Автор: Александр Быков
Казалось, небо треснет от грома. Волны вздымались все выше в тщетной попытке достать до туч. В глазах капитана была безнадежность. Галера, гордо носившая свои расписные борта и пестрые ткани навесов по рекам и вдоль берегов, оказалась теперь жалкой игрушкой во власти морского шторма. Зеленые от ужаса и качки купцы обещали капитану все богатства мира, если он их спасет. Что он мог им ответить? Толстым кошельком не заткнуть течи в трюме. Огромные волны, словно тараны долбили в борта галеры и перекатывались через палубу, утягивая людей в бездны моря. В отчаянии люди взывали к богам, но боги были глухи. Казалось, один из них, с молчаливого согласия остальных, выбрал этот корабль своей жертвой и теперь в неистовом вое шторма был слышен его злорадный хохот. Огромная волна ударила в борт корабля и треск ломающихся переборок возвестил, что настал смертный час. Последним рывком утопающего над волнами взмыла расписная корма галеры, и корабль, с дорогими тканями и заморскими винами, с капитаном, матросами и купцами, с разорванными парусами и проломленным бортом, отправился в свой последний путь - путь на морское дно.
Корабль падал в бездну, оставляя над собой след из мириадов маленьких пузырьков воздуха. След этот не был прямым и отвесным. Все люди были уже мертвы. Никто не сидел за веслами и не стоял у румпеля, но галера словно все еще шла к только ей ведомой цели, свободная от навязчивой воли людей, выполняя, быть может, предначертанное ей при создании, и медная голова грозной богини, водруженная когда-то на носу корабля, кажется, не хмурила брови, как прежде. Лик ее был спокоен и сосредоточен, слепые медные глаза теперь словно глядели куда-то вперед и вниз, и корабль двигался туда, куда был направлен этот мертвенный взгляд.
Морское дно оказалось неожиданно близко: Плоское каменное плато, чуть присыпанное илом. Одиночные камни тут и там были разбросаны на нем, но медный взгляд смотрел не на них. Корабль шел к маленькой, тускло светящейся точке. Это был странной формы стеклянный сосуд от которого исходило слабое, но настойчивое свечение. И когда нос корабля, подняв облако ила, соприкоснулся с морским дном, то на лице медной богини не осталось ни злобы, ни сосредоточенности, одно только безмерное спокойствие. В следующий миг корабль обрушился всем своим телом на каменное дно, попав килем прямо на мерцающий сосуд, и к скрежету дерева о камень прибавился звук расколотого ударом стекла.
.
Коуру проснулся. Он долго лежал неподвижно, прислушиваясь к своим ощущениям и размышляя. Мысли его текли обстоятельно и неспешно, постоянно приводя его к одному и тому же выводу, и когда он осознал, что этот вывод - единственно правильный, его прошиб холодный пот. Он не делал логических умозаключений. Он просто знал, что это так, потому, что он так чувствовал. Но, хотя чувства и более значимы для мага, чем для обычных людей, решение не могло быть основано на одном лишь чувстве, тем более, что этим чувством был страх.
"Почему мне это приснилось?" - Спрашивал себя Коуру. - "Могла сработать обратная связь, ведь все бутылки были с обратной связью. Конечно, я не знаю, каким точно должен быть сигнал, ведь ни один из двенадцати сосудов раньше не разбивался, но для сигнала обратной связи сон был слишком живым и красочным! Может быть, все дело в том, что сигнал пришел во время сна и, обработанный моим подсознанием, предстал в виде яркого кошмара? Если все произошло именно так, то на свободе один из заточенных в бутыли. Но... Нет это слишком нереально... Да и буря была не в моем стиле. Этот кошмар не просто игра моего воображения. Но если это придумал не я, значит кто-то мне это показал! Значит, с бутылками все в порядке. Это было просто наведенное сновидение." - Луч надежды мелькнул в глазах старого мага, но он погас, стоило только задать себе следующий вопрос: Кто это сновидение навел? - "Буря. Гибнут люди. Тонет корабль. Освобождается один из моих врагов... В послании скрыта угроза. Но разве у меня есть враги? Прошло уже двести лет с тех пор, как последний враг, запертый в магическую бутыль, отправился на морское дно. Не мог же он навести сон, находясь в сосуде!.. Так. Если это не один из двенадцати, то сон послал кто-то другой. Кто-то еще смеет мне угрожать, напрашиваясь на тринадцатую бутылку!" - Гнев разлился по всему телу мага, вытесняя тревогу. - "Кто посмел бросить мне вызов?! Великие Мира Сего мои друзья, но какой-то выскочка хочет места под солнцем за мой счет!" - И Коуру стал перебирать в уме своих тайных недоброжелателей, для каждого из них припасая достойную кару. Он стал анализировать то, что видел во сне, пытаясь определить, кому сочувствует и что знает его новый враг.
