ГОРОД У ОЗЕРА
В начале января завершилось очередное первенство города по шахматам, начавшееся ещё 18 октября прошлого года. Чемпионом стал С.Ирченко... Четвёртое место занял В.Кафорцев; я отстал от него на 2, 5 очка... После окончания последнего тура я пригласил Владимира в гости.
Пока я включаю магнитофон с записями Высоцкого, ставлю на кухне чайник, расставляю шахматы, Владимир Иванович рассматривает грамоты и фотографии на стенах моей квартиры. Мы садимся за стол и я поздравляю его с четвёртым местом в первенстве. Мы ревниво следим за успехами друг друга... На этот раз он дважды обыграл меня и моё самолюбие задето.
Время за разговорами летит незаметно. У нас много похожего в судьбе. Он такой же неустроенный в жизни, как и я, такой же холостяк со стажем. Нас связывает и общее прошлое. Мы выросли в этом городе. Наше детство пришлось на начало шестидесятых...
Гора Лысуха за железной дорогой, напротив посёлка Труда. Лыжи с ремешками, надетые на валенки. Стремительный спуск с горы прямо к полотну железки... Первый, декабрьский лёд на ламбушке и реке. Счастливые обладатели коньков, до темноты гоняющие шайбу самодельными клюшками. Летом мы играем (также до упаду) в футбол на Водопадной поляне. Целыми днями пропадаем на реке. Ходим в лес за грибами и ягодами, ездим на товарняках на рыбалку.
Наше детство было счастливым. Об этом нам твердили в школе. И мы верили, что живём в самой счастливой стране. Мы не замечали бедности в которой росли. Пшённая каша, растительное масло, картошка с капустой или с грибами, кисель, хлеб, молоко, яйца — эти продукты сменяли друг друга на нашем столе с «завидным» постоянством... Бережно сохраняемая, заношенная, застиранная одежда. Единственные штаны, единственная рубашка. Ощущение счастья, когда родители покупают к школе новые ботинки.
Стране нужно было создавать атомный подводный флот и баллистические ракеты с разделяющимися боеголовками. У нас много врагов... К тому же нужно осваивать безбрежный космос. Это престиж страны... Ещё надо помогать нашим друзьям за рубежом, строящим социализм...
Наша молодость пришлась на тот короткий период — вторая половина шестидесятых, начало семидесятых, когда наша держава ещё была на подъёме. Это ощущалось во многом... Одна за другой в городе строились пятиэтажки, появлялись парки, газоны, скверы, учреждения культуры и спортивные сооружения. Асфальтировались дороги, осушались близлежащие болота... Через железнодорожные пути строился пешеходный железобетонный мост...
Наверху принимались решения: советский человек должен не только трудиться, но и полноценно отдыхать, заниматься спортом, культурно расти.
Городской парк... Его центром была деревянная танцплощадка с крытой эстрадой, на которой играли самодеятельные ВИА. Они как магнитом притягивали молодёжь... Вдоль асфальтированных дорожек стояли скульптуры: пионер с горном, медведь, девушка с веслом, боксёр, пловчиха. Они простояли довольно долго. Тогда ещё не было моды крушить и ломать всё, что попадётся под руку, и отцы нынешнего поколения вандалов ходили ещё в коротких штанишках.
Много народу собиралось возле качелей и каруселей. Некоторые смельчаки взлетали так высоко, что у смотрящих на них захватывало дух.
На берегу реки у деревянной пристани качались на воде прогулочные лодки... Мамаши приводили малышей на карусели... Молодёжь толпилась возле павильона, живописно расположившегося среди деревьев. Здесь можно было угостить знакомую лимонадом, пирожным, мороженым.
И всё-таки самым ярким впечатлением молодости был каток на стадионе «Лесозавод»... Сюда приходили со всех концов города. Из громкоговорителей по вечерам звучала современная музыка, работали раздевалки, пункты проката коньков и всегда можно было попить горячего чаю...
После школы наши путь разошлись... Встретились мы снова в начале девяностых. От былого величия страны не осталось и следа. Повсюду царило уныние и растерянность. Разуверившиеся во всём, апатичные люди. Пьянство и воровство. Немногочисленные, неожиданно разбогатевшие «новые русские местного разлива» в роскошных автомобилях... Железные решётки на окнах, торговцы в тулупах и валенках на каждом углу с разложенным прямо на снегу нехитрым товаром; бомжи, копошащиеся возле помоек, и над всем этим стаи ворон, кружащих в небе.
