Авторы: Мария Попова и Дмитрий Ермаков
Автор иллюстрации: Владимир Галеев.
Чёрная станция оказалась очень хорошо укреплена. Почти как в Ганзе (ко всему, что видел тут, на тёмной стороне, Гонец старался найти привычные аналоги). Сразу за гермоворотами стоял второй блокпост. Тоже мешки с песком, тоже пулемёт… Разве что караулившие тут бойцы проявляли меньше рвения. В тот момент, когда беглецы подошли к укреплению, из-за мешков послышался взрыв хохота, а потом чей-то громовой, рокочущий голос:
- Да вы погодьте. А сержант говорит: «На хрена до хрена захреначил? Отхренчивай на хрен, хрен хреновый!»
- А чё, номана, – зазвучал второй голос, хриплый, точно говорящий год проходил голым по морозу.
- Да ваще жесть! – одобрительно отозвался ещё один, шепелявый.
Гонец слушал эту милую беседу и всё сильнее съёживался от страха. Судя по всему, на Чёрной станции его не ждало ничего хорошего. Нет, попасть в лапы к разъярённой Актрисе тоже не горел желанием… Но и идти дальше что-то резко расхотелось.
«Может, ещё успеем улизнуть?» - мелькнула отчаянная мысль, но было поздно. В этот самый момент их заметили. Над бруствером из мешков с песком мигом высунулись едва различимые в полумраке фигуры.
- Стоять!!! – рявкнул тот человек, чей голос напоминал иерихонскую трубу. И рык его, отражённый от стен туннеля, произвёл эффект покруче взрыва гранаты. Гонец зажал уши, боясь, что лопнут барабанные перепонки. Но они, к счастью, не лопнули.
- Полегче, Шаляпин! Свои, – произнёс Незнакомец, делая шаг вперёд. Он, казалось, не испытывал при виде этой разбойничьей банды ни тени страха, и это немного ободрило Гонца. Хорошо, что он попал в это жуткое место не один. Одному ему тут точно не выжить бы.
- Тут кроме меня своих нету! – раздался противный шепелявый голос, у хозяина которого, видимо, не хватало половины зубов. К счастью, их всё же узнали.
- А, это ты… - тот, кого назвали Шаляпиным, опустил оружие; он даже не пытался скрыть разочарования. – А я уж надеялся, постреляем…
«На первом посту нас тоже чуть не изрешетили, - вспомнил Гонец, - ну и воинственный же народ».
- Что ты всё «стрелять-стрелять». Патроны поберегите, - продолжал говорить Незнакомец. – Совсем мало, небось, осталось?
- Не твоё дело, - огрызнулся Шаляпин, после чего заговорил вдруг совсем другим, слегка гнусавым, голосом.
- Цель прибытия? Наркотики, редких животных провозите? Валюту задекларировали?
Караульные дружно заржали, но Незнакомцу, который – это Гонец отлично видел – ужасно измучен дорогой, было не до шуток. Вместо того, чтобы подыграть шутнику, он произнёс сухо, с металлическими нотками в голосе.
- Не зли меня… Плохо будет.
Шутник мигом стушевался. Всем тут, очевидно, было ясно: злить человека в шляпе себе дороже. Плохо, действительно, будет.
- Ты это, не серчай, родимый. Скука на посту смертная. Проходите, проходите.
Больше никто из постовых не сказал ни слова. Однако Гонец, проходя мимо этой лихой шайки головорезов, едва сдерживал зубы, отплясывающие от страха чечётку.
- Вот так влип… - шептал он.
* * *
После «тёплой» встречи на блокпосте, Гонец подсознательно был готов почти ко всему, чему угодно. Воображение его, не в меру разыгравшееся, подкидывало новые и новые картинки, одна мрачнее другой.
Какой может быть эта Чёрная станция? Чёрной, ясное дело, какой же ещё. Как в старой сказке про «чёрный-чёрный город, чёрную-чёрную улицу», ну, и так далее. Опять же, тут ведь тёмная сторона метро.