"Цвет. Какой у бутыли был цвет?... Просто белый, или, скорее, бесцветный. Но этого не может быть! Бутыли горят разным цветом, каждая - своим, и об этом знают все, кто хоть что-либо знает обо мне. Но у разбитой бутыли не было цвета... Потому, что я не должен знать, кто освободился." - Коуру вытер вновь выступивший на лбу пот. - "Если кто-то, не обозначив цвет, хотел меня напугать, то пусть будет доволен. Я испугался. Этого не стал бы делать ни один новый враг: Их главный козырь - неожиданность. Но теперь я всегда буду начеку... потому что нет никаких новых врагов, потому, что это веками продуманная месть. Я бы тоже мстил так. Ожидание смерти хуже самой смерти. Я не знаю, кого из двенадцати мне ждать, а каждый из них великий мастер, которого не взять просто так, с налета... Но как он высвободился из бутыли?.. Ха, сотни лет размышляя над одним и тем же можно решить любую проблему. Не знаю, как, но он выбрался из плена и передал мне этот сон. Остроумно. Благородно. Жестоко... Осталось только выяснить, кто из двенадцати мой нынешний враг." - И Коуру, пройдя через стену, покинул свою темную келью и быстро зашагал по мраморному полу своего загородного дворца.
Мягкий утренний свет пронизывал просторные галереи. Прохладный ветер доносил благоухание цветущего сада. Шелест листьев и птичьи трели радовали слух, но с лица Коуру не сходило беспокойное выражение. Он пытался отвлечься от мрачных мыслей, хоть на минуту забыть о нависшей угрозе, но тщетно. В каждой тени он видел наложенное заклятие, в каждой птице - шпиона, за каждым поворотом он ждал нападения. "Коуру не боится врагов." – Еще вчера он мог так сказать, но теперь...
"Конечно, я уже победил каждого из них, но если бы вдруг все двенадцать действовали заодно, от них никто бы не смог защититься. Я не могу принять меры предосторожности против всех двенадцати врагов, часто это совершенно взаимоисключающие действия, а значит, я не могу чувствовать себя в безопасности, пока не выясню, кто же из них мне противостоит. Остается только ждать... Ждать чего? Пока враг нанесет первый удар?" - мага внутренне передернуло. - "Я трушу? Ну да, я трушу, хотя уверен, что меня не так уж просто убить. Каков бы не был удар, я думаю, напавший получит достойный ответ..."
Раскаты грома зазвучали в безоблачном небе, день на миг потемнел, и небо окрасилось радужными красками праздничного фейерверка. Затем день вновь обрел свою яркость, а в воздухе появился запах серы. Насторожившийся, было, маг улыбнулся и облегченно вздохнул. - "Ах, эти мои ученики... Надо их куда-нибудь деть. Мало ли, каковы будут побочные эффекты моей битвы с врагом." - И он уже почти придумал, куда услать Паука, Трубача и Полосатого, но теперь эта идея ему уже не нравилась. Ему не нравилось, что столица королевства находится всего в пяти лигах от его дворца, что плотность населения в округе слишком велика. Ему не хотелось показывать ученикам, что он чего-то боится. Ему было жаль своего мраморного дворца и столетнего сада.
"В конце концов, моего врага не устроит мелочная месть. Вряд ли он станет разрушать мой дворец и преследовать моих учеников. Ему нужен я, а значит, пусть он меня поищет".
.
Одинокое облачко уныло тащилось по небу, но его тень не служила защитой от солнца одинокому всаднику. Ноги лошади чавкали в дорожной грязи. Солнце еще не успело высушить весеннюю распутицу, но уже успело припечь всаднику его плешивый затылок.