Шахматы оказались тем спасительным островком, на котором можно было на время спрятаться от действительности, уйти в искусственный мир красоты и гармонии...
Но шахматы — это зеркало, в определённой степени отражающее мир. Какими они были в девяностых в нашем городке?
Это был корабль без парусов в неспокойном море. Никому не нужные, никем не управляемые, отовсюду гонимые шахматисты представляли из себя сборище городских бездомных, сменивших ряд временных точек, пока, наконец, поредевшую команду не прибило к районному Дому культуры.
Шахматисты выжили в эти трудные времена. Всё-таки это вечное искусство... Две тысячи лет они являются спутниками человека. Пройдёт много лет, до неузнаваемости изменится мир, но всё так же два человека, сев напротив друг друга, обхватив голову руками, будут смотреть на шахматную доску с всё теми же чёрно-белыми фигурками...
За последние пятнадцать лет ушли из жизни несколько наших товарищей, прекрасных шахматистов; кто-то уехал из города... Мы вспоминаем чемпиона города Б.Свистунова, блиставшего в начале 90-х годов.
Он появился в последний раз на кубковом соревновании 2001 года, сыграл одну партию и с тех пор его никто не видел...
ТОНКИЙ ЛЁД
-Я тебе не рассказывал, - говорит Владимир Иванович, -а я ведь однажды чуть не утонул. Было это пятнадцать лет назад, 1 мая. Раньше в этот день я всегда ходил на демонстрацию. Ну ты ведь помнишь — весь народ собирался на площади Кирова. Знамёна, транспаранты, трибуна для руководителей и почётных гостей, музыка гремит из репродукторов, поздравления, крики «ура» - дома в этот день было не усидеть. Ну а когда Союз развалился, праздник вроде остался, а на демонстрацию люди перестали ходить. Сижу я дома один и чем заняться не знаю... Ну и решил сходить на рыбалку. Ночью подморозило. Вышел я на лёд около порта, прошёл метров сто и провалился. Ледобур у меня из рук выпал и на дно ушёл. Собака моя сразу же убежала. Оглянулся я: вокруг ни души, помощи ждать неоткуда. Я не кричал. Молча освободился от шарабана и оттолкнул его подальше. Попытался выбраться. Лёд подо мной ломается, не за что ухватиться. Вокруг ледяная каша и я в ней барахтаюсь из последних сил. Помню что ни холода, ни страха не чувствовал, одно только желание было: спастись...
Запрокинул я голову: надо мной синева ослепительная, солнце сияет, облака белые плывут, смотрят на меня с безразличием.
-Помоги, - прошептал я.
И слышу голос с неба:
-Борись!
Этот голос мне сил прибавил. Закрыл я глаза на мгновение, соображаю, что делать ? И тут меня осенило: у меня же на ремне под фуфайкой висит охотничий ножик ! Я пытаюсь фуфайку расстегнуть, и погружаюсь в воду с головой. Вокруг темнота кромешная и только надо мной пятно светлое. Начинаю задыхаться, работаю ногами и руками, и выныриваю на поверхность. Отдышусь, и снова пытаюсь нож достать. Так я несколько раз под воду уходил, прежде чем мне удалось до него добраться. Вцепился я в рукоятку мёртвой хваткой. Воткнул в лёд и стал себя по чуть-чуть из воды вытаскивать. Выбрался по пояс и снова лёд обломился. Опять я в воде !.. Но я не сдался. Наконец удалось мне ноги на лёд забросить. И попробовал я с живота на спину перевернуться. Удалось. Так и покатился я подальше от промоины. Потом встал на ноги, подобрал свой шарабан и побрёл домой...
У подъезда меня собака моя встречает. Я ей:
-Пошла вон !
Она убежала и больше я её у своего дома никогда не видел. Сын мой её забрал.
Дома я первым делом разделся и стакан разведённого спирта выпил. Мне его соседи принесли. Следом второй опрокидываю и под одеяло. Только лёг, меня затрясло крупной дрожью. Минут двадцать кровать подо мной ходуном ходила, а затем я уснул и ночью меня в жар бросило. Утром встал как ни в чём не бывало.
Но с тех пор больше на зимнюю рыбалку никогда не ходил. А в этом году хочу ледобур купить...