«Наверняка полоток закопчён кострами, на которых жарится мясо, - думал с содроганием Гонец, пока он в сопровождении Незнакомца шагал по короткому туннелю в сторону самой станции. – Или вся в грязище. Или завешана чёрной тканью… С чёрными свастиками. Бр-р».
Гонец поёжился. Вот уж чего бы точно не хотелось. Хотя, судя по дозорным на двух постах, уж фашистов тут точно быть не могло.
«А кто может там обитать? Чернокожие? Чернокнижники?» - фантазия продолжала шалить. Словно не обращая внимания на то, в каком положении оказался хозяин, мозг Гонца так увлёкся подбором слов, начинающихся на «чёрный», что молодой человек и не заметил в первый момент, как оказался на станции.
А когда очнулся и огляделся, то понял, что всё на первый взгляд не так уж плохо.
Станция была самая обычная для метро. Белый потолок, голубые квадратные колонны, гранитный пол с незатейливым узором из бардовых плит…
У Гонца даже мелькнула отчаянная мысль: не выбрался ли он, играючи, с тёмной стороны метро в «нормальное»?.. Например, на «Китай-город». Чёрные очень смахивали на жителей этой самой бандитской в Москве станции. Хотя, шальная мысль тут же была со вздохом отогнана. Белый потолок? В Московском метро? Смеётесь, граждане? Даже в Полисе не доводилось видеть Гонцу такой идеальной чистоты. А значит – не настоящее это всё.
Но Незнакомец шагал рядом, грозный, сильный, уверенный в себе, и его присутствие придавало Гонцу смелости.
* * *
Люди, собравшиеся на станции, в первый момент показались Гонцу похожими на китайгородскую братву. И во второй момент тоже. Различия были минимальны. Разве что среди оружия преобладали не «калаши», а всякие разные ножи, тесаки, обрезы. А так – всё то же самое. Мускулистые тела, мешковатая одежда, морды, больше похожие на звериные, чем на человеческие…
Среди собравшихся немало было и женщин. Но отличить их от мужиков удавалось далеко не с первого взгляда.
Центром притяжения всего местного бандитского населения (а Гонец больше не сомневался – Чёрная станция пристанище разбойников) служила небольшая сцена, кое-как сколоченная из грубых досок, на которой стоял какой-то длинноволосый парень и настраивал гитару. Обычную шестиструнку, сильно потёртую, но явно ещё пригодную для музицирования.
И, пожалуй, ещё одно удивило Гонца на Чёрной станции: хотя это и казалось уму непостижимым, но на станции, где собралась такая во всех отношениях нечистоплотная компания, царил… идеальный порядок.
«Кто же тут всё моет-убирает?» - подумал Гонец, но ответа на свой вопрос получить не успел, потому что в этот момент их заметили.
Парень атлетического сложения, настоящая гора мускулов, на мощный торс которого была небрежно накинута чёрная куртка, подошёл к Незнакомцу, смерил его (его!) надменным взглядом.
- Что надо? – спросил крепыш без тени почтения в голосе. И Незнакомец то ли слишком устал, то ли слишком хорошо был знаком с этим типом, в драку с хамом не полез, лишь процедил холодно:
- К Цезарю. Пропусти, Ван Дамм.
Он взял Гонца за руку и потянул за собой мимо очередного бандита со странным именем, но тут беглецов ждал очередной неприятный сюрприз.
- Нет-нет, господа. Так не пойдёт, - продолжал говорить гигант, обогнав путников и снова перегородив дорогу, - к Цезарю пускают только по одному. Таковы правила.
«Неужели?..» - сердце юноши сжалось от недоброго предчувствия.
Увы, опасения Гонца оправдались. Незнакомец спорить не стал. Видимо, таковы, в самом деле, были законы Чёрной станции. Его товарищ молча кивнул Ван Дамму, хотя в глазах его читалась такая злость, что даже этот нахал слегка смутился, и зашагал в дальнюю сторону перрона, где виднелась палатка. Единственная тут, насколько мог видеть Гонец. Минута – и его единственный знакомый (вот парадокс) в этом жутком местечке скрылся в дверях палатки.
Гонец остался один.