"Теперь то я понимаю, что это была дурная идея, двинуться в путь в облике обычного путника. Полетев, как птица, я бы, конечно, вызвал больше подозрений, но теперь я вынужден тащиться по этой грязи, не смея даже подправить дорогу. Даже заставить тучу заслонить меня от солнца я не решаюсь. Боюсь, одно то, что я пустился в дорогу в такую распутицу вызывает подозрение, но тут уж ничего не поделать."
Волчий вой раздался у путника за спиной. Лошадь испуганно фыркнула. - "Только волков мне и не хватало. Они, должно быть, особенно голодны в это время года, а я - их единственная добыча на дороге" - подумал маг и стал погонять свою лошадь...
К вечеру стало ясно, что волки не отстанут. Он посылал на них заклятья и посыпал свои следы порошком травы Пхоу. Волков это не смущало. - "Ну хорошо же," - прошипел Коуру, и глаза его зловеще сверкнули. Маг слез с лошади, пробормотал пару заклинаний, сделал какие-то пасы руками, и поперек дороги, от горизонта до горизонта, легла огненно-красная полоса, которая, впрочем, тут же пропала. - "Если меня преследует тот, кого я боюсь, то его это не остановит, иначе же волкам несдобровать".
Отъехав от потухшей огненной линии на сотню шагов, Коуру решил, что его лошадь и так устала и что теперь незачем скрывать, что он маг. Лошадь вдруг перестала увязать в грязи и помчалась по воздуху, прямо над дорогой, отбрасывая серебряные искры из-под копыт.
На рассвете, когда взмыленная лошадь поднялась на высокий холм, из горла путника вырвался разочарованный вскрик: Волки шли следом. Жалобное скуление, которое маг слышал в ночи, теперь казалось ему обманом, хитрой уловкой врага.
"Конечно, можно броситься навстречу, вступить в бой, но я так устал, и, к тому же, не знаю, с кем имею дело. На такие фокусы с волками способны семеро из двенадцати. Круг сузился, но все же..." - и Коуру вновь погнал лошадь вперед.
"Почему я могу удирать от этих волков? Как мой враг все это терпит? Как будто от него можно сбежать вот так, на коне. Может быть, в этом есть свой смысл, тонкая игра на нервах? Я знаю, сколь силен враг и меня тем сильней беспокоит его бездействие. Враг, безусловно, гонится за мной, но я не знаю, кто он. Я бегу, как испуганный мальчишка, я устал, я не грани нервного срыва... Не этого ли от меня добиваются? Но почему бы мне не перенять тактику у врага? Он знает, что я маг, но он уверен, что я - Коуру? Я ведь не давал ему повода это проверить. Что ж, буду вести себя так, будто не знаю, насколько опасна игра. Чтобы убедиться, что я - Коуру, он должен будет вступить со мной в бой, он должен будет напасть первым. Любой из двенадцати знает, чем это грозит... В то же время, если я не Коуру, то Коуру где-то еще готовится к схватке, а враг тратит драгоценные силы на бессмысленную погоню. Пусть его изводят сомнения. Выведенный из душевного равновесия враг наполовину побежден".
Через два часа лошадь пала. Волки приближались, почуяв легкую добычу. - "Хватит. Кого я пытаюсь обмануть?" - подумал маг и, превратившись в ласточку, скрылся утреннем небе.
.
В тот же день, в пять часов пополудни, из провинциального порта в море вышла парусная лодка. Лодкой управлял одноногий моряк с угрюмым лицом. Он не стал, как другие, выбрасывать сети и заниматься ловлей рыбы. С поспешностью удирающего от правосудия пирата или контрабандиста, одноногий повел свою лодку в открытое море. Он умело управлял парусом и румпелем и, отойдя так далеко, чтобы только не потерять берег, круто изменил курс. Теперь лодка шла почти по ветру, параллельно линии побережья. - "Через сутки такого плавания я буду уже на месте," - решил одноногий. Лодка уверенно легла на нужный ему курс, он закрепил румпель и улегся на дно, укрывшись плащом. - "После такой сумасшедшей гонки с волками не мешало бы и отдохнуть. К тому же я не спал целые сутки" - пробурчал он себе под нос и захрапел.
.
