в такое место, где у тебя будет очень много клиентов одновременно. Правда платить они тебе не будут. Зато нахлебаешься всеми дырами так, что тебе и кормежка будет не нужна. Усек?
Бледный и взмокший Милованов смотрел на Носорога полными ужаса глазами и только молча кивал. Тот отстегнул с руки Виктора второе кольцо наручников и, неласково взяв его за рукав куртки, развернул лицом к персоналу:
- Запомните этого голубого, и на порог больше не пускайте. Если однажды понадобится, я попрошу вас быть свидетелями этого разговора.
С этими словами он подтолкнул проститутку к выходу:
- Вали, - добавил он. – За своим паспортом придешь ко мне в отдел послезавтра в 9 утра.
Дождавшись, когда Милованов скроется с глаз, он повернулся к уголовнику:
- Ну что, Скрипач, допрыгался. С тобой у меня разговор еще короче.
Он подошел, отстегнул от стеллажа кольцо и сказал:
- Встать!
Тот не пошевелился. Носорог молча навис над ним, схватил его за ворот пиджака и резким рывком поднял на ноги так, что тот даже подпрыгнул. Поставив на ноги, Носов резко развернул его и, схватив свободную руку и отведя ее за спину, пристегнул вторым кольцом наручников.
- Пошел! – подтолкнул он в спину задержанного и показал рукой вглубь, в сторону служебного входа.
Тот подчинился, но вдруг спросил:
- Носорог, ты когда-нибудь играл в баскетбол?
- Заткнись и шагай. С завтрашнего дня будешь обращаться ко мне только на «вы». Иначе - по зубам.
- А почему не с сегодняшнего?
- Сегодня тебе фотографироваться, поэтому зубы пока нужны. И еще сегодня тебе предстоит следственный эксперимент.
- Какой? – полуобернувшись, спросил тот.
- Увидишь. Не отвлекайся, смотри под ноги, а то и без моей помощи морду расшибешь и утратишь фотогеничность.
Вместе с нетвердо ступавшим за ними Филюевым они вышли во внутренний двор, оттуда на улицу, и подошли к стоявшему невдалеке «Москвичу» опера. Носов открыл обе правые двери, Потом достал из кармана вторые наручники.
- На колени! – негромко рявкнул он.
- Эх, Носорог, ну почему ты не играешь в баскетбол? - спросил тот, медленно выполняя команду.
Ничего не говоря, Носов расстегнул наручники, перекинул их через соеданяющий шарнир первых наручников, а потом защелкнул на щиколотках.
- Лучше бы ты играл в баскетбол, - обреченно произнес Скрипач.
- Я играю, - сказал Носов.
С этими словами он достал из «бардачка» целофановый пакет с кляпами, вытащил один побольше и резким движением воткнул в рот уголовника. Потом вновь схватил Скрипача левой рукой за ворот пиджака, а правой – за перекрестье наручников и, легко подняв, одним движением закинул его на заднее сиденье машины.
- Мяч в корзине. Счет – два : ноль. – сказал он и захлопнул дверь.