* * *
Гонец стоял посреди станции, не зная, что делать. Пойти следом за Незнакомцем? Но в палатку его всё равно не пустят. Убежать? Но куда? Вот он и стоял, переминаясь с ног на ногу. Тут не было такой толпы, как на нейтральной станции – это плюс. Но и не было заметно никаких столов, скамеек – хоть чего-то на чём можно было посидеть – это минус. Второй минус заключался в том, что если на той, первой станции, куда попал юноша, всем на него было плевать, то тут – прямо наоборот, появление гостя привлекло всеобщее внимание. Но хорошего в этом было мало.
Увешанные патронташами, с кинжалами за поясами, «чёрные» один за другим подходили к Гонцу, глядели на него кто с любопытством, кто насмешливо. Скоро вокруг собралась настоящая толпа, пространство же у сцены, напротив, опустело к явному недовольству гитариста.
- Вали отсюда, эй! Ты, - крикнул он Гонцу, - не срывай концерт!
Но «валить» бедняге было просто некуда.
Затравленно озираясь по сторонам, Гонец всё яснее понимал, каким доходягой должен касаться он, обычный парень из Московского метро, этим силачам. Он уже и не рад был, что улизнул от мести жёлтых.
Первым, кто заговорил с ним, стал тот самый атлет.
- И откуда ты такой тут взялся, пацан? – произнёс он, скептически оглядывая щуплую фигурку юноши.
- Скрываюсь от жёлтых, - выдавил с трудом Гонец. Он решил не сочинять, говорить правду, а там будь что будет.
- Да ладно, - в притворном удивлении вскинул брови Ван Дамм, и тут же рассмеялся: - Чем же ты им насолил? Ну-ка, дай угадаю. Хомячка задавил? На ногу наступил кому-то?
- Слезами станцию запачкал! – подсказал кто-то. И вся банда разразилась громовым смехом.
- Васяна убил, - произнёс тихо, срывающимся голосом, но отчётливо Гонец.
В миг наступила тишина. Похоже, тут все или многие знали, кто такой Васян. Или их впечатлил сам факт убийства? Так или иначе, глумливые усмешки уступили место взглядам, полным искренним любопытством.
- Не похоже, что врёт. Ты, убил? – Ван Дамм хмыкнул, не зная, верить или нет Гонцу. – И как же ты человека завалил, интересно? Подножку подставил? Или он пока на тебя смотрел, от смеха помер?
Вместо ответа Гонец протянул Ван Дамму мешок. Уже в следующую секунду он пожалел о своём поступке. Ну как отнимет и не отдаст?! Великан принялся копаться в вещах, доставшихся Гонцу, и время от времени глаза его слегка расширялись. Наконец, он завязал мешок и, хвала небесам, вернул Гонцу.
- Изрядные вещички, - сказал Ван Дамм, кивнул Гонцу и отошёл.
Юноша стоял, сжимая мешок, не веря своему счастью.
«Пронесло! Если уж этот не побил, то и другие вряд ли полезут».
Гонцу уже казалось, что всё закончится миром, но… Тут к Гонцу протолкался тот волосатый тип, что пять минут назад возился с гитарой. И судя по всему, гитарист лез через толпу явно не для дружеского приветствия.
- Я не понял! – закричал он, с ходу налетая на Гонца и толкая его в грудь. – Ты чё тут?!
Из этих слов понять, что именно не устраивает этого патлатого субъекта, было трудновато.
- В смысле? – переспросил Гонец. Но вместо ответа на вполне резонный вопрос, получил такой удар в челюсть, что не устоял на ногах, которые и так подгибались от усталости, и рухнул на пол.
Эффект от страшного удара, едва не оторвавшего голову Гонца от тела, был сокрушительным.
Парень валялся на холодном граните, не в силах не то, что подняться, но даже пошевелиться. Перед глазами замелькали какие-то то ли круги, то ли дуги. Уши наполнил ровный гул. И точно сквозь сон увидел он, как к лицу, и без того много пережившему за этот день, медленно приближается покованный гвоздями сапог… Но встречи головы и сапога так и не произошло.