Над морем стояла тихая звездная ночь. Проснувшись, Коуру уселся за румпель и скорректировал по звездам свой курс. Он долго прислушивался к плеску волн и скрипу снастей, и, наконец, облегченно вздохнул. - "Кажется, мне действительно удалось уйти от погони". Маг на секунду задумался, а затем произнес пару мелодично завывающих фраз. Свежий ветерок надул хлопавший парус и стремительно понес одинокую лодку в ночь, к невидимой цели.
Через час после рассвета маг увидел, что дорогу ему преграждает далеко выдающийся в море мыс. Он удовлетворенно хмыкнул и изменил курс так, чтобы обойти мыс и лежащие возле него мели. Приблизившись к мысу, Коуру убрал магический ветер. Управлять лодкой стало сложнее, скорость упала, но все же мыс приближался. С напряженным вниманием маг наблюдал за всем, что происходит вокруг: На мысе не было ни души, только чайки кружились над морем. Одна из чаек несколько раз пролетела над лодкой, внимательно разглядывая моряка. Коуру не подал вида. - "Кажется, меня нашли. Ну, так пусть думают, что я остаюсь в неведении. Не буду пока ничего предпринимать. Пусть враг расходует нервы и силы". - Наконец мыс остался позади. Ничто вроде бы не предвещало опасности, но Коуру так и не решился снова призвать свой магический ветер.
Через два часа он заметил на горизонте маленькое черное облачко. - "Это уже интересно". - Нервно буркнул Коуру. Еще через два часа туча охватила полнеба. Над головой прокатились первые раскаты грома, волны приняли угрожающие размеры, а ветер так усилился, что мог в любую минуту разорвать парус рыбачьей лодки.
"Эта туча совсем не случайна. Также неслучайна, как та чайка у мыса. Простой рыбак попытался бы пристать к берегу до того, как начнется шторм. Маг просто укрепил бы парус и лодку заклинаниями. С другой стороны, если я - Коуру, то я знаю, что это за буря и чем она мне может грозить. Случайный маг в лодке может и не догадываться об искусственном происхождении бури, ведь все сделано довольно умело. Значит, Коуру тоже пристал бы к берегу, а другой маг продолжил бы путь... Что ж, я продолжу плавание. Пусть враг сомневается до последнего момента, а я, тем временем, приближусь к цели".
Еще через два часа туча закрыла все небо. Если бы не заклинания мага, парус порвало бы в клочья. Огромные волны сотни раз были готовы обрушить свою мощь на судно, и не будь Коуру, кроме всего, еще и отличным моряком, его лодка не осталась бы на плаву. Каждый раз, когда казалось, что лодке грозит неминуемая гибель, Коуру совершал умелый маневр, и его суденышко, словно легкую пушинку, выносил из под удара волны неистовый штормовой ветер.
"Кто сказал, что магия - единственное занятие, достойное настоящего мастера?" - размышлял Коуру. - "Уже два часа я мчусь, среди страшного шторма, к своей цели. Пока что я применял лишь обычные, доступные любому школяру, защитные заклинания, и вот, лодка до сих пор цела и пройден немалый путь. Наверное, не будь я магом, я стал бы неплохим кормчим".
Что-то отвлекло его от размышлений. Он вдруг почувствовал на себе чье-то напряженное внимание, какую-то грозящую опасность, и в следующий миг уже знал, откуда эта опасность исходила. Еще секунда. Коуру налег на румпель и перекинул парус. Лодка послушно рванулась, а в следующий момент, с треском расколов небо, в море ударила молния, попав в то место, где был бы маг, не измени он курс.
"Вот это уже серьезно" - подумал Коуру, и стал, по возможности внимательно наблюдать за тем, что творилось на небе. Он не ошибся: За первым ударом последовали второй и третий, но маг был готов. За секунду до удара Коуру менял курс лодки, и очередной разряд, нацеленный на него, попадал в море, на миг окрашивая его глубины неестественно ярким светом. Воздух вокруг лодки был наполнен водородом и озоном, волосы моряка стояли дыбом, а обманывать метателя молний становилось все труднее. Коуру уже потерял счет ударам, а враг теперь бил с упреждением и старался угадать, в какую сторону повернет лодка.