Я изумлённо смотрю на собеседника:
-Какой ты голос услышал ?
-Этого я тебе сказать не могу, но голос был. Если бы не он, я бы сейчас перед тобой не сидел и чаи не распивал бы.
Его рассказ ошеломил меня: казалось бы, обыкновенный человек и вдруг такая необыкновенная жажда жизни, самообладание, о которых я читал только в книжках.
ПРОСТЫЕ РИФМЫ
За окном уже темно.
-У тебя нет гитары ? - спрашивает вдруг Владимир Иванович. -Я бы попел свои песни.
Гитары у меня, к большому сожалению, нет. И Владимир начинает читать свои стихи:
Я любил под солнцем загорать.
У меня загар красивым был.
Я любил, когда ласкала мать.
И девчонку крепко я любил.
Был от солнца волос золотым
Но не может юность много знать.
Всё растаяло вдали, как сизый дым
Я хожу теперь один гулять.
Я слушаю и на глаза наворачиваются слёзы. Я люблю слушать стихи. Но песни многое теряют, когда их читаешь.
-У меня три тетрадки стихов, - говорит Владимир Иванович, -пишу с восемнадцати лет. Я их тебе принесу.
Мы прощаемся...
А через два дня он занёс мне свои поэтические тетрадки. Они про любовь.
Я люблю, как это хорошо !
Я могу купаться в облаках.
Я могу уйти в поход ночной,
И нести тебя как компас на руках.
Парус сердца ветер не раскроет,
Не порвёт на мелкие куски.
Мы с тобой, судьба, ещё поспорим,
Убежим с любовью от тоски !
Эти строки написаны в 1970-м году:
Не уезжай, я скучаю,
Не уходи, я грущу.
Мне бы тебя, дорогая,
Встретить в осеннем лесу.
Мне бы тобой насладиться,
Мне бы себя отдать,
Но не даёт нам встречаться
Гудок паровозный опять.
Время идёт, может скоро
Письма придут от тебя.
Будь, дорогая, здорова
И не забудь про меня.
Скоро наступит осень
Тучи закроют свет,
Только мне хочется очень
Слышать: «люблю вас», в ответ.
А эти в новый 1994-й год:
Реже встречи, слаще речи,
Телефонные звонки.
Год мы ждали этой встречи
Изнывая от тоски...
И пришёл он долгожданный,
Ненавязчивый, простой.
И стояли мы, обнявшись,
Под нависшею хвоёй...
Задувал холодный ветер,
Мы водили хоровод.
Если б я тебя не встретил -
Был бы грустным новый год.
Вот лирическая песня. Я ещё не знаю, какой у неё мотив.
Милую Олесю встретил я в лесу,
Голубую песню для неё пою.
Цвет дарю рябиновый,
Осенью дышу.
Милая Олеся, я тебя люблю !
Каплями упала на поля роса,
С нежностью шептала милая моя:
«Ты меня, любимый, очень не кори.
Мне с тобою рядышком хочется идти»
Эти стихотворения написаны торопливой рукой. Они не для публикации, для себя, и поэтому подкупают своей искренностью:
Не ищи ты со мною встречи:
В них не будет ни ласки, тепла.
Позабудь наш последний вечер
И уйди от меня навсегда.
Я наказан судьбой, я несчастлив,
Счастье в том лишь, что я люблю.
И пусть будет тот день ненастным,
Когда я навсегда уйду.
Пусть гремит отчаянно небо,
Пусть летят стрелы молний в меня !
Я не нищий, что просит хлеба,
Водяные раскрыв глаза.
Я просить у тебя не стану
Той забытой любви молодой.
Я горжусь что живу и мечтаю,
Наслаждаюсь земной красотой.
Мне планида глаза раскроет,
Путь укажет, лишь с виду простой.
И с судьбой я ещё поспорю:
Ты узнаешь, кто я такой...
Стихов много. Они не только о любви. Они о городе, о стране, о природе. В этих тетрадках, кроме стихотворений и песен, есть и поэмы.
Я переворачиваю последнюю страницу и закрываю тетрадь. Теперь мне понятней судьба Владимира Ивановича Кафорцева. И почему он услышал спасительный голос, когда оказался в ледяной полынье на грани жизни и смерти...
( примечание: автор Алешъ не бывает в сети. Он живёт в другом городе и не пользуется компьютером )