* * *
Когда Гонец снова обрёл способность видеть и соображать, то оказалось, что он сидит, прислонённый спиной к колонне. Голова гудела от удара, но в остальном, вроде, всё было нормально. Правда, когда вернулся слух, сразу стало хуже, потому что по барабанным перепонкам тут же ударил какой-то мерзкий, хрюкающий голос, звучавший словно из задницы. Орал этот ишак в человеческом обличии тоже что-то чудовищное, вроде:
- Панки хой, всегда бухой!
И это «пение» сопровождалось такой долбёжкой по струнами, которую мог бы Гонец и сам устроить, даром, что гитару никогда в руках не держал.
«Кости все целы, - определил юноша, - это главное. А эту истерику раненого стегозавра уж потерплю. Интересно, кто же меня спас?»
Ответ не заставил себя долго ждать.
К юноше подошёл, громко стуча по гранитным плитам грозными чёрными сапожищами, какой-то человек.
- Ты как, цел? – раздался неожиданно звонкий, мягкий голос.
Гонец поднял глаза чуть выше, скользнул взглядом по засаленным брюкам, по бесформенной кожаной куртке… И ахнул.
Перед ним, засунув одну руку в карман, а второй сжимая какую-то странную винтовку, стояла разудалая рыжеволосая девчонка.
* * *
Барышня, стоявшая перед Гонцом, сильно отличалась от большинства местных дам. Она действительно была красива. Лицо не пропитое, без синяков и шрамов, огненно-рыжие волосы явно дружили с расчёской… Если бы не грубая кожаная куртка с заклёпками, устрашающая футболка с черепами и автомат с огромным тесаком вместо штыка, можно было бы подумать, что это – дочка брахмана из Полиса. Впрочем, даже такая одежда не портила это очаровательное создание, а лишь подчёркивала благородную, величественную красоту лица.
- Повторяю вопрос, - обратилась девушка к Гонцу снова, не получив ответа, - ты цел?
- Ага… - только и смог промолвить парень, не сводя с красавицы восхищённых глаз. О симпатичной медсестре он и думать забыл в это мгновение. Но и вспомнив, лишь отмёл лишние воспоминания.
«Куда той бледной, маленькой, пусть и очень милой, девушке до этой пышущей здоровьем и силой дамы! Да и увижу ли я ту медсестру снова – вопрос…»
- Ну и славно, - улыбнулась она. – Не держи зла на этого тупицу, Горшка. Он невыносим. Всё время в драку лезет.
- И поёт он тоже… не очень. Как горшок, - слегка улыбнулся Гонец. Тут же спохватился и прикусил язык, но не стоило волноваться: в это самое время Горшок начал орать очередную песню, с матерным припевом, и вряд ли бы что-то услышал.
В этот момент к Гонцу подошёл, наконец, запыхавшийся Незнакомец. А это значило, опасность быть размазанным по колонне исчезала совсем. Можно было, наконец, слегка расслабиться…
- Ты как, живой? – засуетился он. – Ты прости, что так долго. Цезарь, зараза, упёрся… Ух ты. Ты уже познакомился с Доро, - заметил, усмехнувшись, Незнакомец, - поздравляю!
Только тут Гонец понял, что стоило появиться Незнакомцу, как очаровательная воительница куда-то ушла. Он тяжело вздохнул.
«Ну ничего, надеюсь, ещё увижу её. Хоть краем глаза…» - подумал Гонец. Его товарищ истолковал вздох верно.
- Что, понравилась тебе Доро? – подмигнул он, присаживаясь рядом. – Да, она не похожа на других. Недавно тут, не успела спиться. Она, видишь ли, получила задание завалить одного мужика, но… Не смогла нажать на курок. Вот и сбежала сюда.
В это время выступление Горшка, успевшее, кажется, достать тут всех, закончилось. И тут же под сводами станции зазвучал уже знакомый Гонцу звонкий, задорный голос.
- А теперь, если никто не против, я спою вам одну песенку.
Гонец мигом забыл про усталость, про больные ноги, и рванулся вверх. Так и есть. Она!
Рыжеволосая девушка уселась на стульчик, на котором до этого восседал Горшок, взяла в руки его потрёпанную гитару. Провела по струнам… И мгновение спустя станцию наполнил её мелодичный, журчащий, точно горный ручеёк, голос.