То ли Коуру на миг ослабил внимание, то ли врагу просто повезло, но очередная молния ударила вдруг прямо в намокшую от дождя мачту. Огонь охватил все части судна, одежду и деревянную ногу моряка. Но магу было уже все равно. Он принял свое истинное обличие и запел Песню Ветра. Мощный порыв ветра разнес горящие щепки по морю, подхватил седобородого, могучего старца в белой хламиде и понес его над беснующимся морем. Голос Коуру звучал подобно раскатам грома, рождая в хаосе бури белый неистовый смерч. Из центра бури в грудь мага ударила еще одна молния, но он лишь рассмеялся и послал ее обратно. Через пару минут белый смерч, набрав огромную силу, поднялся вверх, разрывая грозовые тучи. Коуру был зол и готов к битве на более высоком уровне, но, разметав морскую бурю, никого не увидел. - "Вот как? Значит враг, убедившись, что имеет дело со мной, решил отложить сражение?" - Коуру презрительно усмехнулся, и ветер, подхватив мага, понес его по направлению к берегу. Гроза кончилась, смерч затих, и теперь только головешки от сгоревшей лодки качались на волнах, под голубым полуденным небом.
.
Ранним утром следующего дня, когда солнце осветило долину Белого Камня, из леса, покрывавшего близлежащие холмы, вышел путник в сером плаще с заплечной котомкой. Утренний ветер развевал его седую бороду. Путник шел уверенно, не спеша. Здесь он не боялся врагов. Это была его долина. Он знал, что в долине произошли кое-какие изменения, но это его не пугало. - "Волки, чайка, буря... Так это могут провернуть только двое из двенадцати: Бродяга Лари и Громовержец Зу. Но Зу не стал бы уклоняться от боя, ведь во время бури он наиболее силен. Значит, если кто и ждет меня у цели, так это Бродяга Лари. Его то я знаю, как встретить". - Лицо Коуру выражало сосредоточенность и спокойствие, а рука его сжимала сучковатый дорожный посох.
Когда Коуру зашел на поляну, огороженную поставленными на ребро плоскими высокими камнями, то всем телом почувствовал напряжение, разлитое в воздухе. Напряжение исходило от Белого Камня - обычного места Коуру. Когда маг обошел Белый Камень, то увидел на противоположной стороне поляны не Бродягу Лари, а Илта. Утреннее солнце блестело на его зеленых, причудливых доспехах и зеленой же морщинистой лысине. Из-под прищуренных век глядели черные, маленькие глаза, над верхней губой, чуть заметные на зеленом фоне лица топорщились белые, альбиносые усики. - "Вот уж, кого не ждал, так это Зеленого Илта" - мелькнуло в голове у Коуру. Илт зловеще улыбнулся, блеснув золотым левым верхним зубом. Левым.
- Привет тебе, мастер Коуру. - Кажется, пространство изогнулось, словно деформированная пружина, на миг померк солнечный свет, а затем последовал удар. Коуру даже не успел поднять для защиты свой посох. Напряжение исчезло. Коуру еще стоял, но в глазах его уже не было жизни. Зловещий смех Илта разнесся над долиной Белого Камня. Седобородый старик рухнул спиной на камни и остался лежать неподвижно.
Из-за стоявших торчмя камней выскочили трое: Паук, Трубач и Полосатый. Они бросились к рухнувшему телу, стали делать какие-то пасы руками, трясти его за плечи. Смех Зеленого Илта затих, его фигура утратила отчетливость, стала колыхаться, словно туман под ветром.
- Он мертв, - сказал Полосатый, склонившийся над трупом.
- Странно… Он не смог увернуться от простого трехфазного ри, - удивленно пожал плечами Паук.
- Я же с самого начала говорил вам, что это идиотская шутка! – заломил руки Трубач.
- Тридцать минут и процессы в теле будут необратимы.
- Нужен настой травы Огкх. После трехфазного ри ничем другим не оживить.
- Даже Илт поступил бы с ним гуманнее. Он загнал бы его в бутылку, а затем оживил настоем. Мы же просто убили старика!
В это время призрак Илта почти полностью развеялся, а на камне, за его спиной, проступила надпись:
10 лет исправного ученичества
Сюрприз нашему учителю в честь юбилея.
Паук , Трубач , Полосатый.
- Что же делать, ведь у нас нет с собой настоя Огкх?! Успеем ли мы долететь до ближайшего места, где сможем его найти?
- Вряд ли. В обе стороны, или в одну, но с учителем. Мы недостаточно сильны, чтоб так быстро сделать это, мы слишком мало знаем!
