5
Время перевалило за десять. Дороги заметно опустели. Прохожих тоже стало меньше. Но ближе к центру пока еще бурлила жизнь. Несмотря на то, что была еще только середина недели, люди развлекали себя в кафе, ресторанах, казино, ночных клубах и прочих веселых местах.
- Несчастные люди! – подвел итог своим грустным размышлениям стажер.
- Кто? Бомжи?
- Да. Скитальцы...
- Только не эти. Эти по убеждению.
- А кто такой Скрипач?
- Так, рецидивюга один. Умеет прятаться. Но я его найду. Не позднее, чем завтра. А если повезет, то и сегодня.
Федор остановил машину на одной из оживленных улиц около все еще открытого в этот час магазина одежды.
- Пошли, – сказал он.
Они зашли внутрь, и Федор повел Женю в отдел, торговавший костюмами. Стажер удивился, потому что в такие магазины преступники если и заглядывают, то только в нерабочее время. Кого тут можно разыскать?
- Какой у тебя размер? – спросил Носорог, чему Женя удивился еще больше.
- Сорок восьмой. Третий рост. А зачем?
- Подарок тебе сделать хочу.
Филюев уже устал удивляться. Уже было понятно, что убеждать в чем-то Носова абсолютно бессмысленно. А благодарить было рано. Он просто промолчал. Федор неторопливо прошел вдоль длинной вешалки, придирчиво разглядывая вывешенную продукцию текстильной промышленности далекого и ближнего зарубежья. Выбрав светло-серый костюм, он снял его с вешалки, сунул в руки стажеру и сказал:
- Иди примерь.
Костюм оказался именно тем, что было нужно. Он вышел из примерочной и показался Федору. Тот, приглядевшись, просто кивнул головой. Филюев вновь нырнул за занавеску, проделал все движения в обратном порядке и вышел. Федор в это время о чем-то разговаривал с продавщицей, довольно миловидной, но слегка перекрашенной молодой дамой, державшей в одной руке упаковку с новой сорочкой. Он взял костюм из рук Евгения и тоже передал ей. Продавщица взяла его и ушла куда-то за кулисы.
- Пойдем туда, – сделал Федор короткий жест в сторону соседнего отдела.
Там, уже не спрашивая стажера, он выбрал неброский голубой галстук в скромную косую темную полоску, и тонкий носовой платок, аккуратно их свернул и отдал в руки Филюева. Потом расплатился чужими деньгами, и они вернулись в отдел костюмов. И как раз во-время. Открылась внутренняя дверь и из нее выплыла продавщица, держа в руках две вешалки с тщательно отутюженным костюмом на одной из них, и такой же безупречно гладкой рубашкой – на другой.
- Иди одень, – вновь сунув костюм Жене, распорядился Носов.
Одетый в такой прикид Филюев годился для ЗАГСа. Впечатление портили только кроссовки. Решение проблемы напрашивалось само собой. Расплатившись и здесь, они прошли в обувной отдел. Там они довольно быстро отоварились штиблетами и, наконец, покинули магазин.
Женя, выходя, хотел было намекнуть, что раз уж такое дело, то можно было бы купить и носки, а заодно и майку с трусами, но не решился. Это выглядело бы уже или беспрецедентной наглостью, или слишком дерзким юмором, чем-то напоминавшим сатиру.
- Вот, студент, как изменилась жизнь, – сказал Федор, когда они отъехали от магазина. - Раньше по ночам только раздевались. Или раздевали. А теперь стало возможным и одеться.
- Большое спасибо, конечно, но у меня уже есть костюм. И галстук. Не надо Вам было...
- Надо было. Твой костюм далеко, а у нас нет ни времени, ни бензина на разъезды. В джинсах и кроссовках ты не похож на бизнесмена. А сейчас у тебя появился шанс его изобразить.
Носов остановил машину, не доехав полсотни метров до входа в ночной клуб под названием «Фэнтэзи».
- У тебя мобильник есть? – спросил он Филюева.
- Да. Вот, – достал он из кармана куртки свой телефон, чтобы у наставника не оставалось никаких сомнений.
- Запиши-ка в него мой номер.
Он продиктовал его, а потом добавил:
- Позвони мне прямо сейчас.
Женя уже открыл было рот, чтобы спросить – зачем, но решил промолчать, чтобы не услышать ответ. Набрав номер, он нажал кнопку вызова и приложил трубку к уху. Послышались гудки, но мобильник Носова молчал.