- Крылатые качели летят-летят-летят…
Доро пела, и все кто собрался вокруг сцены, даже самые буйные, благоговейно замолчали, внимая чудесному пению.
Но Гонец песню почти не слушал. Он смотрел, смотрел не отрываясь, боясь лишний раз моргнуть на этого ангела, на этот светлый лучик, неизвестно каким ветром занесённый в этот разбойничий притон.
- Ангел! – прошептал он, приоткрыв в восхищении рот.
- О да. Ангел Апокалипсиса, - осклабился Незнакомец. – Видел бы ты, как она орудует этим штыком…
Но Гонец его не слушал.
Увы, всё прекрасное быстро заканчивается. Кончилась и песня. И тут же тишина взорвалась радостными возгласами и воплями местных головорезов. И Гонец понимал, конечно, что это они так выражают своё восхищение. Но душа его обливалась кровью. После ТАКОЙ песни – такой звериный рёв…
Доро встала, прислонила гитару к стульчику,с достоинством поклонилась публике, и тут же скрылась из виду.
Слушатели завыли было в знак протеста, но окрик Ван Дамма: «Её вызвал Цезарь!» Мигом угомонил всех.
- А теперь, дружок, садись и послушай немного про Чёрную станцию, - сказал Незнакомец, кладя юноше руку на плечо, - ты тут задержишься, если мне удастся договориться с Цезарем.
* * *
- Судья сказал тебе наверняка, - начал свой рассказ Незнакомец, когда они уселись на краю платформы в стороне от горланящей песни банды, - что вариантов только два: или выиграть в игре, или в пасть к минотавру. Угадал?
Гонец молча кивнул.
- И это так. Но есть всё же третий путь. Тупиковый, мало чем лучше первых двух, но есть. Как думаешь, почему станция Чёрная?
Человеку в шляпе пришлось ждать ответа долго, Гонец и рад был бы высказать какие-то идеи, но… Идей просто не имелось. А сморозить глупость просто не хотелось. Так что Незнакомцу пришлось говорить самому:
- Чёрный – цвет пиратов, дружок. Корсары-флибустьеры, джентльмены удачи. А это, собственно, они и есть.
Гонец бросил хмурый взгляд на бандюков, испортившую всё впечатление от песни. Ему было, в общем-то, плевать на то, как эти грубые, неотёсанные ребята зовутся. Пираты? Пусть будут пираты.
- Но тут, сам понимаешь, кораблей нет. И пиастров тоже. Даже рома ямайского. Тебе теперь интересно знать, чем же эти люди заняты. Интересно ведь? А ничем, друг мой, - расплылось в улыбке лицо, наполовину скрытое шляпой. – Они не участвуют в игре, это да. И заданий не выполняют. Но и выбраться отсюда тоже не могут. В этом и беда. Повстанцы – думаю, лучше так их называть, а не «пиратами» - никого не пускают. Сам видел, какая у них оборона, оружия море, хоть с ног до головы обвешайся. Но и идти им некуда, вот и сидят, развлекаются, как могут. Пьют, песни орут. Секс, опять же. Такая вот, как говорил Борис Николаевич, «загогулина», – последнее слово рассказчик произнёс, изменив голос, и сам же от души рассмеялся. Но Гонец даже не улыбнулся. Ни с какими Борисами Николаевичами он знаком не был, и шутку не понял.
- А что касается грязи и плевков, - продолжал рассказывать человек в шляпе, он тут один бодрствовал по-настоящему, - то они сами собой исчезают. Да-да, не удивляйся. Ты на тёмной стороне метро, тут всё возможно. Иначе ты только представь, какая бы тут клоака была.
Представить себе это было, в самом деле, не сложно…
На этом рассказ Незнакомца закончился. Во всяком случае, больше он ничего не сказал, а Гонец не спрашивал. Будь он не так измотан и не так поглощён мыслями о стройной красавице в чёрной кожанке, наверняка поинтересовался бы, почему повстанцы не могут завалить к едрене фене минотавра и сбежать из этой параллельной реальности. Но не спросил.