- Кхе, кхе. Вам, кажется, нужен настой травы Огкх? - За их спинами откуда-то появилась мерзкого вида старуха в лохмотьях.
- А что, он у тебя есть? - спросил Паук, хватая старуху за шиворот.
- Руки прочь! - взвизгнула она и ударила Паука током. Он отдернул руку, но все трое уже обступили старуху кольцом.
- А трава собрана в день солнцеворота? На южных склонах гор?
- За кого вы меня принимаете?! Я честная ведьма и не торгую халтурой.
- И что ты хочешь за настойку? - Все трое вывернули карманы, предлагая ей кошельки с золотом, ожерелья и драгоценные камни.
Старуха только фыркнула:
- Если вам действительно нужна настойка, то отдайте свои амулеты. Все трое вздрогнули. Любой, кто имеет дело с магией, должен иметь амулет. Амулет призван защищать хозяина от неожиданных побочных эффектов собственной магии и от внезапного колдовского нападения. Самые примитивные амулеты защищают только от сглаза да от ведьминых проклятий, но им то амулеты делал сам Коуру. Эти амулеты защищали учеников почти от всех известных им напастей, и даже от многого из того, о чем ученики и понятия не имели. Отдать эти амулеты значило для них - отдать самую драгоценную вещь и лишиться гарантии собственной безопасности.
- Ты слишком многого хочешь, ведьма. Будешь упорствовать, мы заберем у тебя настойку и ты останешься ни с чем.
- Чему вас учили, школяры?! Если я останусь недовольна, моя настойка не будет действовать.
- ... Она права, - сказал Паук и, сняв свой амулет, протянул его ведьме. Полосатый, тряхнув головой, положил свой амулет на ладонь Паука. Трубач, поколебавшись, сделал то же самое.
Ведьма, захихикав, сгребла амулеты с ладони Паука и, вручив ему покрытую плесенью бутыль, с радостным воем убежала за камни. Никто ее не удерживал. Работа уже кипела во всю. Горел священный огонь. Воздух был очищен от скверны. Содержимое бутыли было разделено на четырнадцать равных частей, и они приступили к ритуалу оживления...
Радостный вопль разнесся над долиной, когда Коуру открыл глаза.
- Прости нас, Учитель, прости за глупую шутку! - Но озорной блеск все же горел в их глазах.
- Вы что же, думаете, стали такими умными, что обманули своего учителя? Да, конечно, наведенное сновидение и призрак Илта были великолепны, однако, в остальном я попал под власть собственных иллюзий и домыслов, приняв ваше неуклюжее преследование за происки врага. Будь я менее напуган сном, я бы поймал вас, как мальчишек, на месте ваших шалостей... Ба, Полосатый, да ты хромаешь? Что, попал в волчий капкан или не сумел увернуться от молнии? А ведь вы это все изучали!
Покраснев до кончиков ушей, Полосатый парировал:
- А что же вы, Учитель, не смогли увернуться от простого трехфазного ри?
- Я хотел вас проучить. К тому моменту я уже понял, что это вы меня разыграли.
- Но как? - удивился Трубач. - Вы ведь сказали, что мой призрак был великолепен?!
- Да, он был хорош, но у Илта золотым был не верхний левый зуб, а верхний правый.
- Да вы же сами показывали...
- Я не учел зеркальный эффект, а вы учли. Несколько секунд ученики переваривали сказанное. Затем Паук спросил:
- Но вы так рисковали, не увернувшись от удара. Если б не старуха, вы бы сейчас были мертвы.
- Какая старуха, вот эта? - спросил Коуру, превращаясь в старую мерзкую ведьму.
- Так это был ты?! Но ведь ты же был мертв! - выпалил Паук.
- Эх, детки, что вы знаете о смерти? - прокряхтела старуха. Затем она помахала левой рукой, в которой болтались на цепочках три амулета, истерически захихикала и провалилась сквозь землю.
- Насколько я понял Учителя, это вызов. Теперь нам придется гоняться за этой старухой, иначе он не отдаст амулеты. - Вздохнул Паук и провалился сквозь землю.
- Да... Век живи, век учись... - задумчиво произнес Трубач.
- И все равно дураком помрешь. - хмуро продолжил Полосатый. Они переглянулись и последовали за Пауком.
1995