- Может я что-то не так записал? Или вы забыли свой телефон дома?
- Все ты сделал правильно. Мой телефон всегда со мной. Он не звонит. Он вибрирует. В нашем деле не нужно привлекать к себе лишнее внимание. Тебе, кстати, надо сделать то же самое.
Жене невольно подумалось, что при такой монументальной внешности, какой обладал Носорог, звук его телефона скорее останется незамеченным, чем привлечет к себе чье-то внимание. И еще ему очень не хотелось глушить свой телефон, потому что он сигналил его любимой мелодией, записанной всего два дня назад и звучавшей громко и полифонично. Надоесть ему она еще не успела. Но возражать наставнику было нельзя.
- Вот тебе деньги, – протянул Носов стажеру несколько несвежих крупных долларовых купюр. – Зайди-ка в этот ночной клуб и посиди там часик.
Он достал из внутреннего кармана пиджака фотографию. Это был портрет анфас и профиль какого-то наголо подстриженного молодого мужчины, скопированный из уголовного дела. Фоном ему служила линейка ростомера. Уголовник перестал расти на отметке «178см».
- Запомни эту рожу. Фото тебе иметь при себе нельзя. Сейчас он уже не лысый, и постарше лет на 8, поэтому у тебя могут возникнуть кое-какие затруднения. Но по-другому у нас сейчас не получится. Я для этой роли не гожусь, потому что меня он знает. Увидит - мгновенно смоется. Это делать он умеет профессионально. Если увидишь, не разглядывай в упор. В контакт не вступай. Просто позвони мне. Когда пройдет ровно девять гудков, отключись. Если кто-то из окружающих и увидит тебя с телефоном, то подумает, что тебе не ответили, а я буду знать, что он там. После этого продолжай сидеть до моего появления. Ну а если не найдешь, то через час расплачивайся и уходи. Я кое-куда сгоняю, а потом вернусь и буду ждать тебя здесь. И не забудь вернуть мне сдачу. Это фальшивки.
- Подделка у вас? – крайне удивился студент.
- А где нам брать настоящие? Своих почти не видим, только на жизнь. А с этими и отдохнуть можно по-человечески, и не волноваться, что украдут. Они потом в любом случае к нам вернутся, а тех, кто украл, легче будет найти.
- А как его зовут?
- Для тебя это сейчас значения не имеет. Просто найди его. Вперед, – скомандовал Носорог и, достав свой телефон, стал набирать какой-то номер.
Евгений вышел из машины и направился к ярко освещенному входу в ночной клуб. Его рекламой и вывеской была мультяшно танцующая высоко над входом неоновая девица. Изнутри слышалась негромкая музыка в стиле блюз. Неоновая баба танцевала в другом стиле.
Войти, как выяснилось, можно было, только став членом клуба. Это стоило дорого, но выбора не было, потому что без входа существовал только выход. Но того, что дал ему наставник, хватало с лихвой. И это были не деньги. Пройдя все формальности, включая короткий обыск на предмет наличия оружия, и получение соответствующего опознавательного знака члена клуба, Филюев вошел в просторный, умело освещенный зал, необильно заполненный праздным народом.
В старые времена здесь была диетическая столовая, в которой людей травили почти неестественной едой. Сейчас здесь стояло десятка два просторно и удобно расставленных круглых столиков, сервированных красивой посудой, сияющей чистотой. В центре каждого стола возвышалась ваза со вкусно разложенными свежими фруктами. Там, где в прошлой жизни граждане медленно передвигались унылой вереницей с грустными лицами и синтетическим подносами вдоль длинной витрины к раздаточной в ее конце, теперь маняще поблескивали на «иконостасе» за стойкой бара разноцветные бутылки с разнообразными яркими этикетками. У стойки сидело несколько членов клуба, которые говорили о женщинах или о бизнесе. О чем-либо другом джентльменам в клубах говорить не к лицу.
В правом дальнем углу зала располагалась невысокая сцена, где под ненавязчивую музыку выламывались с гитарами и саксофонами лохматые парни, составляя ансабль «Выёгра», о чем свидетельствовал баннер, прикрепленный на задней стене высоко над ними. В центре зала, на невысоком круглом подиуме, хватаясь всеми свободными членами за никелированный фаллический символ, под ту же музыку самоотверженно кривлялась под лучиками прожекторов какая-то смазливая длинноногая дура с выпирающими ключицами, на которые был подвешен искусственный бюст. На ее лице с пустыми глазами застыла странная улыбка, что, видимо, по ее представлениям должно было означать состояние экстаза. За ближайшими от подиума столиками сидели сексуально озабоченные члены клуба, и не отводя взора от движущегося предмета, неистово теребили свое воображение.