- Ладно, - произнёс, вставая, Незнакомец, спустя ещё минут десять, - я снова пойду к Цезарю. Переговоры идут с трудом, он что-то сегодня не в духе…
Но Гонец его уже не слышал. Глаза его закрылись, сознание выключилось так резко, словно кто-то дёрнул рубильник.
* * *
Когда Гонец, наконец, проснулся, на станции уже была ночь. Правда, свет горел так же ярко, как днём (на тёмной стороне хотя бы не знали такой проблемы, как нехватка электроэнергии). Но зато все жители Чёрной станции, до единого, улеглись спать и оглашали сейчас станцию дружным храпом.
Впрочем, нет. Не все. Рядом с Гонцом стоял неподвижно человек гигантского роста. Кажется, его звали «Всем Дам», или «Вам Дам», Гонец спросонья помнил плохо. И имени своему великан вполне соответствовал.
- Ага, проснулся, - заговорил силач, увидев, что молодой человек очнулся ото сна и таращится на него мутным взглядом, - а то я уж думал начхать на приказ Цезаря и разбудить… В общем так, парень. На станции тебе оставаться запрещено.
- А… - только и смог произнести Гонец.
«Что?!» - запоздало ужаснулось его сознание. Вот уж чего он меньше всего ожидал! Ведь Незнакомец обещал!
- Ты должен немедленно покинуть нашу территорию и вернуться обратно в игру, - продолжал говорить страшный человек. И одного взгляда хватило Гонцу, чтобы понять: молить о пощаде бесполезно. Такого не прошибёшь ни словами, ни слезами. Опять же, этот бугай лишь выполнял приказ… Но один вопрос он всё же решился задать.
- А как же мой друг?
Вместе с Незнакомцем Гонец готов был идти обратно. И тут его ждал новый шок.
- Ушёл, - ответил коротко головорез.
- Как ушёл?! – ахнул юноша, чувствуя, что вот-вот отключится опять.
- Ногами, как ещё ходят. За ним явился этот, как его… Белый Воротник. И они вместе умотали. И не шуми, разбудишь народ. Но Цезарь решил сделать тебе нечто вроде подарка.
С этими словами он кивнул кому-то, и тут же из-за колонны вышла та самая певица-воительница! Она, именно она! Рослая, сильная, красивая. Его новая спутница! Невероятно… Гонец в миг забыл обо всём, даже не рассердился на Воротника, что тот ушёл, не дождавшись его пробуждения.
В этот миг он был самым счастливым на свете.
- Новое задание ты найдёшь в мешке, - продолжал говорить Ван Дамм. – А у Доро задание простое – тебя сопровождать.
- И если я выиграю… - прошептал Гонец.
- Она тоже вернётся обратно, домой, - кивнул Ван Дамм. – Ну что ж, прощай, Доро, - обратился он уже к девушке, стиснув её ручку в своей могучей лапе.
Гонец думал, что от этакого рукопожатия рука красавицы отвалится, но – ничуть не бывало.
«Сильная», - понял он.
- Надеюсь, понравилось тебе у нас, - продолжал говорить великан.
- Ну так, нормально! – улыбнулась Доро. – Но раз есть шанс – я попробую. Ну что. Идём, что ли?
И увидев её озорную, воинственную улыбку, Гонец понял: назад он не повернёт. Дудки! Пройдёт своей дорогой до конца. И пусть трепещут те, кто попытаются встать на их пути.
* * *
- Наш герой попал в надёжные руки. Теперь то он точно не погибнет на первом же круге, - прошептал Белый Воротник человеку в шляпе, глядя из темноты туннеля вслед Гонцу и его рыжеволосой спутнице, - а то твоя помощь была слишком уж явным нарушением правил… Спасибо, думаю, ты больше не нужен. Но если что, будь готов явиться. Мало ли что.
- Всегда готов! - отвечал человек в шляпе, слегка улыбнулся и исчез, точно его и не было.
------------------------------------------------
Примечание: Доро - вокалистка хэви-металл группы "Варлок".
Думаем, что остальные имена не нуждаются в объяснениях :)