Кое-где между столами и возле красиво занавешенных окон стояли цветы, рассаженные в больших кашпо каким-то не чрез край одаренным специалистом по икебане.
Всю левую половину зала занимало множество ячеек, сооруженных с помощью двухместных диванчиков и мягких кресел, имевших строго одинаковую обивку. Анатомия ячеек напоминала пчелиные соты: каждая из них имела шестиугольную конфигурацию, с обязательным стеклянным журнальным столиком в центре, на котором стояла только большая пепельница. Ячейки предназначались для отдыха и неторопливых бесед. В дальнем углу за ячейками двое бизнесменов гоняли шары по бильярдному столу, прихлебывая белое вино из стоявших на бортах изящных бокалов. Еще двое, держа в руках по такому же бокалу, стояли невдалеке у стены позади стола и лениво переговаривались, наблюдая за игрой и, возможно, ожидая своей очереди.
Почти в углу зала была дверь в дополнительное помещение, бывшее когда-то банкетным залом. Сейчас дверь была распахнута, и сквозь проем просматривались игровые автоматы, разнообразные рычаги которых с остервенением дергали или расшатывали любители халявных материальных благ.
Между всем содержимым зала ловко, и никому не мешая, сновали официанты обоих полов и предлагали господам стоявшие на подносах бокалы с шампанским в любом количестве. Многие столы и ячейки уже успели оккупировать, но большая часть была все еще свободной. Ночь только началась.
Студент оказался в таком месте впервые, поэтому понятия не имел, что ему нужно делать. Видимо его растерянность заметили. К нему, совершенно не скрывая своей гостеприимной улыбки, подошел администратор.
- Добро пожаловать! – сделал он приглашающий жест. – Прошу, господин...
- Филюев. Евгений, – догадался Женя.
- Я в восторге! – сделал администратор вид, что весьма счастлив такому знакомству, хотя его глаза едва заметно потускнели: господ с такими фамилиями не бывает. – Пожалуйте сюда.
Администратор проводил Евгения к стоявшему у окна столику на троих и чуть повернул навстречу гостю один из полумягких стульев с высокой спинкой. Место было довольно удобным, поскольку отсюда просматривался почти весь зал, включая вход.
- Сейчас вам принесут обычный набор напитков и закуски, но можете заказать и по своему усмотрению, – сказал он, не снимая улыбки с лица, и слегка подавшись корпусом вперед в знак почтения. - Вам стоит только известить официантку, что именно из спиртного вы предпочитаете. Если понадобится доплата, то надеюсь, это вас не разорит. А пока она приготовит все для вас, вы можете пройти в бар и выбрать там что-нибудь для нескольких минут отдыха под аперитив. Чувствуйте себя как дома. Спокойного и приятного вам времяпрепровождения. Можете прогуливаться, завязывать знакомства, беседовать. А можете просто побыть наедине с самим собой. Курить у нас разрешается.
С этими словами администратор торжественно удалился, окидывая зал взглядом в поисках того, кто в нем нуждался.
Официантка в нескромном наряде появилась через полминуты. Так скоро, что Филюев не успел еще и подумать, можно ли ему пить, и если – да, то что именно. Пиво и бормотуха для джентльмена – это несерьезно. Водка как-то не звучит. Тогда что? Окинув взглядом молодую официантку, и слегка притормаживая на том, что у нее осталось неприкрытым, он тут же забыл обо всем на свете, кроме стремительно нараставшего, императивного желания совершить грех. Сейчас же. Немедленно! На этом самом месте.
- Добрый вечер, – проворковала она с белоснежной улыбкой. Что вы будете пить?
На алчущий взгляд Евгения внимания она не обратила, потому что привыкла.
Что же он будет пить? Ну что? Что?! Придумал!
- Текилу, – ответил он, не отрывая взора.
- Хороший выбор, – поддержала она его и, повернувшись, томно удалилась.
Евгений завороженно проводил ее очумелым взглядом. А потом вдруг спохватился, вскочил и пошел за ней следом, потому что она шла в сторону бара, ко входу на кухню, расположенному рядом с его стойкой. Он дарил себе еще несколько приятных секунд.